Ранним утром 9 ноября получил весточку от близкого человека:
«Поздравляю с Днем русской истории и памятью Нестора Летописца!
Минюст почти 50 лет решал судьбу одного документального советского фильма. И решил наконец … с подачи г. Сыктывкара. А ведь сколько народу ушло так и не дождавшись судьбносного решения!» — и дальше в приложении копия официального сообщения:
«В Министерстве юстиции РФ включили советский фильм «Тайное и явное. Цели и деяния сионистов» 1973 года в список экстремистских материалов.
Соответствующее решение принял Сыктывкарский городской суд 5 июля 2021 года. Так, «Тайное и явное» стал 5 218-м по счету экстремистским материалом, включенным в список запрещенных в соответствии с российским законодательством.
«Видеозапись с названием “Тайное и явное. Цели и деяния сионистов”, представляющая собой черно-белый фильм продолжительностью от 1 часа 28 минут 01 секунды до 1 часа 28 минут 16 секунд, который начинается с изображения древних скульптур и текста на экране: “В этом фильме изложены факты...”, заканчивается изображением природы и дерева в паутине, сопровождаемых словами: “Обречено ли дерево на медленную смерть или оно отчистится от этой паутины червей?”» — значится в перечне, опубликованном на сайте Минюста.
Фильм выпустила Центральная киностудия документальных фильмов, но он считается псевдодокументальным. В нем показана преобладавшая на тот момент в СССР антисионистская точка зрения. В широком прокате картина не демонстрировалась…»
Я едва не рухнул со стула. Еще в воскресенье визжал Киселев на ТК «Россия», как проклятые коммунисты посмертно душили бедного Федора Михайловича Достоевского, а уже в понедельник демократический Минюст РФ за экстремизм посмертно душит Бориса Леонидовича Карпова (1836-1997) и Дмитрия Анатольевича Жукова (1927-2015).
Боже Правый, до чего мы дожили: даже покойников могут определить в экстремисты! Вот до чего может дойти демократия!
Я знал Бориса Карпова и Дмитрия Жукова при жизни, смотрел их фильмы, читал книги. Дм.А. Жуков, кстати, в конце Великой Отечественной войны служил в ГРУ… До конца своих дней возглавлял общество Дружбы Сербии и России, интересовался Востоком, писал книги о русской жизни, об Иране, Китае… Круг творческих интересов был самый разнообразный… Отпевали его в Храме святителя Николая в Хамовниках… И вот, нате вам, оказался экстремистом вместе с замечательный режиссером, сценаристом Борисом Карповым. И поди ж тут пойми, награду дали посмертно или предали анафеме в эпоху свободы и демократии.
Невольно возникает вопрос: куда раньше глядели минюстовцы? Ведь с 1973 года этот фильм посмотрели миллионы людей не только в пределах РФ, а в ближнем и дальнем зарубежье. Некоторые, по недомыслию, заначили в своих домашних фильмотеках, — с ними как быть? Как объяснить этим малообразованным людям, что Резолюция 3379 Генеральной Ассамблеи ООН «Ликвидация всех форм расовой дискриминации» от 10 ноября 1975 года постановляла, что сионизм - это форма расизма и расовой дискриминации.
После крушения восточного блока, по требованию США и Израиля, резолюция была отменена 16 декабря 1991 года резолюцией 46/86 Генеральной Ассамблеи ООН, то есть через 18 лет после того, как был снят документальный фильм «Тайное и явное. Цели и деяния сионистов».
Понятно, что фильм не художественный и никакого широкого проката не было. Смотрели аналитики и те, кто интересовался историей.
Смотрели еще 30 лет после Резолюции 46/86 Генеральной Ассамблеи ООН и тут, в разгар пандемии и каждодневных арестов иноагентов, наши доблестные наследники создателей «Декрета о борьбе с антисемитизмом и еврейскими погромами» от 25 июля 1918 года спохватились: «А где Борис Карпов и Дмитрий Жуков с их фильмом? Почему их не осудили? Подайте нам Сыктывкар, пусть дадут Минюсту правовую оценку!» — и те признали фильм экстремистским. Следующим будет Федор Михайлович Достоевский. У него юбилей 11 ноября. Самое подходящее время поквитаться за его «Дневник писателя», за дружбу с Катковым и пр. Кстати, из школьных программ потихоньку выдавливают старика, как не полезного.
Да и нас, еще живых русских, потихоньку выдавливают из исторического пространства, как ненужную пыль.
Рановато, правда, но об этом они, — борцы с экстремизмом, - узнают после, как и обвиненные в экстремизме Б. Карпов и Дм. Жуков, уже там, наверху.
