Уже с первых дней войны на оккупированных территориях стали создаваться партизанские отряды стихийно и по призыву партии и правительства.
Строки из одного документа: «В силу навязанной нам войны наша страна вступила в смертельную схватку со своим опасным и коварным врагом – немецким фашизмом.
Родина оказалась в величайшей опасности.
В занятых врагом районах создавать партизанские отряды для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской войны».
Из директивы СНК СССР и ЦК ВКП(б) партийным и советским организациям прифронтовых областей 29 июня 1941 г.
Не так сокрушительно, как должно было быть по плану директивы №21 Вермахта (план Барбаросса) получилось, когда на пути главного удара встали белорусские партизаны, взаимодействующие с упорно сопротивляющимися регулярными советскими частями.
Путь на Москву для гитлеровцев лежал через Белоруссию. Как всегда фашисты рассчитывали на блицкриг, но его не получилось. Фашистское командование говорило открыто: «Главные силы танковой группы Гудериана медленно продвигаются, ведя упорные бои между Березиной и Днепром» - записал пятого июля в своём дневнике Гальдер. До 10 июля моторизованные корпуса бронированного кулака Гудериана вынуждены были пробиваться к Днепру сквозь многочисленные заслоны, воздвигаемые на их пути войсками Западного фронта и партизанами.
Стойкая оборона Могилева, успешные контрудары корпуса генерала Л.Г. Петровского, а также доукомплектование в районе Мозыря 3-й армии под командованием генерал-лейтенанта В.И. Кузнецова серьёзно обеспокоили гитлеровский генералитет. Начальник штаба верховного главнокомандования фашистской Германии фельдмаршал Кейтель в беседе с командующим группой армий «Центр» фон Боком заявлял в те дни: «Особую озабоченность фюрера вызывают в настоящее время район Мозыря, где, по его оценке, создаётся новая сильная вражеская группировка за счёт войск, действующих перед правым крылом 2-й армии…».
Значительная часть сил армий группы «Центр» была повёрнута на юг, чтобы обезопасить себя от мнимой группировки советских войск. Гитлеровцы, совершив обходной маневр на Глуск, стремились овладеть районным центром Октябрьский Гомельской области с севера. Таким образом противник пытался выяснить наличие и соотношение сил в этой части припятской низменности.
Этот план разгадало командование партизанского отряда «Красный Октябрь» во главе с Т.П. Бумажковым (первый среди партизан во время войны удостоен звания Герой Советского Союза). Чтобы не быть застигнутыми врасплох, партизаны решили на путях движения вражеских войск выставить усиленные заслоны. Эта тактика вводила врага в заблуждение, ему казалось, что на рубеже рек Птичи и Оресы создан мощный узел сопротивления регулярных советских войск, одолеть который можно только с помощью танков и авиации.
Тактика партизан была поддержана штабом Западного фронта. Чтобы подольше держать противника в заблуждении, советское командование выделило из состава 63-го стрелкового корпуса в помощь партизанам «Красного Октября» механизированное подразделение регулярных войск. В дополнение к нему в Рудобелку, где находились партизаны, были направлены два бронепоезда, которые взяли под контроль железнодорожную ветку, связывающую Октябрьский район с Бобруйском.
Получив солидное подкрепление, октябрьские партизаны почувствовали себя увереннее, и это было очень кстати. 15 июля состоялся первый серьёзный бой с моторизованной вражеской колонной.
День ещё не разгулялся, когда партизанская разведка доложила, что к переправам на Птичи двигаются фашистские танки. Перебросить туда бронепоезда было невозможно. Оставался один выход спешно заминировать мосты. Подрывники отряда быстро справились с этим делом.
Вскоре показались фашистские танки, они беспечно двигались к реке…. Но в предмостье их встретили бойцы отряда. Это был слишком неравный поединок. Партизаны и бойцы, вооружённые стрелковым оружием и бутылками с горючкой, вышли на бой с мощными бронированными машинами и победили!
Фашисты не выдержали. Уцелевшие машины стали поспешно выбираться из горящей колонны и спасаться бегством….
Нескрываемо радовались исходу боя партизаны и красноармейцы. Т. Бумажков, обращаясь к собравшимся у моста партизанам и бойцам сказал:
- Товарищи! Целая колонна вражеских танков и бронемашин не попали на фронт! Это результат вашего бесстрашия и мужества, умелых действий в бою. Но не исключено, что атака повторится. В любую минуту нужно быть готовыми к новому бою….
Вскоре после удачного боя у переправы на Птичи разведка доложила, что в деревне Оземле разместилось воинское формирование гитлеровцев.
Посоветовавшись с офицерами подразделения, Т. Бумажков решил атаковать деревню. Разведать расположение и численность фашистских войск в Оземле отправились двое пацанов. Не привлекая внимания, ребята пробрались в деревню, от их пытливых глаз ничего не ускользнуло. Вечером ребята благополучно вернулись в отряд.
В сумерках к Оземле по железнодорожной ветке скрытно подошёл бронепоезд. Одновременно с другой стороны деревни сосредоточились партизаны и красноармейцы, которые ждали условного сигнала – первого залпа бронепоезда. И когда был открыт орудийный огонь по штабу танковой дивизии, партизаны и красноармейцы с громким «Ура!» ринулись в деревню.
Гитлеровцы явно не ждали столь стремительного штурма. Патриоты уничтожили до 10 танков, 55 авто и бронемашин и много фашистов. Захватили трофеи. Но главное, как свидетельствуют документы той поры, в этом бою была захвачена штабная документация – оперативная карта с планом и сроками наступления на гомельска - черниговском направлении и шифровальные таблицы. Ценные сведения были незамедлительно направлены в штаб Западного фронта.
То была ещё одна убедительная победа над сильным, опытным и вооружённым до зубов противником.
Это только один эпизод из первых дней Великой Отечественной войны.
В конце августа – начале сентября сорок первого года обстановка на советско-германском фронте по-прежнему оставалась тяжёлой. Ожесточённые бои шли за каждый клочок земли, за каждый рубеж. Упорное сопротивление Красной Армии на всём протяжении фронта серьёзно нарушало планы врага.
Так мы учились побеждать!
ВАДИМ КУЛИНЧЕНКО, капитан 1 ранга в отставке, публицист