Пожар столько высветил и сверху, и снизу в государстве и в нации, что аналитикам разбираться годы и годы.
Сколько раз за десятилетия работы в газетах приходилось писать эту банальнейшую фразу: «пожар высветил». И тридцать лет, и три года назад народ верил: в каждом конкретном случае пожара виноват конкретный человек, который не выполнил предписания пожарных инспекторов, вот накажут - и гореть больше не будет. Но гореть - будет, потому что даже самый шустрый инспектор не поспеет за тлеющим валом глупости, лени и некомпетентности, который стал проникать, подобно едкому смогу, во все закоулки страны.
О глупости, если не о преступности, принятия три года назад нового Лесного кодекса и связанных с этим изменениях в отношениях человека и леса - который, между прочим, занимает в России около 70 процентов ее суши - не говорил в те горькие дни разве что сугубый горожанин, не видящий дальше ближней продуктовой палатки: каждый мало-мальски образованный дачник или житель деревни недобрым словом поминал законодателей.
Главный порок нового кодекса - расплывчатость ответственности и уничтожающая лес кадровая политика. Несколько дней назад президент России дал поручение внести корректировки в Лесной кодекс, но во время страшных пожаров в России печально знаменитый документ еще «как бы» действовал, принося стране одни убытки. А ведь кому-то было выгодно около четырех лет назад разработать и принять именно такой кодекс. Станут ли выяснять, кому? Или опять скажем: «Проехали»?
Кстати сказать, в то же самое время, в дни небывалого зноя, лесники Украины (их там 22 тысячи) в буквальном смысле слова пахали не на шутку: «окучивали», опахивали и «подметали» свои леса.
Автору этих строк довелось побывать в июне минувшего лета в славном городе Ахтырка, что в Сумской области на северо-востоке страны. Было жарко, и народ тянулся на природу сразу после рабочего дня. Свидетельствую: в роскошных сосновых лесах, что окружают Ахтырку, проникают в нее и тянутся вдоль берегов милой тихой Ворсклы, было чисто, как в кремлевских скверах. При том, что, кажется, весь город отдыхал в тех местах. Почему там чисто? А потому, что люди не мусорят. Я даже не знаю, кто живет в тех краях: украинцы или русские. В быту все взрослые горожане говорят по-русски с небольшим акцентом. Можно сказать, что мы практически одна нация? Только нацию, как и отдельного человека,надо воспитывать, но делается ли это в России?
Всю неделю, что я гостила в ахтырском доме моей подруги Светланы, там постоянно ворковало радио. И за все те дни не было ни единой «дурненькой» передачи с громогласной и тупой рекламой, неадекватными поп- или рок-певцами, глубокомысленными рассуждениями о сексе, о том, как выйти замуж, как развестись, что бы еще такое приготовить к обеду, потому что всё уже приелось. Нет. Были беседы о культуре. Об Украйне милой. Об истории Украины. Рассказы о том, как живут на Украине дети, какие повсюду работают замечательные люди. Звучали мелодичные песни о Родине и о маме (почему-то именно о маме, а не об очередной любви и разлуке). Немного советов по безопасности питания, поведения и пр. тоже были к месту. Кто-то на Украине хочет, чтобы украинская нация всё умнела и умнела. В России охотно соглашаются с отупением нации. Есть разница?
В дни смога, уже в Москве, меня не то порадовал, не то расстроил показанный в «Вестях» сюжет из Германии - дело известное: лесники-аккуратисты, выкошенная трава, каждое дерево на учете... Но не все было безнадежно и в сюжетах из нашей страны, жаль только, что люди, чей пример достоин подражания, присутствовали на экранах считанные секунды. Вы их помните? Вряд ли.
Один человек, ему лет 70, живет в сгоревшей деревне Верхняя Верея Нижегородской области. Я не оговорилась: продолжает жить, судя по телесюжету, в своем доме, который он сам спас от пожара, поливая его водой из собственного колодца, где у него всегда хранится 2 тонны воды. Другой человек, помоложе, - хороший хозяин из Воронежской области, в смешной шапочке из носового платка, спас свой дом тем, что во время засухи, предварявшей пожары, постоянно и неустанно поливал свой участок картошки, спасая ее (да кто ее поливает, картошку-то, - вроде не принято!). Поливал он ее поливал, и водобоязненный огонь обошел стороной его мокрый, зеленый участок с домом, пошел по сухой ничейной траве.
