Вокруг любви непобедимой
К сёлам, к соснам, ягодам Руси
Жизнь моя вращается незримо,
Как земля вокруг своей оси!
Николай Рубцов
Впервые с известным русским прозаиком Валерием Викторовичем Сдобняковым я познакомился по журналу "Вертикаль. XXI век", когда на несколько дней оказался на своей малой родине, - на нижегородчине. В библиотеке района, куда я заглянул, в руки мне попал этот, выпускаемый им, журнал. Начал читать и уже не мог оторваться от бравших за душу строк автора "Обретение России", где он высказывался, а вернее, задушевно исповедовался, откровенно размышлял об особости русского пути, о православии как главной составляющей духовного, нравственного и экономического здоровья русского общества и государства. Без всякой навязанности, он размышлял, приводил свои аргументы, в чём-то сомневался и приглашал к своему разговору читателя, давай, мол, вместе подебатируем о путях России. Времена-то очень настали тревожные. Смута раскачивает её, враги кусают и готовы раздербанить на куски, оплёвывают русский народ и всё его прошлое, что прошёл он и сотворил. От былой великой страны остался обрубок РФ. Как же так получилось, что всё рухнуло, словно у нас и не было ни лучшего в мире образования, ни медицины... Дураки, раскололи страну на несколько государств. И что получили? Нищету и пошлую культуру, а вернее, бескультурье. И ещё попсовую под глянцевыми цветными обложками писанину, хлынувшую, как из рога изобилия, к нашему обывателю, оттесняя истинную литературу.
Ответы на жгучие вопросы современой жизни Сдобняков, сначала окрестившись, стал искать в Евангелии, житиях святых отцов, в другой православной литературе. "Я осознал и принял в своё сердце, что нет случайностей в нашей жизни, включая и ту мою юную привязанность к разорённым храмам..."
Он часами проводил время вокруг осквернённых храмов, нижегородских монастырей, "под ногами хрустел битый кирпич. Ржавое железо торчало из раскуроченных стен... подбирал с земли крупные кованые гвозди, очищал их от грязи и подолгу рассматривал. Что-то притягательное, необъяснимое исходило от них".
Да на этих гвоздях, наверное, висели иконы, догадывался он, и православные монахи возносили перед ними молитвы, каясь за развращающийся бездуховный мир, погружающийся всё глубже и глубже в греховную бездну.
Неизгладимый след оставили в его душе величественные нижегородские монастыри Благовещенский и Печерский. И позднее понял, что "соприкасается с новой, неведомой ему цивилизацией под названием - Россия". Изголодавшаяся душа потянулась к своим национальным корням, без которых ты словно подвешен кверху и болтаешься, как отсевок в поле, без роду и племени, и нет у тебя имени. Ты безроден. Сознавая это, Валерий Сдобняков нащупывал тот русский православный духовный путь, по которому и пойдёт дальше как в своей жизни, так и в литературе, не сворачивая с него ни на шаг.
Следует заметить, что нижегородские монастыри его просто завораживали. Не зря он отмечает, что его детство прошло возле их стен, особенно, у Спасского Староярмарочного собора в играх, огорчениях но и радостях. Он даже поднялся по ржавой, раскачивающейся лестнице на самый верх собора, - к кресту над главным куполом и оказался внутри храма.
И уже став взрослым и известным писателем, и "вспоминая детство, с удивлением сознавал, что всё оно прошло с мыслью о Боге". А ведь тогда от Бога отлучали, как могли. И я хорошо помню, как нам внушали в школе, что Бога нет, долой попов... И ему стоило порой неимоверных усилий, чтобы не поверить атеистической пропаганде. И он, несмотря ни на что, когда приходилось преодолевать какие-то трудности, просил помощи и защиты у Бога. И Он помогал ему.
В подростковом возрасте Валера Сдобняков уже читал Библию, вникая в суть священного писания, получал, таким образом, духовное образование. И так, год за годом, тяга к духовной литературе только росла. Он с интересом общался с верующими. «Они-то и помогли мне в обретении веры и Бога. И весной 1988 года я был окрещён в церкви села Румянцева Дальне-Константиновского района».
