Верховный Главнокомандующий И. Сталин раскрылся не просто как состоявшийся лидер страны, но и как вождь, воспринявший Божье благословение

нести звание «Удерживающего».

Митрополит Митрофан (Баданин)

В заключительных словах предыдущего очерка «“УДЕРЖИВАЮЩИЙ” − ВЫСШАЯ ИМПЕРСКАЯ ИДЕЯ ROMA AETERNA» было отмечено, что ненависть к самому имени Сталина «коллективного Запада» и его «либеральных» агентов и просто недоумков внутри России, объясняется и тем, что во время Великой Отечественной войны И.В. Сталин уже на персональном уровне стал «удерживающим» мировое зло.

И подчеркнуто, что это не частное мнение автора, а мнение выдающегося иерарха нашей Православный Церкви митрополита Митрофана (Баданина), обоснованное им в замечательной книге «Тайна Великой войны»[1]. Об этом − обещанный рассказ.

I

«Удерживающий» против избранника «Высших Неизвестных»

История навеки запомнит Сталина

В своей книге Владыка Митрофан весьма убедительно проводит мысль, что невероятные успехи Гитлера как до Второй мировой войны, так и в ее начальный период, − до разгрома вермахта под Москвой включительно, а частично до Сталинградской битвы, − были обезпечены «прямым контактом» фюрера с сатанинскими силами, теми самыми «Высшими Неизвестными», которым он в буквальном смысле «продал душу». А в дальнейшем, как и принято у этих «Неизвестных», был оставлен ими.

Однако, в начале «контакта» именно они обезпечили Гитлеру удачу в его почти авантюрных планах, и повысили его харизму почти до сверхчеловеческого уровня.

«Выше – говорит Владыка Митрофан − мы достаточно обстоятельно рассмотрели тот исторический феномен, когда до определенного момента необходимым и сверхъестественным “знанием” обладал лишь Гитлер.

Он же приобрел тогда неодолимую силу подчинять, внушать и управлять, поскольку “дал ему дракон силу свою и престол свой и великую власть” (Откр.13,2). …

Говоря об этом, следует отметить, что Гитлер всегда относился к Сталину с большой опаской и воспринимал его как очень серьезного противника.

В. Молотов позже вспоминал, что, когда в 1940 году в Берлине он прощался с Гитлером, тот “зачем­то обнял меня и произнес: «Я уверен, что история навеки запомнит Сталина!»[2]

Чувствовалось, что он не только побаивается нашей державы, но испытывает страх и перед самой личностью Сталина”.

Собственно, он [Гитлер] и не скрывал, что воспринимает нашу державу как “колосс брутальной мощи”[3]».

Мы никогда не сможем исключить Сталина из истории

«Особо следует остановиться на следующем принципиальном обстоятельстве.

Говоря о сакральном значении тех событий и осознавая чрезвычайное их значение для всей последующей истории нашей страны, мы никогда не сможем исключить из них Сталина.

Любые попытки сделать это под самыми благовидными предлогами неизбежно приведут к искажению исторической правды.

Сталин – неотъемлемая часть той непомерной боли и неувядаемой славы. И нельзя понять духовные смыслы происходившего тогда и роль Сталина в том страшном противостоянии, если не принимать ясные слова апостола о том, что “нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены”» (Рим.13,1).

Человек Сталин

Не случайно…

«…Для понимания подоплеки происходивших тогда под воздействием тяжелых испытаний перемен в самом Сталине требуется проследить его жизненные поступки и последовательность действий. Многое здесь определяет внутренняя суть Сталина как человека и его отношение к своему народу.

Воспринимал ли он Россию как родную землю, как Родину? Любил ли он эту великую страну? Вопросы эти совсем не праздны и вполне правомерны, поскольку ответы на них далеко не однозначны.

Вовсе не секрет, что для значительной части пришедших к власти большевиков, во главе с неоспоримым лидером революции Л.Д. Троцким (Бронштейном), эти понятия и чувства представлялись абсолютно чуждыми и лишь мешающими при решении задач “мировой революции”.

Поэтому, когда Гитлер честно признавался: “Я учился у большевиков. И не боюсь говорить об этом… Между нами и большевиками больше сходства, чем различий”, то ему можно верить. [говоря о сходстве фюрер подразумевает именно большевиков первого периода революции, истинных троцкистов-ленинцев!]

Надо просто вспомнить, какой образ жизни был прописан отныне для русских людей в планах большевистских лидеров.

Так, Лев Троцкий в 1921 году на X съезде РКП(б) заявлял: “С вольной Русью мы должны покончить. Мы будем создавать трудовые армии, легко мобилизуемые, быстро перебрасываемые с места на место. Труд будет поощряться куском хлеба, неподчинение и не­ дисциплинированность караться тюрьмой и смертью”.

И таково было мнение большинства “верных ленинцев”.

