Почему вернулся фашизм?

Помнится, как весной мы впервые обнаружили, что день Всех святых, в земле Русской просиявших, в этом году, как и в 1941-м, приходится на 22 июня. И повисло молчание...

Действительно, и Великий пост, и Пасха, и Троица, и это воскресенье памяти всех святых наших сродников - прославленных и не прославленных, явленных и не явленных, одному Богу ведомых, в том числе и безчисленного числа святых русских воинов, - приходились ныне на те же дни, что и в 1941 году.

И вновь, как и о том времени, были слышны разговоры о бездействии первого лица в роковые для страны дни.

Но бездействия не было и нет.

И если глава государства в 1941 году обратился к народу по радио лишь 3 июля, то вовсе не потому, что он растерялся. Нет, у этой паузы есть много веских объяснений, если только не хвататься привычным жестом за «презумпцию виновности» И.В.Сталина во всем, что было трагического в те годы.

Пристрастная история обвиняет его в том, что накануне Великой Отечественной войны он якобы крупно ошибся. Нужно было, дескать, предпринимать гораздо более решительные действия, чтобы немцы не дошли до Москвы.

Или, может быть, он поверил Гитлеру?

Земляк Сталина, бывший полковник МГБ, покойный Г.А.Эгнаташвили, которого мне довелось исповедовать, соборовать и причащать в «доме на набережной», рассказывал, что он слышал от самого Сталина 6 мая 1940 года, когда тот был у них дома: «Воевать мы будем с Германией. Англия и Америка будут нашими союзниками». (Подробнее об этом). Георгий Александрович считал, что дипломатический гений Сталина проявился в том, что ему удалось разделить Запад и сделать США и Великобританию нашими союзниками в войне против Гитлера.

Действительно, мы привыкли к этому историческому факту и уже не задумываемся над столь невероятным поворотом в международной политике: две главные антикоммунистические страны вступили тогда в коалицию с «красным» СССР. И одной из причин этого было то, что Сталин соблюдал крайнюю осторожность накануне войны. Если бы мы хоть на минуту раньше начали активные действия, чем немцы, то тогда для всего мiра мы были бы агрессорами, и события могли пойти иначе. Могла бы сложиться не антигитлеровская коалиция, а коалиция всего Запада вместе с Гитлером против нас. И другой исход войны.

Антисталинскую пропаганду и историей-то не назовешь, потому что ей вовсе не правда нужна, а нужно подогнать факты под свой ответ. Но если смотреть правде в глаза, то мы увидим, сколь неподъемно сложным было тогда положение страны. И Сталин, скорее всего, принял оптимальное решение, какими бы трагическими ни были дальнейшие события. Однако могло быть и хуже.

Если мы посмотрим реально, то мы должны признать: никто в мiре, ни один историк не знает положение нашей страны в мiре накануне 22 июня 1941 года лучше, чем знал его тогда И.В.Сталин. И не узнает никогда. А он исходил именно из этого знания.

Так же - и сегодня.

Никто не знает нынешнего положения страны лучше нашего президента. Нам, христианам, нужно молиться за него, в том числе о том, чтобы Господь открыл ему Свою волю и научил творить ее. Оказывать ему в этот трудный час всяческую поддержку. Не терять часы на потребление информации - от этого ничего не меняется. А вот каждая минута молитвы действительно меняет положение к лучшему.

Можно не сомневаться в том, что за раба Божия Иосифа тогда молились. Его обращение ко «братьям и сестрам» 3 июля 1941 года - это была, может быть, в первую очередь просьба о молитве, обращенная к верующим. Он знал, что без Бога с «проклятою ордой» не справиться. И сам, как теперь известно, молился.

 

«Спаси, Господи, мою Родину и русский народ!»

Вот так коротко, но с земным поклоном молился Маршал Советского Союза Б.М.Шапошников (1882-1945). В 1941-1942 годы он был начальником Генерального штаба нашей армии.

Как рассказывала мне его невестка, Слава (в крещении Фотиния) Александровна, Борис Михайлович всю жизнь носил с собой ладанку, в которой были нательный крест, иконки Божией Матери и святителя Николая, 90-й псалом Живый в помощи Вышняго...

Маршал А.М.Василевский, ученик и преемник Шапошникова, говорил, что про эту ладанку, с которой Шапошников не расставался, Сталину доложили.

Однажды после того, как Борис Михайлович сделал очередной доклад, Сталин спросил его при всех:

- Ну что, Борис Михайлович, будем молиться за Родину?

