Вновь о Псковской православной миссии

В работе над документами многих историков и исследователей подстерегает одна серьезная опасность: возможность подгонять исторические события под свое мнение, жонглируя документами в «свою пользу». Поэтому, наверно, правильнее всего - использовать документы, лишь иногда комментируя неясные факты.

Псковская миссия Для изучающих деятельность Псковской православной миссии существуют, прежде всего, два вопроса: сотрудничали ли священнослужители с немцами или искренне служили Господу. На оба эти вопроса можно ответить утвердительно. Однако служение на оккупированной немцами территории часто воспринимается многими людьми как подвиг, тогда как это было обычное служение. Ведь не воспринимают сейчас служение священников как подвиг, потому что нет гонений на Церковь, как не было их и в годы войны. Священнослужители оккупированной немцами территории жили и служили совершенно спокойно, даже получая от оккупантов жалование. Совсем другое дело - служение в 30-годы, когда за это можно было поплатиться не только свободой, но и жизнью. И все-таки батюшки шли на исполнение треб в те годы, получая заслуженный венец мученичества.

1-я часть. История с реабилитацией

Дело игумена Псково-Печерского монастыря Павла (Горшкова) состоит из 4-х томов. Первые два включают анкеты арестованных и протоколы допросов. Третий посвящен очным ставкам, а последний том содержит исключительно проверочные материалы, затрагивая и процесс реабилитации. С него и начнем разбираться в этом, на первый взгляд, простом деле. Только на первый взгляд. Совершенно очевидно, что в наши дни уже сформировался определенный стереотип мышления: все документы и следственные дела НКВД - сфабрикованы и не достойны доверия. Нельзя упустить из виду и тот важный факт, что арестованным всегда обещается снисхождение приговора при сотрудничестве со следствием чистосердечном признании. Поэтому многие арестованные, рассчитывая на обещанное, давали подробные и правдивые показания. А затем, после приговора, стремясь изменить к лучшему свое положение, и отказывались от показаний на предварительном следствии и после суда. К тому же в протоколах допросах существует масса подробностей о жизни арестованных, которые не мог знать или придумать следователь. Эти подробности порой создают вполне определенный портрет человека, который много и подробно рассказывает о себе.

При всестороннем исследовании подобных документов необходимо использовать опыт работы Синодальной комиссии по канонизации и исследовательской группы Фонда Новомучеников и исповедников РПЦ.

Итак, по делу проходят пять человек: 77-летний игумен Павел (Горшков), иеромонах Лин (Никифоров Леонтий Никифорович) 66-ти лет, 45-летний кучер Печерского монастыря Петров (он же Костенков) Ефим Петрович, на год моложе его Хитрова Татьяна Архиповна, заведовавшая монастырским хозяйством и Эльза Грюнберк, заведующая иконописной мастерской, которой было 43 года.

О. Павел был арестован 23 октября 1944. При обыске у него были изъяты три паспорта: русский, эстонский, немецкий и 46.330 руб. Через два дня арестовали Л.Н.Никифорова и Е.П.Петрова, на следующий день Т.А. Хитрову и только 8 декабря арестовали Э. Грюнберк.

По приговору Военного Трибунала войск НКВД Ленинградского округа от 7-8 февраля 1945 года ко всем применили статью 58-1 «а» УК РСФСР 58-1(Документ № 1). О. Павел (Горшков) и иерм. Лин (Никифоров) получили по 15 лет лишения свободы с последующим поражением в правах на 5 лет.

Е.П.Петров, с учетом Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943, (Документ № 2) приговорен «к ссылке в каторжные работы на 15 лет с последующим поражением в правах на 5 лет». Т.Хитрова и Э. Грюнберк получили по 10 лет лишения свободы с последующим поражением в правах на 5 лет.

Дело рассматривалось на закрытом судебном заседании Трибунала. Обжалованию приговор не подлежал.

Отец Павел (Горшков) умер в Сиблаге 6.7.50. Е.П. Петров-Костенков тоже умер в заключении 23.7.45 в Иркутской области.

Эльза Грюнберк срок отбывала в Мордовской АССР, оттуда направлена в ссылку в Красноярский край 5.12.54, где была освобождена 10.11.1955. Освободили и Т. Хитрову из Озерлага Иркутской области 26.10.54. Сведений об освобождении Никифорова в прокуратуре не имелось.

Прокуратурой Псковской области дважды проводилась проверка по этому делу, и дважды всем обвиняемым в реабилитации было отказано. Она состоялась только 14.03. 1997 года.

В 1990 году началась первая проверка следственного дела № 21132 (прежний № С-5890) по вновь открывшимся обстоятельствам, и велась она почти три месяца, до 4 июня 1990 года.

Что же это за обстоятельства?

Начальник Печорского районного отделения Управления КГБ СССР по Псковской области подполковник В.В. Васильев провел самую тщательную проверку по этому делу, в связи с заявлением членов Союза писателей. В деле содержатся все запросы и ответы на них различных организаций, частных лиц, показания свидетелей, архивные справки, сведения о бывших сотрудниках КГБ, которые вели это дело, а также вырезки из газет того времени, конфискованные фотографии, ответы из ряда архивов и т.д. Небольшую часть этих документов мы публикуем.

Например: есть документ, утверждающий, что «Э. Грюнберк в 1942 и 1944 годах предоставляла немецким властям информацию о пребывании партизан»[1] в деревне Питалово. Прокурор делает запрос о существовании упомянутой деревни и получает ответ, что такой деревни в Печорском районе не числится. Отсюда, из-за грамматической ошибки в протоколе, делается вывод, что факт признания вымышлен. На самом деле эта пограничная станция существует и сейчас, но только называется «Пыталово».

В ходе этой проверки вскрылись и более серьезные несоответствия, не способствующие реабилитации. Связана эта проверка была с поступлением на имя генерального прокурора СССР 5 декабря 1989 года заявления от членов Союза писателей Е.В. Карпова, О.Л. Афремовой и сотрудника Всероссийского фонда культуры С.И. Галаевой. Будучи уверенными, что изучили все обстоятельства жизни монастыря во время Великой Отечественной войны они пришли к выводу о необходимости реабилитации о. Павла (Горшкова).

Заявителей вызвали в КГБ для беседы, где они дали показания об известных им фактах из жизни о. Павла и арестованных с ним лиц.

Сразу выяснилось, что О.Л. Афремова сама не проводила исследование по этому поводу, а писала статьи со слов мужа Е.В. Карпова, который съездил в командировку в Псков по заданию издательства «Советский писатель». Он опрашивал местных жителей, которые сохранили воспоминания об о. Павле как о хорошем, добром человеке, который помогал военнопленным. Эти обстоятельства и дали основание полагать о «незаконном» аресте и праве на реабилитацию. (Документ № 3). Несколько статей на эту тему написала сотрудница Всероссийского фонда культуры С.И. Галаева. Она не знакомилась с уголовным делом, а основанием для статей послужила только магнитофонная запись, с которой ее познакомил благочинный обители о. Тихон в 1989 году[2]. Это запись беседы Т. Хитровой с наместником монастыря архим. Алипием, сделана в 1968 году. Она была расшифрована и воспроизведена в форме письменного протокола, когда в стране изменилась политическая обстановка и все приговоры советского суда априори считались несправедливыми, а осужденные, соответственно, невиновными. Показания их не принимались во внимание как данные, несомненно под а следствия. (Документ № 4).