На трибуне Мавзолея, 1927 год. Сталин внимательно глядит на своих соратников: А.И. Рыкова (ум. 1938), Н.А. Бухарина (ум. 1938), М.И. Калинина (ум. 1946), Н.А. Угланова (ум. 1937) и М.П. Томского (ум. 1936). Под этим взглядом уцелел лишь один «всесоюзный староста» М.И. Калинин.

Вот, например, высказывание еще одного представителя той команды, теоретика партии А.Н. Бухарина:

“Принуждение во всех формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, является методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи”.

Как это похоже на человеконенавистнические программные документы бонз Третьего рейха.

Так что, получается, не случайно именно эту плеяду революционеров­экстремистов Сталин ликвидировал в первую очередь».

В русле реализации Божьего Промысла

«Конечно же, тогда эта работа проводилось им духовно не осознанно, а лишь в рамках борьбы за власть. [Думаю, что духовный элемент у бывшего семинариста Сталина в его борьбе большевиками-космополитами также присутствовал].

Шел процесс реализации неумолимого закона любой революции. Как и всякая иная темная стихия, она непременно уничтожает все и всех вокруг себя, как “Сатурн, пожирающий своих детей”.

Но в первую очередь она уничтожает всех своих творцов, всех тех, кто ее породил и кого породила она. Профессиональный революционер Сталин, следуя этому жестокому закону, тем не менее, уже действовал в русле реализации Божьего Промысла.

Если бы не произошли эти решительные «чистки» в руководстве страны, то ни о какой встрече Вождя с иерархами Русской Православной Церкви в сентябре 1943 года говорить бы не приходилось.

Российской Церкви к тому времени просто бы уже не существовало.

Именно это благое деяние Сталина не мог простить пришедший к власти «верный ленинец» Никита Хрущев и подло мстил вождю, пиная “мертвого льва”».

Этого «благого деяния» до сих пор не могут простить Сталину все русофобы.

Погром Русской Церкви Хрущевым

«Под лозунгом “возвращения к ленинским нормам” в 1960­е годы Церковь подверглась форменному разгрому, храмы закрывали сотнями и тысячами, а монастыри – десятками.

Таким образом, “попытка Сталина восстановить положительный образ и влияние Русской Православной Церкви на внутригосударственную и внешнюю политику была представлена как отход от ленинизма, непозволительный в рамках коммунистической идеологии. [И это так!]

Взаимоотношения государства и церкви вновь пришли в состояние противостояния, начался новый период целенаправленной борьбы с религией”»^[4].

Москва – Третий Рим

«Удерживающий» − по Божиему благословению

Однако вернемся к хорошо известному и весьма памятному для истории Русской Церкви эпизоду, произошедшему в ночь на воскресенье 5 сентября 1943 года в кабинете Председателя Совнаркома Союза ССР в Кремле.

Участники встречи со Сталиным в Кремле: Местоблюститель Патриаршего престола митрополит Московский и Коломенский Сергий (Страгородский), митрополит Ленинградский Алексий (Симанский) и митрополит Киевский и Галицкий Николай (Ярушевич)

На этой встрече с Церковными иерархами Верховный Главнокомандующий И. Сталин раскрылся не просто как состоявшийся лидер страны, но и как вождь, воспринявший Божье благословение нести звание «Удерживающего».

В этом удивительном событии наиболее ярко проявилось помилование России, свершившееся через непомерный мученический подвиг русского народа. Было явлено властное Божье заступничество за поруганную веру».

Серьезные историки вынуждены признать, что во всем происходящем в те годы есть нечто мистическое.

Расчет у Сталина был. И это, как раз, очень хорошо!

«Как всегда было и будет в истории христианства, сакральная, мистическая, сверхъестественная сторона событий неприемлема для мира и потому неизбежно подвергается нападкам, высмеиванию, шельмованию.

Так случилось и с историей неожиданного поворота Сталина к Церкви, когда многие “трезвомыслящие исследователи” увидели здесь лишь коварный расчет хитрого диктатора.

Расчет, безусловно, был. И это, как раз, очень хорошо.

Сталин предпринял очередную попытку придать Российскому Патриархату статус Вселенского. Каждый наиболее значимый правитель России неизбежно возвращался к великой идее “Москва – Третий Рим” и вдохновлялся ею.

Эта историческая концепция и сокровенная мечта всегда являлась неким оселком, на котором проверялся уровень мудрости правителя и претензии на величину его исторического значения.

Потому, вспоминая события Великой войны, следует согласиться, что тогда произошла схватка пусть и сокрытого под спудом, но православного Третьего Рима с оккультно­сатанинским Третьим рейхом.

Так что Сталин, вполне закономерно, не стал исключением и в полной мере осознал величие этой идеи, хотя, конечно, позволял себе [вынужден был] действовать в рамках той парадигмы, что сложилась к тому времени в советском государстве».

(Продолжение следует)