И после этого о ладанке никто не говорил.

Верховный Главнокомандующий, возможно, одной этой репликой убил сразу четырех зайцев (он, как известно, это умел).

1. Сделал маршалу мягкое замечание (в РККА носить ладанку с крестиком и иконами не полагалось - тем более, так, чтобы об этом стало известно).

2. Легализовал его веру в глазах подчиненных.

3. Поддержал его в вере и молитве.

4. Призвал молиться за Родину тех, кто был на это способен.

С Шапошниковым Сталин (может быть, после этого случая) обсуждал вопросы сближения государства с Церковью, план его встречи с иерархами.

 

Смирение как мудрость

Христианское смирение говорит о том, что первому лицу государства нужно доверие народа, которое сплачивает страну, делает ее сильнее.

Христианская добродетель смиренномудрия вообще не спешит обвинять кого-либо. Тем более тех, кто несет на себе бремя ответственности за нас, за страну.

Недоверие первому лицу государства, а тем более неприязнь к нему - это не христианский, а революционный, диавольский дух.

Как нас учили в советское время? «Революции - локомотивы истории» (К.Маркс). Но история свидетельствует, что революции - это ее тормоза. Это не созидание, а разрушение.

Всякая революция - это разговоры о свободе, о скором улучшении жизни, а на деле - ложь и горе. Как и всё, что исходит от лукавого, она много обещает, но ничего из этого не дает. Революция - это непременно нетерпение, осуждение, ненависть, жестокость, это террор и кровь. Ломать - не строить. Строительство же, созидание совершается в ином духе - в духе целомудрия, смиренномудрия, терпения и любви.

Не судите, да не судими будете (Мф. 7, 1), - дал нам Господь заповедь. Она относится и к первому лицу в государстве. А может быть, к нему - в первую очередь.

Эта заповедь не просто мудра, она премудра. Она дана нам еще потому, что мы просто не имеем данных для суждения, а тем более осуждения любого человека: мы не знаем всех его обстоятельств.

Святитель Тихон, Патриарх Московский, одному священнику, который высказывал ему свои соображения, кротко, но веско ответил:

- Вы-то смотрите со своей колокольни, а я-то - со своей, всероссийской.

 

А если первое лицо страны ошибается?

«Не ошибаются только бездельники и покойники», - говорил один митрополит. И командир в армии может ошибаться. Но если солдат будет исходить из этого, а не из воинской дисциплины, то армии не будет.

Солдат, кстати, тоже может ошибаться... И, может быть, тогда, когда он особенно уверен, что понимает лучше командира. Не будь вельми прав, - есть такая святоотечесткая заповедь. Вельми - то есть очень.

Ошибаемся и мы. В том числе, в оценке тех, кто поставлен над нами. Господь скорее поправит их, чем нас - уже потому, что от их решений зависит жизнь многих людей.

В мiре, который во зле лежит, по слову Спасителя, приходится выбирать не только между добром и злом, но и между злом большим и меньшим. Между большей кровью и меньшей. Это - крест командира.

Всё это, конечно, в реальной жизни - очень не просто. Выбор делать наилучший для всех, Богу угодный, - это бывает даже мучительно. И Царю Николаю было мучительно (он еще и поэтому мученик). И всем нашим Патриархам. И ошибки тут были у всех, даже у святых.

Святитель Тихон, например, будучи обманут, ввел в нашей Церкви в 1923 году новый календарный стиль. Народ стал просить его вернуться к старому календарю, по которому веками шла жизнь на Руси. Просил и священномученик Сергий (Мечёв). Он пришел к Патриарху и со смирением, встав на колени, сказал:

- Ваше Святейшество, я вас люблю, я вас уважаю, но я не могу так. Примите меня, как единоверца.

И святитель Тихон вскоре вернул старый календарный стиль, по которому, милостью Божией, мы служим в нашей Церкви до сих пор.

 

          Корни беды

Почему в нашу жизнь вернулся ныне фашизм, который мы, казалось, навсегда победили в 1945 году?

Где корни этой беды?

То, что ее долго готовили за океаном, всем Западом, это понятно.

Но что для этого было сделано у нас? И не главная ли причина была именно здесь?

Пока рождались, учились говорить и подрастали юнцы, которые в Киеве этой зимой стали скандировать «Украина - цэ Европа», - не раздавалось ли всё это время у нас, на нашей земле, по всем государственным радиостанциям и телеканалам «Россия - это Европа»?