Одним из главных аргументов, в пользу реабилитации было свидетельство разведчика Новикова, которого с его группой, по их словам, скрывал в пещерах схимонах монастыря Симеон. Так родилась легенда о том, что монахи спасали советских разведчиков. Прокуратура нашла бывшего разведчика, который рассказал о тех днях 1944 года. (Документ № 5). Его рассказ, мягко говоря, совсем не совпадает с изложением фактов членами Союза писателей.

В ходе этой проверки был произведен пересмотр документов, которые имеют существенное значение для вопроса, почему были аресты и в чем действительно обвинялись арестованные с позиций тех лет, а не сегодняшнего времени. Осмотр фотографий, имеющихся в фонде Печорского филиала Псковского музея-заповедника, происходил в присутствии понятых[3]. Фотографии запечатлели церковную администрацию совместно с немецким командованием, встречу игум. Павлом немецкого коменданта, торжественную трапезу, где за столом возле иконостаса сидят митр. Сергий, окружной комиссар Беккинг с супругой, его адъютант фон Эссен, представители немецких оккупационных властей, городской голова, игум. Павел (Горшков) и др, а также момент, когда наместник монастыря со связкой ключей встречает у ворот немецкого коменданта г. Печоры. Но не только эти фотографии, но и другие документы, в частности немецкие оккупационные газеты, повлияли на отказ от реабилитации. Немалую роль сыграл и опрос свидетелей, проведенный в 1990 году.

Опрос свидетелей:

Так, Г.А. Печников работал в годы войны в г. Печоры учителем и несколько раз встречался с о. Павлом: «Хочу пояснить, что Горшков П.М., как и другие верующие, любую власть воспринимали, как данную Богом. Поэтому они не хотели идти на ссоры с властью: например, когда в 1940 году в город пришла советская власть, то в монастыре был повешен портрет Сталина, а когда город оккупировали немцы, то и их монастырь воспринимал доброжелательно, тем более, что город был сдан Красной Армией без боя...»[4]

А.В. Садиков, работавший в монастыре сапожником, подтвердил, что в проповедях о. Павел восхвалял фашистов[5].

Н.Б. Рауман подтверждает помощь оказанную военнопленным о. Павлом в годы оккупации, но ошибается в том, что митрополит Сергий был убит людьми в форме красноармейцев. Такое сообщение встречается здесь впервые. Многочисленные свидетельства говорят о том, что эти люди были в немецкой форме. Далее она рассказала о том, что жила рядом с монастырем и ничего не знала о расстрелах около него[6]. Таким образом, факт расстрела около монастыря не подтвердился в ходе проверки, но это не значит, что его не было: расстрелять могли ночью и без свидетелей. Тем более, что свидетель Б.А. Стразд подтвердил факт расстрела советских людей, но только в другом месте[7]. Вопрос этот особо привлекал внимание прокуратуры, поскольку на предварительном следствии арестованными было много сказано о доносах немцам на своих соотечественников, многие из которых кончались расстрелами. Существуют многочисленные вырезки из газет тех лет с речами митрополита Сергия и игумена Павла, с их застольными праздничными тостами. Они тоже использовались в ходе прокурорской проверки.

Не в пользу о. Павла говорит и подтвержденный факт добровольной сдачи немцам монастырской ризницы на 5 миллионов руб.

Этому было уделено особое внимание. Ценности, увезенные тогда в Германию, были возвращены только в 1973 году.

Прокурорской проверке подверглась и работа следователей, о чем нельзя не сказать.

Дело вели:

Иван Васильевич Подчасов, подполковник, начальник следственного отдела УКГБ ЛО. За «отсутствие должного контроля за работой подчиненных сотрудников отдела» 3.10.1946 был откомандирован в распоряжение Управления кадров МГБ СССР и дальнейшая его судьба неизвестна[8].

Имбрат Петр Янович, майор - кстати, уроженец Риги - старший следователь, а затем начальник 1-го отделения следственного отдела. 26.04.1946 освобожден от занимаемой должности, а через год уволен в отставку.[9]

Кулаков Алексей Иванович, - следователь, затем ст. следователь, зам нач. отделения. 01.11.1950 откомандирован в распоряжение Управления кадров МГБ СССР. На него поступили материалы о нарушении им норм социалистической законности.

Жидаль Петр Иванович, 1907 г.р.- подполковник, следователь, ст. следователь, зам. начальника следственного отдела. В 1951 году он был откомандирован в распоряжение УМГБ Красноярского края. В архивных документах следственных органов есть материалы о нарушении П.И.Жидалем норм социалистической законности, в частности, копия жалобы Т. Хитровой (см. документ № 4). Он получил административное взыскание и был уволн из органов.

Захаров Михаил Васильевич, следователь, «в феврале 1946 года за безответственное отношение к своим обязанностям снят с должности начальника следственного отдела. В 1955 в отношении его возбуждено уголовное преследование «за фальсификацию уголовных дел в отношении советских граждан». Это же участь постигла и П.Я. Имбрата. При этом делается оговорка, что доказательств этих нарушений именно в отношении арестованных по делу Псковской Миссии нет!

Соколов Евгений Михайлов - ст. следователь, откомандирован в распоряжение Управления кадров МГБ СССР в 1951. На него также есть материал о нарушении им социалистической законности, но по другому делу.

Из беседы с Т.Хитровой в 1968 году видно, что следователь действительно ударил ее, а она замахнулась на него стулом, разбросала дела «евоные» и ударила кулаком, после чего следователя отправили в больницу. Но ведь ни о каких пытках речи нет! Наоборот бьют следователей источенные заключенные. Из жалобы И.Амосова выясняется, что следователь угрожал, постоянно ругался, запугивал. Это подтверждают и другие люди, проходившие по делу Псковской Миссии. Особого доверия заслуживают показания прот. Л. Воронова, поведение которого было всегда последовательным.

В заключении Прокуратуры указывалось, что Никифоров сообщал о враждебно относящихся к немцам гражданах и о нахождении партизан, в результате чего следовала карательная акция.

Хитрова сообщала о неблагонадежных для немцев жителях. Петров лично расстреливал советских людей. Грюнберк сообщила о партизанах в д. Пыталово: «Помню хорошо, в 1943 году Венно мне передавала, что две семьи из деревни Питалово у себя дома проводят нелегальные собрания, имеют связь с партизанами и ожидают прихода Красной Армии. Указывала и фамилии этих лиц - они русские, но сейчас эти фамилии я не помню».

Мотивируя отказ от реабилитации, прокурорская комиссия в своем заключении, в частности, писала: «Горшков и Грюнберк к в конце 1941 года направили в немецкую полицию информацию о появлении в монастыре трех советских разведчиков. Весной 1944 года Горшков совместно с другими представителями православного духовенства, сотрудничавшими с немцами, подписал обращение к населению Прибалтики с призывом к борьбе против СССР. Неоднократно во время богослужений выступал с проповедями и торжественными молебствиями, прославляя немецкую армию. При посещении монастыря изменником Родины генералом Власовым благословил его и возглавляемые им вооруженные формирования на борьбу против Красной Армии. Кроме того, летом 1944 года, перед отступлением немцев, передал им монастырские ценности, имеющие общественное значение на сумму нескольких миллионов».

