Пандуры дьявольских дивизий

В сознании русского человека хорватские воины вызывают ассоциации, прежде всего, с карательными отрядами «диких усташей». Между тем, сами себя хорваты воспринимают в качестве стражей Крещёного мира, стражей, призванных уберечь балканские границы Европейской цивилизации от экспансии «азиатаских орд». Охранение границ Крещёного мира понималось достаточно широко, к тому же, добиваясь этих целей, хорватские воины никогда не стеснялись в средствах.

Уже с семнадцатого века хорватское войско всегда именно там, где творится насилие: во имя Римокатолической церкви, во имя Дома Габсбургов, во имя Гитлеровского Рейха и, наконец, во имя демократии. Наверное, поэтому, «пандуры», вырезавшие протестантов, а также «усташи», вырезавшие православных, стали именами нарицательными.

Меньше известно о регулярных хорватских подразделениях, нареченных «Дьявольской дивизией». И то, что американцы сейчас сделали ставку именно на хорватов, можно воспринять как очередную «реинкарнацию» «Дьявольской дивизии».

Опыт преданности хорватов

Сильные мира сего - начиная от Габсбургов и вплоть до нынешних евроатлантов - умело использовали и продолжают использовать вооружённых хорватов для решения тех или иных задач.

Так, американцы недавно подарили Хорватии около 500 различных единиц техники и артиллерии, а также боеприпасов на восемьдесят миллионов долларов. Американцы предложили хорватам и несколько патрульных кораблей, будет предложена и помощь для активирования морских радаров на островах Ласт, Вис, Дуги Оток и Млет. Единственное, что требуется от хорватов - так это обеспечить транспортировку подарков, чья стоимость оценивается примерно в восемьдесят миллионов долларов.

В свою очередь, отправив своих военнослужащих в рамках подразделений НАТО в Афганистан, Хорватия подтвердила свою преданность Соединенным Штатам Америки.

А у американцев имеется хороший опыт преданности хорватов. В конце Второй Мировой Римокатолическая церковь через организацию Святого Иеронима в Риме организовала «крысиные тропы», фальсификаторский центр, в котором изготавливалось более десяти тысяч поддельных паспортов для крупнейших фашистских злодеев, которые пытались таким образом избежать суда и ответственности. Главными фальсификаторами были двое хорватов с докторскими титулами, двое священников Римокатолической церкви: Крунослав Драганович и Доминик Мандич. Через этот канал прошло и осело в Северной и Южной Америке множество фашистских военных преступников, среди которых были и усташи. Некоторые из них нашли убежище ив США, а позже вступили в американскую армию и разошлись по войнам всего мира.

Среди таковых был и один из крупнейших мясников Второй Мировой войны, высокий усташеский чин Рафаэль Бобан, один из основателей и командиров усташеского Черного Легиона («Crna legija»), кровавый путь которого на просторах Восточной Боснии отмечен десятками тысяч убитых сербских детей, женщин и стариков. В мае 1945 Бобан бежал с территории Югославии в Австрию, где его следы теряются. По одной версии он вернулся и организовал в горах фашистское подполье, однако уже в 1946 (по другой версии - в 1947-м) году погиб; по другой версии Рафаэль Бобан стал инструктором и офицером американской армии в корейской войне 1950-1955 годов, чем способствовал тому, чтобы хорваты заслужили статус нации, доказавшей преданность Соединенным Штатам.

Пандуры на службе у Габсбургов

Во время Тридцатилетней войны, которая с 1618 по 1648 год разоряла Европу, отличились и хорваты. Они сражались на стороне Габсбургов, которые, как мы помним, пытались усмирить протестантские немецкие княжества. Хорваты остались и в памяти народной, и в документах истории как воплощение невиданной жестокости.

Вырезали не только пленников, но и мирное население, демонстрируя слепую преданность Римокатолической церкви и двору Габсбургов. Именно в эпоху Тридцатилетней войны появилось и стало нарицательным понятие «мародерство». Что же касается ланскнехтов из числа хорватов, то лаконичнее всего отношение к ним выражено в надписи, высеченной на камне: «Храни нас, Боже, от чумы и от хорватов».