Это что-то было необъяснимо волшебное, чудное ощущение, говорил он после крещения, и не забываемое. Конечно, испытания его веры продолжались и порой очень жестокие. Преждевременная смерть любимого отца, очень светлого душой, справедливого, совестливого человека, истового патриота страны, не терпящего любую человеческую подлость. Видимо, и перенял эти честнейшие, нравственные принципы, шедшие из глубин русского мировоззрения, русской жизни, от отца и сын. И теперь следует им неизменно и в жизни, и в писательстве. И эти основы, взращённые на десяти заповедях Божьих, вошли в его плоть и кровь истинно русского человека. Не зря Валерий Викторович считает себя продолжателем именно этого русского рода на земле. "И вера моих предков - это моя вера".
Время шло. На его пути, в повседневной суете, случались новые испытания, сомнения и уныния, но тяга к чистоте души, справедливому устроению жизни, поселилась в нём навсегда. И он "чистый Божий дар, данный ему в рождении" станет воплощать в своих творениях.
Читая тогда "Вертикаль", я и не заметил подошедшей ко мне библиотекарши:
- Мы закрываем, - сказала она.
- А я и не дочитал, - ответил сокрушённо.
- Возьмите домой, только верните.
- Обязательно, верну.
Дома, уже в разрушенном селе, где никто и не жил, но ещё стояло четыре избы, я нашёл в кладовой старую керосиновую лампу своего детства, и, к счастью, запылённую бутылку керосина, стоящую здесь на всякий случай. Заправил лампу, зажёг фитиль, и при тусклом мерцающем свете продолжил чтение, обретая вместе с автором Россию всем своим сердцем и душою. Как писал Сдобняков, исторически и духовно, ставя третью составляющую, в этом вопросе, экономическую, без которой "жизнь этноса, страны также невозможна, как и без первых двух". О противопоставлении России и Запада. Автор, хорошо зная мировую историю, подчёркивал, ссылаясь на философа Петра Чаадаева, что мы не Запад, и нам нечего следовать за ним, нам надо откровенно оценить себя, что и кто мы, зачем пришли в этот мир... и что несём ему.
А несём мы миру, по сравнению с Западом, только добро и защиту от натовских мракобесов. Да, именно, добро. Ведь у нас "оказывается другая анатомия", как сказал о русских видный западный экономист Джеффи Сакс. Так что зря наши доморощенные западники и русофобы восхваляют на все лады захватнический потребительский Запад, и навязывают России его путь развития и образ жизни. Это чужие для нас люди, и пусть едут туда жить, раз им так там всё нравится. А здесь, в России, пусть не мутят чистые родниковые души русских. Они не изменят своей Родине и не пойдут за теми, кто охаивает и чернит их родное Отечество.
Любовь к Отечеству проходит красной нитью через всё творчество Валерия Сдобнякова. Он радуется, когда жизнь идёт по Божьим заповедям, торжествует истина, и огорчается, если люди от них отступают. Ему больно. И это заметно и в его публицистике и в художественных произведениях, о которых скажу позднее.
Читая Сдобнякова, понимаешь, что это очень совестливый человек и писатель. И это он впитал с молоком матери. Он переживает, когда у нас в стране, в её истории, в политике, экономике, науке и образовании творится раздрай, и всё из-за неумелого руководства правительства, где большинство министров - люди совершенно случайные, своего дела не знают, и только наносят вред. Это хорошо заметно по социальной сфере. Не секрет, что жизненный уровень у нас падает и становится всё больше нищих. И Валерий Сдобняков об этом говорит честно и откровенно. Но его очень беспокоит не только бытовая неустроенность наших людей, но, в первую очередь, волнует духовность русского человека, чем, каким мировозрением и мыслями наполнена его душа, какова его совесть. Как он пишет: "Превыше закона, порядка, бытовой устроенности была на Руси - СОВЕСТЬ. И если этот закон не нарушен - нет повода для волнения и негодования".
Верно. Если бы всё это у нас соблюдалось, можно было бы только радоваться. К сожалению, приходится часто огорчаться при виде неприглядной, горькой нашей жизни. И Сдобняков это не скрывает, старается своим пером показать, как надо жить правильно. А эта правильность останется лишь при условии, "покуда в России закон СОВЕСТИ будет иметь приоритет над формальным ЗАКОНОМ".