Не стала ли официальной российской идеологией мысль о том, что Россия должна стать, как все «нормальные страны», как весь «цивилизованный мiр», в идеале - как Америка? О том, что у России никакой положительной самобытности нет, что она чем самобытнее, тем хуже?

Со времени разрушительной «перестройки» отказ от независимости страны, от ее вековых духовно-нравственных ценностей, от приоритета ее законных национальных интересов (того, что на языке западной пропаганды называется «имперскими амбициями»), лег в основу нашей государственной идеологической доктрины (неправда, будто бы ее не было - еще какая была жесткая). Эта доктрина определяла нашу дипломатическую, военную, образовательную, культурную, кадровую политику, воздействовала на духовную сферу.

Эта доктрина отвергла русскую державную традицию, которая сохранилась и окрепла даже в советское время - как «совковую». Под лозунгами борьбы с «тоталитарным прошлым», «деиделогизации», «приобщения к общечеловеческим ценностям» шла дерусификация России - в России! Русский патриотизм был вытеснен в оппозицию. Его объявляли чуть ли не фашизмом, уж сталинизмом-то точно, а само это имя главы нашего государства стало для большинства русскоязычных СМИ самым ругательным.

Как же было не вернуться фашизму, когда не сохранили на должной высоте память о Победе над фашизмом? Уже через десять лет после великой Победы был официально опорочен ее Верховный Главнокомандующий, что было, конечно, хитрым ударом по самой Победе, по самой нашей стране, - как, вероятно, и задумывали закулисные режиссеры этой идеологической спецоперации долговременного действия, ибо ее яд до сих пор продолжает отравлять душу нашего народа, особенно молодых поколений.

Клевета - материя очень цепкая. Повесить ее бывает легко. А отлепить, отцепить, отодрать - чрезвычайно трудно. Мы это знаем по тому, с каким трудом шло у нас очищение от клеветы на святого Царя-мученика Николая - и до сих пор она продолжается.

«Разоблачение культа личности» - это было государственное преступление, стоящее в одном ряду с передачей Крыма УССР, с целинной и кукурузной авантюрами, с развалом деревни и ослаблением армии, с гонениями на Церковь и продажей за апельсины русских участков Святой Земли, с насаждением западного духа в нашей жизни.

В горбачевско-ельцинские годы было продолжено и запредельно усилено дело разрушения основ нашей жизни. Искажение истории, отрицание системы ценностей, за которые миллионы наших предков еще недавно отдали свои жизни - под предлогом борьбы со лжеценностями коммунистической идеологии.

И до сих пор Сталин считается некоей черной фигурой нашей истории, чьи портреты даже в день Победы нельзя вывешивать в нашей стране - победительнице фашизма. В Москве есть проспекты и улицы с именами многих маршалов и генералов - победителей (исчезла только улица маршала Шапошникова), - но нет даже переулка в честь того, кто всеми ими командовал! Даже символ русской воинской славы - город-герой Сталинград до сих пор живет под безликим псевдонимом, словно стесняясь своего героического имени. Или предлагают вернуть ему ничего не говорящее никому, давно забытое имя Царицын - желая, что ли, увековечить оборону Царицына 1918 года? «Город-герой Царицын» - звучит, не правда ли? Вот радость-то для всех неофашистов - карта России ничем не напоминает о Сталинградской победе!

И что же, думали, все эти «десталинизации» фашизму не на руку?

Опускали, опускали с пристрастием все высокие понятия, достижения, авторитеты... Опускали русский народ - его историю, традиции, веру, идеалы, культуру, его характер, образ жизни, даже имена-отчества, даже буквы наши, кириллицу - обязательно на майке должно быть что угодно написано, никому не понятное, лишь бы латинским шрифтом, даже самое слово «Россия». Опускали самую Россию.

Над этим чужебесием когда-то еще Гоголь смеялся, наш общий земляк: в одном из его безсмертных творений висела вывеска «иностранец Иванов».

Всё это не было «заполнением белых пятен истории», «открытием правды», как это провозглашалось, это была другая неправда, более тонкая и ядовитая. И это было преступлением перед русским народом, перед подвигами и трудами наших предков, перед юными поколениями, которых лишали важнейшего блага - любить и уважать свою единственную великую Родину, жить с высоким вдохновенным стремлением «Отчизне посвятить души прекрасные порывы».

