Работа IV Всезарубежного собора в Сан-Франциско подошла к решающему рубежу - тому самому "судьбоносному моменту" для Русской зарубежной церкви, о котором говорил во вторник архиепископ Берлинский и Германский Марк. Принятие резолюции по главному вопросу - о единстве с Церковью в Отечестве, ожидавшееся на третий день заседаний, отложено до четвертого дня работы собора (он начнется в четверг вечером по московскому времени). Пресс-конференция, где журналистам, возможно, сообщат о решении соборян, должна состояться, когда в Москве, вероятно, будет уже за полночь.
По-видимому, бури человеческих страстей вокруг алтарей Господних, о которых с тревогой поведал в своем вступительном слове первоиерарх Зарубежной церкви митрополит Лавр, продолжаются и на самом соборе, которому предстоит решить, что же теперь делать обособившейся после революции и гражданской войны "неразрывной части поместной Российской православной церкви", в собственном уставе которой говорится, что ее временное самоуправление должно прекратиться после "упразднения в России безбожной власти".
Наиболее ярким и содержательным из прозвучавших на соборе докладов стало выступление главы переговорной комиссии архиепископа Берлинского и Германского Марка (Арндта). По его убеждению, время для восстановления единства настало: "Если мы часть Русской церкви, как мы всегда утверждали, то нам следует действовать в соответствии с нашим же Положением (уставом - "ИФ").
Более того, многие благоприятные возможности уже оказались упущенными: когда началось свободное возрождение Церкви в России, РПЦЗ вместо помощи в этом деле принялась создавать там свои приходы. В результате - "подали руку авантюристу", нанесли "огромную рану телу Русской церкви, и особенно Владимиро-Суздальской епархии". "Я ясно почувствовал, что это - абсурд", - признался владыка Марк, который был участником описываемых печальных событий 1990-х годов в России.
Ныне Германский архиепископ счел уместным поставить свой принципиальный вопрос в самой драматической форме: "Распинать ли нам и дальше Христа, разделять ли Его нешвенный хитон, или же принести жертву живую ради единства Его Тела? Способны ли мы и готовы ли мы ответить перед всей полнотой Русской церкви, русского народа, перед лицом русской церковной истории и, в конечном итоге, перед страшным и нелицеприятным судом Господним?"
"Жертвой" со стороны РПЦЗ, по мнению ее главного переговорщика, должен стать отказ от роли "единственной носительницы церковной правды и истины", имеющей право всех других считать "отступниками"; отказ от "страха и недоверия", которые внушаются греховной неприязнью.
Такая позиция поддерживается многими членами собора. Так, протоиерей Пимен Саймон, настоятель единоверческого прихода РПЦЗ в Пенсильвании, заявил: "Не пора ли простить и примириться? Мы примирились: старообрядцы и никониане - кто бы мог подумать? Проявите ли вы то же упрямство, за которое вы так долго порицали нас, старообрядцев? Упрямство и нежелание следовать здравому смыслу?"
Едва ли можно сомневаться, что стремление к примирению разделяет большинство клира и паствы РПЦЗ. Однако среди множества выступавших членов собора (в среду лишь при обсуждении проекта акта о каноническом общении Московского патриархата и Русской зарубежной церкви выступили в прениях сорок делегатов) были, конечно, и те, кто считает преждевременным восстановление единства. Главный мотив - опасения, что часть зарубежной паствы не примет такое решение и уйдет в раскол.
Однако ведь и недвижное стояние на месте вовсе не гарантирует Зарубежной церкви сохранение ее целостности. Можно предвидеть, что отказ пойти по пути единства тоже может обернуться потерей паствы, потерей нравственного авторитета, а в конечном итоге - и потерей части приходов Русской зарубежной церкви. О неизбежной в этом случае утрате русского характера РПЦЗ не раз говорилось на соборе - вполне в духе предпасхального предостережения патриарха Алексия II.
