При царе все к тому шло...
Еще раз поясним разницу предлагаемого подхода к нашей истории с подходом предшествующим. Называемом также научным, объективным и реалистическим.
В стандартном варианте изложения событий Февраля 1917 года в Петрограде произошла действительно народная революция, в лучшем случае спровоцированная заговором, но вызванная более глубинными, объективными причинами.
Называют обычно тяжелое положение страны, проигрывающей войну, понесшей невосполнимые потери в живой силе, с разваливающейся промышленностью и сельским хозяйством.
Гибнущей, одним словом.
Еще не так давно по историческим меркам мне лично доводилось слышать от людей, обремененных непосильными для них кандидатскими и докторскими степенями по науке истории, что «если бы не революция - Россия вообще бы стала полуколонией Запада; при царе, мол, все к тому шло».
И не с трибуны это слышать, а за столом на московской кухне. Да и сейчас, то что пытаются внушить студентам и школьникам учебники «российской» истории, не шибко отличается.
А раз Россия гибла, значит, революционерами двигали лучшие чувства - спасения России. Тут в зависимости политической ангажированности или даже убеждений авторов могут быть нюансы.
Иерархия ценностей
Лучшие чувства могли, например, проявляться в Феврале, и Россию готовы были спасать «пусть и ценой династии». Вот, например, мнение человека, однозначно любящего именно «ту Россию», и как никто много сделавшего для того, чтобы уже нынешние потомки Великой России, хоть немного представили, что они потеряли, и насколько отличаются от своих имперских предков. Итак, слово Сергею Владимировичу Волкову:
«В принципе, повторилось все то, что имело место двенадцатью годами раньше, только вместо малой войны за далекой восточной окраиной наличествовал реальный фронт, требующий полного напряжения сил, который нельзя было бросить.
И это решило дело.
Для всякого нормального патриотически настроенного человека того времени, а тем более офицера, иерархия ценностей строилась в такой последовательности (по "убыванию"):
российская государственность (как это шло от основателя империи: "и так не должны вы помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру врученное"),
монархия,
династия,
конкретный монарх,
а вовсе не наоборот (как это представляется нынешним "профессиональным монархистам").
Такой она была и для самого Императора.
В той ситуации все их [патриотов] помыслы сводились, прежде всего, к тому, чтобы не допустить крушения фронта любой ценой.
После того, что уже случилось в Петрограде ко 2 марта, было абсолютно ясно, что задавить это без блокады столицы, без полного переключения на "внутреннюю" войну (как минимум несколько армейских корпусов, причем походным порядком, а не по железной дороге) и сепаратного мира невозможно.
Но император Николай был бы последним, кто бы пошел на это»[1].
Как видим, чтобы оправдать генералов-изменников, - ведь они же будущие вожди Белого Движения! - можно пойти и на некоторые натяжки, или искренне не видеть их.
Силен все же Кирпичников!
Оказывается, для подавления его и вооруженных банд «биологических подонков чухонского Петербурга и его таких же чухонских окрестностей», требуется сейчас, почти сто лет спустя после событий, уже не семьсот георгиевских кавалеров генерала Иванова, как считал непосредственный участник тех событий Иван Солоневич, не полк, и даже не пара дивизий с фронта.
Дивизий, нимало не нарушивших бы баланс сил на нем, поскольку фронтовые наступления, если бы немцы и решились на таковые, воспользовавшись моментом, готовятся значительно дольше, чем ликвидация зарвавшейся бунтующей сволочи, вместе со всеми сочувствующими.
Вот к примеру, Дикая дивизия, а с нею текинский полк, - [командование и духовенство (мусульманское!) которого считали утром 3 марта, что близок конец света, раз «Ак-Падишах [Белый Царь] отрекся от престола»[2]], - одни порубали бы всех изменников, предварительно продезинфицировав бы загаженные «свободолюбивыми» толпами улицы и проспекты столицы очистительным огнем полевой артиллерии[3].
Но нет, по авторитетному мнению, чтобы воевать, по сути, с гражданскими, или войсковыми частями худшего качества, чем будущие полки красной армии, требуются «как минимум несколько армейских корпусов, причем походным порядком, а не по железной дороге»! Да еще с заключением сепаратного мира.
Но в приведенной цитате интереснее другое.
Оказывается, для «нормального патриотически настроенного человека того времени», иерархия ценностей строилась - по нисходящей - от Отечества к Царю.
Как завещано от Петра!
Вера, заметим, здесь вовсе не упоминается, хотя еще в Порт-Артуре, в последние дни его защиты, солдаты добровольно приходили на самую опасную точку обороны Высокую Гору, высоту 202, «умирать за Веру, Царя и Отечество». Именно такова иерархия ценностей православного человека. И пока она была жива, жило и Отечество, прикрытое Верой и Государем.
Если бы «петровская» идеология действительно вошла в плоть и кровь русской армии еще тогда, думаю, распалась бы Российская Империя значительно раньше. Но еще у Суворова был «Бог - наш генерал», что даже в сталинском фильме 1940 года с экрана звучит. И непобедимый адмирал Ушаков неформально молебны перед баталиями служил.
А приводимая Сергеем Владимировичем «нисходящая лестница ценностей» как нарочно для любых мятежников и изменников годится, от декабристов начиная.
Она и погубила Российскую Империю вернее, чем все ее враги внешние и внутренние.
На самом деле, Московское Царство, а за ним Империя, имели ценность в глазах Божиих только и единственно, как территория православия на Земле. Пока ставили перед собою «неземные» цели.
И пока большинство русских людей, независимо от достоинств или недостатков отдельных государей, воспринимало их, прежде всего, как Помазанников Божиих, хранителей Веры, защищать и оберегать которых следует «любой ценой», прежде любой территории, а если надо, то и любой территорией, Россия была неприступна.
Даже представители других исповеданий ощущали сакральность власти Белого Царя, и готовы были за нее класть душу, как воины Дикой и Текинской дивизий.
Нет Веры, нет Царя, нет теперь уже и Отечества.
Как справедливо, пишет Волков:
«РФ - еще не Россия».
И тем более - «уже».
И тут сплошные патриоты
Высокими чувствами, по мнению иных, были движимы и деятели Октября. Только в этом случае фраза о спасении России звучит в контексте: спасение от внешнего и внутреннего врага в лице самодержавия и его клевретов.
То, что от клевретов к Октябрю уже и не осталось никого, апологетов Октября не смущает.
Даже истребительную войну оккупационного режима Третьего интернационала с русским народом с до сих пор успешно выдают за Гражданскую войну. То же, видите ли патриоты.
Но как бы то ни было, вывод у всех таких историков, что «февралистов», что «октябристов» (под последними имеются ввиду ленинцы-троцкисты, а не гучковцы), в отношении личности Государя весьма схожий: к катастрофе - объективной! - экономической, военной и социальной - подвел страну именно ОН.
А дальше, что случилось, то случилось. Сослагательного наклонения история не имеет.
И вообще, гибель Российской Империи в катастрофе Февраля 1917 года, была вызвана объективными, материальными факторами, порожденными в свою очередь еще более объективными причинами, заложенными в самом отсталом «самодержавном», «азиатском» способе правления.
Так с небольшими вариациями говорят и «белые» и «красные» трактователи русской истории с небольшими вариациями.
«Демократические» трактователи вносят свой вклад тем, что под историей России подразумевают вообще историю ее территорий, оказавшихся в составе РФ. Ну, бред, он и в Африке бред, а гранты предателям, наверное, и там выдают.
И ведь при нынешнем развале всего никаких тракторов с их траками на этих трактователей не хватит!
Да и танков, наверное, в нужном числе уже нет.
«Научные подходы» друг друга стоят
На самом деле, все эти «научные подходы» друг друга стоят, и к тому, что произошло с нами на самом деле, отношения практически не имеют. Хотя факты, пусть изредка указывают вполне достоверные.
Поэтому ни спорить, ни дискутировать, ни с одним из них мы далее не будем, а постараемся беспристрастно рассмотреть действительное положение Российской Империи на то самое 22 февраля 1917 года, когда Государь Император покинул столицу, вызванный в Ставку телеграммой генерала Алексеева.
А положение Империи, если говорить именно о реальном ее положении, подвергающемуся статистическому анализу, было объективно блестяще во всех сферах: образовательной, научно-технической, экономической, сельскохозяйственной, военной, политической и дипломатической. Насколько вообще может быть блестяще положение страны, третий год ведущей тяжелую войну с сильным врагом. В образовании мы это уже видели, по остальным позициям покажем чуть дальше.
Все же последующие развалы, разгромы, крушения и прочие «неприятности», непрерывно случающиеся с нами уже без малого сто лет, и конца края которым в обозримом будущем не предвидится, вызваны единственно и только совершенным в Феврале 1917 года фактическим убийством Верховного Вождя армии и Державы.
«Убийством», повторим, совершенным верхушкой военной, политической, экономической и финансовой элиты Империи, при попустительстве Церкви и народа. С практически нелегитимной передачей власти в трясущиеся - от многих причин - руки Временного правительства.
Вынужденного вдобавок, а скорее всего, не вынужденного, а по согласованным ролям, считаться уже с окончательно нелегитимной, экстремистской и антигосударственной уже в любом смысле властью, так называемых Советов.
Правительства лживого, слабого и антинародного, передавшего в Октябре того же года власть уже просто оккупационному режиму Третьего интернационала.