Дело дошло до того, что преподаватель Санкт-Петербургской духовной академии, наставник будущих православных русских священников, во всеуслышание провозгласил генерала Власова не предателем, а героем. Чего же было ждать от провинции, от бывшей Малороссии, а затем УССР, которая давно привыкла смотреть на Москву и Петербург как на центр? И до сих пор смотрит, потому что от переименования губерний и республик в «суверенные страны» они таковыми по сути не становятся. И уж коли здесь, в Москве, в центре занялись ниспровержением своей истории, своей, Богом данной центричности, то что говорить о периферии? Что можно спрашивать с обработанных в точно таком же духе, да еще с примесью крутого национализма, киевских юнцов?

Могло ли пройти безследно то, что целых четверть века не только здешним юным поколениям, но и их ровесникам на Украине слышнее всего были голоса, опиравшиеся на клеветническую версию нашей совместной истории? Хуже, мол, тоталитаризма, то есть «русского империализма», в истории человечества ничего нет, к нему всякая наша державность и сводится. Сталин, мол, был хуже Гитлера: тот уничтожал чужих, а этот - своих. Договорились до того, что якобы победила тогда вообще не наша общая страна, а фашистская Германия. Немцы, правда, так не думают...

Господствующей стала идеология неотроцкизма. Согласно этой исторической точке зрения, Богдан Хмельницкий, намереваясь «предать крестьянскую революцию», нашел для этого союзника «в лице крепостнической Москвы, давно зарившейся на украинские земли».

Так были перевернуты главные нравственно-исторические ориентиры.

И вот московская, «центральная» русофобия, которая легла на почву местного национализма, дала этот ядовитый плод - укронацизм.

 

                              Кому много дано...

Да, надо признать, что мы, «москали», в нынешней малороссийской беде тоже виноваты. А может быть, наша вина - главная, ибо кому много дано, с того много и спросится.

Нам было дано от Бога быть государствообразующим народом великой страны. Мы перестали помнить об этом, мы поддались пропаганде безбожия - то есть отвергли главный источник державной силы, врученной нам свыше. Всё больше стали увлекаться западными ценностями. Поверили либеральной пропаганде о том, что личная свобода - это абсолютная ценность, а крепость государства - то, что на нее посягает. Мы утратили идеал, который привлекал бы к нам другие народы, а потому перестали быть объединяющим центром для них. И страна распалась.

Мы допустили в нашем доме разгул русофобии и космополитизма - под шумок борьбы с коммунистической идеологией, хотя и то, и другое - одного духа. Мы приняли чудовищную идеологию жизни без идей, без идеалов - как якобы «нормальную», «общечеловеческую» жизнь.

Двадцать лет нашей стране было предписано жить политической фантазией о том, что у нас теперь с Западом общие интересы, что мы с ними чуть ли не одно целое, что смешные коммунистические заблуждения развеялись, как дым, и мы теперь тоже, как и все, - «нормальные люди».

Да, конечно, коммунистическая идеология - это совсем не то, что нужно было нашим православным народам. Но правда и в том, что ничего в ней по-настоящему русского, «москальского», московского (не по прописке) не было. Суть-то ее была прежде всего в борьбе с русским духом, с Православием, с нашей государственной традицией. И то, что пришло ей на смену в 1991 году - под лозунгом «деидеологизации» - было еще более русофобским, откровенно отрицавшим всё русское, хотя и вынужденное тогда мириться с возрождением православной жизни: ведь пришли к власти якобы «антикоммунисты», западники, а тогда вера в Бога на Западе не запрещалась.

И вот уже наша молодежь стала уезжать на Запад учиться, жить и работать, не разглядев в нашей стране никаких решающих преимуществ.

Действительно, если духовных сокровищ здесь нет, а материальные блага там лучше, если Родина, как их усердно убеждали, глубоко ущербна, то какой смысл здесь оставаться?

И вот уже там живут миллионы русских людей, рожают детей, и не собираются возвращаться на Родину.

Поистине, это явление последних лет можно считать нашей национальной трагедией. И это - одно из главных преступлений политики государственного либерализма, самым ярким проявлением и кровавым следствием которой явились события на Украине.

Это трагедия и самих либералов - прежде всего в наших властных структурах, в СМИ, в культуре, в бизнесе, - то, что они не полюбили страну, в которой родились и живут, не захотели приобщаться к ее духовным богатствам, которых нигде в мiре больше нет, но именно таким образом принялись учить ее граждан, направляя по ложному пути всю страну.