Сто лет спустя, во время войны за Австрийское наследство (1740-1748), хорваты вновь воевали в Европе, творя, как во время Тридцатилетней войны, злодеяния. Войско, состоявшее из двух тысяч славонских гайдуков, разбойников и авантюристов, собрал охорваченный немец, барон Франц фон дер Тренк (Franz Freiherr von der Trenck), называвший себя на хорватский манер Barun Franjo Trenk. Своих воинов Тренк называл пандурами.

По одной версии, название происходит от местечка Пандур в Венгрии, где впервые были созданы подобные подразделения.

По другой, слово «пандур» происходит от слова «бандерия» (лат. Banderium - знамя), организационно-тактическая единица, аналогичная польской «хоругви».

Кроме того, логичным, на наш взгляд, было бы считать термин «пандур» искаженным от немецкого das Band - лента.

Мы помним о том, что когда на театре военных действий появились отряды лансхнехтов, облаченных в весьма далекие от военной формы гротескные костюмы, выявилась острая необходимость в отличительных знаках. Дабы в пылу рукопашной схватки можно было отличать «своих» от «чужих», ландскнехты, принадлежавшие к одной компании, употребляли широкие ленты материи одинакового цвета на шляпе и перевязи через плечо. Это дало повод называть каждую компанию ландскнехтов «бандой соответствующего цвета». А вследствие соответствующего поведения ландскнехтов в отношении мирного населения, слово «банда» в общеевропейской практике приобрело новое значение - устойчивая вооружённая преступная группировка.

Так что хорватских «пандуров», находившихся на службе у Габсбургов, можно смело назвать «бандой кондотьера фон Тренка».

В войнах на Рейне славонские пандуры имели ратный успех, но вскоре тренковских хорватов пришлось ловить и вешать, как мародеров. После окончания войны Австрии против Баварии фон Тренк предстал перед судом, причем в числе прочего, обвинялся в жестокости и ограблении церквей. На судебном заседании Тренк набросился на судью. От смертного приговора спасла фон Тренка императрица Мария Терезия, и командир австрийских пандуров был отправлен на пожизненное заключение в казематы замка Шпилберк в Брно, где скончался 14 октября 1749 года. Впоследствии исполинские застенки замка Шпилберк вошли в историю под названием «Тюрьмы народов».

42-я Домобранская дивизия

Свирепость, основная характеристика хорватских воинов, которые в составе Габсбургов воевали в Западной Европе в XVII - XVIII веках, проявилась и во время Первой Мировой войны на территориях Сербии, оказавшихся под австро-венгерской оккупацией. Уже непосредственно после убийства престолонаследника Фердинанда в тех городах, где хорваты составляли большинство, как, например, в Загребе, Карловце, а также в городах Боснии и Герцеговины, имели место погромы, жертвами которых стали сербы.

Месть переполняла сердца хорватов, преданных погибшему цесарю. Около половины личного состава подразделений австро-венгерского войска, вторгнувшегося в 1914 году в пределы Сербии, составляли хорваты и словенцы.

С наибольшим жаром против сербов боролся 13-й загребский корпус, в составе которого была 42-я Домобранская дивизия. Бойцом 10-й четы 25-го полка этой дивизии, получившей вскоре прозвище „Дьявольской дивизии", был Иосиф Броз. В качестве австро-венгерского бойца был в Сербии и Влатко Мачек.

Имеется большое количество свидетельств того, что в знаменитых битвах - Церской, Колубарской, на Мачковом камне - наиболее яростно нападали на сербские позиции именно хорватские воины в австро-венгерских униформах.

Вошедшим в пограничные городки Лешница, Шабац и Обреновац хорватам было позвлено мстить. И повторилось то, что бывало уже прежде - и в семнадцатом, и в восемндцатом веках. Об этих злодеяниях свидетельствовал и Арчибальд Райс. Сохранено огромное количество фотографий, на которых запечатлены экзекуции над сербами. И в большинстве своем на эшафотах в австро-венгерской форме были именно хорваты.

Новая югославская держава, созданная сербской кровью, простила хорватов.

А офицеры-хорваты, которые командовали теми, кто совершал злодеяния, были просто приняты в югославскую армию. Многие из этих офицеров, во время Второй Мировой стали под знамена германского нацизма и вступили в войско фашистской НДХ.

Неполных два десятка лет спустя, во время Второй Мировой войны, хорваты создали уже не одно, а два подразделения, названные „Дьявольскими". И как в свое время хорваты были одними из наиболее преданных подданных Венского Двора, так и сейчас именно они были в числе наиболее преданных вассалов Гитлера.