Который, в свою очередь стал только после зачистки 1937 года хотя бы некоторым подобием не интернационал, а национальной власти в бывшей России, в варианте сталинского национал-большевизма.
Сама же «верхушка» была лишь обольщенной исполнительницей убийства. А исполнителей, - устраняют после исполнения отведенной им роли. Это и на тему победы «красных» в так называемой Гражданской войне.
Народы войны, к сожалению, не выигрывают
Что может случиться с воюющей страной в случае гибели или отстранения от власти ее лидера и Верховного Главнокомандующего, легко представить себе, промоделировав мысленно, например, ситуацию, что Сталин умер, неважно естественным или иным путем, допустим в мае 1944 года. Когда победа была уже очевидна, но до Берлина было еще далеко.
Я думаю ни у кого, хоть немного помнящего или представляющего себе ситуацию того времени, нет ни малейших сомнений, что оставшееся окружение в лице Маленкова, Молотова, Жданова, Хрущева и прочих, даже при наличии Берии, ухитрилось бы уже выигранную практически войну успешно если и не проиграть, то фактически свести в ничью. И это при наличии партийной диктатуры, всевластия органов и очень неплохом составе командующих армиями и фронтами.
Народы войны, к сожалению, не выигрывают.
А оставшееся после Сталина руководство, повторим, и локальных войн больше не выигрывало.
Может быть, как-нибудь и довоевало бы с «помощью» союзников, и скорее всего, расплатилось бы за эту «помощь» уже тогда распадом Союза.
А ведь «дрессура» высшего управленческого слоя в 1944 году была куда как выше, чем в 1917. Но весь дальнейший путь Советского Союза после смерти Сталина показывает, что при коллективном или «коллегиальном» руководстве, Союз был не способен выиграть чисто даже Афганскую войну.
Тем более, не могла выиграть войну Россия при Временном правительстве.
Недаром Милюков уже загодя, до Февраля - смотрите письмо - готов был на абы какой результат, но при обязательной помощи союзников.
При свете солнца
Поскольку вся созданная официальной исторической наукой, как коммунистической, так и либеральной, картина русской истории, особенно последнего царствования, - но далеко не только него, - принципиально, методологически фальшива и ложна с православно-исторической точки зрения, то и задача русского православного историка состоит не в том, чтобы подправить, подрисовать эту картину, сказав в очередной раз: «Ах, вот здесь штришок надо бы иначе положить!».
Нет, задача состоит в том, чтобы убрать эту картину целиком, снять ее как грязную штору с окна в комнате русской истории, закрывающую от нас солнечный свет и Божий мир, протереть окно, и при свете солнца написать истинную, правдивую картину русской, а значит и мировой истории.
От «стандартной» же истории можно взять только статистические данные и некоторые достойные доверия, исторические свидетельства, предварительно проверив их кросс-проверкой, как проверяют правильность вставленных слов в кроссворде.
Особенно важно это для написания истории царствования Николая II.
Первый опыт такого подхода к истории был осуществлен в трилогии «Цусима - знамение конца русской истории» и выявил весьма любопытные факты и закономерности.
Итак, какого же было реальное положение Российской Империи на 22.02.1917 года?
Поскольку шла война, рассмотрим, прежде всего, военно-дипломатическую сферу.
Для победы нужен Царь
В 1915 году Николай II взял в свои руки армию, а фактически и дипломатию. Войну следовало выиграть на всех фронтах: и военном и дипломатическом.
И дипломатические успехи сопутствовали военным.
В результате соглашений с Англией и Францией России должны были отойти Константинополь, Босфор, Мраморное море, Дарданеллы, и прикрывающие вход в них острова Эгейского моря, а также части турецкой территории, окаймляющие эти пространства с Запада и Востока. России также отходила значительная часть азиатской Турции, включающая территории южнее озера Ван.
В 1916 году был заключен стратегический союз с Японией: «Азия для азиатов», где таковыми признавались русские и японцы. Наконец, уже в феврале 1917 года, Россия получила согласие союзников в свободном определении своей границы на Западе. Это давало нам, прежде всего, возможность взять под контроль придунайские страны, чтобы Черное море стало бы окончательно русским.
Митрополит Антоний (Храповицкий) в своем слове на Торжество Православия в 1918 году сказал, что в результате победы в войне России должна была отойти территория Святой Земли, связанная широкой полосой земли с Кавказскими владениями:
«Россия должна была занять проливы Черного моря, но не покорять себе священной столицы Византии, а восстановить это священное государство наших отцов и учителей по спасительной вере Христовой, т.е. греков.
А себе приобрести отечество всех истинных христиан, т.е. Святую Землю, Иерусалим, Гроб Господень.
И, соединив ее широкой полосой земли с Южным Кавказом, заселить те святые места добровольными русскими поселенцами, которые ринулись бы туда в таком изобилии, что в несколько лет обратили бы Палестину и Сирию в какую-нибудь Владимирскую или Харьковскую губернию, конечно, сохранив все преимущества того полумиллиона христиан и их пастырей, которые доныне уцелели еще там от турецких насилий».
Так что может быть, и Иерусалим стал бы русским городом, если мы бы сами остались русскими, то есть православными, а не предали бы Веру, Царя и Отечество в Феврале 1917 года.
Приводные ремни
Непосредственное руководство Государем армии и флота было существенно необходимым условием для победы русского оружия.
Сергей Сергеевич Ольденбург, в своем знаменитом труде о Николае II сказал, что когда последние русские православные государи XIX-XX веков пытались напрямую наладить связь с еще православными народными массами, то оказалось, что практически все приводные ремни в государственном механизме бездействуют.
В результате проведенного в «Цусиме - знамении конца русской истории» расследования, выяснилось, что Сергей Сергеевич еще весьма идеалистически представлял себе положение вещей.
«Приводы» эти не бездействовали, но волю выполняли отнюдь не Царскую!
Подробно это показано в «Цусиме - знамении ...» на примерах Крымской и Японской войн, нетрудно показать это на примере подготовки к 1-й мировой и проведения ее первого этапа.
К весне-лету 1915 года после Горлицкого прорыва Макензена отчетливо наметился сценарий «военного проигрыша» войны, естественным образом переходящего в революцию по сценарию 1905 года.
Отметим, что основные потери русской армии, особенно пленными также приходятся на этот этап. В это же время союзники затеяли провокационную Дарданелльскую операцию, чтобы перекрыть России путь в открытое, хотя бы Средиземное море.
Своим решением принять на себя труд Главкома Государь Николай II убрал между собою и армией «приводные ремни».
Результат не замедлил сказаться
Результат не замедлил сказаться: уже в 1916 году последовал знаменитый Луцкий прорыв, справедливо названный, в посвященном ему труде известного военного историка Кавада Раша, «Императорским прорывом»[4].
«Взяв на себя роль Верховного Главнокомандующего вооруженными силами Империи, Государь Император никак не ограничивался "ролью". Он командовал и в самом деле, оставив генералу М.В. Алексееву только техническое проведение его военных планов. А Государь Император был все-таки самым образованным человеком России. Может быть и самым образованным человеком мира...
Государю Императору преподавали лучшие русские научные силы - и историю, и право, с стратегию, и экономику.
За Ним стояла традиция веков и практика десятилетий.
Государь Император стоял, так сказать, на самой верхушке уровня современности - вот посещал же лабораторию Ипатьева и подымался на самолете И. Сикорского, был в курсе бездымных порохов и ясно видел роль авиации - по тем временам авиация считалась или делом отдаленного будущего или, еще проще, - прожектерской затеей.
Государь Император сконцентрировал свои силы на победе: довел Армию до полной боевой готовности - дело только в том, что об Его усилиях и о Его квалификации никто ничего не знал»[5].
Не знает и сейчас.
В марте-апреле 1917 года намечено было взятие Константинополя и Проливов. Специалисты считают, что, по степени проработанности, Босфорская операция Черноморского флота, поддержанная специальными частями армии, не знает себе до сих пор равных, и была просто обречена на успех.
А переход в наши руки Босфора и особенно Дарданелл с их укрепрайонами, сулил совершенно особые возможности для быстрейшего окончания войны. Дело в том, что почти сразу за Дарданеллами справа лежит город Салоники.
А город этот обладает тем свойством, что именно от Салоник можно по руслам рек, минуя всякие горы, - что Карпаты, что Балканы, что Родопы, - ворваться в Центральную Европу. То есть Салоники - «мягкое подбрюшье Европы».
Недаром уже во Вторую мировую войну Черчилль именно на Балканах хотел открыть Второй фронт, отсекая Советскому Союзу путь в Европу. Он и в 1915 году хотел своей Дарданелльской операцией перекрыть России путь в открытое море. Но не вышло. И весной 1917 года Проливы вместе с Царьградом готовы были упасть нам в руки, как спелый плод.
Вернемся в Салоники. Почему-то мало кто знает, что, даже после вывода России из войны, Первая мировая война была выиграна все равно на Восточном фронте. Только уже без нас.
На западном фронте весь 1918 год шло топтанье между германской армией и франко-английскими войсками, поддержанными американским экспедиционным корпусом. Конца войны не было видно. Но!
15 сентября 1918 года Салоникская армия Антанты под командованием генерала Франшед'Эспере, перешла в решительное наступление вдоль долины реки Вардар на Скопле и прорвала фронт Центральных держав. В результате была разбита германская 11 армия, и все, что можно было разбить у болгар. Болгария капитулировала 29 сентября. Созданный Германией единый фронт с выпадением Болгарии был прорван решительной операцией в течение 20 дней.
