Как прощал Христос?

Мы вступаем сегодня вечером в Великий пост, испросив друг у друга прощение. Если мы не прощаем, то и Бог нам не простит. Мы будем подходить друг ко другу и говорить: «Простите меня». И в ответ услышим: «Бог простит. И меня простите». Свят этот чин, и святы эти слова. Но мы сильно ошибаемся, если думаем, что исполнили все как надо, и теперь можем смело вместе с Церковью идти весь путь. Не случайно, и сегодняшнее богослужение и все вечерние богослужения Великого поста будут заканчиваться этим испрашиванием прощения друг у друга. Как легко, думаем мы, и как красиво повторять эти, может быть, самые прекрасные на свете слова. Но все ли понимают, что это ― страшная красота. И на самом деле ради нее, ради того, чтобы хотя бы в самой малой степени приобщиться ей, отважились мы начать сорокадневный пост. Хорошо, когда Церковь помогает нам в этом, направляя одного к другому. Когда обидчик просит прощения, все становится проще.

Но Христос не говорит, что мы должны прощать только тогда, когда у нас попросят прощения. Мы призваны прощать всегда, вне зависимости — просят или не просят у нас прощения. Мы должны прощать, не ожидая ничего в ответ от обидчика ни до, ни после. Господь говорит: «Делайте добро, не ожидая ничего» (Лк. 6, 35). Очень часто, когда приходит момент прощать, перед лицом другого стоят в ожидании. Не ждать ничего в ответ ― труднее, но в этом все христианство. Мы должны прощать, не выясняя, кто прав и кто виноват (когда начинают это выяснять, из ситуации прощения переходят в ситуацию осуждения).

Но как дать узнать, что мы прощаем, когда у нас не просят прощения? Когда просят прощения, если мы уже простили в нашем сердце, легко ответить: «Бог простит. И я прощаю». Или «Ну что ты, не стоит больше об этом говорить». Но там, где не просят прощения, подойти к обидчику и сказать ему: «Я тебя прощаю» ― это не прощение, а обвинение: «Ты негодяй, но я тебя прощаю».

Как прощал Христос? На какое мы можем рассчитывать от Христа прощение и как нам у Христа ему изо дня в день учиться? Прежде чем исцелить расслабленного, Господь говорит ему: «прощаются тебе твои грехи». Блуднице, изливающей на Его ноги драгоценное миро, Он не говорит ничего. Он обращается (в ее присутствии) к хозяину дома Симону: «Ты видишь, как она переживает о своих прежних грехах и потому любовь ее велика». Он не говорит этой женщине «Я тебя прощаю». Он говорит, что она уже прощена. Он говорит ей в то же время, что ее любовь узнана и принята. Фарисеям, которые приводят к Нему жену, взятую в любодеянии, Он не отвечает ничего. Как если бы один только взгляд Его мог быть воспринят как осуждение, Он не поднимает глаз на нее. Он чертит на земле и молчит. И поскольку от Него продолжают требовать ответа, по-прежнему не глядя ни на обвинителей, ни на женщину, Он произносит всем нам известные слова, которые заставляют обвинителей уйти один за другим. «Кто из вас без греха, пусть первый бросит в нее камень». Он не поднимает взора ни на уходящих, ни на женщину. Затем, когда женщина не уходит, несмотря на то, что ее обвинители исчезли, Он поднимает, наконец, глаза и смотрит на нее ― может быть так, как Он смотрел на богатого юношу ― с любовью. «Никто не обвиняет тебя?» — говорит Он. Как если бы Он сказал: «Ты видишь, ты не единственная грешница». И затем добавляет: «И Я не осуждаю тебя. Иди и больше не греши».