Никифоров, Петров и Хитрова на следствии и суде признали свою вину полностью, а Горшков и Никифоров - частично.[10]

На основании отказа в реабилитации члену Синодальной комиссии по изучению материалов, касающихся реабилитации духовенства и мирян, В.А. Орловскому, не разрешили знакомиться с этим делом в 1995 году.

Основанием для реабилитации 14 марта 1997 года послужило ходатайство епископа Зарайского Павла и президента Российского благотворительного фонда международной помощи жертвам политических репрессий Нумерова Н.В.

Главным аргументом в пользу этого явился факт реабилитации в 1956 году прот. Кирилла Зайца - начальника Псковской миссии. Теперь были приняты на веру жалобы Т. Хитровой и И. Амосова, проходившего по делу о. Кирилла Зайца и выступающего в качестве свидетеля по делу Псково-Печерского монастыря. Жалоба Т. Хитровой, где она во все обвиняет плохого следователя-еврея, была написана еще в 1947 году. Отказался от своих показаний и Амосов, ранее оговоривший абсолютно всех с кем имел знакомство. Оба они свидетельствовали о незаконных методах ведения следствия.

Хотели ли они изменить свое тяжелое положение и добиться пересмотра дела или действительно пошли на сотрудничество со следствием, чтоб облегчить свою участь - это главные вопросы, в которых необходимо разобраться, учитывая все изложенное в документах, а не только свидетельства заинтересованных лиц. Как очевидное доказательство пособничества фашистам в прокурорской проверке также фигурируют подлинные фотографии из Псковского музея. Документ № 6.

Документы

Документ № 1.

«Контрреволюционным признается всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти рабоче-крестьянских советов и ... правительств Союза ССР, союзных и автономных республик или к подрыву или ослаблению внешней безопасности Союза ССР и основных хозяйственных, политических и национальных завоеваний пролетарской революции».

58-1а. Измена Родине: расстрел с конфискацией имущества, или 10 лет с конфискацией имущества.

58-1б. Измена со стороны военного персонала: расстрел с конфискацией имущества

58-1в. В случае побега или перелета за границу военнослужащего совершеннолетние члены его семьи, если они чем-либо способствовали готовящейся или совершенной измене, или хотя бы знали о ней, но не довели об этом до сведения властей, караются - лишением свободы на срок от 5 до 10 лет с конфискацией всего имущества. Остальные совершеннолетние члены семьи изменника, совместно с ним проживавшие или находившиеся на его иждивении к моменту совершения преступления, подлежат лишению избирательных прав и ссылке в отдаленные районы Сибири на 5 лет.

Документ № 2.

«УКАЗ от 19 апреля 1943 г. N 39: О МЕРАХ НАКАЗАНИЯ ДЛЯ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ЗЛОДЕЕВ, ВИНОВНЫХ В УБИЙСТВАХ И ИСТЯЗАНИЯХ СОВЕТСКОГО ГРАЖДАНСКОГО НАСЕЛЕНИЯ И ПЛЕННЫХ КРАСНОАРМЕЙЦЕВ, ДЛЯ ШПИОНОВ, ИЗМЕННИКОВ РОДИНЫ ИЗ ЧИСЛА СОВЕТСКИХ ГРАЖДАН И ДЛЯ ИХ ПОСОБНИКОВ.

В освобожденных Красной Армией от немецко-фашистских захватчиков городах и селах обнаружено множество фактов неслыханных зверств и чудовищных насилий, учиненных немецкими, итальянскими, румынскими, венгерскими, финскими фашистскими извергами, гитлеровскими агентами, а также шпионами и изменниками родины из числа советских граждан над мирным советским населением и пленными красноармейцами. Многие десятки тысяч ни в чем неповинных женщин, детей и стариков, а также пленных красноармейцев зверски замучены, повешены, расстреляны, заживо сожжены по приказам командиров воинских частей и частей жандармского корпуса гитлеровской армии, начальников гестапо, бургомистров и военных комендантов городов и сел, начальников лагерей для военнопленных и других представителей фашистских властей.

Между тем, ко всем этим преступникам, виновным в совершении кровавых расправ над мирным советским населением и пленными красноармейцами, и к их пособникам из местного населения применяется в настоящее время мера возмездия, явно не соответствующая содеянным ими злодеяниям.

Имея в виду, что расправы и насилия над беззащитными советскими гражданами и пленными красноармейцами и измена родине являются самыми позорными и тяжкими преступлениями, самыми гнусными злодеяниями, Президиум Верховного Совета СССР постановляет:

1. Установить, что немецкие, итальянские, румынские, венгерские, финские фашистские злодеи, уличенные в совершении убийств и истязаний гражданского населения и пленных красноармейцев, а также шпионы и изменники родины из числа советских граждан караются смертной казнью через повешение.

2. Пособники из местного населения, уличенные в оказании содействия злодеям в совершении расправ и насилий над гражданским населением и пленными красноармейцами, караются ссылкой в каторжные работы на срок от 15 до 20 лет.

3. Рассмотрение дел о фашистских злодеях, виновных в расправах и насилиях над мирным советским населением и пленными красноармейцами, а также о шпионах, изменниках родины из числа советских граждан и о их пособниках из местного населения возложить на военно-полевые суды, образуемые при дивизиях действующей армии в составе: председателя военного трибунала дивизии (председатель суда), начальника особого отдела дивизии и заместителя командира дивизии по политической части (члены суда), с участием прокурора дивизии.

4. Приговоры военно-полевых судов при дивизиях утверждать командиру дивизии и приводить в исполнение немедленно.

5. Приведение в исполнение приговоров военно-полевых судов при дивизиях - повешение осужденных к смертной казни - производить публично, при народе, а тела повешенных оставлять на виселице в течение нескольких дней, чтобы все знали, как караются и какое возмездие постигнет всякого, кто совершает насилие и расправу над гражданским населением и кто предает свою родину.

Председатель Президиума

Верховного Совета СССР М.КАЛИНИН

Секретарь Президиума Верховного Совета СССР А.ГОРКИН.

Документ № 3 (Архив по Псковской области А-21132, т. 4, л. 126)

Показания свидетеля: Карпова Евгения Васильевича 24 апреля 1990 г.

...Я также побывал и в самом монастыре. Игумен Псково-Печорского монастыря Тихон дал мне выписку из биографии Горшкова Петра Михайловича, светокопию этой выписки я передаю в распоряжение органов следствия. Подлинник биографии находится в Псково-Печорском монастыре. В монастыре я также встречался с наместником настоятеля Псково-Печорского монастыря архимандритом Павлом, который передал мне копию звукозаписи беседы Хитровой Тамары Архиповны с наместником настоятеля монастыря архимандритом Олипием. В Псково-Печорском монастыре имеется подлинная звукозапись этой беседы, которая состоялась после возвращения Хитровой из заключения.