Войска Антанты прервали коммуникации между Германией и Турцией, получив возможность для нанесения флангового удара по Центральным державам. Это явилось началом конца для Австро-Германского блока, которому армии Антанты готовы уже были нанести смертельный удар в тыл[6].
Как пишет наш друг Солоневич: «Люди вообще склонны к самым банальным объяснениям, - вот вроде немецкого "дольхштосса", в очень вольном русском переводе: "нож в спину революции"[7]. Германия 1930-х годов была твердо убеждена в том, что в Первую Мировую войну ее армии оставались непобедимыми и что победу сорвала революция, давшая в спину армии - "дольхштосс".
Любая хронологическая справка указывает на тот печальный факт, что революция пришла приблизительно через месяц после полного военного разгрома, - после Салоникского прорыва, капитуляции Болгарии, Австрии и Турции, после истошных телеграмм Гинденбурга и Людендорфа, требовавших от Вильгельма "капитуляции в двадцать четыре часа"»[8].
Между тем силы в Салоникском прорыве были задействованы относительно небольшие, равно как и вооружение. Специалисты считают, что решающую роль сыграло умелое применение Франшед'Эспере сравнительно небольших сил армейской конницы, брошенной в прорыв для его развития.
Именно «эта конница перехватила главнейший путь отступления 11-й германской армии, отрезала отход частей последней на тыловые рубежи, что и явилось предпосылкой для ее капитуляции»[9].
Справка по ходу дела
Н.А. Нарочницкая в своем труде «Россия и русские в мировой истории», посвященном в значительной своей части именно так называемому Восточному вопросу, вполне соглашаясь с мнением П.Н. Дурново, высказанном в его известной Записке, о гибельности для Русской и Германской империй войны между ними, делает единственное, но важное уточнение:
«Даже если Россия осуществила бы свою многовековую мечту о Константинополе, то, по мнению Дурново, политика Англии сделает эту победу «лишенной всякого содержания, заперев русскому флоту независимо от Проливов все ходы и выходы в Эгейском море с его множеством островов и состоящем в основном из территориальных вод».
Для Г. Киссинджера такой убедительный рациональный расчет делает неразрешимой загадкой, «почему столь простой геополитический факт ускользнул от внимания трех поколений русских, жаждущих завоевания Константинополя, и от англичан, вознамерившихся это предотвратить»[10].
Однако подобный взгляд намеренно упрощает и рационализирует проблему...
Чисто географически и в плане военно-морского обеспечения свободный выход в Эгейское море имел смысл, ибо означал проход к Салоникам, вовсе не заблокированный в Эгейском море множеством островов, а от Салоник по суше уже рукой подать до Черногории и Вардаро-Моравской долины, соединяющей Западную Европу с южным морским театром.
Салоники имели и имеют центральное значение для контроля военно-стратегической ситуации в Средиземноморье и регионе Проливов...
Важность Салоникского фронта в ходе Первой мировой войны стремительно возрастала для обеих сторон, как только возникала возможность перекрыть "сообщение с Салониками для частей, занимавших фронт Вардар"[11].
Именно это без всякого захвата чужих территорий - сербских, греческих, болгарских - обеспечивало бы невиданные геополитические позиции России на всем поствизантийском пространстве...
В совокупности это могло дать шанс завершению духовной и геополитической консолидации крупнейшего центра мировой политики и альтернативного Западу исторического опыта на Евразийском континенте с неуязвимыми границами и выходами к Балтийскому, Средиземному морям и Тихому океану.
Латинская Европа на карте смотрелась бы довеском Евразии, соскальзывающим в Атлантику».
Геополитическое значение Салоник, и открывающемуся через них пути столь велико до сих пор, что именно с возможностью прорыва в Центральную Европу и связана вся суета НАТО вокруг «Косова - ключа к Вардаро-Моравской долине, соединяющей Западную Европу с регионом проливов»[12].
«Англосаксы» и их европейские подголоски и сейчас боятся контроля православной державы над этой территорией. Лучше уж исламские экстремисты и наркоторговцы. Как видим, наши заклятые друзья свою систему ценностей четко выдерживают.
Надо было что-то делать с Царем
А в 1917 году такой неоспоримо стратегически одаренный человек, как Государь Император Николай II, не мог не понимать в отличие, скажем от генерала М.В. Алексеева, значения Салоник, выход к которым мы получали в результате Константинопольской операции.
Благо лучшая в Империи Кавказская армия, возглавляемая лучшим нашим генералом той войны Николаем Юденичем, была рядом. А Юденич был вдобавок верный человек. Достоверно известно, во всяком случае, что еще в двадцатые числа февраля 1917 года, Императорская Ставка приказала сосредоточить значительные кавалерийские силы для весенне-летнего наступления. Не на Салоникском ли фронте?
Была реальная возможность закончить войну летом 1917 года, при этом русские войска оказывались в центре Европы. А заодно у Багдада и в Персии, где наши войска составляли личную гвардию шаха.
Заметим, что по сравнению со Второй мировой войной, Императорская русская армия достигла своих успехов относительно малой кровью. Ее потери убитыми на 22 февраля 1916 года были порядка 600 тысяч человек.
С учетом умерших от ран и пропавших без вести все равно не более 800 тысяч человек. Поскольку именно вокруг «огромных» потерь русской армии в Мировую войну, которые тоже ставят в число причин Февральской «революции» накручено много, в том числе и добросовестно, лживых сведений, пришлось провести на эту тему определенную работу, методами простой статистики и ни от кого не скрытой информации[13]. В ней рассказано подробнее и об успехах армии, флота и военной промышленности.
Здесь приведу только окончательные выводы.
А именно: на русском фронте, считая турецкий, погибло в 2,5 раза больше солдат противника.
Соотношение потерь 1:2,5 - минимальное соотношение для оценки эффективности Русской Императорской Армии!
И это соотношение обратно пропорционально соотношению потерь советской армии с потерями немцев и их союзников в Великую Отечественную войну.
Все остальные оценки потерь, а также их соотношение с потерями наших противников на фронтах Великой войны, являются плодами либо добросовестного заблуждения, либо преднамеренного, пусть вызванного весьма неоднородными причинами, желания по-прежнему любым способом уничижить Историческую Россию, Российскую Империю. Любым способом принизить ее достижения, показать ее отсталость во всем, в том числе и военной сфере.
А заодно показать и бездарность высшего руководства Империи, и, прежде всего, самого носителя верховной власти.
Так что у нас хватало сил для весеннего наступления 1917 года и на Босфор, и в Салониках. А армия была, как говорится, вооружена до зубов: еще на Великую Отечественную много чего осталось, не говоря про Гражданскую.
И уж если профессор Милюков понимал, что после этого наступления любые выпады против Царя обречены, то не хуже возможности русского оружия осознавала и разведка, например, наших «англосаксонских» союзников.
То, что внутренние изменники в феврале 1917 года действовали в полной координации с врагами внешними (особенно с «союзниками»), показывает пример с лордом Мильнером. На Петроградской конференции января-февраля 1917 года тот почти ультимативно предложил Государю ввести в состав командования русских войск иностранных советников - поскольку свои «приводные ремни» Царем были выведены из строя.
Отказ Царя показал «кому надо», что Русский Государь все понимает и будет вести Свою, Русскую политику.
Военная и дипломатическая победа России была обеспечена. Все 30-летние (по крайней мере, с 1887 года!) планы по военному сокрушению Российской Империи, последнего православного царства, рушились.
Надо было что-то делать с Царем. Дальнейшее известно.
V. Как гномы отказались быть обманутыми
Мировая война: победы Империи
Еще раз кратко суммируем «военную» составляющую государевой работы в Мировую войну.
После принятия Царем на себя верховного руководства вооруженными силами Империи:
1. Наступление германских войск было остановлено в Западной Белоруссии и Прибалтике, а не на берегах Волги, Невы и Кубани, как при Сталине, и не в Москве, как при Александре I и Кутузове, и не у Полтавы, как при Петре Великом!
2. Было установлено абсолютное господство русского флота на Черном море, что повлияло на следующие события:
а) Разгром турецких сил в Лазистане и взятие Трапезунда.
б) Срыв попытки Германии обойти русский фронт через Румынию: благодаря быстрой переброске войск по Черному морю нами был оперативно создан румынский фронт.
3. Проведено наступление Юго-Западного фронта - Императорский прорыв, нанесший катастрофический удар по силам Австро-Венгрии[14].
4. Был взят Эрзерум.
5. Создана флотилия Северного Ледовитого океана, для обеспечения связи с союзниками через Мурманск[15].
6. На весну-лето 1917 года был подготовлен одновременный удар по Германии и Турции (Босфорская операция), который должен был поставить точку в затянувшейся войне.
Решающий вклад Русской Императорской Армии в военные итоги Мировой войны в его числовом выражении приводит в своей «Истории русской армии» Антон Керсновский.
«За три года исключительно тяжелой борьбы русской армией было взято 2 200 000 пленных и 3 850 орудий.
Из этого числа
германцев - 250 000 пленных и 550 орудий,
австро-венгров - 1 850 000 пленных и 2 650 орудий и
турок - 100 000 пленных при 650 орудиях.
