«И в сегодняшней лирике снова и снова –
Если книги друзей принимаюсь читать,
Узнаю под гражданской одеждою слова
Фронтовую былую повадку и стать»
(Виктор Кочетков. «Фронтовые поэты»)
Совсем недавно мы отмечали 85-летие нашего земляка, известного поэта и писателя-мариниста Флёрова Николая Григорьевича. Тогда юбилейный вечер был устроен Главным штабом ВМФ, и это по праву. Всё творчество Флёрова посвящено военным морякам – он был из того флотского коллектива, который на своих плечах вынес все тяготы Великой Отечественной, а потом восстанавливал разрушенное в нашей стране фашистами. А какая же работа может спориться без хорошей песни и стиха? А он был их творцом. И вот уже вспоминаем его в честь 110-летия со дня рождения. До чего же быстротечна человеческая жизнь. Но каждый делает её по-своему. Николай Григорьевич оставил себя нам в своих многочисленных книгах стихов и прозы – что может быть лучшей памятью? Его можно отнести к советским, которых мы, к сожалению, редко сегодня вспоминаем
Николай Григорьевич из числа тех писателей и поэтов, которые пришли в большую литературу не по образованию, а по призванию и это придаёт их произведениям большую душевность, чем сухой профессионализм. Таким литераторам, в частности и Флёрову, в большинстве случаев до всего приходилось доходить своим опытом, своей жизнью.
Родился Николай Григорьевич в Москве шестого мая 1913 г., мать его была участницей ещё обороны Порт-Артура в русско-японской войне 1904-05 годов. Трудовую деятельность он начал на московском металлургическом заводе «Серп и Молот» чертёжником, одновременно занимаясь в заводском филиале Московского коммунистического института журналистики (1932 – 1934 гг.).
С 1935 г. начал срочную военную службу на Балтике на линкоре «Октябрьская революция». Автору этого очерка приходилось практику на этом линкоре в 1955 г.
Практически всю Великую Отечественную войну Флёров прошёл на Северном флоте. В дальнейшем он побывал на всех флотах.
Печататься он начал в 1932 г., член Союза писателей СССР с 1947 г. Лауреат многих литературных премий, печатался во многих журналах.
Умер в 1999 г. и похоронен в Москве.
Флёров писатель-поэт – практик. Разве могли возникнуть в кабинетной тиши такие строки прозы о море: «Только сейчас я стал понемногу понимать, в чём сущность моих бесед с морем. Море, этот бесконечный водоворот за кормой, мелкие беленькие барашки, бегущие навстречу, чёрно дымные валы в шторм, будто гигантские кашалоты медленно, точно с замахом, обрушивающиеся на линкор – на его башни, мачты, палубу, а потом с мачт, башен, палуб водопадом стекающие туда, куда наклонился весь корабль, - так вот, само по себе море, сколько бы я ни беседовал с ним наедине, не оживало в стихотворных строчках, пока я не населял его людьми, пока не связывал накрепко с человеческими чувствами».
В этом, наверное, весь смысл творчества Николая Григорьевича Флёрова – люди и море, живые чувства людей в бушующей, а иногда спокойной, природе моря, к тому же насыщённом чёрными силами войны. «О нашем флоте люди сложат были, // О нём легенды проживут века». Если прибегать к сравнениям, то творчество поэта и писателя чем-то схоже с художественным творчеством Ивана Константиновича Айвазовского – средства выражения различные, а смысл выражаемого одинаков – человек и море.
О богатой биографии Флёрова и об анализе его творчества можно говорить и писать много и интересно, но у меня сегодня другая задача – парой строк вспомнить о Флёрове – человеке, с которым я был лично знаком.
Я обосновался в Купавне в 1983 году. Получая здесь квартиру, после продолжительной службы на Северном флоте, я знал, что это «родовые места» известного поэта и писателя-мариниста Николая Флёрова. Кто из морской братии не был знаком с его произведениями, песнями, особенно его традиционным морским тостом, выраженном в стихах «За тех, кто в море!»?
Об этом тосте и хочу рассказать. Вплотную с Николаем Григорьевичем я познакомился на поприще общественной работы в Поселковом исполкоме Купавны, где мы часто встречались. В свои 74 года он был бодр и деятелен, достойно защищал жителей посёлка Купавна от чиновного произвола ещё советского периода, благо, что тогда был ещё авторитет у таких людей-знаменитостей, как Николай Флёров. Сегодня в авторитете другие люди, к несчастью, не лучшая часть общества.