На фото: Немецкие солдаты и местные жители на улице хорватского города. Женщины с корзинами на головах олицетворяют классический образ хорватской крестьянки: в таких корзинах жительницы сел приносили в города продукты на продажу.

Нигде так страстно не любили Гитлера и гитлеровцев, как в Загребе. И преданность была вознаграждена. Гитлер позволил хорватам создать государство в таких границах, о которых хорваты даже не могли мечтать. Получив согласие на истребление представителей другой веры и другой расы, хорваты в кратчайший срок истребили сотни тысяч сербов и десятки тысяч евреев и цыган.

Хорватские кладбища на Восточном фронте

В 1941-м году хорваты получили возможность продемонстрировать Гитлеру свою преданность и последовательность в желании построить Новый Европейский порядок. На Восточный Фронт было отправлено около пяти тысяч добровольцев, большая часть которых, облачившись в немецкую униформу, стали бойцами 369-го хорватского полка в составе 100-й немецкой Егерской дивизии 17-й Армии группы армий „Юг".

Количество добровольцев было столь велико, что власти вынуждены были ввести ограничения. Так, легионером мог стать хорват в возрасте от 20 до 32 лет, причем две трети личного состава должны были составлять католики, а треть - мусульмане.

На фото: Хорватские летчики из Хорватского воздушного легиона в составе люфтваффе отмечают 1000-й боевой вылет на Восточном фронте.

На заднем плане - бомбардировщик немецкого производства Дорнье Do.17Z. Хорватские пилоты и наземный персонал были одеты в форму люфтваффе, однако на рукавах и мундирах имели специальный знак, указывающий на принадлежность к «Хорватскому воздушному легиону» (Hrvatska Zrakoplovna Legija). Легион состоял из эскадрильи истребителей, использовавшей Мессершмитты Bf. 109 и эскадрильи бомбардировщиков, состоявшей из самолетов Дорнье Do. 17.

Кроме пехотинцев, Хорватия с большой помпой отправила Воздушный Легион (Hrvatska Zrakoplovna Legija), а также Черноморской Батальон (Hrvatski Pomorski Sklop - Crno More), более известный как Хорватский Морской Легион.

Как свидетельствует хорватская пресса того времени, особенно газета "Хорватский народ", хорватские бойцы - пехотицы, артиллеристы, воздухоплаватели и моряки были отправлены на фронт с почестями. Провожал легионеров лично Анте Павелич со свитой, призывая молодых хорватов доблестно бороться «против жидовско-большевицкой Москвы - главного неприятеля всех европейских народов, особенно, хорватского!»

Уже в Бессарабии легионеры «отличились» грабежами и насилием, по-видимому, свойственной потомкам пандуров. Полковник Иван Маркуль слал одну за одной докладные записки, наполненные тревогой о том, что репутация хорватских легионеров в глазах немцев стремительно падает. Однако, пропаганда - как и подобает любой пропаганде при любом режиме - пресекала крамольные слухи, и громкоговорители на площадях и железнодорожных станциях Независимой державы Хорватской оглашались новосотворенными одами хорватскому оружию и режиму усташей вперемешку с текстами писем, которые присылали в «домовину» «юнаки». «Сказители» сочиняли речевки, посвященные «юнакам, стяжавшим славу на Восточном фронте».

«...Мы здесь - страх и трепет для русских, и не без оснований! Страх и трепет, конечно! Поэтому нас тут называют «чертовой дивизией»!», транслировали хвастливые строки из письма легионера Йосифа Галемовича.

В этой связи необходимо дать важный комментарий. Несмотря на то, что сербский язык, на котором разговаривает большинство хорватов, весьма близок русскому, часто случаются курьезы, связанные с неправильными переводами.

Так, в одном из кустарно переведенных акафистов появилась «дубина Православия», хотя в тексте сербской молитвы речь шла не о дубине, а о «глубине» (дубина́ - глубина).

Так и тут, слыша в свой адрес выражение «вражеская дивизия» или «ворожа дивизия» (хорваты квартировались на Украине), наши славянские братья-недруги полагали, что речь идет о колдунах, о тех, «кто ворожит». Дело в том, что сербское слово «враг» означает и соответственно переводится как на немецкий, так и на русский языки как «диявол».