За то же время Францией было взято 160 000 пленных и 900 орудий,
Англией - 90 000 пленных при 450 орудиях, а Италией - 110 000 пленных и 150 орудий.
Русские трофеи в шесть раз превысили трофеи остальных армий Согласия, взятых вместе»[16].
Таким образом, по главному критерию оценки полководца - его военному успеху, по одержанным его армиями победам, - высокая оценка Императора Николая II сомнению не подлежит.
Сообща против Америки и Англии
Раскроем чуть подробнее значение тайного стратегического договора с Японской Империей, заключенного осенью 1916 года. После войны гросс-адмирал Тирпиц называл это договор прообразом оси «Петроград-Токио», к которой он мечтал бы присовокупить и Германию. Кстати сказать, - вполне реальная вещь. И кому как не России пришлось бы после войны содействовать восстановлению Германию. А свергнуть там монархию Государь, при наличии армии в центре Европы, однозначно бы не позволил.
Стратегическое значение договора с Японией вытекает уже из того, что он фактически относил к зоне нашего влияния весь Северный Китай, примерно по параллели Владивостока. Не поленитесь взглянуть на карту.
По мнению специалистов "прорусская (!) ориентация членов японского кабинета министров создавала хорошие условия для сотрудничества двух стран". Партнерство Российской Империи и Японии "могло изменить весь ход международных отношений в Восточной Азии"[17].
Что характерно, известный русофоб товарищ Ленин был почему-то настолько возмущен русско-японским договором 1916 года, ставящим точку во враждебных отношениях между державами, что предал его гласности с соответствующими комментариями немедленно после Октябрьского переворота. Считая это одной из первых и важнейших задач советской власти.
Советский комментарий 1917 года характеризует договор года 1916-го как "Тайное соглашение между Россией и Японией, имеющее в виду вооруженное выступление сообща против Америки и Англии на Дальнем Востоке ранеелета 1921 года"[18].
Комментарий этот наводит, между прочим, на мысль, что не немецким все же агентом был товарищ Бланк, а, скорее, «англосаксонским».
Но с большевистскими комментариями или без них, договор 1916 года настолько существенно менял в нашу пользу геополитическую конфигурацию на Дальнем Востоке и не только на нем, что стоил хорошей выигранной войны.
Еще полгода...
Таким образом, останься Государь еще полгода на троне, и перед глазами изумленного человечества возник бы несокрушимый геополитический колосс от Берлина и Вены до Константинополя и, возможно, Багдада с Иерусалимом, с решающим влиянием в Персии и выходом к Индийскому океану, и уже к 1918 году с третьим в мире флотом.
О флоте стоит немного сказать отдельно. В уже цитированном труде Сергея Виноградова «Последние исполины Российского Императорского Флота» впервые подробно рассказано о проектах создания нового поколения русских сверхдредноутов с 16-дюймовой артиллерией, то есть артиллерией главного калибра 406 мм и о реальности воплощения этих проектов. Мощность русских заводов и верфей позволяла осуществить их уже к началу 1920-х годов.
На оперативных картах уже были отмечены районы действия нового океанского флота Империи. Приведем для наглядности одну из них (Схема 1).
Схема 1. Основные районы действия Русского Императорского Флота по предвоенным планам
На карте нанесены все основные районы, где планировалась деятельность флота в 1920-е годы. Ясно видно, что основная активность флота перенесена в океаны, с опором на северную базу в Романове-на-Мурмане.
В Средиземном море, кроме базы в Эгейском море, планировалась создание базы в Бизерте, для обеспечения военно-морского преобладания в Восточном Средиземноморье.
Оперативная переброска морских сил на Дальний Восток в этих планах обеспечивается Северным Морским путем. Именно для разведки этого пути служили экспедиции А.В. Колчака и Б.А. Вилькицкого, осуществленные Морским министерством в 1911-1914 годах, а также экспедиции В.А. Русанова и Г.Л. Брусилова.
А присутствие Российского Императорского Флота в Мировом океане должны были обеспечивать мощнейшие в мире сверхдредноуты новых проектов, один из которых приведен на рис. 1.
Рис. 1. Сверхдредноут проекта И.Г. Бубнова с четырехорудийными башнями и 16-дм орудиями
«В последних проектах тяжелых артиллерийских кораблей, созданных накануне и в период Мировой войны, отечественная военно-морская и конструкторская мысль зачастую опережала зарубежную.
Таким морским державам, как Англия и Япония, удалось приблизиться к уровню русского проекта 16-дм линкора 1916-1917годов лишь на рубеже 1920-х годов, в то время как флоту США это оказалось не под силу...
Выход России к 1914 году на передовые позиции в мире по темпам роста ее морских вооружений, наибольшему среди других государств росту уровня расходов на создание первоклассного флота, [планы претворения в жизнь новых широких морских программ, с мощными сверхдредноутами во главе], свидетельствуют о стремительно набиравшем силу политико-экономическом развитии страны, ее крупных исторических перспективах.
Надолго забытые после смены власти в стране в 1917 году, эти проекты, в конечном итоге, являются историей нереализованных возможностей России начала XX столетия, историей прерванной перспективы ее развития и процветания»[19].
На десять лет раньше
Итак, к началу 1917 года Российская Империя была страной с «самой успешной военной экономикой» по компетентному мнению АнгусаМэддисона, экономикой выросшей во время войны по крайней мере на 22%. Страной с передовой наукой и лучшим в мире продвинутым и высшим образованием, по крайней мере техническим, с разработанной во время войны системой научно-исследовательских институтов, которую частично сумели воплотить потом большевики.
Страной, в которой к 1920 году должен был завершиться проект «школьные сети», обеспечивающий население гигантской империи школами в часовой доступности. Страной, сельское хозяйство которой, даже в условиях тяжелейшей войны могло создать в ней «излишки продовольствия».
Уже в 1914 году Россия была сильна как никогда за всю свою историю. Столыпин говорил в 1911 году, что еще двадцать лет и Россия будет непобедима. Война ускорила темпы всестороннего развития, и все это должно было свершиться на десять лет раньше.
Таких успехов, действительно, не было ни у одного из Императоров Дома Романовых. И что бы ни говорили об этой династии - именноона создала величайшую в мире Империю.
Нехватка репрессий?
Часто даже расположенные к Государю люди говорят, да и сам я считал до недавнего времени, что да, Он сделал все это, но вот репрессий надо бы было побольше, чтобы боялись[20].
И это отсутствие «должного числа репрессий» воспринималось как признак слабости, снижающий ореол величия Государя. Но внимательно вчитываясь в тексты Его рескриптов и Манифестов, просто физически ощущаешь за ними непреклонную волю, не говоря уж о заложенных в них стратегических основах русской политики.
На самом деле, Государь вполне знал Себе цену, и хотя Ему категорически не хватало рядом людей «правды и совета», Он считал себя в состоянии преодолеть всех своих врагов. Врагов что думских, что бюрократических, что революционных. Преодолеть, миновать, обойти и вопреки врагам достичь своей цели.
Спокойно, неотвратимо, твердо и без лишних репрессий: их Он, будучи православным монархом по сути своей, а не по видимости, действительно не любил, считая и ощущая себя Отцом нации.
Даже к преступникам Он относился как к непутевым детям.
У нас будет случай убедиться в этом лично.
И безпристрастные факты показывают, что цели своей Он достиг.
Уже во время войны Россия вышла из кризиса вооружений и была готова поставить победную точку в войне. После чего можно было и показать, когда наступит момент истины, неожиданное для многих укрепление позиций России в Азии в результате русско-японского союза. Фронтовая, действующая армия была за Царя, а тыловая обстановка, не считая столицы, была даже спокойнее, чем в японскую войну.
От заговора же и убийства никакие репрессии и охрана не спасут. 20 июля 1944 года тот же фюрер, который охраной не пренебрегал и на репрессии был скор, уцелел от взрыва бомбы полковника Клауса Шенка фон Штауффенберга чудом. И охрана к этому чуду ни малейшего отношения не имела.
И вновь вынужден повториться.
Руку заговора Февраля 1917 года направляла, в конечном счете, не Дума и не Ставка, и даже не английская разведка, а неумолимая идея «прогресса», обратившая большую часть образованного слоя defacto в материалистов и атеистов и этим лишившая их духовного зрения.
Возможность видеть правду у них сохранялась, а способность увидеть ее была безвозвратно уничтожена их собственной склонностью ко лжи.
Трудно в это поверить, но они действительно не видели гигантских достижений и успехов Императора Николая II и Его политики, и, вопреки очевидности, доказывали себе и окружающим ее гибельность. И при этом, не стесняясь, измышляли для обоснования и оправдания своей неспособности и нежелания воспринимать правду гнусную ложь, вроде «распутинской легенды»
И эта духовная слепота по сей день делает недоступной правду об Императоре и Императорской России для огромного числа наших современников.
Никакие книги, несущие эту правду, здесь не помогут, поскольку написаны они для людей, способных чувствовать правду сердцем, но лишенных знания конкретных фактов. Только таким людям правдивая информация может помочь.
Наиболее ярко и вместе с тем очень просто и убедительно силу духовной слепоты проиллюстрировал Клайв Стейпл Льюис в «Последней битве», заключительной книге о Нарнии, волшебной стране, Творцом и Благим Повелителем которой является Лев Аслан, «Сын Императора страны за морем», у нас на земле «известный под другим именем».
