Есть такой на Северо-Востоке столицы район - Марфино. Почему Марфино? Скорее всего, предполагают историки, по имени жены первого владельца этого села – Марии. Вельяминов Василий Васильевич и его жена, Мария, в 1373 году приняли монашество. Мария стала Марфой. Она и передала это село во владение московского Богоявленского монастыря (есть мнение, что это могли сделать ее дети). Надо сказать, что село называлось сначала Вельяминово, затем Владыкино, а Марфино – часть этого владения.
Позже, в 1885 году, Богоявленский монастырь, владевший сначала всем селом Марфино, а потом частью его, построил в этом селе приют, который стал именоваться Александро-Мариинским. Почему Александро-Мариинским? Александр - это имя Императора Российского Александра III, а Мариинский – по имени императрицы Марии Федоровны, жены императора, которая продолжила традиционную благотворительную деятельность русских императриц.
В России много было Александро-Мариинских заведений – и приютов, и больниц, и учебных заведений.
Всем этим благотворительным организациям и Александро-Мариинскому приюту «для детей-сирот из семей духовного звания» финансово помогала императорская семья. В Марфино дети-сироты, числом около сорока, обрели место, где их кормили, о них заботились, их учили – и столярному делу, и пению, и даже игре на скрипке. Но тогда в России никакое воспитание не могло быть отдельно от веры, от церкви. И в здании приюта выстроили храм с двумя приделами. Верхний – в честь иконы Божией Матери «Утоли Моя Печали» и нижний – вмч. Пантелеимона (на фото – полукруглый выступ).
Во время Первой мировой войны в этом приюте содержались и дети погибших солдат. Обслуживать детей помогали сестры Марфо-Мариинской обители. Сюда, в Марфино, приезжала святая – прпмч. великая княгиня Елисавета Федоровна.
Революция уничтожила и монастырь, и приют. Некоторое время там был детский сад, а потом, уже в 1948 году, была образована «Марфинская шарашка» - под таким именем и в историю нашей страны и в литературу вошло «оборонное предприятие «Лаборатория №8», где работали заключенные – специалисты: инженеры, переводчики, в т.ч. и пленные немецкие специалисты. В числе заключенных был Александр Солженицын, поведавший миру в книге «В круге первом» об этой «Марфинской шарашке» и его коллега по работе, а потом литературовед, переводчик и писатель Лев Копелев. Среди специалистов, работавших в разные годы на предприятии - авторы первых шифровальных машин (Петерсон А.П., Калачев К.Ф., Нейман И.С.); разработчики средств спецсвязи - академики Котельников В.А. и Минц А.Л. За все время существования предприятия 38 сотрудников института были награждены Ленинскими и Государственными премиями.
Из закрытой научной лаборатории в 1952 году выросло передовое предприятие, где были выполнены важнейшие в тот момент «холодной войны» между СССР и США разработки: средства связи (и в том числе правительственные «вертушки»), спутниковая и космическая связь, средства связи подводных лодок и военных истребителей и системы управления ядерным потенциалом страны - известные всему миру «ядерные чемоданы» (их сейчас три на службе России). И это - отдаленные плоды работы марфинских специалистов, гулявших после рабочего дня по «проспекту утраченных надежд» - так называлось место, где вечерами прогуливались заключенные-специалисты. Об этом мы узнали из книги Льва Залмановича Копелева под названием «Утоли моя печали». А вот как описывает писатель помещение бывшего храма: «На сводчатом потолке еще шелушились бледные краски: небесная синева, лики и ризы ангелов, обрывки славянской вязи. Под ними громоздились дощатые стеллажи с ящиками и тюками…»
Под фресками разоренного храма упорно трудились заключенные, трудились на благо страны, безжалостно лишившей их свободы, семьи и гражданских прав. Оставившей только обязанности.
Лев Копелев пишет: «В истории Марфинской шарашки, зародившейся под куполом оскверненной церкви «Утоли моя печали», можно увидеть слепок, «действующую модель» некоторых существенных особенностей всей тогдашней жизни в нашей стране…. Почти все работали не просто добросовестно, а еще и увлеченно, страстно, иногда самозабвенно…. Туполев и Королев тоже работали на шарашках.
Работали с таким же рвением, с каким Иван Денисович Шухов (персонаж книги А.С.Солженицына «Один день Ивана Денисовича» Прим. автора) укладывал кирпичи. Сохраняя «привычку к труду благородную», они так же, как мои марфинские друзья и товарищи, были еще и одержимы своими идеями, замыслами, своим призванием. И так же неразрывно связаны с нашей страной, с ее прошлым и настоящим».
Но фундамент этой «самозабвенности» открылся Льву Копелеву только в конце жизни. Фундамент – это вера. Об этом он пишет в конце своей книги: «Совсем по-иному, чем раньше, открылись мне и они — любимые с детства, — и те беспредельные миры Евангелия, Пушкина, Гете, Достоевского, которые в молодости я воспринимал плоско, обеднено».
Как это перекликается с состоянием души А.И.Солженицына, описанном в его стихотворении 1952 года «Акафист»:
Да когда ж я так до́пуста, до́чиста
Всё развеял из зёрен благи́х?
Ведь провёл же и я отро́чество
В светлом пении храмов Твоих!
Но пройдя между бы́ти и не́быти,
Упада́в и держась на краю,
Я смотрю в благодарственном трепете
На прожи́тую жизнь мою.
Не рассудком моим, не желанием
Освещён её каждый излом —
Смысла Высшего ровным сиянием,
Объяснившимся мне лишь потом.
И теперь, возвращённою мерою
Надчерпну́вши воды живой, —
Бог Вселенной! Я снова верую!
И с отре́кшимся был Ты со мной…
В «марфинской шарашке» в декабре 2021 года открыли Музей криптографии. Кто не знает, криптография – наука о методах шифрования. Да, музей. Да, интересно. В музее есть стенды, посвященные истории здания, в т.ч. сиротскому приюту с храмом «Утоли моя печали».
Интересно, что об этом месте собрали информацию еще в 2017 году
учащиеся 8 «Л» класса школы № 1494 СВАО г. Москвы и обнародовали в рамках «Историко-краеведческого проекта «Затерянная церковь». Их имена: Аккуратова Дарья, Амосова Вероника, Капустин Максим; куратор проекта - учительница истории Колобова Алиса Евгеньевна.
Хочется публично их поблагодарить и выразить, надеемся, общее мнение, что эти люди - настоящие граждане нашей страны. Выводы настоящих граждан такие: «С этого момента марфинцы стали посещать приютскую церковь. (С момента открытия. Прим автора)… Историческую значимость данного здания трудно переоценить – это и первая школа-приют в Марфино, это первый и единственный храм, и первое районообразующее предприятие в послевоенные годы, в котором работал А.И. Солженицын….Удалось выяснить, что жители Марфино почти ничего не знают о довоенной истории Марфинской шарашки и хотели бы узнать больше об этом уникальном здании».
Музей криптографии с интеллектуальной функцией знакомства с историей здания и историей криптографии в нашей стране справился просто блестяще.
Но в человеческой жизни есть еще одно измерение - духовное.
И для этого необходим храм в Марфино, на старом месте, где веет риза Ангела – Хранителя утраченного храма. .
Чтобы с храма начиналась жизнь маленьких москвичей, и продолжалась жизнь взрослых и старых. Чтобы был фундамент жизни человека, жизни русского человека. А его нет без храма, без молитвы. И это еще раз подтверждено жизнью А.И.Солженицына и Л.З.Копелева и еще многих и многих. В конце концов, восстановить храм, там, где он был, это, по меньшей мере, просто справедливо.