Понятно, что на Украине поверили антирусской, антисоветской пропаганде, которая навалилась на них и с Востока, и с Запада, которая давно тлела в рядах собственных националистов, теперь легализовавшихся. Всё это не один год зрело в недрах и центральной, и национальных элит СССР, усердно подогревалось западными спецслужбами, радиостанциями, которые без устали вещали на их языках, умело пользуясь слабостью советской пропаганды, закованной в рамки коммунистической идеологии (не без влияния, надо думать, этих самых спецслужб), и с которыми удивительно совпали по духу «прогрессивные преобразования» времен «перестройки».

Хорошо помнится, как «Голос Америки» на украинском языке, объявляя время в начале передачи, как бы невзначай говорил: «за киевским часом», хотя Украина жила тогда по московскому времени. Даже в таких мелочах проявлялась главная цель американской пропаганды: разделить страну.

Разумеется, далеко не все ее граждане были рады разрушению Союза. Помнится всеармейское офицерское собрание 17 января 1992 года, которое весь день транслировалось по телевидению. Наша армия тогда криком кричала о том, что ее начинают резать по живому. Но ее уже не слушали. Это было «не в формате» той либерально-демократической катастрофы, которая совершалась. Несмотря на волю народа, выраженную во всесоюзном референдуме 17 марта 1991 года, приговор стране был вынесен.

Приговор этот однако не был и не может быть окончательным. Настоящие приговоры выносит история. А история совершается Промыслом Божиим.

 

Исторический приговор либерализму

В чем причина нынешних трагических событий на Украине? Кому они выгодны?

Они выгодны диаволу. «Разделяй и властвуй» - это его принцип. Лучшего подарка для него придумать невозможно: православные, русские, украинцы, славяне убивают друг друга.

          Какая радость нашим общим врагам! Настоящим, кому чужды подлинные интересы нашего единого народа. И вот вместо того, чтобы объединиться против врагов и стать сильнее, действительно независимее, мы боремся друг с другом.

Раз диаволу это выгодно, раз он торжествует, значит, главная причина этой беды - не «имперские амбиции» Путина, а ослабление в людях истинной веры, отступление от Бога, от Его Церкви.

Когда мы общаемся с Богом, когда мы пребываем в истинной Церкви, то мы находимся под благодатной защитой. Тогда даже и оккультная, психотропная, идеологическая обработка над нами не властна. Но если мы вне церковной ограды, если мы принимаем за Церковь похожую по названию организацию отлученного от Церкви самозваного «киевского патриарха», либо униатское католическое образование «по православному обряду», то мы становимся уязвимыми для диавольского воздействия. Мы начинаем принимать ложь за правду и творить не Божью, а иную волю.

Почему Господь попустил быть этому злу, в чем промыслительный смысл украинских событий?

Смысл их в том, Господь потому попустил им происходить, что Он пожелал вывернуть наизнанку суть западного либерализма с его «постхристианством» и показать нам, что у него внутри.

Именно этот гнойник так страшно там прорвался. Не украинский только, самостийный, униатский, не только неофашистский, нацистский, и даже не только постсоветский, общеславянский - нет, общемiровой. На Украине просто это всё сошлось, как нигде остро: измена Православию, Святой Руси, нашей общей истории и культуре, Победе над фашизмом 1945 года, устремление на Запад, будучи частью незападного, русского мiра. Вот эти два противоположных мiровоззрения встретились, столкнулись на Украине - и заискрило, и сдетонировало, и взорвалось.

Вся внешняя западная «свобода» без различения добра и зла, «права человека» на грех, «цивилизованный», в смысле удобства потребления материальных благ, бездушный мiр, - всё это Господь через Майдан вывернул наизнанку.

Здесь открылось во всей «красе» зловещее нутро «постхристианства», в котором, конечно же, гнездится сам враг рода человеческого, открылась убогая суть всего западного либерализма. И сутью этой оказался фашизм. Оказалось, что либеральная «свобода» оборачивается фашизмом.

Такова суть всякого внешнего, не-евангельского, революционного понимания свободы: оно оборачивается насилием.

И наоборот. Самопожертвование, аскетизм и дисциплина - столь ненавистные либералам, пусть даже ради крепости державы, ради ограничения зла, в конечном счете для блага каждого ее гражданина - содержат в себе подлинную свободу.

Наш народ принес и приносит в Новороссии великую жертву. Погибшие священники и дети, женщины и старики, добровольцы, живот свой положившие за други своя, - жертва эта велика пред Богом. И так же велико промыслительное значение всего там совершающегося.