Прочитав попавшие в руки журналы "Вертикаль", я стал искать книги Валерия Сдобнякова. И как обрадовался, когда вскоре приобрёл "Сопротивление нелюбви". Мудрёное название. Но познакомившись с содержанием увесистого тома, понял, что иного заглавия и не могло быть. Здесь откровенная, правдивая, честная и очень задушевная исповедальная публицистика, какую ныне трудно сыскать. Автор распахивает душу, как бы говоря, вот я - перед вами, судите меня по кодексу любви к Отечеству, я сказал вам, люди, ничего не утаивая, как не надо жить, обманывая друг друга. Не искажайте истину - она всего дороже. Сомневайтесь, но приходите к истинной вере, без неё жизнь пройдёт, как в тумане, и путь ваш будет ложным, выгоден лжевождям, которые верховодят благодаря заблудшему народу. Зрячие их отвергают.
Злободневные вопросы духовного состояния нашего разбродного общества автор раскрывает, опираясь на опыт русского государства и Русской Церкви. Он, будучи ещё мальчишкой, уже задумывается, как надо праведно жить, без лукавства, с пользой родному Отечеству. Посещает соборы, монастыри, как бы беседует со святителями нашими, в том числе и с батюшкой Серафимом, и тот ещё сильнее пробуждает его интерес к религии, к Православию, и он осознаёт, "что всё испытанное посылалось во благо". Паломничество в Дивеево, к Преподобному, придало ему чувство защищённости, душевного успокоения от житейских невзгод. Теперь он знает, чему отдать свои силы, какому земному труду. Много читает православной литературы, книги святых богоугодных старцев, что врачуют душу, помогают разобраться в жизненных затруднениях, служат тем живительным источником, что укрепляет душу и сердце.
Валерий Сдобняков в своих очерках и эссе ставит в пример нынешним загребущим людишкам, направляющим своё усилие в погоне за деньгами, мудрых старцев прошлого, которые деньгам любой ценой предпочитали чистоту духовной жизни. Быт их был прост, жили они честно, откликались на человеческую просьбу и беду. Жили в милосердии, чего не хватает нам ныне. Ведь это "благодаря им сохранилось и не погасло на Руси спасительное Православие".
"Сопротивление нелюбви" пробуждает в людях добрые чувства и милосердие, веру в справедливость и силу Слова, с которым мир человеческий обожествляется, становится светлее и справедливее. Книга настраивает на любовь к святой жизни, светлому разуму, без которого, вообще, невозможно существование человеческого общества. И человек, если он заключает сделку с совестью своей, вносит в жизнь вред. Он одурманен чистоганом и фальшивыми ценностями. Вот и надо сопротивляться всему этому, сопротивляться нелюбви, разрушающей человека, который живёт вне Бога. В результате и получает по грехам своим. Нельзя отступать от истинных духовных ценностей. А когда от них отступаешь, приходит крах.
Что и произошло в годы перестройки, затеянной у нас неразумной властью и переворотом в начале 90-х годов прошлого века.
Я хорошо помню эти времена - творилось что-то страшное, чудовищная несправедливость, поругалось всё честное и достойное. То же переживал и Валерий Сдобняков. Он писал: "Казалось, что мир перевернулся... Я опустился в кресло у телевизора и замер. Ком забил горло. Стало нечем дышать. Ещё два года назад, когда страна буквально оплакивала трёх погибших мальчиков (им и памятники на могилах поставили, и звёздами Героев России посмертно наградили), я сказал на одной встрече в редакции - пройдёт немного времени, и когда дело коснётся его власти, Ельцин потопит страну в крови. Я твёрдо был убеждён, что это произойдёт. Но чтобы так цинично, подло... Русские танки расстреливали русский парламент. И горе обволокло разум, сжало сердце, душило горло. Горе не за поверженного Руцкого (вечного, можно сказать, профессионального предателя), не за перепуганного Хасбулатова (политика беспринципного и самолюбивого), а за нас всех. За наше унижение и бесправие..."
