Степан Федорович Колесников
23
ноября исполняется 135 лет со дня рождения Степана
Федоровича Колесникова, художника, которого на его
Родине любители живописи узнали не так давно.
Удивительно, но и в наше время могут еще оставаться
мастера, фактически не открытые широкому зрителю. При
том, что картины Колесникова почти век, как находятся в
наших картинных галереях, а огромная их часть до сих
пор продается на аукционах.
Только в последнее десятилетие сведения о жизни Колесникова в эмиграции стали доступны, а всемирную сеть заполнили репродукции его работ
В советское время Колесникова изучали мало, до сих пор о нем не написана монография. Его насыщенная творческая жизнь протекала в основном в эмиграции, в сербском Белграде. И только в последнее десятилетие сведения о его жизни в эмиграции стали доступны, а всемирную сеть заполнили репродукции его работ.
Драматично заломленные ветви серых деревьев, отбрасывающие тень на снег или беленые стены храма, за которые критики еще на заре его карьеры прозвали Колесникова «Паганини дубовых веток», глубокое небо, обилие света и белых прочерков, буквально подсвечивающих изображение на каждом полотне, «жирный, кудрявый мазок» и особенный колорит во всех картинах, чем бы он их не писал (мастер, помимо масла, очень любил гуашь и темперу, иногда смешивал их с пастелью), отличают Степана Колесникова и от брата Ивана Колесникова (тоже художника, окончившего те же учебные заведения, что и Степан, но не эмигрировавшего, а умершего в 1929 году в Ленинграде), и от учителя Ильи Репина, и от «побратимов» - Митрофана Грекова и Исаака Бродского.
В 1927 году художник одним из первых написал на монастырской фреске в старой Сербии образ царя-мученика Николая II
Дорого нам и то, что Степан Колесников писал иконы, расписывал храмы. В 1927 году он одним из первых написал на монастырской фреске в старой Сербии образ царя-мученика Николая II. Да и вся его жизнь, начиная от рождения в новороссийском Адрианополе, где сейчас идут боевые действия, полна необыкновенных знаков, особенно ярко высветившихся в наше непростое время.
* * *
Степан родился в крестьянской семье в небольшом селе, которое и сегодня легко найти на военных картах горящей в огне Луганской области Украины (Перевальский район). В далеком 1879 году это была Российская империя, а благополучное сельцо на сотню дворов, с православной церковью (Свято-Николаевский храм, построенный в 1803 году, сохранился до наших дней), школой и двумя ежегодными ярмарками, принадлежало Славяносербскому уезду.
Название уезда тоже имеет символическое значение. Более чем за сто лет до рождения будущего художника эта земля гостеприимно приняла в свои пределы переселенцев из Сербии - сербов, валахов, черногорцев. Храбрые воины и трудолюбивые хозяева, сербы создали здесь ряд военных поселений. Они быстро ассимилировались, поэтому неудивительно, что художник рождается в интернациональной семье: отец - Федор Яковлевич Колесников, мать - Ксения Сафоновна, сербка из рода Стефановичей.
Сербские корни матери художника - любопытный факт. Ведь в 1919-м Степан Колесников эмигрирует из охваченной большевистским пожарищем страны и навсегда поселяется в Сербии. Но до этого ему еще предстояло выучиться и стать известным художником...
Биографы отмечают, что рисованию крестьянский сын учился у приезжавших в село иконописцев. В семье Колесниковых было четверо одаренных детей, но живописью отец разрешил заняться только двоим (отпустил их от хозяйства) - старшему Степану и младшему Ивану. Остается только подивиться возможностям для талантливых крестьянских ребят в Российской империи: в 1896 году в Адрианополь по инспекционным делам приехал из Екатеринослава губернский чиновник. Он заметил крестьянского паренька - волостного рассыльного, рисующего какой-то пейзаж, - оценил способности 17-летнего Степана и поставил в известность уездное земство.
Вскоре за казенный счет со стипендией 250 рублей в год Степан Колесников был определен на учебу в Одесское художественное училище. Впоследствии его брат Иван так же стал стипендиатом Славяносербского земства.
* * *
Одесское художественное училище было одним из лучших средних художественных учебных заведений России того времени. Друзьями Степана становятся Исаак Бродский, Митрофан Греков и будущий авангардист Давид Бурлюк, а живописи его учат профессора Г. Ладыжевский и К. Костанди. Там же, в Одессе, в последний год XIX века Степан Фёдорович женится на дочери греческого помещика Ирине Попандопуло, а в январе 1901-го у супругов рождается дочь Люба.