Однако в русского языке слово «враг», хотя и происходит от «ворожбы», но означает просто неприятеля. Тем не менее, люди, вроде бы искренне почитающие себя «стражами католического мира», были очень довольны неофициальным названием своего полка. Название это так понравилось Павеличу, что после сталинградского разгрома из ошметков 369-го полка была сформирована 369-я дивизия, полчившая название «Дьявольской». Но это мы забежали несколько вперед.

Итак, Гитлера настолько впечатлил боевой дух, царящий в усташеском государстве, что он распорядился подарить Павеличу кабриолет Mercedes-Benz 770K. Обладание «фюрервагеном» наглядно демонстрировало положение Павелича в иерархии Рейха.

Хорватские бойцы, включенные в немецкие подразделения, были облачены в немецкую униформу, на рукаве которой была нашивка с хорватской красно-белой „шахматкой". Пройдя переподготовку у немецких инструкторов, они вновь приняли присягу - теперь уже Гитлеру. Дабы доказать - насколько немцы доверяют хорватам - 369 усиленной пехотной дивизии было позволено войти в Сталинград.

Дабы поддержать дух бойцов, принимавших участие в судьбоносной битве, в Сталинград прибыл Павелич, привезший с собой коробку с медалями. С 27 сентября 1942-го хорваты участвовали в боях за фабрику „Красный октябрь". К ноябрю в живых оставалось менее 200 бойцов.

Прибыло подкрепление в размере батальона, но пришли и морозы. Количество могил многократно превышало количество пока еще живых хорватских бойцов. Обмороженные, небритые и заросшие, кутавшиеся во что придется, хорватские воины вызывали у немцев лишь чувство, граничащее с презрением.

А командующий этими „пандурами ХХ века", полковник Иван Павичич (бывший подполковник югославской армии), нагаражденный в октябре Железным Крестом за умелое командование подразделением, в январе покинул вверенное ему подразделение под предлогом „бессилия что-либо изменить".

Полковник Павичич, судя по некоторым данным, намеревался вылететь в Австрию, где формировался немецко-хорватский полк для борьбы с партизанами.

Тающие от нарастающего русского мороза и нарастающего сопротивления советских войск хорваты возглавлялись теперь полковником Марком Месичем, который вместе с частью выживших хорватов, отрезанных от немцев, сдался и был отправлен в Москву.

Остатки бойцов 369 полка были эвакуирована на самолете и доставлена в Штокерау, туда, куда за 3 дня до этого вылетел, но не долетел полковник Павичич. По одним данным самолет был сбит, по другим - немцы расстреляли полковника, обвинив его в дезертирстве.

Мундиры Марко Месича

Вынуждненное приспособленчество - этот психологический комплекс, присущий многим хорватским политикам и военачальникам, проявились во всей „красе" на примере семейства Месичей: дяди Марка и племянника Степана.

На протяжении своей карьеры военного Марко Месич присягал королю Александру Карагеоргиевичу, Анте Павеличу, Адольфу Гитлеру, Иосифу Сталину и, наконец, Иосипу Брозу. Носил форму войска Югославского Королевства, затем - хорватского войска Павелича, немецкую форму, затем снова недолго форму югославского королевского войска, затем - Красной Армии и, наконец, Югославской Народной Армии Иосипа Броз Тито.

Окончил Королевскую югославскую военную академию в Белграде и служил офицером артиллерии в Югославской королевской армии. Апрельская катастрофа застала Месича в качестве подполковника, командующего артиллерийским полком в г. Ниш близ болгарской границы.

Месич снимает мундир югославского офицера и «в сущем сане» вступает в Хорватское домобранство, где он вскоре был назначен в уже хорошо известный нам 369-й усиленный пехотный полк, где Месич командовал артиллерией. Первый командир полка, полковник Иван Маркуль, сумел превратить его из группы добровольцев-пандуров в соединение с высокими боевыми характеристиками. Сам Месич 23 февраля 1942 г. был награждён Железным крестом. Такое положение сохранялось до лета 1942 года. 7 июля 1942 г. Маркуль отбыл в Хорватию в связи с болезнью, Месич временно замещал его до назначения нового командира - полковника Виктора Павичича.

После того, как полковник Павичич покинул Сталинград, исполнять обязанности командира стал именно Месич. Впрочем, командовал он менее двух недель: 2 февраля 1943 г. Месич, 15 офицеров и около 100 солдат сдались в плен.