Сотрудница Всероссийского фонда культуры Галаева Светлана Ивановна переписывалась с Новиковым Сергеем Яковлевичем, который проживает по адресу: 140104, Раменское, ул. Красный Октябрь, д.50 кв.44. В письме к Галаевой Новиков сообщает, что во время оккупации монахи Псково-Печорского монастыря спрятали его от немцев зачеркнуто фашистов в своем монастыре. Об этом мне известно со слов Галаевой.

Кроме этих свидетельств я интересовался у старожилов города Печоры о деятельности монастыря. Я не встречал людей, которые плохо бы отзывались о Горшкове и монахах монастыря. К сожалению я не записывал фамилии и адреса этих людей.

О том, что Горшков был награждён, и количестве наград мне стало известно из биографии, которую мне передал Игумен Тихон.

Хочу отметить, что, начиная работу по сбору фактов в монастыре, я обратился в приемную УКГБ СССР в связи с тем, что узнал об осуждении Горшкова за пособничество фашистам. Мне ответили, что архивное уголовное дело находится

Зачеркнутое: «немцев»

не читать

Подпись: Е. Карпов.

Документ № 4 ( Архив по Псковской области А-21132, т. 4, л. 49-52)

ПРОТОКОЛ

переноса показаний Хитровой Т. А. с магнитной записи от 1968 года на письменный протокол.

6 апреля 1990 года. г.Печоры

Оперуполномоченный Печорского РО УКГБ СССР по Псковской области капитан Елисеев Н.И. в присутствии понятых : Прусакова Владимира Ивановича «проживающего в г. Печоры, ул. Юбилейная, д. 5, кв. 13 и Журавковой Марины Васильевны, проживающей в г. Печоры, ул. Ленина, д. 14, кв.4, руководствуясь требованиями ст. ст.178, 179, 182 УПК РСФСР произвел осмотр (прослушивание) магнитозаписи беседы Хитровой Т.А. с архимандритом Алипием от 1968г. и перенес её на письменный протокол.

Предусмотренные ст. 135 УПК РСФСР обязанность удостоверить факт, содержание и результаты осмотра и право делать замечания, подлежащие занесению в протокол, нам разъяснены.

В. И.Прусаков

М.В.Журавкова

Архимандрит Алипий: Мир Вам, дорогая матушка .Пожалуйста, проходите сюда. Спасибо Вам за внимание, что Вы пришли к нам. Еще раз хочу с Вами познакомиться и поговорить о всех Ваших делах, к тому же дела наши с Вами очень важные. Ну как обычно хочу спросить, потому что это нам нужно будет, как Ваши фамилия, имя, отчество

Ответ: Татьяна Архиповна Хитрова.

А.А. Сколько Вам лет?

Т.Х. Тысяча девятисотого года рождения.

А.А. Где Вы родились?

Т.Х. Родилась в Псковской области, Ивановском городе в Пскове

А.А. В самом Пскове?

Т.Х. Вот теперь который... (несколько слов неразборчиво) приют там был жилой рядом.

А.А. Хорошо. Какое у Вас образование?

Т.Х. Четыре класса кончила, техникум торговый.

А.А. А теперь как это бывает в жизни перейдем к другому, более меня интересующему вопросу. Отец Павел Горшков, который с Ί94Ι по 1944г. являлся наместником нашей Печорской обители. Где Вы с ним познакомились?

Т.Х. В Псков нас посадили немцы в тюрьму, кто остался в Пскове, чтобы до северному фронту не ходить, а то расстреляют. Я с-под расстрелу, сняли с...(неразборчиво), расстрелять хотели, посадили в тюрьму, на другой день повезли в эстонские лагеря, хотели в Германию отправить и отец Павел взял нас с эстонских лагерей.

А.А Сколько человек примерно?

Т.Х. Десять.

А.А. Хорошо. Когда впервые он Вас пригласил к себе и что предложил Вам? То есть какое послушание?

Т.Х. Чернорабочей.

А.А. Сколько времени Вы совместно с ним трудились?

Т.Х. Побольше месяца.

А.А. Кто и при каких обстоятельствах Вас арестовал?

Т.Х. Арестовал нас всех ... (неразборчиво),ни документа не предъявил никакого.

А.А. А где Вас, здесь арестовали?

Т.Х. Здесь, в монастыре.

А.А. Верно ли говорят горожане, что отец Павел выступал на митинге перед печорской общественностью когда... война?

Т.Х. Печоры были все довольны все, общественностью все довольны были

А.А. Ну хорошо. А что же он говорил и как на это вот публика, все, вот народ и городская власть реагировали, как они?

Т.Х. Его приветствовали, хлопотали.

А.А. Почему Вас допрашивали в Ленинграде?

Т.Х. А в Ленинград повезли и там допрашивали, не знаю за что.

А.А. Перед Вашим арестом вручили ли Вам свидетельство или так называемую санкцию на арест?

Т.Х. Ничего, ничего не дали·

А·А. Приехали, взяли, увезли?

Т.Х. Нет, вызвали.

А.А. А где Вас...(неразборчиво)

Т.Х. В Ленинграде.

А.А. Район не помните?

Т.Х. Кажется улица, я забыла улицу, Преображенском незнакомом здании.

А А. Около Преображенского собора?

Т X. Да, вот так улица идет, где политическая тюрьма.

А.А. Не знаете ли фамилии Вашего следователя?

Т.Х. Жулик.

А.А. Это следователь который Вас допрашивал?

Т.Х. Это который, который, его сняли, а после сняли не знаю допрашивал, тоже еврей, не знаю фамилии.·

А.А. А как он Вас допрашивал, не принуждал ли?

Т.Х. Принуждал. Принудил, а потом говорит: "Вот всем пули в рот вам".

А.А. А были случаи также что ··· колотил···· (неразборчиво)

Т.Х. Колотил. И отца Павла колотил и меня колотил.·

А.А. И как он Вас колотил?

Т.Х. Раз хватит в грудь сюда, так кровь с носу и со рту по двое суток идет.

А.А. А Вы что?

Τ·Χ· весь пол зальет, тогда я уж рассердилась, стулья не были прибиты, на него стулом и дела егоные.....(не разборчиво) ему кулаком. Вызвали прокурора, прокурор... вот так ног нет, я говорит начальник был партизанского отряда и добивается слова у его, он не может говорить. Потом добивался, добивался - добился слово ... он сказал:"Ты 25 человек убил почти, а вот ведь нашелся человек на себя защиту. Я тогда сильная была·как дала ему так.

А.А. Ну а кто у вас первый начал-то?

Т.Х. Он, он. Пока кровь с носу и со рту потекла, я тогда встала ему и дала.

А.А. Ну а он признался в том, что.

Т.Х. Он первый признался. Его сняли, 25 человек убил.

А.А Его сразу выгнали?

Т.Х. Сразу вон, в больницу понесли на носилках; его в вольную, а меня в заключенную.

А.А. А потом Вас допрашивал другой следователь?

Т.Х. Другой.

А.А. Уже другой. Фамилии не помните?

Т.Х. Не помню, но хороший был следователь, как слуга, русский.

А.А. Сколько времени Вас там допрашивали, опросы шли все, примерно?

Т.Х. Месяцев шесть.

