Памяти Героя Советского Союза Филиппа Стрельца

Oт редактора мемуаров

О Герое Советского Союза, Филиппе Евдокимовиче Стрельце, известно не много. Цитирую Википедию: «Филипп Евдокимович Стрелец - лейтенант, командир партизанского отряда в брянских лесах. Родился 1 октября 1919 года в селе Корытыще Мироновского района Киевской области в крестьянской семье. Украинец. Член ВЛКСМ с 1937 года. В 1939 году окончил три курса Киевского электромеханического техникума и в этом же году стал рядовым в Красной Армии. В 1941 году окончил Киевское училище связи. В боях Великой Отечественной войны с июня 1941 года. Воевал на Юго-Западном фронте. Попал в окружение и с группой бойцов из 8 человек начал диверсионную деятельность в тылу врага. Вскоре вошел в отряд А. Н. Сабурова, позднее вышел из него с целью пересечь линию фронта и попасть на передовую. Но пересечь линию фронта так и не получилось, и он создал партизанский отряд и стал его командиром. 6 февраля 1942 года во время боя на станции Палужье был убит. За успешно выполненную операцию на станции Палужье Стрельцу Ф. Е. 1 сентября 1942 года было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза».

Последние слова выделены мною - смысл их станет ясен после прочтения рассказа.

О Филиппе Стрельце я впервые услышал от Степана Николаевича  в самом начале наших бесед о его партизанском прошлом (однако, сам рассказ написан автором намного позже, уже в госпитале). Понял я тогда одно - действия отряда под руководством этого отважного человека послужили для моего друга (тогда еще 17-летнего парня) ярким примером борьбы с оккупантами. Что, к сожалению, нельзя было сказать об «официальных» территориальных отрядах, в основном возглавляемых партийными и советскими номенклатурными работниками. И дело даже было не в военном опыте их руководителей (а откуда такой опыт у молодого лейтенанта, только что окончившего военное училище?), а в самой первоначальной организации и целях этих отрядов. Окрыленные успехами Ф. Стрельца и его боевых товарищей, скоро в открытый бой с фашистами вступили и другие малые партизанские группы, включая и молодежный отряд автора, о котором рассказано во второй части его мемуаров («Серые волки»). Но борьба с хорошо вооруженным, и что важно, организованным и беспощадном врагом, приносила не только победы, но и смертельные поражения партизанам. Неприятно было и то, что сложившийся в конце 30-х годов стиль советского руководства очень часто затруднял объективный анализ как наших побед, так и поражений - и не только партизан, но и регулярных частей Красной Армии. Об этом автор неоднократно упоминает в своих мемуарах. Да что там говорить - даже после войны правда о событиях на оккупированной территории всячески замалчивалась и ретушировалась. Вот что пишет Википедия о другом Герое Советского Союза, командире партизанского отряда, Василии Захаровиче Корже (с ним автора свела судьба в 1944 году во время диверсионно-разведывательного рейда по немецким тылам в Белоруссии): «После войны В. З. Корж мечтал издать книгу своих воспоминаний, в которых, будучи правдолюбом, дал нелицеприятные характеристики некоторых руководителей республики, из-за чего цензоры вычёркивали целые страницы. При его жизни эти мемуары так и не увидели свет. Его дочь Зинаида передала летом 2008 года эти мемуары в Национальный архив Беларуси». 

Этим обстоятельством нашего прошлого, сразу же после распада СССР, когда уже почти не осталось в живых очевидцев тех дней, активно начали (и продолжают!) пользоваться всевозможные «борцы за историческую правду». Отрабатывая свой хлеб перед иноземными хозяевами, активно переписывающими историю самой жестокой для человечества войны, они снимают фильмы и пишут пасквили, направленные не на законное выявление спорных (и порой темных) сторон нашего прошлого, но на очернение этого прошлого в целом. Задача их ясна - унизить русский народ, вменить ему чувство вины «за содеянное» перед европейской цивилизацией, поставить знак равенства между богоборческой коммунистической идеологией и всем русским без исключения. Для меня же воспоминания и мысли моего уже ушедшего друга дороги тем, что очищены они призмой зрения русского православного человека. В них я вижу как его спокойствие и готовность к действию перед лицом опасности, так и пронзительную боль за все неудачи и недуги, поразившие наш народ. Без этой сердечной боли - именно боли, а не самодовольного и огульного осуждения «режима» - нам, потомкам Победителей, никогда не понять прошлые трагедии нашей истории. Если мы их забудем, то непременно будем наступать на те же грабли вновь и вновь. Славa нашей Великой Победе! Светлая память всем павшим за нашу Родину.

