Вещий сон
Дед Игоря Ивановича был сельским священником, отец, Иван Алексеевич,
окончил семинарию, но пошёл иной дорогой: после университета стал
известным психиатром. А сам Игорь едва не погиб до рождения: врачи
советовали его матери прервать беременность из-за слабого здоровья. Она
не согласилась и в мае 1889 года родила будущего гения.
Жили в достатке, их дом стоял в центре Киева, на богослужения вместе
ходили в Софийский собор. Иван Алексеевич дружил с Виктором Васнецовым,
позировал ему для образа Иоанна Златоуста, когда художник расписывал
Владимирский храм. Отец был убеждённым монархистом и умел совмещать
науку с верой. Это передалось сыну Игорю.
В их доме в красном углу стояли иконы, а в кабинете - тысячи книг. Игорь
любил альбомы с инженерными проектами Леонардо да Винчи, где был и
прообраз вертолёта.
В 11 лет, накануне нового тысячелетия, ему приснился странный сон:
длинный коридор, стены отделаны орехом, по сторонам двери, на полу
ковёр. Яркое освещение. Пол слегка вибрирует. «Я был убеждён, что
нахожусь на борту летательного корабля». Позже, взлетев на своём
самолёте S-40 - первом в мире пассажирском авиалайнере, - он увидел то
же самое ещё раз, наяву.
Подарки от царя
В 20 лет Сикорский собрал вертолёт. Сварил стальные трубки, натянул на
них фортепианные струны. Машина оторвалась от земли, но смогла поднять
лишь собственный вес. Затем построил аэроплан. Испытание состоялось 3
июня 1910 года. Счастливый, он почти минуту летел над оврагами в
окрестностях Киева. «А потом грохнулся на склон, - пишет Сикорский. - Я
выбрался из-под обломков... И немедленно приступил к постройке нового
аэроплана».
Уже через год он стал знаменитостью. Его биплан летел более часа на
высоте 450 метров - два всероссийских рекорда! Об этом пишут газеты.
Генералы приглашают Сикорского на военные манёвры под Киевом. В числе
наблюдателей - император Николай. Он побеседовал с конструктором и
пожелал ему успеха.
Они ещё не раз встретятся - гений авиации и святой царь. Николай
награждал Сикорского золотыми часами, вручал орден Святого Владимира,
дарил 100 тыс. рублей на дальнейшую работу.
Катастрофа на вершине
Слава не вскружила ему голову, хотя военные оркестры исполняли
посвящённый ему марш «Авиатор», а в Петербурге шла опера «Лётчик
Сикорский»...
Его новым детищем стал первый в мире четырёхмоторный бомбардировщик
«Илья Муромец», надолго обогнавший европейские и американские модели.
Изготовили его на Русско-Балтийском заводе в Петербурге. Большую помощь
конструктору оказал его друг генерал Михаил Шидловский. С началом войны
целая эскадра «Муромцев» совершила десятки боевых вылетов. В воздушных
боях им не было равных.
А в 1917 году всё рухнуло. Балтийский завод остановился: рабочие
бастовали. В Киеве хозяйничали немцы. Софийский собор захватили
раскольники. Генерала Шидловского расстреляли большевики. Сикорскому
тоже грозил арест. И он решил уехать. На время. Оказалось, навсегда.
Православные в Стратфорде
В 1919 году 30-летний авиаконструктор прибыл в США. Первое время
пришлось жить впроголодь. Помог Рахманинов: уверенный в таланте земляка,
он подписал ему чек на крупную по тем временам сумму - 5 тыс. долларов.
Сикорский создал собственную фирму, пригласил в неё русских эмигрантов,
начал разрабатывать новые модели. А рядом с цехами в Стратфорде
соорудил православную часовню.
- Поначалу приход, основанный благодаря трудам Игоря Ивановича,
размещался в частном доме, - рассказывает протоиерей Феодор Шевцов. - А
затем появилась и церковь во имя святого Николая Чудотворца.
Во многом благодаря Сикорскому возник и знаменитый русский монастырь в
Джорданвилле. Именно на его заводе заработал деньги для покупки земли
под обитель иеромонах Пантелеимон (Нижник). По будням он трудился в
одном из цехов, а в воскресенье служил в домовом храме Стратфорда.
Русский американец
В Америке Сикорский прожил более полувека, создал уникальные
пассажирские авиалайнеры и транспортные вертолёты. Его именем назвали
аэропорт в городе Бриджпорте, ему посвящены залы в Музее авиации США,
миллионы американцев называли его «Мистер Вертолёт». Но духовно Игорь
Иванович так и не покинул Россию: в своей семье, в доме, в храме он
создал малую родину.
- С родителями мы говорили только по-русски, - рассказывал его сын
Николай. - Наш дом был насыщен русской музыкой, литературой, стихами.
Отец читал наизусть Пушкина и Лермонтова, хорошо знал историю России,
объяснял нам уникальность русской культуры, происходящей из православия.
До конца жизни Сикорский регулярно приходил в Никольскую церковь,
вставал слева от алтаря и молился. Здесь его отпевали осенью 1972 года.
Во время похорон в небе пролетели два самолёта. Случайно или нет, но их
следы образовали большой белый крест.
Путь на Родину
В 1941 году Сикорский издал небольшим тиражом эссе о молитве Господней.