После того, как Гитлер объявил о прекращении борьбы за Сталинград, в Хорватии был объявлен пятидневный траур. Все газеты Хорватии были наполнены текстами, превозносящими мужество Марко Месича и легионеров, которые, согласно выдумке газетчиков, стояли до последнего. Подполковника посмертно повысили в звании и наградили знаками орденов Железного Креста и Железного Трилистника 2-й степени с правом титуловаться «витезем».

Но спустя год, в феврале 1944-го, случился конфуз: советская пропаганда стала распространять обращение к хорватам, сражавшимся в составе гитлеровских войск, с предложением сдаться, а в качестве иллюстрации прилагалась фотография Месича в югославской королевской форме на фоне партизанского знамени с красной звездой.

Дело в том, что руководство Советского Союза, несмотря на провал с Армией Андерса, не оставляло попыток сформировать воинские подразделения национальные части из представителей европейских народов. Разумеется, тут мотивы были чисто политические. Всё-таки появилось альтернативное Армии Андерса Войско Польское, Чехословацкий армейский корпус, а также французский авиаполк «Нормандия-Неман».

В числе этих национальных подразделений была и Югославская бригада.

17 октября 1943 года Комиссар Госбезопасности 3-го ранга Георгий Сергеевич Жуков, уполномоченный СНК СССР по иностранным военным формированиям на территории СССР, подал тов. Сталину документ следующего содержания:

«В соответствии с Вашими указаниями я говорил с югославскими офицерами, содержащимися в качестве военнопленных, в связи с поданным ими заявлением о вступлении в чехословацкую бригаду.

Инициатором подачи заявления является подполковник Месич. Месич - кадровый офицер югославской армии, хорват, во время войны с немцами командовал артиллерийским полком и, по отзывам офицеров, дрался с немцами хорошо. По окончании войны был демобилизован и проживал некоторое время в Хорватии. Затем, как хорват был призван в хорватскую армию и откомандирован в Германию. Командовал отдельным ховатским артиллерийским дивизионом, приданным 100-й немецкой дивизии. был награжден немцами железным крестом. Участвовал в боях против Красной Армии и вместе с остатками 100-й дивизии, разгромленной под Сталинградом, попал в плен. (Подробная справка на Месич прилагается).

Месич, а также все югославские офицеры и многие солдаты, с которыми мы беседовали, заявили, что они неоднократно обращались к командованию лагерей для военнопленных с просьбой разрешить им сформировать отдельную югославскую часть. Заявление о вступлении в чехословацкую бригаду подали только потому, что не надеялись на благоприятное разрешение их ходатайства о сформировании отдельной югославской части.

Всего нами было опрошено 196 человек. Все они заявляют о своем желании бороться с немцами и готовности поддерживать борьбу народно-освободительной армии. Говорят, что их ни в коей мере не интересует отношение к этому делу югославского правительства в Лондоне. Некоторые просятся в Красную Армию.

После разговоров с югославскими военнопленными, содержащимися в лагере № 27, они подали прилагаемое при сем заявление Правительству СССР с просьбой разрешить им сформировать отдельную югославскую часть в составе стрелкового батальона и артиллерийского дивизиона двухбатарейного состава. Это заявление, подписанное 343 югославскими солдатами и офицерами, содержащимися в лагере для военнопленных № 27, при сем прилагается.

Все югославские офицеры, как хорваты, так и сербы, опрошенные мною (21 человек), единодушно заявляют, что они хотели бы, чтобы этой частью командовал подполковник Месич. Из сербов по национальности в лагерях нет никого выше старшего лейтенанта. <...>»

Спустя месяц, 17 ноября, Государственный Комитет Обороны удовлетворил ходатайство и согласно соответсвующему Постановлению за подписью тов. Сталина, подполковник Месич был утверждён в качестве командира отдельного югославского батальона.

К хорватам, сдавшиеся в плен в Сталинграде, добавили югославских политэмигрантов из Коминтерна и советских офицеров госбезопасности - и к 1 января 1944 года была официально образована Прва југословенска бригада. Из полутора тысяч бойцов бригады половину составляли плененные хорваты, а остальные должны были представлять «братскую семью народов Югославии», в числе которых, среди прочих, было 14 евреев, 3 русина и 2 пленных венгра-эсэсовца (по-видимому, уроженца Сербской Воеводины).