Юрий Анатольевич Омельченко

***

Степан Николаевич Ерохин

Памяти Филиппа Стрельца

В своем повествовании о партизанских делах не могу не помянуть добрым словом Филиппа Стрельца - командира партизанского отряда «Летучка-1». Со своим отрядом он, словно метеор в глубокой ночи, ворвался в низшие слои нашей атмосферы и осветил все вокруг ослепительной вспышкой. Да, такое сравнение не будет преувеличением. Для понимания надо учесть, что к тому времени в Брянских лесах числилось уже немало партизанских отрядов. Но вот об их боевых делах никому вообще не было известно, или они были столь незначительны, что в сравнении с численностью этих отрядов, о них неудобно было говорить.

Филипп Стрелец - выпускник одного из киевских училищ, специалист по всему набору сложнейших уже в то время средств связи. Сразу после выпуска из училища был направлен в армию на один из западных участков. В пути, не доехав до места назначения, он попал в хаос наших отступающих войск и вынужден был к ним присоединиться. При этом наблюдал, как не только солдаты, но и офицеры сбрасывали с себя форму, переодеваясь в деревнях в какую-нибудь цивильную одежду. Если спросить такого человека, от рядового до полковника, зачем же он все-таки идет на Восток, ответ, как правило, был стандартным: «Выходим из окружения». Но почему бросили оружие, да и документы порой прятали так, что потом их не находили? Боялись попасть в плен. Да, такая опасность подстерегала отступающих в беспорядке людей на каждом шагу. Но это значило и то, что офицеры, вопреки данной ими когда-то присяге, были готовы сдаться в плен на милость беспощадного врага.

Филиппа Стрельца всегда окружала группа военных, которые оружия своего не бросили, и форму свою, со всеми знаками отличия, сохранили. Эта группа не переставала вести бой и во время выхода из окружения. Одни бойцы выбывали, приходили другие. Таким вот образом, не по гладкой дорожке, он попал в Брянские леса после разгрома наших 3-й и 13-й армий, оборонявших это направление. Партизанская жизнь у Ф. Стрельца началась с того, что он встретил группу разведчиков С.Н.О. (Ю.О. - отряда «Смерть немецким оккупантам»). Но он их не знал и с ходу доверяться им не стал - на его счету уже предателей хватало. Поэтому договорились встретиться через несколько часов. Когда группа разведки С.Н.О. прибыла к месту встречи, его отряда и след простыл. Оказывается, была взаимная проверка. А Ф. Стрелец со своим отрядом в это время совершил набег на один из гарнизонов немцев за 25-30 километров. Вскоре о его группе стало известно руководству райкома партии и командованию отряда С.Н.О. Они и определили дальнейшую судьбу «Летучки-1» (Ю.О. - прозванной так по конному составу этого отряда). В качестве зоны действия им отвели лесной массив в 5-6 километрах от головного отряда. Там и обустроился отряд Стрельца.

Вообще этому лейтенанту, судя по всему, с одной стороны очень везло, а с другой - действовали они всегда обдуманно, с тщательной разведкой противника. Можно было бы много рассказать о подвигах бойцов этого небольшого отряда. Они, по существу, оказали на немцев и их пособников сильное впечатление о деятельности партизан в Брянских лесах. При этом численность отряда доходила лишь до немногим больше 100 человек. В основном, все бойцы были кадровые военные - окруженцы. Они обходились самыми элементарными условиями, стараясь не обрастать различными удобствами служебно-бытового назначения.

В одном из боев Ф. Стрелец был ранен. Рана была не смертельной, но мучительной и долго не заживающей. И надо же, в это самое время командованию отряда С.Н.О и партийному руководству района захотелось рагромить станцию Палужье, где отстаивались до лучших времен груженые составы противника. Сам по себе объект был соблазнительным. Но обычно Ф. Стрелец получал подробную информацию о противнике от своих людей. Здесь же ему приподнесли информацию не точную, и даже далеко не полную. Объект на поверку оказался довольно сильно укрепленным - вплоть до ДОТов и ДЗОТов, оборудованных крупнокалиберными и обычными пулеметами, из которые немцы без труда могли открывать огонь по наступающим на станцию. Знал Ф. Стрелец и об опасности прорыва в зону боя и бронепоезда со стороны Брянска. Однако его заверили, что пути железной дороги будут выведены из строя, так что с севера помощи осажденным не будет.

