Культ (-ура) пития

 

Так уж случилось, друзья мои, что я не пью... ну, в смысле, алкогольные напитки. Поясняю, хотя уверен, что фразу все поняли, но кое-кто сделал усилие для непонимания, задав про себя вопрос (мне-то не задать через книгу): «Как? Вообще?»

Ирония... бывает, вещь очень даже полезная как способ разрушить какие-либо негативные психические структуры в собственной голове. Например, гордыню - сделал что-нибудь хорошее, возгордился, посмотри на себя со стороны, сравни себя с Божьими подвижниками, смешно станет, и разрушилась гордыня, хотя бы частично, так чтобы открылся путь к благодарению Господа, за то, что сподобил на доброе дело. Но это когда над собой, а вот когда высмеиваешь других...

Бывает, что и это неплохо, для того, чтобы, если в компании кто-то восхищается довольством богачей, дать увидеть и недостатки некоторых из них. Это помогает разрушить зависть к людям. В этом плане могу порекомендовать песню Бахыт-Компота «Танцы миллионеров». К сожалению, ирония, направленная на разрушение зависти, встречается не часто.

Кроме зависти, высмеивание или как бы невинное иронизирование над другими разрушает кое-что другое.

Например, представим - вот кольнуло что-то: человек важное говорит, но неприятное для тебя. В чём неприятное? Опровергает что-то привычное, удобное, устоявшееся - сыронизировал над человеком, и... вроде легче стало, отступило что-то, можно не меняться. И ведь никаких серьёзных контрдоводов не надо, не нужны ни логические построения, ни серьёзные аргументы, ни ссылки на серьёзные книги, ничего! Пошутил, - и всё в порядке: успокоился.

Страшно не это, страшно, когда в угоду своей привычки, в качестве её правоты человек приводит искажённые или неполные (есть такая фраза у Леонида Соловьёва: «Частичная правда - худшая ложь») слова из святого писания или святоотеческого предания.

Так, многие вспоминают пятьдесят первое апостольское правило, в котором сказано: «Аще кто, епископ, или пресвитер, или диакон, или вообще из священного чина, удаляется от брака и мяса и вина, не ради подвига воздержания, но по причине гнушения, забыв, что все добро зело, и что Бог, созидая человека, мужа и жену сотворил их, и таким образом, хуля, клевещет на создание: или да исправится, или да будет извержен из священного чина, и отвержен от Церкви. Такожде и мирянин».

Об этом же говорится и в правиле пятьдесят три.

Эти правила, по свидетельствам историков православной церкви, были введены для борьбы с ложным аскетизмом, вводившим людей в прелесть тщеславия и гордыни.

Этот же вопрос достаточно полно раскрыт в статье протоиерея Евгения Пейкова «О пьянстве и трезвении» [«Живой Родник», январь 2008 или на сайте: http://azbyka.ru/dictionary/03/vino_trezvost-all.shtml].

Вот только эти слова говорят люди очень даже гнушающиеся вина... ради водки или других крепких алкогольных напитков.

Этими людьми поминается апостольское правило в весьма сокращённом и искажённом виде. Кто, мол, гнушается вина - тот, значит, да будет извергнут от Церкви (без всяких исключений), при этом, под вином подразумевается совсем не вино, а уж что это может быть «подвига ради» (то есть, если ты отказываешься от мирской радости винопития не ради того, чтобы обосновать своё возвышение над другими, а ради стяжания Духа Святого, движения ко Господу), про то вообще молчок.

Вероятно, опасаясь упрёка в излишней буквальности, вопрос этот не часто поднимается.

А в чём опасность буквальности в данном случае?

Может потому, что в своё время царь Соломон обличал любителей вина, в том, в чём сегодня обличают любителей более крепких напитков?

Притчи Соломоновы, глава 23:

• 29 У кого вой? у кого стон? у кого ссоры? у кого горе? у кого раны без причины? у кого багровые глаза?
• 30 У тех, которые долго сидят за вином, которые приходят отыскивать вина приправленного.
• 31 Не смотри на вино, как оно краснеет, как оно искрится в чаше, как оно ухаживается ровно:
• 32 Впоследствии, как змей, оно укусит, и ужалит, как аспид;
• 33 Глаза твои будут смотреть на чужих жен, и сердце твое заговорит развратное, (1 Иоан. 2, 16. Еф. 5, 18.)
• 34 И ты будешь, как спящий среди моря и как спящий на верху мачты.
• 35 И скажешь: «били меня, мне не было больно; толкали меня, я не чувствовал. Когда проснусь, опять буду искать того же». (Ис. 56, 12.)

Но если бы это было так, то всем хотелось бы отделить вино от крепких напитков, цитируя псалом 103:15: «вино, которое веселит сердце человека».

С вина может всё начаться, но если им закончиться, то пьяницей не станешь.

Правда, для этого всё должно очень быстро закончиться, ведь и царь Соломон порицает тех, кто «ДОЛГО сидит за вином». Вот только редко сегодня им застолье заканчивается, да редко и начинается, и вина-то стали креплёные.

Поэтому порицать человека, отказывающегося от вина, опасаясь своей слабости засидеться за ним долго, в конце концов, вообще начать жить только ради радости его употребления, вряд ли можно исходя из апостольских правил.

Подвиг ли это, рассудит Господь, а вот порицание, исходящее из желания доказать свою правоту, своё право на употребление алкоголя, а то и своего превозношения над непьющим, грех однозначный.

