В феврале 1837 года в доме 12 на набережной реки Мойки умер знаменитый постоялец. «Прижизненная биография Пушкина - жизнь Пушкина-человека - закончилась, началась вторая, посмертная», - скажет впоследствии Юрий Лотман. В то же время началось и судилище над 24-летней вдовой поэта. И длится оно до сих пор. О судьбе Гончаровой «Культура» поговорила с Татьяной Рожновой, автором книги «Жизнь после Пушкина. Наталья Николаевна и ее потомки».
культура: «Ты поношенье всего света, предатель и жена поэта». «Женщина, осиротившая Россию». Справедливо ли, что после гибели Александра Сергеевича вдова была объявлена чуть ли не единственной виновницей произошедшего?
Рожнова: В своей книге я как раз попыталась собрать мнения всех участников событий. И тех, кто вступился за Дантеса, и сторонников Пушкина, и людей, сочувствовавших Гончаровой. Кстати, в самом начале светского пути Натальи Николаевны молва была на ее стороне. Когда она выходила замуж, директор Царскосельского лицея Егор Энгельгардт сообщал Федору Матюшкину, сокурснику Александра Сергеевича: «К счастью для невесты, дело опять разошлось. Но если он женится на ней, она будет самая несчастная». «Пожалей о первой красавице здешней, Гончаровой... Она идет за Пушкина. Это верно», - писал Владимир Муханов. Ей сочувствовали - такая красивая и кого выбрала в женихи... Жуковский говорил: «А жена Пушкина очень милое творение... И душа, и жизнь, и поэзия в выигрыше». Но шло время. И вот появляется Дантес.
культура: Разве до него все было безоблачно?
Рожнова: Конечно, нет. Например, событие, произошедшее в
1834-м, - Дантес, правда, уже в Петербурге, но к Наталье Николаевне
никакого отношения не имеет. Пушкин с беременной женой приглашен на бал.
Сам он в письме к Павлу Нащокину так описывает историю: «Наконец
настало последнее воскресение перед великим постом. Думаю: слава богу!
балы с плеч долой. Жена во дворце. Вдруг, смотрю - с нею делается
дурно - я увожу ее, и она, приехав домой, - выкидывает. Теперь она (чтоб
не сглазить), слава богу, здорова и едет на днях в калужскую деревню к
сестрам, которые ужасно страдают от капризов моей тещи». Наталья
Николаевна с двумя детьми пробыла в деревне с апреля по сентябрь. А в
это время в Петербурге поднялась неслыханная волна - рассказывали, что
Пушкин избил жену и всю в синяках отправил к родителям... Так что под
«перекрестным огнем» они оказывались и до Дантеса.
культура: И все-таки как Пушкин
мог решиться на дуэль, рискуя оставить молодую жену с четырьмя детьми и
огромными долгами? Он ведь даже в письмах к Натали опасался - на что
семья будет жить, если его не станет?
Рожнова: Я задаю ответный вопрос - мог ли он поступить
иначе? Позволить, чтобы над ним смеялись? И это Пушкин, человек с
обостренным чувством собственного достоинства. Обостренным, но не
болезненным, как считали многие. Долли Фикельмон, внучка Кутузова,
утверждала, что последней каплей стал каламбур. Он сводился к игре
слов - по-французски «мозоль» и «тело» звучат одинаково. Соллогуб
вспоминал: «На бале у гр. Воронцова, женатый уже, Дантес спросил Наталью
Николаевну, довольна ли она мозольным оператором, присланным ей его
женой. «Мозольщик уверяет, что у вас мозоль красивее, чем у моей
жены»...О каламбуре стало известно поэту, хотя он - в отличие от Натальи
Николаевны - на том балу не присутствовал. Его, кстати, не всегда
приглашали. Дело в том, что однажды в разговоре с императрицей Александр
Сергеевич обмолвился: 29 марта 1836 года у него умерла маменька, и он
год будет носить траур. Воспользовавшись поводом, Пушкина перестали
звать в Аничков дворец. Сохранилась записка Жуковского, где тот
напоминает другу: сегодня придворный бал, и Наталья Николаевна должна
быть обязательно, а вот его - Александра Сергеевича - там не ждут...