И это бесправие началось. Пришедшие к власти "демократы" стали делать с русским "быдлом" всё, что им хотелось. "Бросились хватать заводы, месторождения, предприятия, средства коммуникации и связи, печать, телевидение, банки, транспорт... Разве не ради этого всё и было устроено - свободный рынок, тотальная приватизация?" И всё это делалось в пользу беспредельно алчных "демократов", а бесправный народ страдал, нищал, умирал. Страна продавалась с молотка и за бесценок при пьяном президенте, который мочился у всех на виду на шасси самолёта, дирижировал оркестром, выводя свою армию с завоёванных когда-то территорий, выступал шутом во время переговоров с заокеанским хозяином.
Демократия принесла грабёж, убийство, насилие. В стране восторжествовал криминал, и ныне он расцвёл во всей своей красе. И Сдобняков говорит об этом обманутым людям жёстко, чётко, в цель бьёт без промаха. Вы, мол, "хотели демократии - вот теперь и наслаждайтесь всеми её прелестями".
И в то же время следует предостережение новым обнаглевшим хозяевам жизни, "хорошо ли вы знаете историю, господа?» Люмпинизация населения до добра не доводит. Оно может стать жестоким и беспощадным. О чём мы знаем по российской истории, когда полыхали дворцы богачей, обесценивались деньги, а по земле гулял кровавый ветер.
Мы не хотим этой страшной беды, и потому пытаемся вас, господа, образумить. Подавите свой алчный пыл, жите честно и по справедливости. Ведь это основа нормального существования общества. "Хватит обирать и без того вконец обнищавший народ... унижение и бесправие не бывает бесконечным. Так стоит ли ещё раз испытывать русскую судьбу?.. Не настало ли время отрезвления и созидания? Ведь шанс избежать катастрофы пока ещё есть..." Новые революции нам не нужны.
Вы, господа-хорошие, кажется, стали верующими, надели крестики, ходите в церковь, бьёте поклоны. Или это всё у вас показное, нарочитое, туманите глаза пастве, оставаясь в душе безбожниками. Если это так, то безверие приведёт к новым бедам и распаду государства. Что уже было. "Свершилось то, что по грехам людским не свершиться не могло..."
Нелегко переживал распад страны автор открытой и пронзительно звучной и честной своей книги "Сопротивление нелюбви". Он сострадает живущим в этом мире. И это сострадание в нём заложено изначально, дано свыше. Почему так и пишет талантливо, вразумительно, без назидания. Сдобняков был в поиске между духовным и материальным, и выбрал первое. Иначе и не могло быть. В нём переборола вера, с которой и обретается Россия. В этом Валерий Сдобняков видел счастье русского человека. И как заклинание повторял слова святого и мудрого праведника Иоанна Кронштадтского: "...достаточно безумствовать. Довольно! Довольно пить горькую, полную яда чашу - и вам, и России. Полно надеяться на свой кичливый, омрачнённый разум. Боритесь со всяким злом, данным тебе от Бога оружием святой веры..."
И это теперь главное оружие писателя.
После всех сомнений и треволнений он обрёл себя, нашёл, как сапёр обнаруживает мину, свою тему и то правдивое, честное, идущее от сердца и незамутнённого разума, своё Слово, своё - Я.
Я не зря так подробно и долго задержался на "Сопротивлении нелюбви". Она родилась по большой любви к России, за которую у автора болит сердце, любви к русскому народу-страдальцу, к родному Нижнему Новгороду, где автор живёт на знаменитой Стрелке, у слияния Оки и Волги. Его любовь замешена на Божьей вере без сделок с совестью. И Сдобняков, как мог, всеми силами своей души сопротивлялся и сопротивляется злу, которое лавиной обрушилось на Отечество. Он не приемлет всё то и тех, кто несёт его Родине зло, не любит её. И надо сказать, слово его бьёт в цель без промаха.
Книга стала тем оселком, фундаментом, от которого он оттолкнулся и пошёл дальше, стала средством проверки, испытания его на прочность, как настоящего писателя.
Решив встретиться с Валерием, на обратном пути в столицу, я заехал к нему в редакцию журнала "Вертикаль. XXI век", что располагалась тогда на улице Ванеева, 18. Шёл долго, а когда дошёл, на месте Сдобнякова не оказалось. Был где-то по журнальным делам. Вести журнал - дело хлопотное, да на его выпуск нужны деньги, а их ныне нет. Государство издания такого направления не субсидирует. Вот и крутись, как белка в колесе. Помогают добрые люди, не иссякла русская земля ещё ими. Ну, и мощная энергия главного редактора журнала Валерия Сдобнякова, отметившего в прошлом году 15-летие "Вертикаль. XXI век".