Вообще, само наличие у человека желания оправдать своё употребление алкоголя говорит о многом.

Так, например, на моё же заявление за столом, что не ем спаржу, никто из тех, кто её очень даже ест, меня ещё ни разу не критиковали и не иронизировали по этому поводу. Не было у них повода доказывать ни самим себе, ни мне свою правоту и моё ошибочное отношение к ней.

Также легко заметить, что чем меньше алкоголь играет в жизни человека, тем легче он принимает и того, кто его не употребляет совершенно.

Значит, крепкий спиртной напиток может представлять для людей нечто намного большее, чем просто катализатор, увеличивающий хорошее, праздничное настроение.

Так в чём причина того, что гнушаются вином ради кое-чего покрепче?

Помню, в одном сугубо мужском коллективе, состоялся разговор: один участник рассказывал, как его знакомый, обеспеченный человек, съездил куда-то в дорогой отель, и как там было «шикарно» по программе «всё включено».

Другой участник сказал ему: «Да-а, ну, наверное, винца-то разного попил».

На что услышал ответ: «Он вино не пьёт, только беленькую.»

«О, это вызывает уважение», - с одобрением покивал второй.

Думаю, большинство из нас слышали в той или иной форме подобный мужской «трёп». И всегда относили его к невинной болтовне. А так ли уж она невинна?

Ведь чем восхитился второй участник этого разговора, что такого достойного в том человеке, который брезгует (гнушается) вином в пользу водки?

- Ну как! - ответят мне многие - Это же по-мужски!

Чего? Что по мужски-то? Выпить и не поморщиться, хотя поморщиться очень хочется? Была такая старая песенка - «Во-до-чка, морщимся, но пьём». Уж такой брутальный подвиг! Как кое-чем на муравейник сесть! Хотя нет, полегче. Всего три секунды горько, а потом кайф в голову в большом количестве бьёт. Вина надо много выпить, и почти без горечи - не интересно.

А тут - ну прямо через тернии (несколько мгновений) к звёздам (перед глазами).

И всё же этот миф о связи мужественности и крепких напитков существует.

Миф.

Миф!

А разве миф - это не культ?

А культ - это связь и служение, в православии с кем и кому понятно, а вот в мифе о мужественности и алкоголе?

Да уж не себе ли?

Да и можно ли придумать большего себяугодия, чем доведения себя до сильного алкогольного состояния?

Многие из тех, кто отказываются даже от вина, боятся излишней весёлости («аще без ума смеяхся» как каются все православные в вечернем молитвенном правиле).

А крепкий алкоголь даёт себя почувствовать в состоянии неудержимости, превосходства, эдаким языческим богом, которому можно всё.

Некоторые, правда, знают так называемую «меру» - состояние непризнанного гения (скрытого божества), который точно знает, что он выше всех остальных, но с презрением, не открывает другим этого обстоятельства. Ну а те, кто за «мерой», те открывают, иногда очень громко.

А зачем людям нужно такое состояние, что они им, хотя бы иногда, компенсируют? Чаще всего в жизни эти люди чувствуют себя несправедливо обойдёнными удачей, неуважаемыми, задавленными и т.д. Все эти чувства нам прекрасно знакомы, и все они выходят из гордыни.

Собственно, гордыня - это и есть то последнее, или, скорее, предпоследнее скрытое «божество», которому посвящён культ алкоголя. Кто стоит за гордыней понять несложно.

Потому и гнушаются вином, которое не всегда перерастает в культ себяугодия, и в умеренном употреблении даже благословлено апостолами, те, кто прочно встали на путь этого «само-служения».

Вот так. Начали с угождения себе, своей мужественности (иногда просто всё дозволяющей весёлости), а закончили служением врагу человеческому.

Ну, многим страшновато, так уж откровенно, вот и вводятся ступенчатые опосредованности, так что за одной ступенью другой невидно, и поэтому в самом начале пути культа алкоголя всё выглядит вполне невинно, некой культурой пития.

Вот так и приходят люди с начала к служению вроде бы самому себе, доказывают чем-то свою мужественность, а потом... потом, оказывается, всё не так просто и невинно. Где-то я встречал, что в сатанинской «библии» написано, что угождай себе и тем послужишь... ну вы поняли.

Потому «ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники,

ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники - Царства Божия не наследуют». [1-е Коринфянам гл.6: 9-10]. Поэтому и перечислены они через запятую: идолослужители (прямо сатанисты) и себяугодники, как прелюбодеи, пьяницы, воры или просто бандиты (хищники), что суть их деятельности одна.

И ещё тут же говорит апостол: «Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною». [1-е Коринфянам гл.6: 11] Не себяугодие обладает человеком, а враг человеческий, через себяугодие.

Так и культ любого себяугодия, как, например, культ употребления крепких спиртных напитков, это другой культ, просто замаскированный.

Поэтому призываю всех, кто почувствует, что употребление спиртного становится для него чем-то самодостаточным, не увеличивает радость, что Христос с нами - и есть и будет, как может слабое вино, но уже радует само по себе, задуматься, не впадает ли он в культ пития. Культ радости «на халяву», в корне отличающийся от радости труда богопознания. Культ ощущения себя настоящим мужчиной через то, что само по себе ничего не может доказать.

Задуматься и сделать выводы.