Чем бы ни закончились нынешние трагические события на Украине, уже можно сказать, что события эти вынесли исторический приговор либерализму.

Нынешний год подводит итог всему «либеральному проекту» для исторической России. Не только последним событиям, но и всей нашей истории. Именно теперь, как никогда раньше, история может представить самый серьезный счет либерализму и вынести ему исторический приговор за все революции, смуты, гражданские и прочие войны, за все катаклизмы, которые совершились и совершаются на нашей земле под пестрыми знаменами, на которых неизменно красуется слово «свобода».

Это либералы веками расшатывали устои нашей жизни. Это они устроили пропагандистскую травлю православной монархии, русских царей, Православной Церкви, всех государственных основ нашей жизни и подготовили условия для падения Российской Империи в феврале 1917 года, что стало главной причиной октябрьского переворота. Это они, совершив антигосударственную революцию 1991 года после пропагандистской истерии последних советских лет, повинны в развале СССР.

Они сами придумали свою историю. Главная мысль - о русском рабстве: сначала монархическом, потом коммунистическом. О том, что только западные влияния, только вольномыслие и диссидентство были нам на пользу. Что Россия якобы исчезла в октябре 1917 года, когда кончились февральские «свободы», и дальше было полное историческое недоразумение - до самого 1991 года (какое безбожие!) И вот от этого «небытия» в один прекрасный момент мы просто отказались, как проснулись после страшного сна, и начали историю страны заново. Так и говорилось: нашей стране, мол, двадцать лет. Так писал когда-то и В.В.Маяковский: «Моя страна - подросток».

Вот это историческое заблуждение, этот необольшевизм стал одной из причин укронацизма.

В родословной Евромайдана - и его прямые предшественники: московские, ленинградские «шестидесятники», советские диссиденты, нынешние «болотные» бунтовщики с их лозунгом «свобода превыше всего». Это им предъявляет свой счет кровь, которая льется сегодня на Украине, которая лилась во всех «горячих точках» разрушаемой страны.

Миф о том, что «либеральный проект» несет нашему народу благо (цивилизованную, свободную, демократическую, культурную, обезпеченную жизнь) лопнул.

В Библии об этом сказано: Есть путь, иже мнится человеком прав быти, последняя же его приходят во дно ада (Притч. 14, 12).

Либерализм обманул наше общество, как обманывают все революции. Он пришел ко власти на требовании свободы, гласности, раскрепощения общественной, государственной, хозяйственной жизни. Никаких, мол, ограничений!

Для кого? Для всех? Нет. Только для него, для либерализма. Для западного духа. Для денег. Для греха. Для всего же, что противостоит разрушению основ народной жизни, развалу страны, что делает ее независимой и могучей, - никаких свобод, иначе - «раздавите гадину».

Суть гуманизма, либерализма, всех внешних свобод - безбожие, сатанизм.

Об этом сказал Господь апостолу Петру, который, услышав от Него о предстоявших Ему крестных страданиях, по-человечески пожалел Его: «Будь милостив к Себе, Господи!» Господь сказал: «Отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое». И далее: «Тогда Иисус сказал ученикам Своим: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой и следуй за Мною» (Мф. 16, 21-24).

Запад отказывается идти за Христом. Россия же - напротив. В ХХ-м веке она доказала свою верность Христу, пройдя искус безбожных гонений и вернувшись на православный путь. Она, как оказалось, глубоко вобрала в себя главную суть подлинного христианства - Крест.

Суть либерализма - в его противоположности Кресту. Крест - это настоящая свобода, а не либеральная подделка под нее, которая готовит душе вечный плен.

 

И всё же «либеральный проект» продолжается...

Этот «проект» продолжается даже сегодня, когда стали видны страшные плоды либерализма и русофобии, когда с русским мiром идет безпощадная война.

Любые ограничения «свобод», любая цензура - всё это по перестроечной инерции продолжает считаться главным злом нашей жизни. Пусть юные души отравляются любым развратом, пусть процветают безбожие и сатанизм, презрение к своей стране, к своему народу - главное, ни малейшего «возврата к тоталитаризму», никого «клерикализма»!

Что такое «свобода слова» в либеральном понимании, мы за эти годы научились. Это свобода только для либерального слова; а свобода для любого другого слова - это, по их терминологии, тоталитаризм.

Такой системе двойных стандартов они хорошо научились на Западе.