Я тогда оставил в редакции свою "Врачующую тишину" - книгу стихов. И пошёл обратно. До Московского вокзала, в Канавино, путь неблизкий. Но я шёл и любовался достопримечательностями и красотами древнего Нижнего Новгорода. Вышел к Откосу. Постоял на высокой и крутой набережной Волги. Отсюда виднеются необъятные чарующие заволжские дали. Вскоре через красавец Кремль, где толпились многочисленные туристы, вышел к волжской воде, которую бороздили катера, баржи и пароходы, трудился и берег, гудя машинами. Широкий Канавинский мост, забитый транспортом, вывел к Стрелке, где располагался красивый Спасский Староярмарочный собор. Ныне, там, вскоре возникнет футбольный стадион, нарушив всю структуру и видимость этого старинного уникального места славного города. Но местную власть это, видно, не волнует. Ей всё равно, что тут будет. Что хочет, то и делает. Как будто для стадиона не нашлось бы другого места. И будет очень жаль, что уникальное историческое место вместе с древним Собором может потерять свою былую красоту и стать неприглядным.
Я обошёл Собор, ведь здесь, у "его стен в играх, обидах, огорчениях и радостях" прошло детство будущего писателя. А ныне он, этот путь, который только что прошёл я, совершает отсюда, от своего дома, где живёт, до редакции постоянно. Путь далёк. Но Валерий Викторович транспортом пользуется редко. В этом я убедился, когда мы познакомились уже лично, и вместе, не однажды, совершали очень дальние пешие походы по городу к его окраинам. И это хорошо после работы идти, обдумывая свои писательские и житейские дела, да и просто стряхнуть с себя трудовую усталость.
Что же написал ещё этот беспокойный человек со светлыми голубыми глазами и добрым взглядом, с виду - сказочный богатырь, русский витязь, с которым чувствуешь себя спокойным, защищённым. В самом деле, когда смотришь на него, то невольно кажется, что, вот, и были, наверное, на Руси такие чудо-богатыри, не дававшие её в обиду ворогам, каким предстаёт перед тобой государственник Валерий Сдобняков. А написал он много всего и разного, обогащая русскую литературу и читателя изящной словесностью, которая, как глоток свежего воздуха в духоте освежает его, даёт новые силы в нелёгкой жизни, раскрывает глаза на всё, что совершается вокруг в нашем искалеченном обществе революциями, переворотами, неправедной жизнью.
Следует заметить, что писатель Сдобняков очень активен и зорок, жизнь знает не понаслышке, и мимо злободневного вопроса, на который нужно ответить, не пройдёт. Пишет он не скондачка, а сначала досконально изучит тему, "пощупает" её как бы изнутри, почувствует что к чему и с чем её едят, тогда и садится за работу. И делает это не откладывая в долгий ящик. И двигает им вера - эта живительная сила России, боль за неё и любовь к ней.
Раскройте любую книгу художественной прозы и публицистики этого писателя, хоть "Искушение", "Русское", "Воздаяние" или "Прошлое с нами", "Возвращение", "Яблоки русского сада", "Посох" и "О духовном", "Последний день", "Сроки", "Душа живая, ту же "Сопротивление нелюбви" и, наконец, "Говорящее дерево", "В предчувствии апокалипсиса" - и вы почувствуете настоящую, с радостями и печалями, нашу жизнь, дуновение то тёплого, то холодного ветра, аромат полей, журчание речушек и родников, вязкую глубину сугробов и хлестание дождя, заставшего вас в пути, услышите разговор русского леса, напоминавшего, что к нему равнодушно относиться нельзя.
И это вновь волнует и тревожит писателя, где бы он не находился и писал свои книги, возвращаясь в них то к прошлому, то вглядываясь в даль будущего. Диапазон его палитры широк и глубок. Ему до всего есть дело, и никакие пороги и препятствия не остановят, не собьют русского витязя Сдобнякова с избранного им пути. Писателю противны бездушные чинуши и бюрократы, показное народолюбие, безнаказанные воры и казнокрады, отбывающие "наказание" в курортных домашних условиях. В его прозе видишь заботу о простом работящем человеке, который, не имея богатых родичей, сам обеспечивает себя и семью.