Долгие годы впечатления о Малороссии будут питать художника в далекой эмиграции
Уже семейным человеком Колесников приезжает в Петербург: окончание училища по первому разряду дало ему право в 1904 году поступить без экзаменов в Высшее художественное училище при Императорской Академии Художеств. Здесь среди его академических учителей были В. Маковский, А. Киселёв и И. Репин. В 1905-м занятия в Академии временно останавливаются, и Колесников на некоторое время уезжает вместе с друзьями в малороссийское поместье Бурлюка. Долгие годы впечатления о Малороссии будут питать художника в далекой эмиграции, когда он, вдали от Родины, будет писать южнорусские степи с фигурами людей и лошадей, подтаивающим снегом, весенней распутицей, половодьем, распаханными полями и праздничный крестьянский люд возле церквей, напоминающих Свято-Николаевский храм в Адрианополе...
До революции жизнь молодого художника насыщена творчеством, с каждым годом его признание в России растет. В 1905-м он дебютирует на Весенней выставке в залах Академии, где его картина «Весна» получает вторую премию и покупается для музея императорской Академии. Каждый год Колесников участвует в престижных выставках, почти всегда получает «Куинджиевскую премию». А в 1909-м его «Весна» удостаивается золотой медали и на Международной выставке в Мюнхене, за что художник получает благодарность и подарок (золотой портсигар с бриллиантом на крышке) от императора Николая II.
В том же счастливом 1909 году за работу «В старой усадьбе» художник получает возможность стажироваться за границей. Он посещает Бельгию, Болгарию, Германию, Сербию. На Капри он знакомится с Горьким, в Париже его выбирают членом международного товарищества живописцев «Леонардо да Винчи». Его персональные выставки проходят в Москве и Санкт-Петербурге, большинство картин раскупается, их репродукции печатают в журналах «Нива» и «Огонек». Степан Федорович становится академиком живописи.
Однако грядет Первая мировая, а вслед за ней и Октябрьский переворот 1917-го. В ноябре 1919 года в Одессе (где художник жил последние годы на Родине) он участвует в лотерее в пользу Добровольческой армии на 29-й выставке Товарищества южнорусских художников. В этом же году по Военно-Грузинской дороге Колесников вместе с семьей навсегда уезжает в эмиграцию...
* * *
Сначала была Турция, затем - Греция. В 1920-м Колесниковы прибывают в Королевство сербов, хорватов и словенцев. В Белграде (ул. Князя Павла, 81) художник покупает небольшой дом и начинает свою сербскую жизнь.
В том же году он устраивается преподавать черчение и рисунок в русско-сербской гимназии, позже его приглашают быть сценографом в Народном театре. Его художественная карьера расцветает в новой стране. Персональные выставки проходят в Белграде, Праге, Париже, Лондоне. В письме Репину он сообщает: «Я обласкан в стране близкого нам народа - сербов». Но тут же замечает: «Работаю очень много и только в любимом труде нахожу облегчение и временно забываю свою тяжкую болезнь - беспредельную тоску по Родине...»
Показанные на первой персональной выставке в Белграде в 1922 году картины полны воспоминаний об оставленной им России: «Село Всехсвятское», «Базарный день на Волге», «Разлив», «Помидоры», «Тает снег». Рядом с пейзажами - картина «Тайная Вечеря», полотна с изображениями святых, написанные для одной из церквей в 80 километрах от Белграда, икона святителя Николая Чудотворца. Привлек внимание публики и триптих, в левой части которого была изображена Россия под большевиками, справа - Королевство сербов, хорватов и словенцев, а в центре - будущее воскресение славянства...
Картины его покупают как русские эмигранты, так и сербы, для которых Колесников - представитель знаменитой русской академической школы живописи
Картины его покупают как русские эмигранты, тоскующие по родным пейзажам, так и сербы, для которых Колесников - представитель знаменитой русской академической школы живописи. В 1925 году на его выставку в Белграде пожаловала королевская чета (король Александр Карагеоргиевич получил образование в Петербуржском Пажеском Его Императорского Величества корпусе). На этой выставке представлены уже и сербские пейзажи, и жанровые сцены.
В то время Колесников получал частные и государственные заказы. Масштабные полотна художник писал только до начала Второй мировой войны, когда был в почете у короля Александра и у сменившего его в 1934 году Павла Карагеоргиевича.
Так, ему было поручено расписать огромный потолок (плафон) в зале Народного театра в Белграде. Этой новостью он делится в письме к Репину и получает от него восторженное послание: «Жду с нетерпением фотографий с Ваших гигантских размахов, - пишет художнику Репин. - Вас я знаю только пейзажистом, и всегда любовался необычайной красотой серых, отрепанных ветрами, пустых ветвей... И вдруг Вы явились с плафоном оперного театра - 80-ти кв. метров!.. Ради Бога, присылайте поскорей копии, в каком бы то ни было виде; я пойму суть, и я жду их, как христианин - чуда».
К 1926 году плафон готов: на нем художник написал мифологическую композицию «Богиня Талия на квадриге» в окружении декоративных барочных узоров. Работы Колесникова украшали и другие белградские здания - дворец короля, столичный отель «Палас» (17 огромных панно), городскую больницу, Адриатически-Придунайский банк (8 панно в зале заседаний).