А.А. Месяцев шесть?

Т.Х. До суда, да сидели в тюрьме.

А.А. Вот как. И периодически вызывали Вас?

Т.Х. Да.

А.А. А кто ваши..... (неразборчиво) кто-нибудь был?

Т X. Никого.

А.А. Свидетели?

Т.Х. Нет... (неразборчиво)

А.А. Как происходил суд?

Т.Х. Суд происходил медленно.

А.А. Сколько дней?

Т.Х. Три дня.

А.А. Знакомы ли Вы с обвинительным листом?

Т.Х. Нет.

А.А. Не принуждали ли Вас силой подписывать этот обвинительный лист?

Т.Х. Принуждали силой, но не дали в руки, силой принуждали.

А.А. А на сколько же лет Вас осудили?

Т.Х. Дасять.

А.А. Вам десять, а отец Павел?

Т.Х. На пятнадцать.

А А. А остальным?

Т.Х. Всем по пятнадцать мужчинам, а нам с Эльзой - по десять.·

А.А. Когда Вы были освобождены из тюрьмы?

Т.Х. В 1954 году.

А.А. А сколько же лет Вы тогда отсидели?

Т.Х. Десять.

А А. Все десять лет?

Т X. Да.

А.А. Значит Вам амнистия как раз попала под срок?

Т.Х. Под срок.

А.А. Сняли с Вас судимость теперь?

Т.Х. Пришел генеральный прокурор, судимость снял по амнистии, ни в чем не виновата и все снят о. И Президиум Верховного Совета, отработала пять лет здесь в Пскове, написал, что дать комнату; в тюрьмы сейчас полковник бывший, его же посадили в тюрьму, а теперь права никакого не найти.

А.А. Итак, Вы остались без комнаты?

Т X. Без комнаты.

А.А Ваша комната пропала?

Т.Х. Пропала.

А.А. У Вас от генерального прокурора эта бумага сохранилась?

Т.Х· Сохранилась.

А.А. Имеете её?

Т.Х. Сохранилась.

А.А. Признал ли отец Павел себя виновным?

Т.Х. Не могу, не слышала - его одного допрашивали, меня - одну, каждого отдельно.

А.А. А на суде, когда вас допрашивали? Когда суд был?

Т.Х. И суд когда, все по одному, каждого, скрыто все.

А. А. А его, не знаете, бил ли его следователь, вот тот самый, который Вас бил.

Т.Х. Не знаю. Нет, который меня бил, тоже бил его.

А.А. Вы говорили 20человек убил?

Т.Х. Да, он двадцать пять убил.

А.А. Ну значит и отцу Павлу попадало.

Т.Х. Да, один допрашивал тогда.

А.А. Ну а потом с отцом Павлом что стало?

Т.Х. А в больнице политической в Ленинграде и умер.

А.А. И через сколько времени после следствия?

Т.Х. Месяц.

А.А. (не разборчиво)

Т.Х. После суда.

А.А. Ещё один вопрос. Вот когда Вас судили, был ли у Вас государственный защитник?

Т.Х. Нет.

А.А А почему?

Т.Х. Не разрешали.

А.А. А наняли бы?

Т.Х. Не разрешали.

А.А. Значит Вас судили без защитника?

Т.Х. Без, без свидетелей, без защитника.

А.А. Спасибо. Вспомните что-нибудь важное, приходите.

Т.Х. Хорошо, батюшка, до свидания.

А.А. До свидания, матушка.

Протокол нами прочитан. Содержание машинного текста соответствует магнитной записи. Замечаний не имеем.

Понятые: В. И. Прусаков

М.В. Журавкова

Осмотр произвел и протокол составил:

Oпeруполномоченный Печорского РО УКГБ

СССР по Псковской области

капитан Н.И. Елисеев

6 апреля 1990 года.

СПРАВКА

Подлинник магнитной записи беседы бывшего наместника Псково- Печорского монастыря архимандрита Алипия с Хитровой Татьяной Архиповной хранится в архиве Псково-Печорского монастыря.

Оперуполномоченный Печорского РО УКГБ СССР по Псковской области

капитан Н. И. Елисеев

«6» апреля 1990 года.

Документ № 5 (Архив по Псковской области А-21132, т. 4, л. 154-155 об.

Свидетель: Новиков

По существу дела показываю следующее:

Я, действительно был участником Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. С 20 июня 1943 г. по январь 1944 года проходил службу в составе Западного фронта в должности радиста. С января 1944 года по январь 1945 года был радистом радиоузла разведотд. (отдела) 3^го Прибалтийского фронта. С января по 9 мая 1945 года в должности ст. радиооператора радиоузла разведотдела 1^ого Белорусского фронта. Участие в Великой Отечественной войне подтверждаю записью в военном билете офицера запаса ГД №2444, выданный 21 мая 1968 года Раменским ГВК.

В период Великой Отечественной войны награжден орденом «Красной Звезды» №872718 в ноябре 1944, о чем имеется соответствующая запись в орденской книжке Б№580708. Также награжден медалями «За победу над Германией в ВОВ 1941-1945 гг.» в сентябре 1946 г., медалью «За взятие Берлина» в сентябре 1946 г., медалью «За освобождение Варшавы» в ноябре 1946 г. Кроме этого награжден юбилейными медалями послевоенных лет. Указать точный номер воинской части, в которой я проходил участие зачеркнуто службу в 1944 году я не могу. В сентябре 1944 года я, в составе разведывательной группы из пяти человек, был заброшен в тыл к немецким захватчикам для выполнения специального задания командования 3^го Прибалтийского фронта. Успешно выполнив боевую задачу в начале октября 1944 года, группа без потерь вышла в расположение Советских войск. В течение примерно двух-трех недель группе был дан отдых, и осуществлялась подготовка к выполнению очередного задания. В это время наша воинская часть дислоцировалась в г. Печоры Псковской области.

В один из дней, я, вместе с членами своей разведгруппы, посетили Псково-Печерский монастырь. Осмотрев монастырь, в контакт с монахами мы не вступали, да и они особого интереса к нам не проявляли, проходя мимо нас молча.

Подойдя к входу в пещеры, мы попросили одного из монахов пустить нас туда для осмотра. Это им было сделано.

В пещере мы пробыли несколько часов, т.к. в это время начался длительный дождь, а желания промокнуть ни у кого не было. По возвращению из монастыря я с товарищами вернулся в расположение воинской части и занялся повседневными делами. После войны из представленных мне фотографий я опознал в монахе, открывавшем вход в пещеры, иеромонаха Симеона.

Хочу также добавить, что в октябре 1944 года в г. Печоры во время бомбардировки был убит один из офицеров нашей части. В честь его имени названа в настоящее время одна из улиц города Печоры. К сожалению, я настоящих фамилий имен своих товарищей по разведгруппе не знаю, поскольку в целях конспирации их фамилии, имена, отчества, а также другие установочные данные были легендированы, и этих правил мы строго придерживались даже в общении друг с другом.

В январе 1945 года меня перевели в развед. отдел 1 Белорусского фронта и о судьбе своих товарищей по указанной разведгруппе мне ничего не известно.