Одной из форм информационной борьбы стали регулярные Всеславянские радиомитинги. Так, 23-24 февраля 1944 года в Колонном Зале Дома Союзов происходил «Четвертый митинг славян-воинов». На митинге были собраны военнослужащие Красной Армии и ВМФ, бойцы Войска Польского, Чехословацкого Корпуса, Югославской Бригады, а также дипломаты, журналисты, представители общественности и церкви.

Впервые говорилось о боевом содружестве славянских народов, о совместных боевых действиях с Красной Армией. Выражалась уверенность, что ее наступление сольется с вооруженной борьбой славянских народов в тылу гитлеровских армий.

Среди прочих, выступил и Марко Месич.

Военное министерство Анте Павелича, узнав, что эпический герой не просто жив, но вновь переоблачился в королевский мундир, записало Месича в «дезертиры» и лишило наград и званий.

Первая добровольческая Югославская пехотная бригада вступила на территорию восточной Сербии 6 октября 1944 года. Командовали бригадой полковник Марко Месич и политрук Димитрие Георгиевич-Бугарский, ветеран гражданских войн в России и Испании.

Месич поступил под командование Иосипа Броз Тито, перед которым стояла стратегическая задача - воспрепятствовать гитлеровцам эвакуироваться из Греции.

С Тито Месич встретился еще в Румынии, и согласно воспоминаниям Димитрия Георгиевича-Бугарского, партизанский вождь не пытался скрывать своего недоверия к офицерам и к бойцам бригады.

Дабы «смыть кровью» прошлую службу у нацистов, бойцы бригады Месича были брошены в неравный бой против своих бывших соотечественников - бойцов 7-й добровольческой горнострелковой дивизии СС «Принц Ойген (Принц Евгений)» (7. SS-Freiwilligen-Gebirge-Division «Prinz Eugen»). «Принц Ойген» был укомплектован добровольцами из числа югославских немцев. Во время сражений при Чачаке с 30 октября по 2 ноября бригада Месича была практически полностью уничтожена, а сам Месич смещен с командных должностей, как неспособный к командирским обязанностям. При этом, Тито его не только не расстрелял, но даже и не разжаловал.

В 1945 г. Месич вышел в отставку в звании полковника Югославской народной армии и жил в Загребе под пристальным вниманием агентов госбезопасности. Причем третировали его не как бывшего «прислужника усташей», а как «сталинского шпиона». В конце концов, после очередного допроса, военного пенсионера Марко Месича столкнули под поезд, как, якобы пытавшегося сбежать. Но столкнули недостаточно технично - поезд отрезал обе ноги, но Месич выжил. После этого, его, наконец, оставили в покое, и Марко Месич прожил до глубокой старости, скончавшись в 1982 году.

Племянник Марко Месича, Степан Месич, был последним президентом Югославии перед ее распадом и вторым президентом Хорватии. Для западной либеральной демократии Степан Месич был очень удобной личностью - ибо он символизировал как демократическую альтернативу югославскому «диктатору» Слободану Милошевичу, так и либеральную альтернативу хорватскому нацисту Франьо Туджману.

Степан Месич, выросший в партизанском краю, любил говорить о ратных подвигах своих предков. Однако, это признание воспринималось как анекдот: ведь дядя хорватского президента Месича в качестве блестящего военного прославился именно на Восточном фронте, между тем, как на поприще партизанской войны в Югославии Марко Месич проявил себя, мягко говоря, не лучшим образом. Впрочем, у Степана Месича, помимо дяди, сменившего несколько мундиров, были и другие родственники.

Заключение

Хорватская армия становится значительной силой в этой части Европы и на Балканах, и союзники дают ей важную роль в установлении и поддержании нового мирового порядка и охране Объединенной Европы. Всё очевиднее, что Соединенные Штаты Америки рассчитывают на Хорватскую преданность, как рассчитывал и Дом Габсбургов, и Гитлер.

Нынешняя хорватская армия, которую создали американцы во время последней религиозно-гражданской войны 1991 - 1995 годов, изгнала со своих очагов четверть миллиона сербов.

Сейчас эта армия вместе с новыми союзниками воюет в Афганистане, с гордостью облачившись в унифору НАТО, точно так же, как во время Второй Мировой облачалась в униформу немецко-фашистской армии.

Информации о том, как себя показали хорватские бойцы в Афганистане пока что нет, однако, по всей вероятности, американцам нужны именно такие союзники, каким были пандуры легендарных полковников - начиная с фон Тренка и оканчивая Месичем.