Глава 13 этой книги называется «Как гномы отказались быть обманутыми».
Как гномы отказались быть обманутыми
Воины Нарнии, оставшиеся в живых в последней битве с силами зла, через волшебную дверь простого хлева попадают в чудесный, можно сказать райский, сад. С ними попадает туда же несколько из сражавшихся некоторое время на их стороне (но весьма из своих соображений) гномов-«материалистов».
Но если герои Нарнии Эдмунд, Юстэс, Люси, последний король НарнииТириан и другие - в восторге от райского сада, где они встречают тех, кого давно не чаяли увидеть, - то с гномами обстоит все иначе.
Они сидят в темноте хлева, ощущая только его тесноту, грязь и соответствующие запахи. Позволю небольшую цитату.
«Люси повела их, и вскоре они увидели гномов. Это было странное зрелище. Гномы не прогуливались, не радовались и не отдыхали (хотя связывающие их веревки исчезли), они сидели маленьким тесным кружком, лицом друг к другу, не глядели по сторонам и не замечали никого, пока Люси и Тириан не подошли так близко, что смогли прикоснуться к ним.
Гномы разом подняли головы, как будто ничего не видя, а только прислушиваясь и пытаясь по звукам угадать, что происходит.
- Осторожней! - угрюмо сказал один, - соображайте, куда идете, вы сейчас наступите нам на головы!
- Вот еще, - возмутился Юстэс. - Мы не слепые, у нас есть глаза.
-У тебя, должно быть, прекрасное зрение, если ты можешь здесь хоть что-нибудь разглядеть, - буркнул тот же гном (звали его Диггл).
- Здесь? - спросил Эдмунд.
- Какой ты тупица, конечно здесь, - ответил Диггл, - в этой черной как смоль, вонючей маленькой дыре.
- Вы ослепли? - спросил Тириан.
- А разве ты не слепнешь в темноте? - отозвался Диггл.
- Но ведь здесь светло, глупые гномы, - воскликнула Люси. - Разве вы не видите? Посмотрите! Посмотрите вокруг! Разве вы не видите неба, деревьев, цветов, разве вы не видите меня!
- Как, во имя всех Обманщиков, я увижу то, чего нет, и как я могу видеть тебя лучше, чем ты меня, в такой темнотище?
- Но я вижу тебя, - возразила Люси. - И могу это доказать. У тебя во рту трубка.
- Так может сказать каждый, кому знаком запах табака, - отозвался Диггл.
- О, бедняги! Это ужасно, - огорчилась Люси. И тут у нее возникла мысль.
Она сорвала дикую фиалку: "Послушай, гном, если у тебя что-то не то с глазами, то с носом, наверно, все в порядке. Понюхай это".
Она наклонилась и поднесла свежий влажный цветок к безобразному носу Диггла. Но ей пришлось быстро отскочить назад, чтобы избежать удара маленького тяжелого кулака.
- Как ты смеешь? - закричал он. - Зачем ты суешь этот мерзкий помет прямо мне в лицо? Тут еще и чертополох. Что за нахальство! Кто ты?
- Подземный житель, - сказал Тириан, - она - королева Люси, посланная сюда Асланом в глубоком прошлом. И только ради нее, я, Тириан, ваш законный король, не снесу вам головы немедля, ведь вы предали дважды.
- Ну, это уж слишком! - воскликнул Диггл. - Как ты можешь нести такой вздор? Разве твой чудесный лев пришел на помощь? И теперь - даже теперь - когда вы разбиты и брошены в эту темную дыру, вы продолжаете старую игру. Придумали бы новую ложь! Пытаетесь заставить нас поверить, что никто не заперт в темноте, и еще неизвестно во что.
- Это не темная дыра, пойми, глупец, - закричал Тириан. - Выходи отсюда, - он подался вперед, схватил Диггла за ремень и колпак и вытащил из тесного кружка гномов. Как только Тириан поставил его на землю, Диггл метнулся назад на свое место, потер нос и завыл:
- О-о-о, что ты сделал! Стукнул меня лицом о стену! Ты расшиб мне нос.
- Боже мой! - сказала Люси. - Что мы можем сделать для них?
- Оставим их, - предложил Юстэс.
В этот миг земля задрожала, сладкий воздух внезапно стал еще слаще, что-то яркое вспыхнуло позади.
Все повернулись.
Тириан обернулся последним, потому что боялся.
Мечта его сердца - огромный, настоящий, золотой Лев, сам Аслан был там. Все стояли на коленях вокруг его передних лап, спрятав руки и лица в гриве, а он поворачивал голову, касаясь их языком.
Затем он устремил взгляд на Тириана, и тот, дрожа, подошел, стремительно обнял лапы Льва, а Лев поцеловал его и сказал:
"Отлично, последний король Нарнии, твердо стоявший в последний час".
- Аслан, - попросила Люси сквозь слезы, - можешь ли ты... сделаешь ли ты что-нибудь для этих бедных гномов?
- Дорогая, - ответил Аслан, - я покажу тебе, что я могу сделать, и чего не могу.
Он подошел к гномам поближе и издал низкое рычание, сотрясшее воздух.
Гномы заговорили друг с другом:
"Слышишь? Это та шайка на другом конце Хлева. Пытаются испугать нас. Они делают это специальной машиной, не будем обращать внимания.
Не дадим снова обмануть нас".
Аслан поднял голову и потряс гривой.
Внезапно на коленях у гномов оказались роскошные яства: пироги, языки, голуби, трюфели, мороженое, а в правой руке у каждого бокал с отличным вином.
И все было бесполезно.
Они начали жадно есть и пить, но было ясно - они не понимают, что у них в руках. Им казалось, будто они едят то, что можно найти в Хлеву.
Один говорил, что пытается есть солому, другой - что нашел кусок старой репы, а третий - что ест сырой капустный лист.
Потом они подняли к губам золотые бокалы с красным вином и сказали:
"Нравится ли вам пить грязную воду из того же корыта, что и осел? Никогда не думали, что дойдем до такого".
Вскоре каждому стало казаться, что другой нашел что-то более вкусное; они начали драться и отнимать друг у друга куски и ссорились до тех пор, пока не завязалась настоящая драка, и вся изысканная еда была размазана по их лицам и одежде и растоптана под ногами.
Наконец они сели, чтобы привести в порядок кровоточащие носы, и сказали:
- Во всяком случае, здесь нет Обманщика. Мы никому не позволим обманывать нас. Гномы для гномов.
- Вот видите, - промолвил Аслан, - они не позволяют нам помочь им.
Они выбрали хитрость вместо веры.
Их тюрьма внутри них, и потому они в тюрьме.
Они так боятся быть обманутыми, что не могут выйти из нее».
Нет никакого оправдания
Даже Высшее существо, как видим, не в состоянии открыть гномам-«реалистам» глаза.
Государь был обречен на непонимание окружавших Его «гномов» в генеральских и придворных мундирах, в думских фраках и сюртуках.
А от народа они закрывали Его плотной завесой. По-научному еще любят употреблять слово «средостение».
Тем не более нам важно понять и «установить ту правду, что между Царем и Народом если и было «средостение», то не было антагонизма.
Что если Государь Император делал для России и для народа все, что только было в человеческих силах, - но и Народ отвечал Ему своим доверием.
Что революция - обе революции: и Февральская и Октябрьская вовсе не вышли из народа, а вышли из «средостения», которое хотело в одинаковой степени подчинить себе и Монархию и Народ»[21].
Причем «средостение» было тройным: бюрократическое, общественно-либеральное и революционное.
От них всех и пошла ложь о Феврале, а как следствие, и обо всей истории императорской России. Правду же о Феврале ни правые, ни левые «средостенники», ни их духовные потомки сказать в принципе не могут: они и осознать-то ее не могут!
«Правые, которые сделали революцию, признаться в этом не могут никак.
Именно поэтому правая публицистика эмиграции ищет виновников Февраля в англичанах, немцах, евреях, масонах, японцах, цыганах, йогах, бушменах, в нечистой силе и в деятельности темных сил, ибо как признаться в том, что "темными силами" [хуже того - бессловесными холуями действительно темных сил! - Б.Г.] были как раз помещики, фабриканты и генералы?
Не могут об этом говорить и левые, - ибо что тогда останется от народной революции?
От великих завоеваний Февраля?
И от "восстания масс против проклятого старого режима"?
Правые не могут признаться в том, что страшная формулировка Государя Императора о предательстве и прочем относится именно к их среде,
левым очень трудно признаваться в том, что февральская манна небесная, так неожиданно свалившаяся на них, исходила вовсе не от народного гнева, не от восстания масс и вообще не от какой "революции",
а просто явилась результатом предательства, глупости и измены в среде правившего слоя.
Таким образом, фальшивка Февраля декорируется с двух сторон:
левые пытаются все свалить на народ,
правые - на народ, "обманутый левыми"»[22].
На самом деле, повторим еще и еще раз, «никакой "народ" никакого участия в Феврале не принимал.
Но кое-какие массы принимали кое-какое участие в "углублении Февраля" - а что им оставалось делать?
Веками и веками привычная власть пала.
Кому было верить?
Массы не верили никому»[23].
А потому нет и не может быть никакого оправдания заговорам и революциям.
«Нет, нет никакого оправдания революции - ни Февралю, ни Октябрю.
Нет, никаких положительных сторон ни в Феврале, ни в Октябре нет.
...