Не могу промолчать и о том, что отрицательную роль здесь сыграла и секретарь райкома комсомола О. Карпова, вызвавшаяся заменить в этом бою медсестру. Эта особа не отличалась достойным поведением не только как секретарь райкома, но и как женщина вообще. Она, что называется, «прилипла» к Ф. Стрельцу. Как же, молодой, видный, удачливый командир. Все у него всегда получалось - и сейчас возьмет станцию и разгромит немецкий гарнизон. Ехала она к месту боя в одних с ним санях, видела его страдания и плохое состояние в связи с раной, но успокаивала его, «подогревала» : у тебя все получалось, все хорошо будет и на этот раз.

Начало боя казалось удачным - бойцы быстро продвинулись к линии обороны противника. Но тут вступили в действие те средства вооружения, о которых не было известно заранее. Наступление замедлилось. Тогда в передовую цепь ворвался Ф. Стрелец и призвал своим примером следовать за ним. Но огонь пулеметов из ДЗОТов и ДОТов, а также пулеметов и орудий разного калибра из подошедшего бронепоезда, резко изменил обстановку. Ф. Стрелец и его заместитель попали под губительный огонь по сути дела с двух сторон. Сначал пал Ф. Стрелец, а затем и его заместитель не избежал той же участи. Бойцы, при попытке вынести тело своего командира, тоже были по существу расстреляны перекрестным огнем из пулеметов. Наступление отряда сорвалось, разрозненные группы партизан отступили в прилегающие лесные участки. Оставшиеся в живых, кто как - где сохранились лошади с санями, а где и пешком - двинулись в направление своего лагеря.

Поражение непобедимого доселе отряда «Летучка-1» произвело шоковое впечатление на райком партии и командование отряда С.Н.О. Как же так? Непобедимых и удачливых - и вдруг разгромили? Началось для видимости расследование. Найти виновных, конечно, при желании было не трудно, но выставлять их напоказ - значит самих себя подставить под удар. Одним словом, хотя и долго занимались этим делом, но виновников не нашли - все свели к неудачливому стечению обстоятельств. Для рядовых же партизан на самом деле это событие оказалось из ряда вон выходящим. Возникало много вопросов. Почему серьезно раненому Стрельцу была поручена эта не простая боевая операция? Конечно, можно усмотреть в этом и его вину: как же, важное поручение райкома партии. Плюс к этому секретарь райкома комсомола ехала с ним в обнимку и уговаривала в благополучном исходе. О. Карповой явно хотелось приобщиться (а точнее «прилизаться») к чужой славе. Под ее влиянием и создалось впечатление, что как-будто едут они к теще на блины, а не на серьезную боевую операцию.

Удивляет и то обстоятельство, что не весь отряд «Летучка-1» участвовал в этом бою. Значительная часть бойцов осталась в лагере. Почему? Ответа на этот вопрос не последовало. И еще - неожиданный подход бронепоезда по существу решил исход всей операции. Но откуда он так быстро пробился на поле боя? Почему ему не был прегражден путь? Оказывается, что перекрыть ему путь должна была группа из другого отряда. Но в пути с ней что-то случилось. Могли попасть в засаду и плен, и кто-нибудь из группы под пытками сообщил о цели этой группы и операции на станции Палужье. И бронепоезд сразу же на всех порах туда поспешил и принял решающее участие в бою. И, конечно, разведка станции, проведенная головным отрядом, была явно недостаточная - на станции, неожиданно для наступающих, появились дополнительные укрепления, ходы сообщения и скорострельное, крупнокалиберное вооружение.

В совокупности именно этими причинами можно было объяснить трагическую неудачу отряда «Летучка-1» на станции Палужье. Но в руководстве отряда С.Н.О. об этом предпочли умолчать. Более того, недоумение у партизан вызвала формулировка повода для присвоения Ф. Стрельцу звания Героя Советского Союза. Это ходатайство было подано Орловским обкомом партии в сентябре 1942 года, то есть через семь месяцев после смерти героя. На самом деле, это звание Ф. Стрельцу надо было присвоить по совокупности всех им проведенных операций еще в начале 1941-го года, а не посмертно, особенно после того как отряд получил по существу разгромное поражение.

Младшие офицеры, подобные Ф. Стрельцу, возглавляли партизанские отряды и в других областях нашей страны, оккупированных фашистами. И ведь никто их этому ремеслу в училищах не обучал. Вся учеба партизанским методам борьбы была прекращена в 1929-30 годах. Эти школы затем были переданы разным ведомствам, а подготовленные кадры стали всячески преследовать, ликвидировать, ссылать.