Два десятилетия почти во всех наших средствах массовой информации невозможно было увидеть, прочитать, услышать патриотического слова. Редчайшие патриотические издания, которые стали выходить с 1991 года, почти не продавались в газетных киосках. Они были малотиражными и безгонорарными, их редакции не могли набирать полноценные штаты. Для оплаты нескольких часов православного вещания едва набирались крохи. А ведь эти СМИ служили воспитанию лучших нравственных качеств в народе, крепости государства, обороноспособности страны. И все же они не пользовались никакой государственной поддержкой. На государственные же - народные - деньги, и не малые, вещали радиостанции с противоположным мiровоззрением, с заокеанскими интонациями.

Все последние годы мы постоянно слышали о том, что у нас нет врагов, что нам никто в мiре не угрожает, что нам не нужна сильная армия. Что никакой конкуренции с Западом, никаких его видов на наши природные и прочие богатства нет и быть не может, потому что он, Запад, очень культурный и порядочный, все время улыбается... Что наше противостояние со внешним мiром может быть только из-за нас, из-за нашей агрессивности. А потому и никаких ограничений в области пропаганды, никакой цензуры у нас не должно быть и в помине!

На такой идиллической легенде строилась даже и военная наша доктрина.

И это при том, что жесточайшая конкуренция - основа западной экономики, что конкуренция существует даже и между странами Запада, что Запад, прежде всего США, не раз показывал, что он безпощаден к тем странам и народам, которые хотят жить по-своему.

Да, жизнь, разумеется, показала иное. У России не будет врагов, только если она перестанет быть Россией, забудет о своих интересах, о своих духовных основах. Перестанет заботиться о своем суверенитете и территориальной целостности.

Но из этого следует то, что всю политическую, информационную, общественную, образовательную, педагогическую, духовную, культурную жизнь страны можно строить только на патриотических основах.

Слава Богу, Россия стала возвращаться к самой себе. К тем основам, которые ее подняли, сделали самой собой, сохранили среди самых трудных испытаний.

Для этого, действительно, не нужно «закручивать гайки». Гайки уже давно закручены - на либерализм и западное понимание смысла жизни. Закручены пришедшими к власти в нашей стране два десятилетия назад при прямой поддержке, а точнее при диктате Запада либеральными силами. Именно поэтому патриотическим, русским основам бытия очень трудно пробиваться сквозь барьеры, охраняющие «единственно возможное» «прогрессивное» мiровоззрение. Кто поверит, что насаждаемая всё это время у нас западная псевдокультура, забитый английским языком русский эфир, весь этот западный дух - действительно общенародный свободный выбор? Постоянное мощное вещание на отечественные деньги антигосударственной радиостанции «Эхо Москвы» - разве это не закрученные гайки против русского народа?

Так что нашему государству, чтобы стране выжить и подняться, нужно раскрутить гайки - для жизни в России по нашим понятиям о правде и справедливости, для подлинно русской государственности, для народного волеизъявления, для русского духа.

 

Чему нас учит кинофильм «Волга-Волга»?

Именно эта идея - раскрытия сил русского народа, народных талантов - лежала в основе известного кинофильма «Волга-Волга».

Волга, Волга, мать родная,

Волга - русская река!..

Эта, всем известная народная песня была процитирована в названии кинофильма.

Идею фильму дал Сталин в 1936-м году. Известно, что без него такие фильмы не только не выходили на экран, но, как в данном случае, и делались по его заданию. Известно также, что это был его любимый кинофильм, он знал его наизусть. Фильм этот - подлинный исторический документ, который невозможно ни подделать, ни уничтожить, ни заменить фальшивкой - история, как она есть.

Идея фильма проста. Бюрократическая каста, чуждая русскому народу, которая однако имеет над ним власть и только об этой власти и печется, не верит в творческие силы русского народа, а то и боится их. Фильм ставил своей задачей вдохнуть в русский народ веру в себя, в свои огромные созидательные возможности - и высмеять бюрократическую (читай - партийную) касту, сдерживающую народные силы.

«Волга-Волга» - это был политический манифест Сталина, в том числе перед надвигавшейся войной. Он знал, что кино - доброе, теплое, музыкальное, веселое - это прямой путь к народу.

Приближалась война, а в ней нужно было всецело опираться на народ, на его силу и стремление жертвенно защищать Родину.

Река Волга - символ неизсякаемой мощи русского народа, неостановимого векового течения народной жизни.

Работа над сценарием фильма началась в тот год, когда в руководстве страны шла острейшая борьба за новую конституцию СССР.