Нет, революции нет никакого оправдания. И в ней не было никакого "народа".
Была грязь, предательство, бездарность, бесчестность - немецкие деньги, английские влияния, безмозглое своекорыстие, - кровь и грязь, грязь и кровь...
В грязи и крови родился Февраль.
В грязи и крови погибнет Октябрь, его законный наследник.
А платить - придется нам.
И не только нам: платит, и еще будет платить все человечество.
Заплачена уже поистине страшная цена, но заплачена еще не вся.
Кровь Царя-Искупителя и на нас и на детях наших.
Тут просто ничего не поделаешь.
Это уже факт»[24].
Если подытожить все сказанное, то мы вновь неизбежно приходим к выводу, согласно которому первопричиной наших несчастий было безверие. Прежде всего, в так называемом «образованном слое», в представителях которого неискажаемый образ Божий бы существенно омрачен человеческими мудрованиями.
Но и в простом народе маловерие уже глубоко пустило свои корни.
Да, во многом оно было следствием того, что мы называем прогрессом, но и в этом случае, первопричиной неверия была леность мысли, тяга к простым объяснениям, и конечно, явное или скрытое желание освободить себя от голоса Бога в себе, от «химеры, именуемой совестью».
Невероятные зверства XX века, успешно переползшие в век XXI, не могли быть вызваны чем-либо иным.
А началось это именно в Феврале 1917 и в «предфевральские» дни.
Неверие рождало неверность. Неверность - измену.
VI. От клятвопреступления генеральского ко всенародному
Они верили, что есть с кем сговариваться...
И здесь считаю должным окончательно прояснить вопрос о тех «патриотах», все помыслы которых в последние дни февраля 1917 года якобы «сводились, прежде всего, к тому, чтобы не допустить крушения фронта любой ценой».
Прежде всего, о генеральской верхушке на уровне командующих фронтами. Ведь не только С.В. Волков, но и С.С. Ольденбург почти оправдывает некоторые из действий генералов М.В. Алексеева и Н.В. Рузского тем, что они действительно хотели погасить надвигающуюся анархию. Но просто сделали, как считает Ольденбург, неверный анализ обстановки, поскольку «победить анархию мог только Государь во главе верных Ему войск, а не "ответственный кабинет"»[25].
И продолжает: «Между тем, руководители армии, - как ген. Алексеев и ген. Рузский, - имели совершенно ложное представление о происшедшем. Они верили, что в Петрограде - правительство Г. Думы, опирающееся на дисциплинированные полки; ради возможности продолжать внешнюю политику они хотели, прежде всего, избежать междоусобия.
Они не знали, что все движение происходит под красным флагом.
Они верили, что в Петрограде есть с кем сговариваться...»[26].
Как трогательно, еще чуть-чуть и заплакать можно.
Они верили, бедняжки, а тут грубые дяди из Петроградского совдепа вдруг раз - и Приказ № 1!
Я уж не говорю, что почтенный, и достойный историк приписывает боевым генералам откровенное слабоумие. Откуда могли взяться в Петрограде дисциплинированные полки?
Но допустим, не было бы красных флагов, приказа № 1, и сговориться бы нашлось с кем. Даже как-то еще повоевать. Хотя на Босфоре и Дарданеллах все равно можно было сходу ставить большой крест. Союзники требовали наступлений только на германском фронте, а Алексеев всегда послушно проводил их линию. Константинопольская операция была подготовлена исключительно стратегическим гением и политической волей Государя.
А так, «никогда я не был на Босфоре, ты меня не спрашивай о нем...».
Так вот, в случае, если удалось бы провести такую, «среднюю», линию и даже вылезти в победители, куда-нибудь в третий ряд, тогда что, генеральская инициатива была бы в глазах Сергея Сергеевича оправдана, как оправдана она и без каких бы то ни было генеральских успехов в глазах Сергея Владимировича?
Похоже, что понятия о вере и верностидаже в теории забыты даже «монархическими» историками. А клятвопреступление, оказывается, может быть оправдано «высшими», но опять же государственными соображениями. Ведь выше-то ничего, получается, нет?
Ежели кому-то покажется, что клятвопреступление - это слишком жестко, и вообще они - генералы - присягу не нарушали, а только советовали Государю, а уж Он Сам все надумал, и все решил и сделал Сам: и Державною волей Своею освободил их бедных от всего-всего. Ведь многие историографы, даже из «белых», до сих пор так считают.
Присяга на верность
Для внесения ясности в этот, на мой взгляд, специально затемненный вопрос, приведем полный текст воинской присяги, правильнее именуемой присягой на верность.
ПРИСЯГА
на верность службы Царю и Отечеству
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Я, нижепоименованный, обещаюсь и клянусь
Всемогущим Богом пред Святым Его Евангелием в том,
что хочу и должен Его Императорскому Величеству,
своему истинному и природному Всемилостивейшему Великому Государю Императору
НИКОЛАЮ АЛЕКСАНДРОВИЧУ, Самодержцу Всероссийскому,
и Его Императорского Величества Всероссийского Престола Наследнику,
Его Императорскому Высочеству Государю Цесаревичу и Великому Князю
АЛЕКСЕЮ НИКОЛАЕВИЧУ,
верно и нелицемерно служить, не щадя и живота своего, до последней капли крови,
и все к высокому Его Императорского Величества Самодержавству,
силе и власти принадлежащия права и преимущества,
узаконенныя и впредь узаконяемыя,
по крайнему разумению, силе и возможности исполнять.
Его Императорского Величества Государства и земель Его врагам
телом и кровью,
в поле и крепостях,
водою и сухим путем
в баталиях, партиях, осадах и штурмах и в прочих воинских случаях
храброе и сильное чинить сопротивление,
и во всем стараться споспешествовать,
что к Его Императорского Величества верной службе и пользе государственной
во всяких случаях касаться может.
Об ущербе же Его Величества интереса, вреде и убытке,
как скоро о том уведаю,
не токмо благовременно объявить,
но и всякими мерами отвращать и не допущатьпотщуся,
и всякую вверенную тайность крепко хранить буду,
а предпоставленным надо мною начальникам
во всем, что к пользе и службе Государства касаться будет,
надлежащим образом чинить послушание,
и все по совести своей исправлять,
и для своей корысти, свойства, дружбы и вражды
против службы и присяги не поступать.
От команды и знамя, где принадлежу,
хотя в поле, обозе или гарнизоне, никогда не отлучаться,
но за оным, пока жив, следовать буду,
и во всем так себя вести и поступать
как честному, верному, послушному, храброму и расторопному
офицеру (солдату) надлежит.
В чем да поможет мне Господь Бог Всемогущий.
В заключение же сей моей клятвы,
целую Слова и Крест Спасителя моего.
Аминь.
А теперь позволю спросить, как соотносятся с текстом этой «крестоцеловальной» присяги на верность, - на верность конкретно Государю и Его Наследнику, - вполне доказанные контакты высших генералов, например, с думскими заговорщиками еще до 1917 года, с намерением отстранения Государя от власти и многое другое, о чем есть целая, ныне всем доступная, литература, и что не требует специальных дополнительных доказательств?
Государь же, между прочим, даже армейскую контрразведку согласился ликвидировать, сказав, что доверяет своим офицерам. Ведь по тексту и смыслу присяги все только узнавшие о таких разговорах не только обязаны были немедленно доложить по команде, но и предупредить и пресечь враждебные Императору действия любыми силами и средствами, вплоть до применения оружия:
«Об ущербе же Его Величества интереса, вреде и убытке,
как скоро о том уведаю,
не токмо благовременно объявить,
но и всякими мерами отвращать и не допущатьпотщуся».
То есть по букве и духу присяги, офицеры, да и все военнослужащие Русской Императорской Армии, равно, как Императорского Флота, только услышав изменнические, против Его Императорского Величества направленные разговоры, должны были немедленно доложить по команде вплоть до самого верха, или если это представлялось им делом не офицерским, просто пристрелить изменника как собаку, будь он хоть председателем Думы или командующим фронтом.
Интересно, все ли офицеры Русской Императорской Армии пусть только прошедшие мимо таких вот случаев латентной измены, раскаялись в грехе клятвопреступления и исповедали этот свой грех до смертного своего одра?
И на какие боевые успехи могла рассчитывать руководимая таким начальством армия, когда результаты этого клятвопреступления овеществились?
Есть ли в тексте и смысле Присяги малейшая неясность и двусмысленность, позволяющая военному русскому человеку не считать измену Государю изменой России?
Никак!
Отечество в присяге вообще фигурирует в форме «Его Императорского Величества Государства и земель».
И никак иначе.
Воинская присяга на верность службы Царю и Отечеству
В этом историческом тексте, на котором основывалась служба Престолу и Отечеству, речь в первую очередь идет именно о верности Царю и Его Наследнику.
Все основано на ясном понимании, что служить России означает служить Государю.
Потеря территории, временные неудачи, несовершенные законы - все исправимо,
но нарушение верности Царю - ведет к катастрофам непоправимого характера.
Мы знаем это слишком хорошо.
Никем и никогда не была отменена
Но клятвопреступление генеральское это еще полбеды. Беда в том, что клятвопреступление в первую декаду марта 1917 года было распространено уже на весь русский народ.
Не является секретом или тайной, но крайне малоизвестно, что присягой на верность Государю были связаны отнюдь не только воинские чины.