Сдобняковская проза вся пронизана любовью к человеку труда, к детям, к природе и животному миру, проникнута глубоким уважением к подлинным представителям науки и художественного творчества, поле деятельности которых не ограничено стенами кабинета.
Писатель знает как деревенскую жизнь, так и городскую не понаслышке - он плоть от плоти их. Потому-то люди, населяющие его повести, рассказы - это живые люди, подлинно народные характеры. Это его соплеменники, и Валерий Сдобняков считает своим долгом говорить о них правду, он верит этим людям, что они не подведут, помогут Отечеству в трудный его час. Вот почему я и вынес в заголовок слова: боль, вера, любовь - в них вся наша жизнь. Ведь, когда нас охватывает боль, мы верим, что осилим её, и в этом нам помогут вера и любовь.
Проза Сдобнякова наполнена до краёв чувством сыновней любви к родной земле и не проходящим чувством боли за всё, что совершается вокруг его героев.
И что бы он ни писал, в его прозе витает поэзия. Слово завораживает, оно не искуственное и всегда стоит на том месте, где ему и положено стоять в предложении.
По художественному мастерству книги не уступают друг другу, а напротив, только дополняют нужными сведениями о нашей быстротекущей жизни. И во всех творениях отвечают на вопросы, как жить и для чего жить. Этим характерна повесть "Сезон". Герой её студент Сашка, живёт с вечно колготящейся матерью о насущном куске хлеба. Денег для нормального существования не хватает. А Сашке хочется жить, как живут вольготно за счёт своих богатых родителей его друзья, по существу, бездельники. Среди них и девушка, которую он любит. И все они живут на широкую ногу, просаживая родительские деньги налево и направо, смеются над Сашкой, над его бедностью. И он берёт в институте академический отпуск, едет работать на уральский прииск старателем. Работа трудная, опасная. Первое время с ног валился от усталости, думал, не выдержит. Но с помощью новых друзей всё преодолел. Вернулся с деньгами, довольный. И к своей любви Ольге, которой был не нужен. Она встречалась уже с богатеньким оболтусом.
И один из его "друзей" Юрка, в компании которого раньше появлялась Ольга, сказал:
- Она больше здесь не бывает... Теперь она в другом обществе. Туда тебя, старик, и близко не подпустят. Для них твои несколько тысяч баксов - семечки... Да стерва она. Самая настоящая стерва! Разве ей такая нищета, как ты, нужна? Старик, успокойся. Этот орешек не для твоих зубов...
И всё же Сашка встретился с Ольгой, и убедился в правоте Юркиных слов. Праздник, на который он рассчитывал, приехав домой, не состоялся. После мучительных раздумий "он смутно начал догадываться, что праздник был, только не здесь. Праздник приходил к нему, поэтому-то сейчас и неспокойно на сердце..."
Праздник у него был там, на старательском прииске, в лесу с музыкой дождя, на склоне горы. А сейчас его сердце тоскует по тем местам. В городе ему делать нечего, не место ему среди гуляющей "золотой молодёжи".
"И Сашке показалось - будто огонёк, далёкий, неяркий, сверкнул ему в окно откуда-то издалека сквозь пелену снега, заваливающего ставший чужим родной город, в котором Сашке сейчас было холодно и одиноко".
Герой рассказа "Искушение" Сергей переживает и смерть отца, и распад страны, когда "тысячами срывались в бездну отчаяния, неверия, нищеты, пьянства человеческие жизни..." Но вот он оказался в разрушенном храме, стал просить у Бога прощение, указания найти правильную дорогу в жизни... И он вернулся из церкви, как будто заново родившимся.
Подобен этому рассказу и рассказ "Утешение". Здесь автор вновь на стороне сорокатрёхлетнего мужика Александра Усольцева, который всю жизнь трудился слесарем на заводе, имел золотые руки, но с перестройкой лишился работы, а страна "пошла по миру с протянутой рукой". Он тяжело переживает случившееся. Вот "к чему привели все эти выборы да митинги... Свалили одну власть - появилась другая. Пошли сокращения... настал и его черёд. Выдали расчёт, сказали - свободен. Ох и тошнехонько же ему стало от этой свободы... Неустроенность, безденежье разом обступили семью..."