Распропагандировать бы этих людей, окружить вниманием, велеть по школам о них рассказывать. Где там!
Но пока у нас в России отношение к людям труда, к культуре и ответственности, не переменится на уважительное, так и будет всё гореть красным пламенем.
Да ведь это куркули, скажет кто-то, памятуя времена раскулачивания, Но это не куркули, ребята! Это потомки тех толковых, отважных и предприимчивых людей, которые смогли внутренне освободиться когда-то от рабства, стать инициативными и самостоятельными.
А наш отдельный человек всё еще живет в состоянии притерпелости и до сих пор бы желал притулиться к сильному. Он, пожалуй, до сих пор готов верить в то, что вот приедет барин - он рассудит. И поможет. Но, увы, не хватит на нас на всех барина.
Примечательный диалог произошел при встрече Д. Медведева с жителями одного села Марий Эл. Президент похвалил их за то, что они сами готовы к борьбе с огнем. На каждом доме здесь обозначено, с каким орудием борьбы хозяева должны прибыть на пожар - с багром, с ведром, либо же с топором. Это не инсценировка, марийский край действительно живет в хорошем смысле «по старинке». Но, раз неожиданно приехал столь высокий гость, принарядившиеся сельчанки не выдержали и попросили о водопроводе, которого в селе, естественно, нет, тушить пожар, в общем-то - нечем. Тут же из-за колоритных фигур охраны выбежал глава района: «Проведем- проведем, не беспокойтесь! Я тут нашел восемь миллионов рублей!» А если бы глава государства не приехал, куда, извините за чисто теоретический вопрос, пошли бы эти двести тысяч евро?
Неужели у наших властей на местах есть более важные в социальном смысле задачи, кроме элементарнейших: провести водопровод, в том числе и в противопожарных целях, и канализацию?
В дни жары, пожаров и смога мы активно переписывались по e-mail с подругой Натальей. «Сейчас посмотрела новости по НТВ, Господи, в каком ужасе в Москве вы живете! - писала подруга. - У нас в Саратове тоже не сахар, конечно. Вчера и сегодня утром мне было очень худо, сердце просто не выдерживало, но то, что у вас творится, просто уму непостижимо. Крепитесь, дорогие! - Н.»
«Не сахар» заключался в том, что температуры в Поволжье были не «под», а за сорок. И что, интересно, должна была почувствовать Наталья, чей дом стоит на зеленой окраине города, когда она услышала, что в пересохшем от зноя лесу кто-то взрывает петарды? А какие, угадайте с первого раза, выражения пришлось употребить мне самой, когда в самый разгар пожаров и смога меня пригласила «на шашлыки» в прибрежную рощу у Москвы-реки бывшая коллега-журналистка ровно в тот самый момент, когда на экране телевизора огромными красными буквами возникли призывы не курить в лесу и не разжигать костры? Призывы вынужденные, появившиеся в головах у властей от полного бессилия что-либо изменить в бесшабашном, дурном менталитете сограждан...
Я ответила по электронному адресу в Саратов: «Ты можешь себе представить, Наташа, один сотрудник Шойгу (да и не один, наверное) во всеуслышание говорит: причина пожаров - человеческий фактор. Господи, стыдно-то как!
Мне иногда кажется, что просто нет страны менее культурной, чем Россия. При всех ее Чайковских и Левитанах".
А сообщения СМИ становились все более неслыханными. Огонь подобрался к Сарову! К Снежинску! К городам и производствам, которые даже не с чем сравнить.
Теперь поздно вспоминать не слишком умных товарищей из НКВД, выбравших в 1946 году для первого ядерного центра СССР небольшой лесной поселок Саров на границе Горьковской области и Мордовской АССР.