Позже вышли ещё два труда: «Незримая борьба» и «Эволюция души». Его
биограф Александр Портнягин обратил внимание на удивительную
закономерность: появление каждого нового сочинения совпадало с созданием
нового вертолёта, предназначенного для спасения людей. Молитва и
духовные размышления питали Сикорского как изобретателя.
В США его богословие не оценили, хотя писал он по-английски для
американских читателей. Но спустя много лет его труды оказались
востребованными в новой России. До этого они проделали целое
путешествие, в котором приняли участие многие православные. В конце
1990-х тексты нашли в архивах и частично перевели на русский.
Отпечатанные экземпляры оказались у коллеги Сикорского - конструктора
атомных подводных лодок, который лежал в больнице и там передал их
своему хирургу - полковнику Военно-медицинской академии в Петербурге
Анатолию Марушкину.
- Прочитав трактаты, я отнёс их архимандриту Сергию (Стурову), патриоту, знающему и любящему историю России, - рассказал хирург.
Отец Сергий решил издать переводы и обратился за благословением к
давнему другу Сикорского архиепископу Буэнос-Айресскому и
Южноамериканскому Александру (Милеанту). Владыка серьёзно болел - жить
ему оставалось чуть больше года. Он с радостью дал путёвку в жизнь
сборнику «Небо и Небеса».
«Отче наш» - переворот в сознании
В сочинениях Сикорского сразу чувствуется точный, аналитический ум. Он
доказывает, что молитва «Отче наш» имеет симметричную структуру
идеальной математической формулы.
Обращение к Богу как к Отцу, пишет автор, - это переворот в человеческом
сознании. Это новое отношение к Создателю, основанное не на страхе, а
на сыновней любви. Слова «Отче наш» дают тому, кто молится, «глубочайшую
душевную уверенность и успокоение».
Но не все люди - дети Бога. Человек может жить во власти зла, ненавидеть
Христа, глумиться над Божьими законами. «Тёмные силы, подстрекающие
толпу выкрикивать смерть Христу, и сегодня являются таким же злом,
активным и агрессивным, как и две тысячи лет назад. Под внешним глянцем
цивилизованности существуют те же злобные твари с вожделением власти и
готовностью пролить реки невинных слёз и крови для того, чтобы завоевать
или удержать господство над людьми».
Когда вскроют подпол
Сикорский-богослов мыслит как учёный. Он вполне допускает существование
других планет, похожих на Землю, а значит, и других разумных существ.
Да, мы - не единственные, но Бог просвещает все Свои создания, жертвует
Собой ради спасения всех.
Автор пишет, что слова «Да святится Имя Твое» объединяют в преклонении
перед Творцом не только людей, но и все сознательные существа Вселенной.
Наша Земля, временно оккупированная враждебной силой, похожа на подпол
деревенской избушки. Придёт время - и Господь прикажет вскрыть пол и
уничтожить паразитов.
А пока зло таится в самом строении духовной жизни. Подобно смертельной
инфекции, оно может поразить безумием массы людей, лишённых иммунитета
веры. Без помощи Бога таким искушениям противостоять невозможно.
«Современное человечество не сознаёт ценности данной Христом защиты от
тайной духовной опасности», - указывает Сикорский.
«Россией всегда окружён»
Мог ли он вернуться на родину? В 1936 году старый друг и ученик
Сикорского Андрей Туполев передал ему официальное приглашение вернуться в
СССР. А через год Туполева арестовали и приговорили к 15 годам лагерей.
Вопрос о возвращении Сикорского отпал сам собой. Но мыслями он был на
родине, и в 1938 году в торжественной речи, посвящённой 950-летию
Крещения Руси, сказал: «Русский народ должен подумать не о том, как
повернуть назад, к тому, что не устояло, не уберегли, а о том, чтобы из
того болота, в котором мы теперь увязли, выбраться на широкую дорогу,
чтобы двигаться вперёд». Это «мы» показательно: внутренне Сикорский не
отделял себя от тех, кто остался в России.
Когда Гитлер напал на СССР, Сикорский не колебался: все его надежды были
на стороне Советской армии. И уже в 1960-е годы он говорил в одном из
интервью: «Я рад послать свой горячий привет людям великой Родины,
которая дала мне жизнь и которой я бесконечно многим обязан».
После кончины Сикорского среди бумаг нашли переписанные его рукой стихи другого великого эмигранта - Владимира Набокова:
...Наш дом на чужбине
случайной,
Где мирен изгнанника сон,
Как ветром, как морем,
как тайной,
Россией всегда окружён.
Тысячи рукописей и заметок, сделанных Игорем Ивановичем за долгую жизнь,
до сих пор находятся в американском архиве. Они ещё ждут своих
исследователей. Открытие Сикорского продолжается.
Михаил УСТЮГОВ
В советские времена о нём
почти не вспоминали: эмигрант, американец, монархист... Признание к Игорю
Сикорскому на родине пришло совсем недавно, уже после его кончины.
Сначала - книги и фильмы об отце авиации, крупнейшем авиаконструкторе
ХХ века. А теперь открыты и его богословские работы. Сикорский-мыслитель
оказался так же оригинален, как изобретатель. Что он предвидел, о чём
успел сказать?
.jpg)