Сразу за перестройкой и за переворотом "на смену мастеровитости деревенских умельцев", да и городских тоже, "пришли лень и неопрятность... пить стали много... Дожили, на собственной земле в батраки нанимают" эмигранты. Они теперь хозяйничают. А собственники русской земли остались при смене власти не у дел. Вот к чему привело безверие.
Эта тема присутствует у Сдобнякова во всей его прозе. Она в традициях русской классики. Он пишет серьёзно и надолго, заставляя читателя думать о своём существовании на земле, искать те пути в жизни, нужные ему для праведных дел и величия страны. Развлекаловки пустой и глупой, какая главенствует в комерческом чтиве, у Сдобнякова нет. Этим он и ценен. Проза его написана с удивительным уважением к читателю. Прозе писателя-нижегородца, влюблённого в свой славный город, присуща затаённая любовь к человеку, мягкий и добрый юмор. Он подробно воссоздаёт течение жизни человека, мелочей у него нет. Быт и размышления основательны, он всё помнит, языковая память у него поразительна. Это помогает Сдобнякову воссоздавать жизнь на своих страницах в осязаемой, натуральной достоверности.
И такая достоверность выявляет духовный смысл жизни, которую он описывает. В процессе становления его герои закаляют свою волю, характер. Нет проходных персонажей. И любовь, уж если есть она, то только нежная, одухотворённая, чистая. Автора привлекает "мудрость человеческих отношений". В ней "оптимальное решение самых конфликтных жизненных ситуаций. В ней предусмотрено всё. И чтобы продолжало жить человечество, продолжала развиваться мысль, необходимы эти рамки".
Герои писателя Сдобнякова осознают, что грех соблазнителен и заразен, он затянет человека на дно. И поэтому не поддаются искушению, а доказывают, благодаря вере свою силу воли и безусловную правду. Люди у автора, которому дорога любая деталь повествования, понимают, что их жизнь и судьба мира зависят только от них самих, а кто это не понимал, то пробой ошибок прозревает. Нет, не зря некоторые критики считают прозу Валерия Сдобнякова живописной, берущей за сердце читателя, которую хочется читать и черпать из неё словно живительную влагу, так необходимую для жизни.
Прозе Сдобнякова присуща народность. В этом и состоит незаурядность автора в описании речи своих героев. Речь их льётся, как музыка родникового источника. Именно в этом народном источнике и черпает слова для своих героев, потому-то и ему самому присущь их фольклорный говор. Все мы, признаёмся себе в этом или нет, являемся прирождёнными пайщиками неисчерпаемой сокровищницы народной речи. Как мы воспользуемся этим живительным источником, зависит от нашей индивидуальности и особой одарённости. Но взять-то возьмёшь из народной копилки нужные тебе слова, ну, а дальше-то что станешь с ними делать. Им надо огранку делать. Валерий Сдобняков эту огранённость слова делает мастерски. Он неустанно трудится в слове. У него какое-то особое чутьё к этому, умение отбора и целенаправленное сочетание.
Имея дар, Валерий Сдобняков вырос, конечно, не на пустом месте. Он много читал своих великих предшественников-классиков. Ряд их большой и нет нужды всех перечислять. Он твёрдо уяснил, что достоинство прозы, как говорил Пушкин, состоит в её точности и краткости. "Она требует мыслей и мыслей - без них блестящие выражения ни к чему не служат". Вот потому-то сдобняковское художественное слово обладает точностью, мыслеёмкостью и вещественностью. Возьмите его любую книгу, и вы убедитесь в этом, в притягательности его слова. Читая прозу Валерия Сдобнякова, порой кажется, что это же поэзия. Такое ощущение вызывают "Дорога к храму", "Сроки" (раздел "Впечатления"), "Говорящее дерево" с его повестью "Колька" - это поэзия и поэзия истинная. И стихи не надо читать. Читай "Кольку" и ты поймёшь, что такое поэзия, полюбишь её навсегда.