Разросшийся город Саров (он же Горький-130, он же Арзамас-16, он же Кремлёв) окружают не простые леса - золотые. Все, кто ездил на поклонение и исцеление к св. Серафиму Саровскому, вспомнят невероятной мощи сосняки, подходящие к городу со стороны Дивеева. С другой стороны непосредственно к ядерному центру примыкает Мордовский государственный заповедник им. П.Г. Смидовича, где вообще никаких рубок и чисток лесных угодий проводить нельзя. Ну хоть кто-то должен был на высоком государственном уровне сообразить, с каким тщанием нужно охранять стоящий в окружении лесов ядерный центр? Охранять не только от террористов, диверсантов и шпионов, но и от окурка, брошенного в лес из окна машины?
Наверное, не только мне, но и другим в дни пожаров вспомнилась прошлогодняя трагедия на Саяно-Шушенской ГЭС. Непосредственной причиной катастрофы на ней стало то, что кто-то «винтики недокрутил» или не проверил, насколько надежно они докручены, вот огромная «кастрюля» с лопастями - ротор - и сорвалась со своего места и пошла крушить все вокруг, выпустив на свободу ревущую воду. Следующий акт трагедии, начавшийся через секунды, мало, по-моему, кто осознает. ГЭС, дающая свет всем на свете, оказалась полностью обесточенной, и это могло вызвать светопреставление в еще больших масштабах: огромная гидроэлектростанция работала, во что трудно поверить,... без резервных автономных источников питания. Несколько человек в темноте поднялись наверх, взломали железную дверь, вручную из-за отсутствия электричества и, заметим, не мгновенно, а за несколько часов работы опустили затворы водоприемников, и вода в машинный зал поступать перестала. Герои? Безусловно. Но теперь надо было немедленно открыть затворы водосливной плотины, чтобы отвести лишнюю воду из нависающего над зданием ГЭС водохранилища. И вот еще одни герои каким-то образом доставили передвижной дизель-генератор на гребень водосливной плотины и с помощью козлового крана открыли затворы...
Кто-нибудь способен объяснить, как можно было так беспечно отнестись к проектированию крупнейшего в стране гидроузла?
Впрочем, чему тут удивляться? Ровно 20 лет назад я, тогда спецкор центральной газеты, попыталась определить и перечислить все факторы, приведшие к чернобыльской катастрофе. Съездила, помимо Припяти, в полтавскую колонию к важному заключенному - бывшему главному инженеру ЧАЭС, в Таллин - к родителям парня, который нажал в роковое утро «ту самую кнопку» и вскоре умер от острой лучевой болезни, затем побывала в Курчатове Курской области и в Москве у специалистов, заранее предупреждавших партийные и научные структуры о взрывоопасности атомного реактора РБМК (веселые чернобыльские эксплуатационники называли его, кстати, «кастрюлей»). Знаете, что меня поразило больше всего? Учебник. Закрытый, секретный, с номером, учебник об устройстве и эксплуатации отечественной модели атомной электростанции. В этой солидной, даже по весу, книге не нашлось, представьте, места для описания возможной аварии на АЭС. О мелких - упоминалось. Но возможность крупной катастрофы, с выбросом радионуклидов, подобной той, что произошла через годы после издания учебника 26 апреля 1986 года, не рассматривалась вовсе - даже как гипотетическая!
Вот как все сходится в одной точке: море выброшенных на головы живых людей долгоживущих ядерных осколков, енисейской воды, утопившей десятки людей, и огня, пожиравшего этим летом людей и поселения и едва не пожравшего ядерные центры.
В прошлом году один из двух наших самых видных политиков призвал, в связи с катастрофой на СШГЭС, не драматизировать ситуацию и не делать апокалипсических комментариев. Но, простите, ползучий апокалипсис уже в пути. И надо уметь представить и ужаснуться: сегодня некие люди живы, а завтра - погибнут по чьей-то глупости, беспечности, невежеству, спрятанному за самонадеянностью. Поэтому я и смею предложить невообразимое: самым приоритетным национальным проектом должна стать ЗАЩИТА ОТ ДУРАКОВ. От их пофигизма и непрофессионализма. В стране сотни соответствующих научных центров - что-нибудь да придумают. Иначе - рукотворный апокалипсис.
http://www.stoletie.ru/obschestvo/gorelo_i_snizu_i_sverkhu_2010-09-02.htm