Нет, присягу на верность, присягу верноподданного давали, или вернее сказать, к присяге на верность подданства Императору приводились все лица мужского пола в пределах Империи, начиная с 12-летнего возраста, «всякого чина и звания»[27].
Приведем для полноты текст и этой присяги[28].
Форма всенародной присяги на верность подданства Государю Императору
7 октября 1894 года[29]
Я, нижеименованный, обещаюсь и клянусь
Всемогущим Богом, пред святым его Евангелием, в том,
что хощу и должен Его Императорскому Величеству,
своему истинному и природному Всемилостивейшему Великому Государю Императору
НИКОЛАЮ АЛЕКСАНДРОВИЧУ, Самодержцу Всероссийскому,
и законному Его Императорского Величества Всероссийского престола Наследнику[30]
верно и нелицемерно служить и во всем повиноваться,
не щадя живота своего до последней капли крови,
и все к высокому его Императорского Величества Самодержавству,
силе и власти принадлежащие права и преимущества,
узаконенные и впредь узаконяемые,
по крайнему разумению, силе и возможности предостерегать и оборонять,
и при том по крайней мере стараться споспешествовать все,
что к Его Императорского Величества верной службе и пользе государственной
во всяких случаях касаться может;
о ущербе же Его Величества интереса, вреде и убытке,
как скоро о том уведаю,
не токмо благовременно объявлять,
но и всякими мерами отвращать и не допущатьтщатися,
и всякую вверенную тайность крепко хранить буду,
и поверенный и положенный на мне чин,
как по сей (генеральной), так и по особливой,
определенной и от времени до времени Его Императорского Величества именем
от предуставленных надо мною начальников
определяемым инструкциям и регламентам и указам,
надлежащим образом по совести своей исправлять,
и для своей корысти, свойства, дружбы и вражды
противно должности своей и присяги не поступать,
и таким образом весть и поступать,
как верному Его Императорского Величества подданному
благопристойно есть и надлежит,
и как я пред Богом и Судом Его страшным в том всегда ответ дать могу;
как сущее мне Господь Бог душевно и телесно да поможет.
В заключение же сей моей клятвы
целую Слова и Крест Спасителя моего.
Аминь.
Верноподданный: ________________________
Самый текст присяги был сформулирован еще Императором Петром Великим, и, по словам Льва Тихомирова, является лучшим ему памятником, поскольку в ней «Петр формулировал то, что у него всегда велико, - личное его монархическое ощущение своей связи с подданными.
Формула эта, ... ни в каком законодательстве не имеет ничего высшего по глубине монархического сознания...
В этом замечательном документе безусловная подчиненность подданного превращается в его нравственное причастие власти Государя.
И Катков, впоследствии правильно говорил, что в присяге - наша "конституция", по которой мы имеем "больше, чем политические права, мы имеем политические обязанности"...»[31].
Забегая немного вперед, скажу сразу самое неизвестное и неожиданное для большинства. Присяга эта, которую дало все мужское население Российской Империи, никем и никогда не была отменена.
Также как не были никогда и никем отменены присяги, которые давали при вступлении в должность различные категории граждан, здесь уже не только мужского пола. От народных учителей, до священнослужителей и даже членов Госдумы, кои также «своеручно» подписывались на верность Его Императорскому Величеству.
Для лиц «христианских вероисповеданий»
Между тем, в недрах Временного правительства была разработана и уже 7 марта 1917 года утверждена новая форма присяги, для лиц «христианских вероисповеданий», выглядевшая так[32]:
«Присяга на верность службы Российскому государству
для лиц христианских вероисповеданий
7 марта 1917 г.
Клянусь честью гражданина и обещаюсь пред Богом и своей совестью быть верным и неизменно преданным Российскому Государству, как своему Отечеству.
Клянусь служить ему до последней капли крови, всемерно способствуя славе и процветанию Русского Государства.
Обязуюсь повиноваться Временному Правительству, ныне возглавляющему Российское Государство, впредь до установления образа правления волею Народа при посредстве Учредительного Собрания.
Возложенный на меня долг службы буду выполнять с полным напряжением сил, имея в помыслах исключительно пользу Государства и не щадя жизни ради блага Отечества.
Клянусь повиноваться всем поставленным надо мною начальникам, чиня им полное послушание во всех случаях, когда этого требует мой долг гражданина пред Отечеством.
Клянусь быть честным, добросовестным гражданином и не нарушать своей клятвы из-за корысти, родства, дружбы и вражды.
В заключение данной мною клятвы осеняю себя крестным знамением и нижеподписуюсь».
На самом деле текст был универсальным и легко приспособлялся для вероисповеданий любых. Скажем, лютеране и иудеи освобождались от крестного знамения, а мусульмане перед «нижеподписанием» целовали Коран.
Но нас сейчас интересуют православные, составлявшие на тот день «квалифицированное большинство» населения Империи.
Так вот им, православным, Св. Синод своим Определением за № 1277 от 9 марта 1917 года повелел исполнить приведенную выше форму присяги Временному правительству[33]:
«Определение Св. Синода № 1277 об объявлении для исполнения формы
присяги на верность службы Российскому государству
для лиц христианских вероисповеданий
9 марта 1917 г.
Святейший Правительствующий Синод Российской Православной Церкви слушали предложенную господином Обер-прокурором Святейшего Синода новую форму присяги или клятвенного обещания на верность службы Российскому Государству для лиц христианских вероисповеданий.
ПРИКАЗАЛИ: Настоящую форму присяги или клятвенного обещания на верность службы Российскому Государству для лиц христианских вероисповеданий, для исполнения, объявить по духовному ведомству; о чем подлежащим лицам и учреждениям духовного ведомства послать циркулярные указы, с приложением самой формы».
Любопытно, что присягать Временному правительству православным предлагалось ранее, чем Св. Синод вообще призвал их подчиниться этому правительству.
Действительно, Определение Синода «Об обращении к чадам Православной Церкви с посланием», хотя и датировано тем же 9 марта 1917 г., но номер носит 1280. Так что пусть формально, но православному народу повелевалось присягнуть новому правительству ранее, чем Синод хотя бы обратился этому народу с призывом о подчинении этому правительству.
А начиналось это Обращение так:
«Свершилась воля Божия. Россия вступила на путь новой государственной жизни. Да благословит Господь нашу великую Родину счастьем и славой на ее новом пути. ...
Ради многих жертв, принесенных для завоевания гражданской свободы, ... доверьтесь Временному Правительству, все вместе и каждый в отдельности приложите все усилия, чтобы трудами и подвигами, молитвою и повиновением облегчить ему великое дело водворения новых начал государственной жизни и общим разумом вывести Россию на путь истинной свободы, счастья и славы ... »[34].
Свято оберегать и всеми мерами подавлять...
Торжественное обещание
Заметим, что присягу для себя, для своих членов, названную Торжественным обещанием, Временное правительство утвердило несколько позже, чем присягу для прочих граждан возникшего из мартовской грязи Российского Государства.
И были в этой присяге нюансы, уже сами по себе отменяющую ту сомнительную легитимность, которой якобы обладало это правительство в результате Телеграммы в Ставку Государя Императора Николая II (даже если она не является продуктом творчества безымянного телеграфиста), именованной Манифестом об отречении.
И последующей за этой телеграммой действительно маловразумительной собственноручной записки Великого князя Михаила, ставящей под сомнение любовное прозвище в его Дикой дивизии «наш джигит Миша». На «джигита» Михаил в своем послании никак не тянет. Но и оно ясно свидетельствует о том, что слагает Михаил Александрович власть с себя вполне условно, до решения Учредительного собрания. И решение его, в частности, формально не отменяло привычный русскому человеку вообще, а воину в особенности, призыв «За Веру, Царя и Отечество».
Заметим также, что, по крайней мере, теоретически, Учредительное собрание могло быть собрано в ближайшие дни и недели 1917 года, когда Россия еще не вполне разболталась, а фронтовые части, по крайней мере, месяц еще были сколько-нибудь управляемы.
И, опять же, по крайней мере, теоретически, нельзя было уже в первой половине марта семнадцатого года предвидеть, а тем более отрицать возможность народного движения за восстановление православной монархии.
Движение это могло вылиться, например, во всенародный референдум или плебисцит по вопросу государственного строя. Понятно, что легитимность этого референдума была бы на порядок выше легитимности любого Учредительного собрания. О том, что идея такого плебисцита не фантазия автора свидетельствует следующий документ:
Письмо членам Св. Синода Одесского Союза русских людей
9 марта 1917 г.
Святейшему Правительствующему Синоду.
Ваше Святейшество.
Боголюбивые Отцы и Архипастыри!
Возвысьте Ваш голос: просите Государственную Думу и Временное Правительство не насиловать народной совести случайным большинством Учредительного Собрания.
Пусть русский православный народ всенародным голосованием (плебисцитом) выразит сначала свою волю, чему быть, Царю или Республике.
Ведь только один русский православный народ, собиратель земли, имеет на это право, а Учредительное Собрание должно иметь одну задачу: опираясь на выраженную уже волю русского народа, выработать новые основные законы.
Председатель Союза Ив. [...][35].
Понятно, что на обрадованных полученною гражданской свободою членов Синода письмо впечатления произвести не могло, но в курсе подобных настроений и возможностей они были. Поэтому у них были все основания обратить внимание на нюансы в Торжественном обещании членов Временного правительства. Теперь конкретно:
«Торжественное обещание членов Временного правительства
11 марта 1917 г.