Закхей был такой же грешник, как блудница. И он тоже не мог первый бросить камень: он занимался вымогательством у народа и воровал у правительства, набивая карманы. Но ему очень хотелось увидеть Человека, о Котором столько все говорили и Который совершал чудеса. Он не стыдился своей жизни, своих поступков, не испытывал никаких угрызений совести, ни страха показаться смешным. Этот важный человек, всем известный, налоговый инспектор, бежит перед толпой и вскарабкивается на дерево, потому что он хочет видеть Христа, и единственная для него возможность увидеть Его, поскольку он маленького роста, взобраться на дерево. И Господь видит его там, наверху, свесившегося со своего дерева. Господь смотрит на него. Он знает все о Закхее. Все, что он когда-либо сделал. Он смотрит на него. Он не говорит: «Я тебя прощаю». Он говорит ему: «Сегодня надобно Мне быть у тебя в доме». Только потом, позднее, когда Закхей в своем доме засвидетельствует свое покаяние и свою решимость воздать вчетверо тем, кого он обидел и половину своего имения раздать нищим, ― только после этого Господь произносит слова прощения: «Ныне пришло спасение дому сему».

На Кресте Господь не говорит разбойнику: «Я тебя прощаю», но «ныне со Мною будешь в раю». А как Он простил Петра? Он не сказал ему: «Ты жалкий трус, ты, на которого Я рассчитывал, думал, что ты будешь камнем, основанием Моей Церкви». Он не говорит ему: «Не досаждай Мне. Ты трижды предал Меня, но Я тебя прощаю». Он не говорит ему ничего относительно того, что произошло во дворе претории. Когда после Воскресения Он встречается с некоторыми Своими учениками на берегу Тивериадского озера, Он по-прежнему ничего не говорит ему. Но после трапезы Он отводит его в сторону и говорит: «Любишь ли Меня?» И Петр отвечает: «Господи, Ты знаешь, что я люблю Тебя». Но разве Господь не учил, что любить значит быть способным отдать жизнь за того, кого любишь? И разве Он уже не испытал его любовь? Господь повторяет: «Любишь ли Меня?» Петр отвечает второй раз: «Ты знаешь, что я люблю Тебя». И в третий раз Господь говорит: «Любишь ли Меня?» И Петр может ответить: «Да, я люблю Тебя». И Господь прощает его, доверяя ему заботу о Своих овцах: «Паси овцы Моя» (Ин. 21, 15—17).

А мы, когда мы обретаем прощение в нашем сердце, как можем мы явить это прощение, когда у нас его не спрашивают? Я знаю историю о двух сестрах-близнецах, как молодая мать оставила их, чтобы легче устроить свою личную жизнь, и они воспитывались в детдоме. Через сорок лет она, ни разу не видевшая их в течение этого времени, не проявлявшая никакой заботы о них, случайно узнала, где находятся ее дети. И внезапно пережила глубокое раскаяние. Она послала им письмо, приглашая их с нею встретиться. Обе сестры были верующими, одна — мать большого семейства, другая ― незамужняя, трудилась в Церкви. Они молились, чтобы Бог помог им найти способ выразить свое прощение матери так, чтобы не обидеть ее. Они ответили своей матери, что были бы счастливы встретиться с нею и заключили свое письмо такими словами: «Мы благодарим тебя за то, что ты дала нам жизнь».

Прощение может быть выражено без всяких слов, одним отношением, в котором присутствуют примирение, любовь, радость, мир, приятие. Такое отношение невозможно иметь к тем, кто нам «нежеланный». Мы не можем иногда даже посмотреть им в лицо. (И они часто тоже не могут смотреть нам в лицо). Слишком очевидно бывает, что мы не испытываем радости, встречая их, мы далеки от принятия их в свою жизнь. Это отношение, то, как мы говорим, глядим, встречаем взгляд другого, интонация голоса, жест, готовность легко и непринужденно вести себя с ним, засмеяться на его шутку, разделенная с ним трапеза, за которой можно говорить обо всем и ни о чем, благодарное пожатие руки, искренняя радость, что есть возможность оказать этому человеку услугу. Все это должно совершаться в терпении, потому что знаки прощения не обязательно тотчас же будут восприняты как прощение, не обязательно тотчас же будут приняты. Потребуется иногда много дней или много месяцев, по крайней мере, может быть, целый Великий пост, прежде чем даром Христа, нашим покаянием и нашей молитвой, нашим усилием исполнять главную заповедь Господню, другой сделается способным увидеть наше искреннее и глубокое желание примириться и принять это, как полноту любви, причастную Пасхе Христовой. И может быть войти вместе с нами в мир всякий ум превосходящий, без которого не может быть нашего подлинного примирения друг с другом, и ради которого Господь наш был распят на Кресте и воскрес из мертвых.