И все же я хочу познакомить вас со светлым образом режиссера Бориса Карпова посредством его беседы с писателем Юрием Тюриным (газета «Завтра», №4(165) от 28.01.1997), чтобы мы не были легковерными, не закапывали то, что еще живо в Русской истории, не отрекались любя...
Я — РЕАЛИСТ!
У Бориса Карпова, замечательного режиссера и сценариста, — юбилей. Ему исполнилось 60 лет. Почти четыре десятилетия творческой жизни отданы документальному экрану. Взгляд на мир и события через религиозное понимание образа и истории России — вот что отличает фильмы режиссера, горячего патриота Отечества нашего. Карпов создал целую школу русского православного кинематографа, ставшего явлением в мировой культуре.
Юрий ТЮРИН. Борис Леонидович! Мы давно на “ты”, и вот, после празднования 60-летия в Доме Ханжонкова, хочу спросить: ощущаешь ли ты, что перешагнул некий жизненный рубеж?
Борис КАРПОВ. Я снял около тридцати фильмов, из них считаю приличными не больше десяти. Прийдя из ВГИКа на ЦСДФ в 25 лет, я хорошо понимал, чего хочу от своей работы. К счастью, встретил на студии Павла Васильевича Русанова, бывшего фронтового кинооператора, снимавшего еще бои на острове Хасан. Русанов и пригласил меня работать над полнометражным фильмом о Сергее Есенине. Я счастлив тем, что до сих пор наша картина показывается в рязанском музее поэта. Финал, конечно, сегодня надо бы переснять. Ведь уже тогда было ясно, что версия о самоубийстве — фальшивка. Но говорить об этом означало закрытие фильма, да и не вся съемочная группа разделяла мое мнение. Так что в фильме звучит версия Кирова: есенинское сердце сорвалось, лодка разбилась о черствые души… У Есенина были прекрасные отношения с Кировым еще по Баку, где Сергей Миронович предоставил в распоряжение поэта богатое имение Марданянов. Там был создан гениальный “персидский” цикл… Я ведь заходил в тот номер “Англетера”. Страшное место. Место для убийства. Помню, поделился подозрениями с Екатериной Александровной, сестрой поэта. Она-то правду чувствовала. А жизненные рубежи перешагиваешь каждый день, каждый час.
Ю.Т. Твой фильм “Слово об одной русской матери” продолжил не только есенинскую тему Матери, но и вышел в какую-то сверхреальность образа, как на иконе — открылось окно в иной, истинно русский мир.
Б.К. Да, Епистимии Федоровне Степановой, кубанской крестьянке, было уже 90 лет. “Епистимия” по-гречески — знающая. И горя она узнала, как вся русская земля. Девятерых сынов своих потеряла за все войны нашей страны. Шестерых — в Великую Отечественную. Последнему, Александру, названному в честь погибшего старшего брата, было 18. Старлей. Комроты. Герой Советского Союза. Погиб на днепровском плацдарме в сентябре 43-го. Когда мы там снимали, памятник солдату стоял, конечно. Цветами засыпан, стол поминальный собрали человек на двести. Песни пели: украинские, русские казачьи… Цел ли теперь тот памятник? Не знаю. Ненавижу тех, кто шипит и воет о “стратегии заградотрядов”, о несостоявшейся победе третьего рейха над СССР. Славяне повергли мировое зло — вот итог. В нашем фильме сохранился кадр: выходит из храма Епистимия Федоровна, крестится на образ над папертью… А картина снималась по заказу московского ТВ. Вот заказчики принимают: шесть человек во главе с завотделом. И редактор по фамилии Безрод требует вырезать кадр: мол, не про церковь фильм. Меня за руки держали — я чуть его не прибил. Но на Московском кинофестивале-67 присудили фильму престижную премию. Награду Роман Кармен вручал, председатель жюри документальных лент. Я получил из его честных интернациональных рук большого мастера… пустую коробочку. Медали из чистого серебра там не оказалось. Кармен потом объяснил, что на всех не хватило…
Ю.Т. Этот фильм, о старой русской женщине, рассказывал, что человек может обрести душевные силы только в лоне Матери-Церкви — потому бдительный совчиновник и вскипятился. Епистимия Федоровна, прими Вас Господь! А ты, Борис Леонидович, после этого фильма напрямую повел свое — и не только свое — творчество к православному храму. Некоторые даже говорят: “Карпов — родоначальник православного документального кино”. Как ты к этому относишься?
Б.К. Действительно, первый фильм о русской церкви был сделан мною в 1968-м году, за двадцать лет до 1000-летия крещения Руси. Этот фильм назывался “Русская Православная Церковь сегодня”. Черно-белая картина с цветными вставками. Пленка тогда была нечувствительная, трудно работали. Фильм был заказан Святейшим Патриархом Алексием I. После этого пришлось перейти на работу “под заказ” — на ЦСДФ по моим заявкам ничего не давали снимать.