Знали ли другие монахи, в том числе и наместник монастыря игумен Павел, пребывании группы в пещерах монастыря, мне не известно, да и это не имело значения в тот период времени, поскольку мы находились на освобожденной Советскими войсками территории.

Протокол мною прочитан. С моих слов записано верно. Замечаний и дополнений не имею. Новиков 14.05.90.

Документ № 6

ПРОТОКОЛ

осмотра фотографий

12 апреля 1990 г. г. Печоры

Оперуполномоченный Печорского райотделения УКГБ СССР по Псковской области капитан Елисеев Н.И. в присутствии понятых: Волковой Марии Павловны, проживающей по адресу: г Печоры, ул. Юбилейная,4,кв.6 и Богомоловой Оксаны Алексеевны, проживающей по адресу: г. Печоры, ул. Юрьевская, д.79, руководствуясь требованиями ст. ст. 178, 179 и 182 УПК РСФСР произвел осмотр фотографий, хранящихся в деле ПЧМ-463 фонда Печорского филиала Псковского музея-заповедника.

М.П. Волкова

О.А.Богомолова

Осмотром установлено:

В деле хранятся следующие фотографии, имеющие отношение к жизни Псково-Печорского монастыря в годы оккупации города (1941-44 гг) немецкими войсками :

1.Подлинная фотография, сделанная местным фотографом Григорием Кирилловым в 1943 году - на групповой фото представлены представители монастырской администрации и церковной знати, немецкого оккупационного командования совместно с печорянами.

2. Копия: наместник монастыря Горшков П.М. встречает немецкого коменданта.

3. Копия: торжественная трапеза в Сретенской церкви (сентябрь 1943г.) в честь именитых гостей. За столом возле иконостаса сидят: митрополит, экзарх Прибалтийский Сергий, Псковский окружной комиссар Беккинг с супругой, его адъютант фон Эссен, представители немецких оккупационных властей, городской голова, игумен Павел (Горохов П.М.) и другие лица.

4. Копия: наместник монастыря игумен Павел (Горохов Д.М.) со связкой ключей встречает у ворот немецкого коменданта г.Печоры.

Часть 2

Деятельность, арест и следствие

Первым арестованным по этому делу был отец Павел (Горшков Петр Михайлович) - игумен Псково-Печерского монастыря. Он родился 20 августа 1867 года - по одним данным в с. Дединово Зарайского у. Рязанской губ, по другим - в СПб губернии. В годы Гражданской войны был в Пюхтицах, являлся член РСХД. (Документ № 1)

В деле имеется характеристика о. Павла (документы № 2), из которой следует, что он имел 14 наград. Выяснить, однако, когда и за что они были получены прокуратуре в 90-е годы не удалось.

Отец Павел, способствовал оказанию помощи военнопленным, больным и раненым, занимался благотворительностью, отправляя им продукты от монастыря.

(Документы № 3.) Здесь он проявил себя как христианин, православный священник-пастырь, но по своим политическим убеждениям - служил фашистам, и одно совсем не исключает другое. В этом то и заключается сложность, и трагедийная противоречивость истории Псковской миссии. Рассматривать же факты отдельно один от другого - значит грешить, грешить против истины, истории, Церкви.

О. Павла, как и всех проходивших по делу Печерского монастыря обвиняли в измене Родине. Это проявилось и в конкретной деятельности Псковской миссии, о чем свидетельствуют многочисленные документы: они молились о здравии Гитлера, за его победу, выполняя циркуляры Миссии. (Документ № 4). Вряд ли этот циркуляр требует комментариев, но все-таки становится, очевидно, что пролитая русскими людьми кровь за свою Родину, не имеет никакого значения, когда речь идет об избавлении от большевизма. Рассматривая циркуляр митрополита Сергия с сегодняшних позиций, хотелось бы провести определенную параллель нравственной категории между многочисленными циркулярами Псковской миссии и известной Декларацией митрополита Сергия (Страгородского). Содержание первого документа некоторые западные историки считают возможным компромиссом для Церкви, а второго - нет, хотя очевидно, что в первом случае, пастыри Псковской миссии были не со своим народом, воюющим с врагом, а во втором оставались с ним.

Сейчас, когда 9 мая объявлен праздничным днем, и во всех храмах служат благодарственные молебны Господу о даровании победы русскому народу в Великой Отечественной войне, деятельность Псковской Миссии выглядит не совсем приглядно: есть многочисленные свидетельства их пособничества врагу, и совсем мало обратных свидетельств. Может быть, полезнее было бы оставить эту тему для церковных историков, и не выносить на обсуждение общественности, поскольку Церковь еще не сказала своего слова по этому поводу. (Документ № 5).

О жизни о. Павла кучер монастыря Е. Петров 29 ноября 1944 говорил, что «среди монахов Печерского монастыря ходят такие разговоры: «Горшков развел в монастыре женский притон, сам возится с женщиной, обжирается, а братию морит голодом». Это могут сказать почти все монахи. Я лично со своей стороны видел, что все это правда. Горшков очень много уделял внимания Эльзе и другим женщинам, как например, Хитровой Татьяне. Питался он прекрасно, ел сколько хотел и что хотел, а монахов и рабочих морил голодом. Монахам и рабочим - картофель с огурцом, а Горшков ел масло, мед, сметану и о пять штук яиц в день. Это мне говорил послушник Печерского монастыря Орлов Иван Виссарионович. Летом 1944 года при немцах Орлов мне говорил в монастыре: «Эльза поджарила Горшкову пять штук яиц, а он говорит мало, еще хочу. У него всегда на столе стоит масло сливочное и мед»[11].

С предъявленным обвинением о. Павел согласился, но на суде признал свою вину частично. (Документ № 6).

Основным обвинением по делу о. Павла служил не только факт сотрудничества с немцами, выдача партизан, но и сданные фашистам ценности монастыря на несколько миллионов рублей.

Во время следствия он попал в тюремную больницу, но с января допросы возобновились.

(Документ № 7).

Иеромонах Лин (Никифоров) 1878 г.р. был рукоположен задолго до войны, в 1913 году. В 30-е годы был выслан, затем вернулся, и с 1941 года поселился на 101 км Ленинградской области, на ст. Новинка со своей женой, бывшей дворянкой, Бакиновской Любовью Исидоровной, которая работала там медсестрой. В это время иерм. Лин не работал и не служил, а занимался своим хозяйством. Окружающим он говорил, что Л.И. Бакиновская его сестра, поскольку был монахом, и жил в незарегистрированном браке с ней с 1937 года. В Новинке они остались ждать прихода немцев. Узнав о том, что оккупанты открывают церкви, в сентябре 1941 года иеромонах пошел помолиться в Вырицу и предложил свои услуги служившему там священнику Владимиру Богданову. Члены церковного совета Иван Преображенский и Ливерий Воронов предложили о. Лину занять должность священника. Его кандидатуру утвердил благочинный о. Иоанн Легкий. (Документ № 8). Он же объяснил и о правилах служения в Псковской Миссии. Год иерм. Лиин прослужил в Казанской церкви Вырицы, затем занялся реставрацией Петропавловской церкви, а затем служил в Каменном Погосте. Захаживал он и в немецкую комендатуру п. Вырица, которая находилась на даче за рекой Оредеж. Сообщал о настроениях прихожан, давал сведения о репрессированных, выдавал партизан, что подтвердилось впоследствии на очной ставке с Юдиным. Арестован 25 октября 1944 года. При аресте он имел эстонский паспорт. На следствии свою вину признал и оговаривал всех, с кем был арестован. (Документ № 9).

