Нынешним летом в двух старинных храмах - в поселке Сокур и селе Урусово - впервые за долгие десятилетия после их закрытия была совершена Божественная литургия. Каждому богослужению предшествовала немалая подготовительная миссионерская работа, в которой принимал участие Епархиальный отдел по работе с молодежью. С руководителем отдела иеромонахом Дорофеем (Барановым) - наш сегодняшний разговор.
- Отец Дорофей, можно начать с личных впечатлений? Деревенские улочки, домики, сараюшки какие-то... Люди, одетые в ядовитых расцветок китайский ширпотреб этот искусственный... И над всем этим - как символ былого величия - руины огромного храма. Под полуобрушенными сводами пролетают, сбивая крыльями «пыль веков», голуби. Стены темные, в разводах соляных, пол земляной - а все равно такая красота там, такая мощь, такая... натуральность! Хор поет, дым от кадил в косых лучах света. Над всем этим, высоко - купол. И мы поднимаем голову в сторону неба... В Интернете об Архиерейских службах в полуразрушенных храмах в других епархиях ничего не нашла. Откуда вообще пришла эта идея? И почему вектор миссии оказался направлен именно на село?
- Как пришла эта идея? Предыстория такова. С 2006 года мы с ребятами из Молодежного православного общества совершаем так называемые «трудовые десанты». Едем в село, где есть старинный храм, устраиваем там субботник. Убираемся внутри, убираем территорию вокруг храма. Работы неимоверно много, но привести храм в порядок - это задача минимум. Задача-максимум - собственным примером вовлечь в эту работу местных жителей, привести их в храм в прямом и переносном смысле. Потому что если восстановить церковь в селе каким-то сторонним волевым усилием - она будет пустовать. Храм - это не просто «строительно-реставрационный объект». Восстановление храма в широком смысле включает в себя еще и работу по восстановлению души, а без усилий со стороны самого человека это невозможно. Начинается с малого: вот человек увидел, что в его село приехали ребята, пытаются в храме порядок навести, мусор выгребают. И если он присоединился, если хотя бы ведро мусора сам вынес - он к этому храму начинает как к чему-то своему, родному, относиться. Ведь он вложил свой труд, а к своему труду в народе уважение еще осталось. Бывает, что мы приезжаем - и как начали субботник одни, так его одни и заканчиваем. А где-то местные жители - один, другой, третий, пятый - присоединяются. Кто-то по ведру, по кирпичику мусор выносит; кто-то от полевых работ отвлекся и на своем «КамАЗе» приехал, чтобы его вывезти. И вот когда в одно и то же село мы возвращались во второй, в третий раз, в глазах этих людей мы видели вопрос: а что дальше, какое продолжение будет? Но если мы говорим о храме, то продолжение может быть только одно: богослужебное, и Архиерейское богослужение - как его вершина. Почему мы едем именно в село? Потому что именно деревня сегодня находится в самом плачевном состоянии как по уровню жизни, так и по уровню воцерковления. Миссионерство в городе - это прежде всего сама приходская жизнь. А мы направляемся туда, где пока еще никакой церковной жизни нет. Сегодня у села единственный шанс выжить - это объединиться вокруг храма. Потому что всегда на селе жили общиной; разбить, разрушить общину - это и была цель советской власти, и сегодня в деревне люди живут очень разобщенно. Так что объединение, восстановление общины вокруг храма - это единственное, что может спасти село.
- Знаете, интересно, а как вообще все это начинается? Ну вот вы, прежде чем субботник провести - объявления расклеиваете, жителей приглашаете?
- В деревне объявления развешивать не надо. Там проблемы распространения информации нет: если кто-то что-то делает, то в течение получаса это всем становится известно. Проблема в другом: в социальной инертности. Даже если человек пообещал прийти - не факт, что он придет; не хватает воли сделать шаг за порог своего дома, чтобы что-то изменить. Изменений в лучшую сторону ждут - но чтобы все произошло без их участия.
- А как к храму люди относятся?
- Я помню, как два года назад мы приехали в село Мордово, вошли в храм полуразрушенный. Там надпись: «Маша + Витя», прямо под куполом. С нами были местные жители, и вот одна женщина вспомнила, что это она, когда молодая была, написала. Там же зернохранилище сделали, зерно до самого верха насыпано было - до купола рукой подать. Вот она свою «формулу любви» и вывела. Сколько лет уж прошло, а она до сих пор раскаивается, что сделала это. Потому что в народе на генетическом уровне уважение к храму, благоговейное к нему отношение сохранилось. Именно поэтому наши миссионерские усилия все же находят отклик.