* * *
Монастырь Св. Наума в Охриде, где Колесников расписывал медальоны
Расписывает художник и монастырь Святого Наума в Охриде (сейчас - Республика Македония). К этому времени в Сербии фиксируются случаи прославления русского царя-страстотерпца Николая Второго. Исследовательница творчества Колесникова Соня Маричевич рассказывает, что в эти годы в сербской печати появляется публикация: одна из матерей, не дождавшаяся с фронта сына, во сне видит явление русского царя, который ее утешает: сын жив, он в России, скоро она его увидит. Сон-пророчество сбывается, а свидетельства о том, как сербский народ горячо любит покойного русского царя, почитая его святым, множатся. Одно из них - от Колесникова.
11 августа 1927 в белградских газетах появилось сообщение
«Лик Императора Николая II в сербском монастыре
святого Наума, что на Охридском озере»:
«Русский художник и академик живописи Колесников был
приглашен для росписи нового храма в древнем сербском
монастыре святого Наума, причем ему была предоставлена
полная свобода творческой работы в украшении внутреннего
купола и стен. Исполняя эту работу, художник задумал
написать на стенах храма лики пятнадцати святых,
размещенных в пятнадцати овалах. Четырнадцать ликов были
написаны сразу же, а место пятнадцатого долго оставалось
пустым, так как какое-то необъяснимое чувство заставляло
Колесникова повременить. Однажды в сумерках Колесников
вошел в храм. Внизу было темно, и только купол
прорезывался лучами заходящего солнца. Как потом
рассказывал сам Колесников, в этот момент в храме была
чарующая игра света и теней. Все кругом казалось неземным
и особенным. В этот момент художник увидел, что
оставленный им незаполненный чистый овал ожил, и из него,
как из рамы, глядел скорбный лик Императора Николая
II...»
Конечно, художник запечатлел увиденный лик. Как пишет сам Колесников, он писал без фотографии: «В свое время я несколько раз видел покойного Государя, давая ему объяснения на выставках. Образ его запечатлелся в моей памяти. Я закончил свою работу, и этот портрет-икону снабдил надписью: Всероссийский Император Николай II, принявший мученический венец за благоденствие и счастье славянства».
* * *
К сожалению, ни один из охридских «овалов» до нашего времени не сохранился. А в апреле 1941 года разрушению подвергся и потолок Белградского Народного театра: фашистская авиабомба повредила здание...
Во время фашистской оккупации Югославии картины Колесникова экспонировались на выставке русских художников в Белграде, продавались на аукционе, в Русском Доме (деньги пошли на приобретение зимней одежды и материальной помощи русским эмигрантам). Но с нападением фашистской Германии и после, с приходом к власти коммунистов, он больше не работает с панно, его позднее творчество - это небольшие станковые произведения.
Колесников. Портрет сына
К этому времени относятся и семейные потрясения: еще в 1935-м Степан Фёдорович уходит из семьи. В 1938 году после тяжелой болезни бывшая жена умирает. В начале войны арестован сын Колесникова Федор, который вскоре после освобождения кончает жизнь самоубийством. Дочь Любовь при отступлении немцев бежит с ними из Белграда, опасаясь репрессий новой коммунистической власти (и не без оснований: оставшийся в Белграде русский художник-эмигрант Иван Шеншин был расстрелян «за сотрудничество с фашистами» (он рисовал для журнала)).
Могила Степана Колесникова и его жены Марии Геориевны на Новом кладбище в Белграде
Сам же Колесников женился второй раз на русской эмигрантке Марии Георгиевне. Последние двенадцать лет жизни художник страдал болезнью Паркинсона и не мог работать самостоятельно. Он нанимал нескольких молодых живописцев, которые по его эскизам выполняли работу, а потом завершал ее несколькими точными мазками и ставил свою подпись латиницей: «Kolesnikoff». Считается, что существенно подкосило его здоровье и решение властей закрасить поврежденный плафон в театре: при реконструкции здания в начале 50-х его покрывают масляной краской...
Умер русский академик живописи, профессор Степан Федорович Колесников 27 мая 1955 года. Спустя 11 лет и Мария Георгиевна упокоилась рядом с мужем в парной могиле на Новом кладбище Белграда.
Работы Колесникова хранятся в различных музеях и галереях бывшего СССР: в Днепропетровске, Костроме, Новосибирске, Рыбинске, Минске, Петербурге (в Русском музее); в частных собраниях, в том числе в Сербии и странах бывшей СФРЮ.Безусловно, он - наш, общий. А в том, что все мы сегодня разделены, во многом виноваты мы сами...
Вопрос, какой стране принадлежит этот замечательный художник остается открытым. Фамилию он носил русскую и был представителем русской художественной школы, но сербы, слышавшие о Колесникове, называют его своим: «Он же работал сценографом в Народном театре!», а украинцы - самородком с украинскими корнями. Безусловно, он - наш, общий. А в том, что все мы сегодня разделены, во многом виноваты мы сами...