Гончарова, как жена камер-юнкера, отказаться не могла. Вот и появлялась
на раутах одна. А что может делать женщина на балу? Отказаться танцевать
с назойливым поклонником? Значит, есть повод. Согласиться? «Она опять с
ним танцует...» Наталья Николаевна находилась словно под обстрелом.
Ухаживания Дантеса продолжались и в присутствии Пушкина. Софья Карамзина
писала: «Пушкин скрежещет зубами и принимает свое всегдашнее выражение
тигра».
культура: Некоторые современники, в том числе Владимир Соллогуб, считали, будто Пушкин искал смерти - судя по количеству дуэлей.
Рожнова: У него было свыше двеннадцати поединков. Но он
ни разу не выстрелил в человека - только в воздух. В большинстве
случаев дело заканчивалось примирением. Тогда, на Черной речке, Пушкин
был просто застрелен, «подло», как писал Жуковский. Кстати, доктор
Арендт, лечивший поэта, говорил: «Я был в 30 сражениях, видел много
умирающих, но мало видел подобного». Имея в виду мужество, с которым
поэт переносил страдания.
культура: Говорят, Пушкин ответил Далю, советовавшему стонать при болях: «Смешно же это, чтобы этот вздор меня пересилил».
Рожнова: Да. Но однажды «вздор» его пересилил. Это было
в первую ночь после ранения, ее потом никто не мог забыть. Пушкин
исповедался. Доктор Арендт вынес приговор - рана смертельна. Врачи дали
пациенту касторовое масло и поставили пиявки, что только навредило. Всем
показалось, будто ему стало легче. Но ночью боли стали усиливаться.
Пушкин отослал дежурившего у него Данзаса - под предлогом, что тому надо
отдохнуть. А потом позвал своего слугу Никиту Козлова и попросил подать
один из ящиков письменного стола. Тот подал и вышел из кабинета. Только
потом сообразил - там был пистолет. Козлов тотчас же сообщил об этом
Данзасу. Секундант влетел к поэту и обнаружил оружие под подушкой.
Пушкин признался - боль настолько невыносима, что он думал застрелиться.
Страдания усугублялись. Не в силах терпеть, он начал кричать. Как раз
те крики потом и не могли забыть все присутствовавшие в доме. Все, кроме
Натальи Николаевны. По воспоминаниям, она в то время находилась в
гостиной вместе с сестрой Александриной и Верой Федоровной Вяземской. От
кабинета мужа ее отделяла лишь дверь, и она слышала малейшие шорохи. Но
как только Пушкин закричал, Наталья Николаевна провалилась в сон.
Вяземская даже испугалась - не умерла ли. Но это была летаргия. Она
продлилась ровно столько, сколько продолжались стоны. Жуковский говорил:
«Что было бы с бедною женою, если бы она в течение двух часов могла
слышать эти крики: я уверен, что ее рассудок не вынес бы этой душевной
пытки».
культура: Как Натали пережила смерть Пушкина?
Рожнова: Та же Вера Вяземская утверждала, что все
опасались за ее рассудок. А няня Татенька, вырастившая всех детей
Натальи Николаевны, говорила: «Ни дать ни взять сама покойница». Врачи
настояли на немедленном отъезде - потому как в доме все напоминало о
Пушкине. Натали, кстати, раздала некоторые вещи мужа друзьям. Поэтому
мало что сохранилось. У Гоголя, например, ничего не осталось, хотя были
даже его часы. У Нащокина все вынесли - он вообще безалаберный был. Не
зря Пушкин говорил: «Дом его такая бестолочь и ералаш, что голова кругом
идет».
культура: Наталья Николаевна знала, что говорили в свете?