Думается, одиннадцать иерархов во главе с митрополитом Лавром, составляющие не самую разговорчивую часть участников собора, но наделенную правом принимать окончательные решения, хорошо все это сознают.
Арсений ГОЛИЦЫН,кандидат исторических наук
http://www.interfax-religion.ru/?act=dujour&div=79
По-видимому, бури человеческих страстей вокруг алтарей Господних, о которых с тревогой поведал в своем вступительном слове первоиерарх Зарубежной церкви митрополит Лавр, продолжаются и на самом соборе, которому предстоит решить, что же теперь делать обособившейся после революции и гражданской войны "неразрывной части поместной Российской православной церкви", в собственном уставе которой говорится, что ее временное самоуправление должно прекратиться после "упразднения в России безбожной власти".
Наиболее ярким и содержательным из прозвучавших на соборе докладов стало выступление главы переговорной комиссии архиепископа Берлинского и Германского Марка (Арндта). По его убеждению, время для восстановления единства настало: "Если мы часть Русской церкви, как мы всегда утверждали, то нам следует действовать в соответствии с нашим же Положением (уставом - "ИФ").
Более того, многие благоприятные возможности уже оказались упущенными: когда началось свободное возрождение Церкви в России, РПЦЗ вместо помощи в этом деле принялась создавать там свои приходы. В результате - "подали руку авантюристу", нанесли "огромную рану телу Русской церкви, и особенно Владимиро-Суздальской епархии". "Я ясно почувствовал, что это - абсурд", - признался владыка Марк, который был участником описываемых печальных событий 1990-х годов в России.
Ныне Германский архиепископ счел уместным поставить свой принципиальный вопрос в самой драматической форме: "Распинать ли нам и дальше Христа, разделять ли Его нешвенный хитон, или же принести жертву живую ради единства Его Тела? Способны ли мы и готовы ли мы ответить перед всей полнотой Русской церкви, русского народа, перед лицом русской церковной истории и, в конечном итоге, перед страшным и нелицеприятным судом Господним?"
"Жертвой" со стороны РПЦЗ, по мнению ее главного переговорщика, должен стать отказ от роли "единственной носительницы церковной правды и истины", имеющей право всех других считать "отступниками"; отказ от "страха и недоверия", которые внушаются греховной неприязнью.
Такая позиция поддерживается многими членами собора. Так, протоиерей Пимен Саймон, настоятель единоверческого прихода РПЦЗ в Пенсильвании, заявил: "Не пора ли простить и примириться? Мы примирились: старообрядцы и никониане - кто бы мог подумать? Проявите ли вы то же упрямство, за которое вы так долго порицали нас, старообрядцев? Упрямство и нежелание следовать здравому смыслу?"
Едва ли можно сомневаться, что стремление к примирению разделяет большинство клира и паствы РПЦЗ. Однако среди множества выступавших членов собора (в среду лишь при обсуждении проекта акта о каноническом общении Московского патриархата и Русской зарубежной церкви выступили в прениях сорок делегатов) были, конечно, и те, кто считает преждевременным восстановление единства. Главный мотив - опасения, что часть зарубежной паствы не примет такое решение и уйдет в раскол.
Однако ведь и недвижное стояние на месте вовсе не гарантирует Зарубежной церкви сохранение ее целостности. Можно предвидеть, что отказ пойти по пути единства тоже может обернуться потерей паствы, потерей нравственного авторитета, а в конечном итоге - и потерей части приходов Русской зарубежной церкви. О неизбежной в этом случае утрате русского характера РПЦЗ не раз говорилось на соборе - вполне в духе предпасхального предостережения патриарха Алексия II.
Думается, одиннадцать иерархов во главе с митрополитом Лавром, составляющие не самую разговорчивую часть участников собора, но наделенную правом принимать окончательные решения, хорошо все это сознают.
Арсений ГОЛИЦЫН,кандидат исторических наук
http://www.interfax-religion.ru/?act=dujour&div=79