Узнав, что я ветеран Севера, да к тому же подводник, он как-то сразу расположился ко мне. Характер у него был весёлый и подковыристый, но на его шутки обижаться не приходилось, в них не было никакого подвоха, кроме юмора. Скоро у нас установились не сказать, чтобы дружеские, но вполне тёплые товарищеские отношения – ощущалась разница в возрасте и авторитет старшего товарища. И всё-таки однажды я задал ему один критический вопрос: «Николай Григорьевич, понимаешь, 33 года я прослужил во флоте и всегда мы поднимали третий тост "За тех, кто в море!", а у тебя в однозначном стихотворении "То самый первый, лучший тост у нас такой: "За тех, кто в море!". Как-то не стыкуется с флотскими традициями».
«Вадим, насчёт традиций ты мне не заливай. Сам-то стихи пишешь?». «Нет. Не сподобил Господь». «Оно понятно. Но подумай сам, как лучший тост должен быть не первым? Не знаю, как там было у Вас послевоенных моряков, а во время войны первое за кого мы пережевали были те, кто в море. Да вы, подводники, и в мирные дни, как на войне»…
Мы долго тогда обсуждали этот вопрос, но к единому мнению так и не пришли. Он мне что-то толковал про рифму, а я ему про правду жизни… В заключение нашего разговора тогда, а было это где-то в 1987-88 годах, спросил: «А в каком издании ты это вычитал?». «Да в повести "Море и жизнь", издания 1977 года на странице 159».
Снова этот вопрос всплыл на юбилейных торжествах по случаю его 85-летия в 1998 году, но уже по его инициативе. Подписывая свой небольшой поэтический сборник «Стихи из фронтовых тетрадей», издания 1995 года (пора больших сборников и тиражей прошла), он говорит мне: «Вадим, прочти внимательно начало стихотворения "За тех, кто в море!". Читаю и глазам не верю: "То, как обычно, лучший тост у нас такой: «За тех, кто в море!»". Я удивлённо спрашиваю его: «Николай Григорьевич, так я же точно помню, "то самый первый, лучший тост…"».
«Правильно помнишь. Но ведь и я имею право на восприятие критики и личные муки. Я долго пережевал тогда наш разговор, перепроверял и выходило, что ты прав. Большинство настоящих моряков пьют третий тост "За тех, кто в море!", а раз так, то поэт не должен навязывать людям своё мнение. А потом всё лучшее оценивают в трёх степенях, и пусть каждый выбирает для себя лучшее место сам. Я же, имея право на новую редакцию своего произведения, заменил "то самый первый", на "то, как обычно, лучший тост…", и рифма соблюдена и истина восстановлена. Истинная поэзия не должна расходиться с жизнью!».
В этом монологе весь Николай Флёров – поэт и писатель, просто человек, критичный к себе и уважающий других. Его творчество занимает не последнее место в ряду творений поэтов и писателей земли русской. В последнее время, которое иначе как смутой в нашей жизни, особенно творческой, не назвать, были забыты, или совсем мало упоминаются, имена писателей и поэтов советского периода. Мы стали искать «пророков» на стороне. А что они нам дают? Да ничего, кроме чёрного негатива и неверия.
Флёрова уважали и прислушивались к его мнению, особенно те, кто с ним общался ещё при его жизни. Как-то в беседе с известным писателем – маринистом Виталием Гузановым, он работал в секретариате Союза писателей, заговорили о Николае Григорьевиче: «Коля был правильный мужик. Я с ним много переписывался. У меня целая папка его писем ко мне. Я их тебе покажу…».
Отрадно и то, что не только близкие друзья, но и общественность и просто жители посёлка Купавна, где Николай Григорьевич прожил много лет и очень любил эти места, помнят и чтут его память.
Патриотизму мы учимся у своих писателей и поэтов, таких как Николай Флёров, свой русский, да к тому же земляк. Для него Родина – Россия всё:
И когда совсем уж станет худо,
Думая про свой нелёгкий путь,
Всё забудь, не ожидая чуда,
Но своей России не забудь!
Флёров никогда не забывал Россию. Хочется верить, что и она всё-таки не забудет творчества его и собратьев Николая Григорьевича по перу. Ведь не могут поэты, воспевающие родные места и мужество своего народа, быть забыты своей Родиной.
Вадим Тимофеевич Кулинченко, капитан 1 ранга в отставке, публицист
.png)