Рожнова: Тогда о ней даже печатались стихи. Но, думаю,
Александрина ее оберегала. Хотя Софья Карамзина рассказывала, что
приходила к ней сестра Пушкиной и просила дать стихи для Натальи
Николаевны, которая желает прочесть все, что касается мужа. Но, видимо,
ее щадили. Та же Карамзина говорила о вдове поэта: «К несчастью, она
плохо спит и по ночам пронзительными криками зовет Пушкина: бедная,
бедная жертва собственного легкомыслия и людской злобы». Интересно, что
сама Карамзина и распространяла эту злобу.
культура: А как после смерти Пушкина складывались отношения Натали с другой сестрой - Екатериной, вышедшей замуж за Дантеса?
Рожнова: Они больше никогда не виделись. 16 февраля
1837-го Наталья Николаевна уехала в Полотняный Завод - как и просил ее
Пушкин: «Поезжай в деревню. Носи по мне траур два года, а потом выходи
замуж, но только за порядочного человека». А Екатерина покинула
Петербург 1 апреля - вслед за мужем. Дантес по суду был разжалован в
солдаты и выслан за границу. Отъезд для Екатерины стал спасением, она
ожидала ребенка. Незадолго до того, как Дантес сделал ей предложение,
писала брату Дмитрию: «Счастье для всей моей семьи и смерть для меня -
вот что мне нужно». По официальной версии, Екатерина родила 19 октября.
Но документы подделали. Свидетельство уничтожили. К тому же при
регистрации ребенка должен присутствовать врач, а его не было.
А что до отношений с Натальей Николаевной - вдова лишь добавляла несколько фраз к письмам, которые отправляли Екатерине из Полотняного Завода. Понимаете, одно дело - у вас собственный дом и средства к существованию. И совсем другое - у вас нет угла, зато четверо детей на руках, да еще находитесь на содержании у брата Дмитрия. Естественно, если он пишет сестре за границу и просит вас что-то добавить, не откажешься... Конечно же, Дмитрий независимо от всего должен был платить пансион. Вот только Екатерине и Александрине полагалось четыре с половиной тысячи рублей. После того как Екатерина вышла замуж, ей выделили пять тысяч. А Наталье Николаевне выплачивали всего полторы... И она семь с половиной лет бедствовала. К тому же брат задерживал пансион - спешил переслать деньги Екатерине. А доведенная до отчаяния Натали молила: «Я не прошу невозможного, я требую по справедливости того, что получаете все вы».
культура: Она семь с половиной лет не выходила замуж, хотя были блестящие предложения.
Рожнова: Были. Только князь Голицын желал, чтобы
Наталья Николаевна отдала детей в пансион. Того же хотел дипломат
Николай Столыпин... Оба - баснословно богатые. Только зачем это
богатство, если надо расстаться с самым главным в жизни? И она дождалась
человека, который принял детей. Генерал Петр Петрович Ланской вырастил
их, как родных, мальчики потом служили у него в полку. «Мы любили нашу
мать, чтили память отца и уважали Ланского», - скажет впоследствии
старший сын Пушкина.
Но дело не только в детях - Наталья Николаевна полюбила Ланского. Читаем в ее письме к нему за 1851 год: «Дорогой Пьер, несмотря на все твои недостатки, я все еще очень, очень люблю тебя». Они прожили вместе 19 лет, и она была счастлива в этом браке. Вяземский записал про визит в дом Натальи Николаевны: «Муж ее добрый человек и добр не только к ней, но и к ее детям». И это говорил тот самый Петр Андреевич, про которого Пушкин сказал: «язвительный поэт, остряк замысловатый». Доброту Ланского отмечали все. А Наталья Николаевна писала ему: «Благодарю тебя за заботы и любовь. Целой жизни, полной преданности и любви, не хватило бы, чтобы их оплатить. В самом деле, когда я иногда подумаю о том тяжелом бремени, что я принесла тебе в приданое, и что я никогда не слышала не только жалобы, но что ты хочешь в этом найти еще и счастье, - моя благодарность за такое самоотвержение еще больше возрастает, я могу только тобою восхищаться и тебя благословлять». Ланской как бы прикрыл ее собой, утихла клевета. Не надо забывать, он - командир лейб-гвардии Конного полка. Она - придворная дама. Хотя бывать в свете не любила. Мужу говорила, что если только есть возможность не пойти на бал, обязательно воспользуется этим и останется дома с детьми.
