ПОЭТ
Забыты имена, истлели кости.
И ратные оратаны поля…
И вновь взрастают нивы на погосте –
С крестьянским вечным именем – Земля.
А он стоит средь нив, забыв про время,
И слышит битв грядущих голоса,
И, словно в Вечность брошенное семя,
Растет стихами к тихим небесам.
ПОКЛОНЫ
Пушкину
Я брел к монастырю, печально глядя
На листопад, кружащий в небесах,
И вспоминал о вьюжном Летнем саде,
О свежих снеговых его цветах.
Я вспоминал морозный, светлый город:
Закатное светило под мостом,
Цветущий купол дальнего собора –
Над Зимним зеленеющим дворцом…
И, здесь, перед надгробием поэта,
Среди сугробов выцветших листов,
Я возложу сердечные букеты
Тех городских невянущих цветов.
* * *
Крепчайшей стужею пьяним,
И протрезвев немало,
Поэт с приятелем своим
Спешил Сенатской с бала.
Хоть друг его и брел,
почти
Ослепнув от метели,
Но звал, не ведая пути,
К какой-то светлой цели,
Вещал о деспоте-царе,
О темном рек народе,
О перестройке в декабре…
Иль что-то в этом роде.
Поэт же
рядом, чуть скользя,
По льдистой шел дорожке,
Вздыхал и думал о друзьях,
Властях и
женских ножках.
+ + +
В долгом омуте метели
Тонет черная река.
К часу пушкинской дуэли
Нет ни брода, ни мостка…
Только белая пучина
Стонет, словно человек.
Только ягоды рябины
Тихо капают на снег.
Только, вдруг, заколыхавшись,
Щелкнет ветка у виска,
Будто выстрел, прозвучавший
Сквозь метельные века.
ПАМЯТНИК ПУШКИНУ.
Октябрь 1993
Он стоит
один
среди
Шумных древ,
как в поле бранном,
И краснеет
свежей раной
Лист кленовый
на груди.
ПУШКИН ПРОЩАЛЬНОЕ
Метель над черною рекой…
И гробу встречно -
Незавершенною строкой -
Дорога в Вечность…
ПРЕД МОГИЛОЙ ПУШКИНА
Просветлел небосвод на востоке,
Истончилась луна над жнивьем.
У горы, пред могилой высокой
Постою – между ночью и днем.
В этот час сокровенный, эфирный,
Схожий с тонкой реальностью сна,
В чутком сердце – по-ангельски мирно
Совмещаются времена.
И тогда, сердцу слышится – где-то
В горной рощице стук посошка
И смиренная поступь поэта,
И ее вольный отзвук в веках.
И парят над стернею осенней,
И зовут в ночедневной тиши
Светлокрылые строфы – к спасенью,
А не к грешной свободе души.
СВЯТОГОРСКИЙ МОНАСТЫРЬ
Вверх по ступеням лествицы просторной
Меня молитва тихо возвела,
Туда, где с тесной площади нагорной
Горе всхолмились храма купола.
Еще кромешны сельские низины,
Но высветляет знаменно заря
Поэту памятник и купол – шлем былинный…
Вознесена над миром благочинно
Святая Русь горой монастыря!
Здесь горизонт не застится лесами,
Покрыв свой дух молитвой – от грехов,
Отсюда проясневшими глазами
Зришь дол и небо пушкинских стихов.
Летит-ступает взор по Лукоморью –
Сквозь облака и псковские леса.
Монашеское, пушкинское взгорье
Углублено духовно в небеса!
+ + +
Я бродил средь великих могил -
горней житницы,
Мне казалось
осеннее кладбище
ризницей,
И струился
неведомый свет
по коре
Коренящихся в вечном покое
дерев.
И главу обнажив,
и к витой прислонившись ограде,
Я скорбел о грядущем…
И клен молодой
Бросил в шапку мою,
Христа ради,
Невесомый,
как время,
свой лист золотой.
+ + +
Рождает время прежние сюжеты,
Но ни строку, ни дни не двинешь вспять,-
Знать, свыше предначертано поэту -
В душе чужие жизни продолжать.
Вживляя в строфы прожитые годы,
Он ощущает смертное родство
С грядущей высью русского народа -
В чьих душах длится вечности его.