Как у нас говорится: «Бог троицу любит». Хочу помянуть добрым словом еще двух замечательных наших соотечественников, активных борцов с немецкими захватчиками.

Так, в Ленинградской области очень дерзко и успешно действовал отряд под командованием неизвестного лейтенанта. По воспоминаниям одного из немецких офицеров этот отряд не имел постоянной базы и практически все время находился в движении. Он наносил фашистам существенный вред, а главное держал солдат и офицеров вермахта в постоянном напряжении. Немецкие спецслужбы предпринимали все доступные им средства и меры по ликвидации этого отряда, но он оставался неуловим. Тогда они решили пойти на крайние, с их точки зрения, меры - решили организовать антипартизанский отряд. Отобрали из концлагерей подходящих по физическому состоянию бывших советских военнослужащих, пообещав им за поимку этого отряда свободу и приличное вознаграждение. И этот вражеский отряд, после тренировок и разведки, начал действовать. Не сразу, но постепенно им удалось изучить методику и тактику действий партизан. И наконец, в один из ненастных дней был взят след настоящего партизанского отряда от места его диверсии до одного из хуторов, где обескровленные, голодные партизаны решили отдохнуть и восстановить свои силы. В ночное время на них и было совершено нападение. Отряд был полностью уничтожен.

Немцы применяли это свое «детище» - антипартизанские отряды, сформированные из бывших военнослужащих Красной Армии. с успехом и в других местах, в том числе и против нас. Отряды эти славились своей особенной жестокостью по отношению к местным жителям. Немецкие спецлужбы всеми способами поощряли такое поведение, выдавая этих грабителей и убийц за советских партизан (Ю.О. - см. «Серые волки», Глава 15. «Антипартизаны»).

            Наконец, хочу сказать несколько слов и о другом лейтенанте (Полукрове или Панчишине - если не изменяет мне память), командире довольно крупного партизанского отряда, численность которого доходила до 500 и более человек разных национальностей. Ядро этого отряда также составляли бывшие военнослужащие Красной Армии, в том числе и пограничники. Действовал этот отряд, и довольно успешно, в Брестской области, на территории Западной Белоруссии, присоединенной к СССР в 1939 году. Надо сказать, что природные условия здесь во многом препятствовали активным действиям партизан. Кругом были многочисленные и непроходимые болота с затопленными берегами. Но это, с другой стороны, ограничивало и возможности немцев активно применять бронетехнику и тяжелое вооружение. Этот отряд действовал вплоть до воссоединения с Советской Армией в 1945 году. Интересно в этой связи упомянуть и еще одно довольно необычное явление. В той же Брестской области образовался также отряд из беженцев еврейских гетто, расположенных на польской территории. Эти люди, сбежавшие от смерти в немецких лагерях, образовали свой так называемый «партизанский» отряд - уйдя в леса и добыв кое-какое легкое стрелковое оружие, которым и пользоваться подчас не могли. Воевать против немцев вообще не входило в их понятия. Они считали, что главное для них не война с оккупантами, а сохранение собственной жизни. Девизом этих бывших жителей гетто служила фраза: «Лучше сохранить жизнь одному еврею из гетто, чем убить десять немцев». Такая позиция, конечно, не находила поддержки в нашем народе. Как же, я буду воевать с фашистами, а ты будешь в это время отсиживаться где-то в тихом месте? Но с другой стороны и вроде бы жалко было этих людей, вырвавшихся из лап фашистов. Вот так и попали они в зону действия отряда под командованием лейтенанта Полукрова, который защищал этих людей от оккупантов и оказывал им помощь продуктами питания, несмотря на то, что его собственные бойцы питались впроголодь. При этом проблем у лейтенанта было невпроворот - ведь такое «сотрудничество» противоречило многим установкам и в партии, и в народе. Но ведь живые же люди, их надо питать. И так вышло, что через много лет после окончания войны, уцелевшие участники этого «второго партизанского» отряда фактически спасли жизнь своему бывшему командиру. Будучи уже гражданами Израиля, они случайно узнали о его бедственном и нищенском существовании в СССР и объявили сбор средств в помощь этому мужественному человеку. Ведь только через 50 лет после Победы (в 1996 году) бывшие партизаны и подпольщики были узаконены в статусе участников Великой Отечественной Войны.