В том же 1936-й году за границей вышла книга Л.Д.Троцкого с многозначительным названием «Преданная революция». Ее автор был прав: действительно, в стране происходил отход от «завоеваний революции» и возвращение на традиционный русский путь. Процесс этот шел в борьбе с революционерами-большевиками, не имевшими никакого желания отдавать свою власть в стране.

Суть реформы Сталина, его идея демократизации на основе конституции 1936 года была в опоре на народ, в том, чтобы перекинуть мост к нему через голову «проклятой касты» (как он говорил), которая держала власть в стране («Первую пятилетку они мне провалили»; «Кадры решают всё»). Не секрет, что власть в 1917 году лишь на словах стала «рабоче-крестьянской», а на самом деле народу была объявлена война.

Согласно «сталинской конституции», у нас не должно было быть «лишенцев» - категорий граждан, лишенных избирательных и иных гражданских прав: священников, бывших белогвардейцев, «непролетарского элемента». «Диктатуре пролетариата», а также, понятно, соответствующей «ррреволюционной» идеологии, а значит и «авангарду рабочего класса» - партии большевиков - особого положения в обществе новый закон не предусматривал.

То есть, готовился мирный переход от власти партии большевиков ко всенародной, выборной власти. Причем, даже в Верховный Совет СССР выборы предполагались прямыми и альтернативными: коллективы граждан сами должны были выдвигать своих кандидатов и выбирать из трех, вносимых в бюллетени, одного. Понятно, что власть забезпокоилась: ее могли просто-напросто «прокатить», не выбрать. Противники этой «контрреволюции сверху» говорили даже: «Эдак в Верховном Совете будут одни попы!»

Это была попытка провести реставрацию, а если говорить по-русски, то воссоздание традиций русской государственности на подчеркнуто народной основе. Сталин искал пути к своему идеалу государства - народной империи.

Если выразить суть той дискуссии, которая велась вокруг предстоявших выборов, то ее можно выразить такой формулой. Сталину возражали: а вдруг выберут не нас? Он отвечал: ну что ж, значит недостойны. Понятно, что власть это не устраивало.

С одной стороны, готовился заговор со смещением и уничтожением Сталина. Его, как «предателя революции», здешние троцкисты могли объявить врагом народа, пособником кулаков, попов, бывших белогвардейцев, короче контрреволюционером. Кем он, по сути, и был.

С другой, они начали борьбу с народом. Желая укрепить свою власть, троцкисты развязали террор со своими политическими конкурентами, со всеми слоями общества, которые могли представлять собой для них оппозицию, со всей «контрреволюцией»: с духовенством, верующими, со всеми «бывшими». Вспомнили 1918 год - с кем тогда воевали. Вот почему у наших новомучеников две основные даты гибели: 1918 и 1937.

В ходе этой борьбы Сталину пришлось отчасти отступить, отчасти использовать эту борьбу против настоящих врагов народа - в том числе и их же руками.

Он не «сливал» народ. Он вынужденно отступил. Как отступил под Москвой М.И.Кутузов - для того, чтобы выиграть войну.

Не без Промысла Божия карательная машина большевиков стала работать и против самих террористов. По слову Божию: Все, взявшие меч, мечом погибнут (Мф. 26, 52).

 

Надо ли говорить, насколько всё это злободневно для сегодняшнего, для завтрашнего дня нашей Родины?

 

Недавно ушедший от нас замечательный православный богослов и педагог Е.А.Авдеенко несколько лет назад на одной из встреч с читателями назвал И.В.Сталина «гением терпения». И еще - «ловцом», который терпеливо ждет в засаде нужного часа, а когда приходит благоприятный момент, не медля ни секунды бросается на свою жертву и уничтожает ее.

Евгений Андреевич попросил потом одним словом определить время, в котором ныне живем, и сам ответил: «контрреволюция».

 

Святитель Иоанн (Снычёв; 1927-1995), митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский, писал в своей замечательной книге «Русская симфония»:

«Чадо, аще приступаеши работати Господеви Богу, - говорит Священное Писание, - уготови душу твою во искушение, управи сердце твое, и потерпи» (Сир. 2: 1-2). Последуем мудрому совету богодухновенных строк, приготовимся к искушениям, соблазнам и яростным порывам темных сил, управим сердца наши в вере, мужестве, верности и терпении - и будем, не покладая рук, работать над осуществлением дела святого и богоугодного - воссозданием Святой Руси в силе и славе ее величия и благочестия! Аминь».