Татьяна Хитрова в годы оккупации заведовала хозяйством в Псково-Печерском монастыре. До войны она работа в пекарне уборщицей. Эвакуироваться, по ее словам, не успела, попала в немецкий плен, затем ее направили на работу в Псков, через некоторое время начала работать в Троицком соборе Пскова уборщицей, отправлена в эстонский лагерь, а оттуда в Печерский монастырь. (Документ № 10). Из протокола допроса видно, что он, действительно производился в ночное время, что отмечалось прокуратурой при проверке в последующие годы, как нарушение социалистической законности,. Татьяна была задержана в монастыре 24 октября 1944 года сначала в качестве свидетеля, по показаниям Амосова, а затем, 26 октября, стала обвиняемой. Переписка на русском и иностранном языке, изъятая во время ареста, была уничтожена путем сожжения, о чем составлен акт. Она подтвердила факт пособничества немцами. «Дословно содержание подписки, данной мною немецкой контрразведке, я не помню. Помню только, - говорила она следователю, - что она была следующего содержания: Я, Хитрова Т.А. даю свое согласие работать в пользу немецкой власти и обязуюсь выполнять все задания немецкой контрразведки, находясь на работе в Псковской миссии»[12].

На допросе 1 ноября 1944 года Т. Хитрова рассказывает следователю-еврею, как активно сдавала немцам евреев. (Документ № 11). Возможно, что именно этот факт спровоцировал реакцию на такое признание, в результате чего между ними произошла фактически драка, о чем она не могла забыть и рассказала в своих воспоминаниях 1968 года.

Как явствует из ее показаний, она доносила о. Павлу на соотечественников, следила за разговорами хористов по его заданию. (Документ № 12). Отец Павел, скорее всего, запугал ее тем, что может сообщить о ней немцам как о пособнице Красной Армии, поскольку ее муж находился на фронте. Этого было достаточно, чтобы склонить Т. Хитрову работать на настоятеля обители, что на языке следственных органов и называлось «вербовка», «контрразведка». «Помню хорошо, в июне 1944 г., когда я услышала, что одна из беженок, работавших в монастыре на сельскохозяйственных работах - бывшая жительница гор. Гатчино Яковлева Анастасия Тимофеевна (около 68 лет) ругает немцев и в разговорах со мною открыто называет их грабителями, я сообщила об этом Горшкову. Горшков меня поблагодарил за это, и знаю, что он ее вызывал к себе и допрашивал ее и по всей вероятности завербовал для предательской деятельности в пользу немцев, ибо после ее допроса у Горшкова, Яковлева стала всячески восхвалять немцев и ругать советскую власть, еще резче, чем я, Хитрова. Кроме Яковлевой я сообщила Горшкову на советских патриотов: монахов Печерского монастыря - певчего хора по имени Василий, припоминаю, фамилия его Соколов, звонаря Богданова Ивана и диакона Александра, которые в разговоре со мною ругали немцев. Что с ними делал Горшков, мне неизвестно, но все эти лица и сейчас живут в Печерском монастыре. Больше никого я не предала за время моей работы в Печерском монастыре.[13]

Когда немецкий комиссар, сообщил о. Павлу, что немцы после взятия города советской армией, вернуться и поэтому в монастыре необходимо оставить своих людей, он получил согласие не только о. Павла, но и Т. Хитровой и тех лиц, которых она называет. Об эвакуации, которая обсуждалась на совещании у митрополита Сергия в Риге, Т.Хитрова тоже знала. (Документ № 13).

Она дает подробные показания о свящ. Синяцком, о Перминове, Грюмверк.[14] Так, например, о Радецком и его доносе на партизана, который после приговора на 15 лет, был освобожден в 1955 году и рукоположен во священника в г. Вильнюсе, она рассказала: «Радецкий выдал немецким властям б. певчую собора гор. Пскова Родионову Анну Родионовну за то, что она высказывалась против немцев, после чего немецкие власти ее вместе со всей семьей, т.е. двумя детьми, арестовали, и судьба их мне не известна. В апреле 1943 года жители местечка Торошино Псковского района Петров Василий, Николаев Иван и Спиридонов Василий, приезжали в гор. Псков за свечами, и в беседе со мною Николаев мне сказал: «Радецкий приезжал к нам в Тортово и был у нас дня 4. За то время он там выявил 9 человек партизан и сообщил немцам, после чего немцы их арестовали. 6 из них немцы повесили на второй день после ареста, а троих судьба неизвестна». Здесь же Николаев мне сказал и фамилии этих партизан, которые были арестованы немцами по доносу от Радецкого. Помню, Николаев называл фамилии: Сергеев, Яковлев, Михайлов, Спиридонов, Иванов и Васильев, а троих фамилии не помню. Летом 1943 года жительница Зряковского района Петрова Агафья Петровна и Михайлова Ольга Михайловна в беседе со мной на соборном дворе в гор. Пскове мне говорили, что Радецкий при посещении Зряковского района в 1943 году выдал немецким властям 18 человек партизан, после чего немцы их арестовали, и судьба мне их неизвестна. Так Михайлова О.М. мне сказала: «К нам в Зряковский район приезжал недавно от миссии Радецкий Георгий и проводил агитацию выявлять партизан и предавать их немцам. У нас тогда же он вместе с другими людьми пошел в немецкую комендатуру /с кем, не говорила точно/ и сообщили немцам на 18 человек партизан, которые были в нашем районе, и немцы их арестовали». Это подтвердила мне и Петрова в присутствии Ма...[15]

Многие показания Т. Хитровой опровергают тот факт, что все протоколы придумывали следователи. Совершенно недопустимо методы допросов т ведения следствия 1937 года автоматически переносить на все следственные дела советского периода.

Допросы Т. Хитровой проходили до 22 января 1945.

Е. Петров в 1918 году служил в Красой Армии. Попав в плен, перешел на службу к бело эстонцам и остался жить в Эстонии. В 1941 году, будучи малограмотным и запуганным немцами, согласился с ними сотрудничать и впоследствии признался, что принимал участие в расстрелах. По малодушию, или по убеждению он делал это, сейчас определить трудно, но факт этого очевиден. Подтвердил Е. Петров факт расписки о сотрудничестве с фашистами об обязанности выявлять среди населения Пскова партизан и коммунистов.

Ефим Петров оказался в монастыре, где жил с женой, и устроился работать кучером, но о жизни монастыря он знал мало: «К Горшкову я был не вхож и поэтому, что у него делалось в доме, я не знаю. В монастыре находился какой-то немецкий штаб, и офицеры этого штаба, а также офицеры жандармы ходили к нему часто. О Горшкове я могу сказать только по его проповедям в церкви, на которых я присутствовал сам. Эти проповеди слышали очень многие Печерские жители и могут подтвердить мои показания. Горшков в своих проповедях всячески проклинал советскую власть, большевиков и назвал освободителями немцев»[16].