В этой повести про деревенского трудолюбивого мальчишку автор показал себя изумительным психологом отроческой души. Здесь и природа, и люди - пейзаж и портрет - выписаны ровно и с какой-то завораживающей очаровательностью, с нежностью и любовью. В "Кольке" нет изощрённых эпитетов, ни особых метафор, ни причудливых словес, а, вот, завораживает, и увлекает тебя сдобняковская словесность точностью, богатством его словаря и поистине народной ясностью и сочностью речи.
Колька может делать всё, что делают люди в деревне: и с лошадьми обращаться, и в поле работать, и траву косить, убирать её в стога. Он не по годам умён и мудр, взрослого научит правильно мыслить. А ещё он понимает разговор деревьев, различает их голоса, знает повадки птиц, может кататься на ветре, раскачиваться на берёзе, сливаясь воедино с ней, и, кажется, что и берёза, и Колька - это одно неразделимое существо.
И жаль, что у большинства нынешних мальчишек нет такого человеческого общения с природой, детства, как у Кольки. Он же вырастет хорошим мастеровым, думающим человеком. Дай, Бог!
Впечатляет бабушка Прасковья Ильинична своей сноровкой и крестьянской сметливостью. А какой здесь пейзаж! Например: дремучий лес дарит прохладу и сень, трава тучная, высокая, летняя ночь тихая, жаркая распласталась на берегу речки, в тишине ночного мрака сверкает эта ночь, камыши обрамляют берег сонного озера, травы испускают благовоние, воды и леса дышат прохладой, не умолкают голоса ночных птиц и насекомых, жизнь творит чудеса... Сдобняков обладает каким-то особым и непостижимым даром изображать природу и человека слитно, и они живут в нераздельном единстве.
Если бы моя воля, то я включил бы «Говорящее дерево» в школьные хрестоматии, вместо навязываемого ныне им насквозь лживого "Архипелага ГУЛАГа" Александра Солженицина.
Хочется отметить и книги "Яблоки русского сада", "В предчувствии апокалипсиса". В "Яблоках..." рассказывается о жизни и творчестве замечательного русского поэта, прозаика, публициста Олега Николаевича Шестинского, с которым Валерия Викторовича связывала крепкая дружба. Они как бы нашли друг друга и «соприкоснулись жизнями». В книге представлена их откровенная переписка. И это всё надо читать! В письмах наша русская жизнь.
"В предчувствии апокалипсиса" собраны беседы писателя и главного редактора журнала "Вертикаль. XXI век" с разными известными литераторами, политиками, учёными, деятелями культуры и производства. Следует сказать, что это не простой жанр интервью. Ведь чтобы с ними разговаривать о жизни и о времени, надо обладать исключительной эрудицией, знать тот предмет, о котором пойдёт речь. Сдобняков, конечно, обладает немалыми знаниями. Он «подкован» и в политике, и в литературе. Широко эрудирован. Но к каждой встрече он основательно готовится - будь это великий русский писатель Юрий Бондарев или учёный и политик Владимир Полеванов, адмирал Игорь Касатонов, спасший наш Севастополь от укров или блокадник, поэт Олег Шестинский, прекрасный русский художник Виктор Калинин или художник-нижегородец Ким Шихов. Много известных людей, с кем Сдобняков откровенно, на равных беседовал. Здесь и известный писатель Арсений Ларионов, и талантливый русский поэт Владимир Шемшученко, и поэт и историк, лауреат Государственной премии РСФСР имени А.М.Горького Анатолий Парпара, и самобытный поэт из Минска Анатолий Аврутин.
Непроходящую любовь испытывает Валерий Сдобняков к живописи. Часто встречается с известными нижегородскими художниками Владимиром Заногой, Николаем Мидовым, скульптором Виктором Пуриховым... И о чём бы они ни беседовали, всё сводится к одному - к судьбе России и русского человека, который обрёл эту незабвенную Россию. Хочет, чтобы она жила вечно, прирастала русским народом и несла людям только добро, что она делала и делает уже на протяжении многих веков.
В этом-то как раз и способствует своим творчеством замечательный русский писатель из Нижнего Новгорода Валерий Викторович Сдобняков, стараясь принести своим пером в наш неспокойный мир только самое лучшее, светлое, доброе... Надо читать его книги, ведь в них, «ума палата», кладезь животворной влаги чистейшего, незамутнённого родника.
Николай Офитов, член Союза писателей России
2017 г.