Ю.Т. Не случайно в энциклопедическом словаре “Кино”, изданном 10 лет назад, статьи о Борисе Карпове и даже упоминания имени такого нет. Словно не понадобились никому фильмы о Курчатове, о 200-летии Большого театра, о Куликовской битве…
Б.К.Великой победе над Мамаем я посвятил два фильма: “На Поле Куликовом” и “Думы о Поле Куликовом”. Их объединяет, помимо героической личности Дмитрия Донского, мысль о перевоплощении, преображении Руси в Россию. Фильмы с любовью освещают святой образ преподобного Сергия Радонежского, печальника о земле Русской. Я счастлив, что музыку к ленте “Думы о Поле Куликовом”, выдающуюся музыку, сочинил Вячеслав Овчинников, композитор милостью Божией. Кстати, он снимался в фильме вместе с писателями С. Гейченко, П. Проскуриным, Ю. Лощицем, художником С. Харламовым, реставратором В. Сергеевым. Все мы исповедуем Православную веру.
Ю.Т. Гейченко исповедывал… Твой грандиозный фильм “Под благодатным Покровом” освятил Святейший Патриарх Пимен. Документальный фильм в цвете, 21 часть, одних экспедиций съемочной группы было более двадцати!
Б.К.Тема была необычайно сложной — тема жизни русского духа во Христе (крестится). Я счастлив тем, как эта тема сложилась в нашей картине, как решена. Ты обратил внимание: через весь фильм проходит литургия, Богослужение. После Крещения нашей Руси оно никогда не прекращалось. Даже в самые страшные времена Церковь поддерживала народ, собирала его, окормляла духовно. Мы в фильме объясняем смысл литургии: что такое причастие, что обозначает вынос чаши, что — вход иерарха во храм… Нужно помнить, что это — картина 1988 года. Только-только у дверей в Церковь сняли соглядатаев, люди еще робко заходили за церковные ограды, многие ничего еще не знали, не понимали. Поэтому цель картины, как я ее понимал, — взять человека за руку и ввести его в Православный Храм, доверить его Церкви. Фильм снимали целый год. На деньги Московской Патриархии. Нам дали прекрасную немецкую пленку, в конце картины мы даем титры с благодарностью всем музеям, которые нам помогли — их 30 было. Снимали везде, где идет православная литургия: в Иркутске и Сан-Франциско, на Аляске и на Украине. Во всех святых местах работала наша съемочная группа.
Ю.Т. Именно после этого фильма родилась идея Всероссийского фестиваля православных кинокартин. Состоялись уже четыре. А дальше?
Б.К. За минувшие годы мы показали людям около 250 документальных фильмов о жизни православного человека и Православной Церкви. И что знаменательно: прикоснувшись к церковной тематике, многие авторы уже не могут и не хотят от нее отойти — в “коммерческое” или “элитарное” кино. Конечно, перспективы у нашего фестиваля сложные. РПЦ занята насущными делами Церкви: восстановлением храмов и монастырей, содержанием церковных и воскресных школ, помощью малоимущим. К государству и банкирам обращаться бесполезно: им бы только со свечкой у телекамеры постоять… Единственная надежда у меня на Лужкова. Надеюсь, что к 850-летию Москвы мэр нашу идею поддержит, и в сентябре мы все же проведем юбилейный, Пятый Всероссийский фестиваль православного документального экрана.
Ю.Т. Знаю, что твоя студия “Отечество” выпустила более 100 фильмов, а вот на 97-й год — ни одного заказа. Наш документальный кинематограф доведен до позорного нищенства. Как работается в таких условиях?
Б.К. Я — реалист, и не мужское дело — хныкать, просить о подачке. Пишу книгу, помогаю Николаю Бурляеву в проведении МКФ “Золотой витязь”. Написал статью о Сергее Бондарчуке. Наше с ним знакомство началось с моего фильма о Большом театре. Я позвонил, предложил Сергею Федоровичу читать дикторский текст. Он посмотрел текст и согласился записываться на этом фильме. Человек очень интересный был, очень. Глубокий, любознательный и скрытный от чуждых ему по духу. Страстно любил русскую классику, поклонялся ей и делал все, чтобы ее утвердить. Истовый труженик! Страшная печаль, что русская культура лишилась такого человека. Ведь как “новая волна” хотела его задвинуть! Попятились. Сама жизнь заставила принять великого мастера.
Ю.Т. Спасибо за беседу, по необходимости краткую. Хочется сообщить нашим читателям, что Киноцентр “Русский фильм” Николая Петровича Бурляева присудил Борису Карпову почетную премию “За выдающийся вклад в славянский кинематограф” — премию имени Сергея Бондарчука.