- Вот вы говорите: миссионерские усилия. А в чем именно они заключаются? Как это сейчас принято говорить, что составляет наполнение проекта?
- Подготовительный этап - это не только работа в храме. Это прежде всего - общение с жителями села. Конечно, православная миссия не должна быть навязчивой, как сектантская, которая собирает большой урожай. Но этот урожай быстро гниет, потому что его негде хранить. Миссия же православная - это зернышки человеческих душ, которые должны прорастать, погружаясь в церковную среду. Именно поэтому мы, приезжая, разговориваем с людьми, отвечаем на вопросы, привозим православную литературу. Очень много зависит от настроя местных жителей. Вот в Урусово учителя местной школы нам очень помогали - не только своим участием в работе, но своим неравнодушным отношением, активной позицией. Самое трудное - когда активность местного населения нулевая. Не в переносном, а в самом прямом смысле. В Сухом Карабулаке, куда мы за последние три года выезжали раза четыре, к нам никто из местного населения так и не присоединился - ни во время работы, ни после, когда мы, по установившейся традиции, устраиваем «посиделки» с пением у костра. Очень тяжелая обстановка в селе - какое-то ожесточение в людях чувствуется.
- Ну, видимо, действительно село селу рознь - потому что нельзя забыть, с каким воодушевлением сельчане воспринимали концерты духовных песнопений и народной музыки, которые были и в Сокуре, и в Урусово. Кстати говоря, что это были за замечательные песни? Сейчас такого плана народную музыку нечасто услышишь...
- В Урусово мы в программу включили казачьи и военные песни времен Первой мировой. Песни действительно замечательные. Вообще пение - это одна из ярких сторон жизни человеческого духа. И наши концерты потому так хорошо воспринимаются и запоминаются, что в людях жива еще генетическая память о том, что когда-то на селе люди пели и это составляло немалое утешение для их душ. А хором петь может только община.
- По логике, если с восстановлением храма будет восстанавливаться и общинный уклад жизни на селе - люди снова запоют?
- А так и происходит. Возьмите Багаевку Саратовского района (отец Дорофей является настоятелем строящегося храма в честь Владимирской иконы Божией Матери в этом селе.- Авт.). Когда-то там был народный хор, потом все распалось. Когда начали строить храм, начались службы в приспособленном помещении - те, кто хотел петь, стали объединяться, появился приходской хор. Причем и молодежь туда подтягивается! Так что храм на селе - это сегодня еще и культурный, и социальный, и образовательный центр, и центр по работе с молодежью...
- Отец Дорофей, старинные храмы в Сокуре и в Урусово поражают своей величиной. Наверное, это один из критериев выбора адреса при планировании миссионерской акции? И будут ли подобные акции продолжены?
- То, что храмы в этих селах большие,- не исключение, а скорее правило. Из сохранившихся по районам области старинных сельских храмов большинство рассчитано человек на 500, не меньше. В Саратовской губернии до революции ведь были богатые хлебные села; здесь специально переселенцев селили, которые занимались зерновыми культурами. Пшеница с Узеня, балаковская пшеница по всей России известны были. В хлеборобных местах народ селился компактно, села были большие, и храмы большие строились. В Кутьино пока еще стоит огромный Свято-Никольский храм, замечательный по архитектуре. Рассказывают, когда его строили, десятки окрестных сел отказались от потребления яиц - все шло на приготовление раствора (для крепости в раствор белок добавляли). Вот так люди на храм жертвовали. Потому что это были их земля, их храм, их жизнь. Помочь сегодняшним селянам осознать это - одна из задач нашей миссии. А критерий выбора села для проведения миссионерской акции предельно прозаичен: храм там не должен находиться в аварийном состоянии. Вот в том же Кутьино, к сожалению, ни в самом храме, ни у его стен миссионерскую акцию провести нельзя - может обвалиться кладка. И в селе Лох храм аварийный. Но в одном из старинных храмов Красноармейского и Новобурасского районов, где летом работали ребята из епархиального молодежного общества, миссионерская акция обязательно пройдет.
Опубликовано на сайте Православие и современность
http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=10582&Itemid=3