По долгу Члена Временного Правительства, волею народа по почину Государственной Думы возникшего, обещаюсь и клянусь пред Всемогущим Богом и своею совестью служить верою и правдою народу Державы Российской, свято оберегая его свободу и права, честь и достоинство, и ненарушимо соблюдая во всех действиях и распоряжениях моих начала гражданской свободы и гражданского равенства, и всеми предоставленными мне мерами подавляя всякие попытки, прямо или косвенно направленные к восстановлению старого строя.
Клянусь приложить все разумение мое и все мои силы для осуществления в полноте всех обязательств, Временным Правительством всенародно на себя принятых.
Клянусь принять все меры для созыва в возможно кратчайший срок, на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования, Учредительного Собрания, передать в руки его полноту власти, мною совместно с другими членами Правительства временно осуществляемую, и преклониться пред выраженною сим Собранием народною волею об образе правления и основных законах Российского Государства.
В исполнении сей моей клятвы да поможет мне Бог»[36].
Насколько искренне члены Временного правительства готовы были преклониться перед народною волею в рамках Учредительного Собрания, показывает факт объявления Временным правительством Российского Государства республикой в сентябре 1917 года, не дожидаясь вовсе созыва пресловутого собрания.
Но в любом случае свое благое намерение они откладывали на неопределенное время. А вот подавитьвсе попытки восстановить «старый строй», они торжественно обещали немедленно и сейчас.
И призывая православных присягать правительству, начавшему свою деятельность с демонстративно заявленного превышения своих полномочий, Синод, фактически солидаризовался с явно выраженным правительственным курсом на подавления любых попыток к возвращению старого строя, то есть к православной самодержавной монархии.
Принесение в десятых числах марта присяги Временному правительству духовенством РПЦ по указанию Синода, и активное участие духовенства в приведении населения, и особенно воинских частей к этой присяге, подтверждает эту солидарность.
(Окончание следует)
[1] Волков С.В. Почему РФ - еще не Россия. С. 121.
[2] Хан Р.Б. Хаджиев. Великий бояр. /Якобий И.П. Император Николай II и революция. Приложение IV. С. 758-761.
[3] Возможно, хватило бы вообще одного 2-го Преображенского батальона, уже готового идти на подавление мятежа против Государя, и командир которого, полковник Кутепов пребывал как раз в столице. Батальон пришлось почти силой высаживать из занятого им эшелона, опираясь на лживую телеграмму из Ставки изменника генерала М.В. Алексеева, что-де в Петрограде уже все спокойно и можно отправляться по месту дислокации. //См. Галенин Б.Г. Стоход. Раздел: Генерал Алексеев против 2-го батальона.
[4] Раш Кавад. Время офицеров. Письма русскому офицеру. - М., 2007. С. 578: «Прорыв фронта, известный по военным сводкам и военной литературе как Луцкий прорыв, большевики назвали Брусиловский прорыв в награду за переход Брусилова на сторону красных. На самом деле этот "прорыв", строго говоря, был не Луцким, ни Брусиловским, ни даже Калединским, хотя командующий 8-й армией заслуживает из полевых генералов больше других дать название прорыву. На самом деле прорыв целиком и полностью был Императорским и так должен называться. Он как бы венчал нечеловеческие усилия Царя, в течении года выправившего фронт и завладевшего инициативой. Сама идея прорыва принадлежит Верховному главнокомандующему».
[5] Великая фальшивка Февраля. С. 359-360.
[6]Корсун Н.Г. Балканский фронт мировой войны 1914-1918 гг. - М.: Воениздат НКО СССР, 1939. - 124 с. С. 108-109.
[7] Скорее уж: революционный нож в спину армии. Но вообще «дольхштосс» - просто «удар кинжалом». - Б.Г.
[8] Великая фальшивка Февраля. С. 337-338.
[9] Балканский фронт мировой войны. С. 109.
[10] Киссинджер Г. Дипломатия. М., 1996, с. 183-184.
[11] Комдив Корсун Н. Балканский фронт мировой войны 1914-1918 гг. М., 1939, с. 73.
[12] Нарочницкая Н.А. Россия и русские в мировой истории. - М.: Межд. отношения, 2005. С. 195-197, 316.
[13] См. Галенин Б.Г. Потери Русской армии в Первую мировую войну.
[14] Военный историк-эмигрант, коммандер Королевского Австралийского флота Георгий Некрасов отмечает: «Эффект этого наступления был испорчен тем, что Гвардия была неразумно брошена штабом генерала Брусилова в болотистый бассейн реки Стоход и понесла ненужные потери. Можно задуматься, было ли это сделано кем-то нарочно». Учитывая, что Гвардию губили во второстепенных боях уже с 1914 года, ответ на этот вопрос представляется очевидным. В работе «Стоход»вопрос о гибели Гвардии исследован детально.
[15] Морские силы Северного Ледовитого океана, или флотилия Северного Ледовитого океана, соединение Русского Императорского Флота, созданное приказом Морского Министра от 19.7 1916 года. Формирование флотилии Северного Ледовитого океана в основном закончилось к сентябрю 1916. Задача флотилии заключалась в обеспечении бесперебойного функционирования морской коммуникации, соединяющей Россию с союзниками по Антанте. В операционную зону флотилии входили Баренцево море от норвежской границы до Карских Ворот и Белое море. В состав флотилии вошли корабли отряда обороны Кольского залива, и Архангельского района, а также корабли и суда, переведенные с других флотов и купленные за границей. Командующий флотилией одновременно являлся Главноначальствующим г. Архангельск и водного района Белого моря. Базами флотилии были Александровск (ныне город Полярный), Архангельск и Иоканьга. Флотилия Северного океана за недолгое время своего военного бытия смогла обеспечить поставки от союзников значительного количества оружия и грузов для русской армии, флота и предприятий, работавших на оборону страны. Перед выходом России из Мировой войны включала около 90 боевых кораблей и вспомогательных судов.
[16] Керсновский А.А. История русской армии. Том IV. - М.: Голос, 1994. С. 164.
[17] Молодяков В.Э. Россия и Япония: поверх барьеров. - М., 2005, с. 154.
[18] Сборник секретных документов из архивов бывшего министерства иностранных дел. - Петроград, 1917. С. 5.
[19] Виноградов С.В. Последние исполины Российского Императорского Флота. С. 311-313 и посл. стр. обложки.
[20] Насчет подавления революции 1905-1907 годов я и сейчас так считаю. Чтобы за каждого убитого верного царского слугу, десяток революционеров, по признаку пребывания в партии. Хотя бы уж... с чисто воспитательными целями.
[21] Великая фальшивка Февраля. С. 375.
[22] Там же. С. 328.
[23] Там же. С. 329.
[24] Еще о Феврале. С. 381.
[25] Ольденбург С.С. Царствование Императора Николая II. С. 631.
[26] Там же. Выделения в цитате сделаны самим С.С. Ольденбургом.
[27] Свод Основных Государственных Законов Российской Империи. - СПб.: Изд. Вестник Знания, 1912. Т. 1. Ч. 1. Гл. 4. Ст. 53-56. С. 16.
[28] Свод Основных Государственных Законов Российской Империи. - СПб.: Изд. Канцелярии Е.И.В., 1857. Т. 1. Ч. 1. Приложение V. С. 56.
[29]По имперскому законодательству, вступление императора на престол считалось со дня кончины его предшественника. Соответственно, воцарение Николая II состоялось 7/19 октября 1894 года.
[30] Именуя Его, когда Он уже известен, или же не именуя, когда Император не имеет еще детей мужеского пола.
[31] Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. - М., 1998. С. 287-288.
[32]ГАРФ. Ф. 1779. On. 1. Д. 6. Л. 15об.-16. Машинопись. Подлинник; РГИА. Ф. 806. On. 5. Д. 10115. Л. 1. Машинопись. Присяжной лист. Подлинник; Полоцкие епарх. ведомости. - Витебск, 1917. № 14. Отдел офиц. С. 352-353.
[33]РГИА. Ф. 796. Оп. 204. 1917. 1 отдел. V стол. Д. 54. Л. 53. Машинопись. Копия.
[34]РГИА. Ф. 796. Оп. 209. Д. 2832. Л. 75-75об. Машинопись. Подлинник; Вестник Временного правительства. - Пг., 1917. № 5 (51). С. 1; Странник. - Пг., 1917. Январь-Март. С. 80; Американский православный вестник. - Нью-Йорк. 1917. № 18. С. 275. Данное послание широко публиковалось в периодической печати. В частности, оно было опубликовано во всех «Епархиальных ведомостях».
[35]РГИА. Ф. 796. On. 204. 1917.1 отдел. V стол. Д. 54. Л. 69. Рукопись. Одесский Союз русских людей (руководитель - Н.Н. Родзевич), создав филиалы в ряде городов и сел южных губерний страны, имел всероссийскую значимость. После призыва Родзевича в действующую армию Союз возглавил И.П. Аносов, и подписавший приводимое письмо. Это оговорено потому, что часть подписи в источнике неразборчива.
[36]ГАРФ. Ф. 1779. Оп. 1. Д. 6. Л. 40-40об.; Петроградские ведомости. Пг., 1917. № 43. С. 2. Данная форма торжественного обещания (присяги) членов Временного правительства была принята на заседании Совета министров 11 марта. Принесли свою присягу члены правительства 15 марта.