культура: Как-то она даже сказала: «Мое призвание - быть директрисой детского приюта: бог посылает мне детей со всех сторон».
Рожнова: У нее было семеро детей - четверо от Пушкина,
трое от Ланского. И еще - семеро приемных. Трое из них - племянники
Ланского. Их отец, Александр Петрович, вдовец, умер вскоре после свадьбы
брата и Натальи Николаевны. Молодожены взяли сирот к себе. Кстати, дочь
Александра Петровича Соня впоследствии выйдет замуж за старшего сына
Пушкина и родит ему одиннадцать детей. Кроме того, в доме Ланских жили и
двое сыновей другого брата Петра Петровича - Павла. Его жена, бросив
семью, сбежала с секретарем итальянского посольства. Один из них,
Коленька, потом напишет чудесный портрет Ланской. Еще один воспитанник -
Левушка Павлищев, сын сестры Пушкина Ольги. Она жила в Варшаве, где по
долгу службы находился ее муж. А Левушка поступил в Императорское
училище правоведения - престижную петербургскую школу. По выходным и
праздникам учеников забирали родители, племянник Пушкина оставался один.
По просьбе Ольги Наталья Николаевна брала мальчика к себе. Постепенно
он стал членом семьи. Кстати, Ланская о нем как-то написала мужу:
«Горячая голова, добрейшее сердце, вылитый Пушкин». Благодарный Лев
впоследствии оставит воспоминания о Наталье Николаевне, где отметит, что
она никогда никого не выделяла и ко всем детям относилась одинаково.
Кроме того, в доме Ланских рос сын Павла Нащокина, друга Пушкина,
назвавшего своего мальчика в честь поэта. Нащокины жили в Москве, а Саша
учился в том же Императорском училище правоведения. А по праздникам и
выходным его забирала Ланская... «Мой маленький народец», - говорила о
детях Наталья Николаевна. С ними она была по-настоящему счастлива.
культура: При этом Ланская до конца дней по пятницам носила траур по Пушкину.
Рожнова: Он умер в пятницу. В этот день Натали носила
черное и ничего не ела. Однажды, когда Ланские находились в Вятке, где
Петр Петрович собирал ополчение во время Крымской войны, их пригласили
на прием в дом Пащенко. Лидия Спасская пишет - когда всех позвали к
столу, Наталья Николаевна ушла в другую залу и там ходила взад-вперед до
окончания ужина. Ланскому пришлось объяснять - это траур по Пушкину.
культура: Наталья Николаевна не оставила ни дневников, ни мемуаров.
Рожнова: Она предпочла не оправдываться. Что бы о ней
ни говорили, никогда никому не отвечала. А говорили про нее разное. Даже
от пушкинистов доставалось. Не зря Пастернак шутил: «Бедный Пушкин! Ему
следовало бы жениться на Щёголеве (литературоведе. - «Культура»)
и позднейшем пушкиноведении, и все было бы в порядке. Он дожил бы до
наших дней, присочинил бы несколько продолжений к «Онегину» и написал бы
пять «Полтав» вместо одной».
культура: Даже Лотман считал, что Наталья Николаевна Пушкина не любила.
Рожнова: Я очень уважительно отношусь к Юрию
Михайловичу, но он многого на тот момент не знал. Как не знали Ахматова и
Цветаева. Если бы в их распоряжении были документы, которые есть у нас,
Марина Ивановна не написала бы о Наталье Николаевне: «Голая красота,
разящая, как меч. И - сразила». Услышь они голос Дантеса в письмах к
Геккерну, относились бы совсем по-другому. «Она осталась чиста; перед
целым светом она может не опускать головы. Нет другой женщины, которая
повела бы себя так же. Это ангел, сошедший с небес». Эти послания были
изданы только в 1995 году.