Его задержали 22 октября сначала в качестве подозреваемого, а 25 октября 1944 года уже арестовали. При обыске не нашли ничего, о чем и сделали отметку в протоколе. Однако он не мог не признать, что, как и Т. Хитрова, выполнял просьбы о. Павла: «Весной 1944 в одну из бесед с Горшковым во дворе монастыря Горшков наедине мне сказал: «Ты, Петров, давно работаешь у нас в монастыре, я тебя знаю, но сейчас у нас в монастыре работает много беженцев, которых я не знаю. Работаешь ты в поле вместе с ними и послушай, кто из беженцев какие ведет политические разговоры. Кто высказывает недовольства немцами или кто хвалит советскую власть»[17].

Хотя Е. Петров не был в близких отношениях с настоятелем монастыря, но оговаривает его на следствии. (Документ № 14). Допросы Е.Петрова продолжались до 22 января.

Эльза Грюнверк, эстонка, дочь помещика, закончила художественную школу в Таллинне и до 1930 года преподавала в ней. С 1938 года она заведовала художественной мастерской в Печерском монастыре, «делала художественные сумки, ридикюли, портфели. Ее Горшков называл «доченькой» и через нее вел разговоры с «гостями[18]», поскольку она хорошо владела немецким языком.

Принимая активное участия в организации «Внутренняя миссия», Э. Грюнберк была избрана членом комитета, где состояла до 1938 года. «Внутренняя миссия» была организована при Синоде, ставила своей задачей проведение религиозной агитации, сбор денежных средств для церкви, а также помощь бедным. Для этого проводились благотворительные вечера, издавалась литература, устраивались лотереи, концерты. Отношение к советской власти, и вообще к русским людям, у ее было тогда однозначным, о чем она открыто признавалась: До 1938 года, то есть до моего переезда в Печерский монастырь, я была настроена враждебно по отношению к русским и могу привести такой факт: бывая на квартире митрополита Александра Паулюса, я слышала, что он в своей семье разговаривает по-русски, и это меня поразило, на что с моей стороны было ему высказано свое мнение. Я прямо говорила: Паулюс - как же Вы эстонец, а говорите по-русски, ведь русские наши враги. На это Паулюс мне отвечал: «Я должен говорить по-русски, чтобы не забывать русский язык, ибо мне надо служить службы в церкви на русском языке». До 1938 года я никогда не смела даже разговаривать по-русски и только по приезде в Печерский монастырь я стала быть ближе к русским и здесь уже говорила по-русски и постепенно изменяла свои отношения к русским, т.е. перестала считать их врагами»[19].

С 1928-1929 годов Э. Грюнберк была сторонницей фашистской организации «Вапс» и когда ее участники до их преследования бывшим буржуазным эстонским правительством собирали голоса своих сторонников, она записалась в эту организацию. Подписи собирал сын митрополита Александра Паулюса - Паулюс Александр Александрович, активный участник Вапсовской организации. К тому же она была активной участницей организации «Внутренняя миссия» руководителем которой являлся эстонский митрополит Александр Паулюс, член буржуазного эстонского правительства. Паулюс был немецким ставленником, помогал немцам в борьбе против Советского Союза и при отступлении немецких войск из Эстонии добровольно ушел с немцами.

В 1938 году она переехала из Таллинна в Печерский монастырь, и связь с Паулюсом стала осуществляться письменно. В своих письмах она сообщала ему об интересующих его сведениях по Печерскому монастырю.

Э. Грюнберк была арестована последней из всех проходивших по делу монастыря, сначала в качестве свидетеля, а с 15 декабря она допрашивалась уже как обвиняемая. На следствии Эльза не скрывала своего враждебного отношения к советской власти, которое складывалось под влиянием священника Таллиннской церкви Николая Пятса. При чем его брат, с которым Э. Грюмберк была хорошо знакома, являлся президентом буржуазного эстонского правительства, существовавшего до прихода советской власти, т.е., до 1940 года. Э. Грюмберк была хорошо осведомлена не только о жизни Печерского монастыря, но активно интересовалась деятельностью митрополита Сергия (Воскресенского), сообщала о нем сведения митрополиту Александру, сыграла ключевую роль не только в судьбе арестованных по этому делу, но и русских разведчиков. (Документ № 15).

Из анализа данных документов возникает вопрос: имеет ли закон обратную силу?

И судя по делам Псковской миссии - да. Желание реабилитировать людей, которые ложно, пусть по своим политическим убеждениям, пусть из, как им казалось, благородных идей были пособниками врагу, с которым воевал русский народ, во многом связано со льготами, привилегиями, получаемыми родственниками репрессированных.

11 августа 1944 Печоры были освобождены советской армией, по этому поводу звонили колокола, духовенство служило благодарственный молебен, но уже в честь Красной армии.

Документы:

Документ № 1 (Архив по Псковской области А-21132, т. 1, л. 24-25)

Дополнительно

Показания обвиняемого Горшков Петр Михайлов

31 октября 1944 г.

Начало допроса 10-30

Вопрос: На предыдущем допросе Вы не дали правдивых показаний о своей антисоветской деятельности. Вы намерены давать правдивые показания по этому вопросу?

Ответ: Хочу сказать следствию, что я будучи настроен враждебно по отношению к советской власти, летом 1941 года при наступлении немецких войск на Ленинград, добровольно остался проживать на территории временно занятой немецкими захватчиками. Я был сторонником немцев и называл их «освободителями нашими. Так проживая у немцев в Печерском монастыре, будучи сторонником немцев, я был активным помощником в борьбе против Советского Союза. Я призывал прихожан Печерского монастыря «смотреть на немцев, как на наших освободителей от ига большевизма и молиться за их победу над Советским Союзом». Также антисоветские высказывая с моей стороны были произнесены на одной из проповедей, которую я говорил среди прихожан Печерского монастыря, но когда это было не помню. Здесь же хочу сказать следствию, что эту антисоветскую - профашистскую проповедь я получил от Рижского митрополита - экзарха Сергия. В ежедневных богослужениях по два раза в день, до самого ухода немцев из гор. Печеры, я молился за немецкую власть, по особым праздникам, каким не помню, пели и ...... Адольфу Гитлеру. Я признаю себя виновным в том, что я призывал русский народ служить немецкой власти и кроме того, когда немцы отступили от г. Печеры под натиском Красной Армии, я среди монахов Печерского монастыря высказывал свое намерение уходить вместе с немцами и не оставаться на стороне Красной Армии, то есть праведно агитировал за уход с немцами. Других преступлений против советской власти я не совершал.

Вопрос: Вы говорите неправду, следствию известны и другие факты Вашей антисоветской деятельности, почему Вы об этом не хотите говорить на следствии.

Ответ: Могу сказать следствию, что я признаю себя еще виновным в том, что будучи сторонником немцев, я послал подарок Адольфу Гитлеру - альбом с видами Печерского монастыря в 1943 году, в день одного из фашистских праздников, за что лично от Гитлера получил письменную благодарность.

Допрос прерван 23.00

Протокол мною лично прочитан, с моих слов записан верно.

Петр Горшков.

Допросил зам. нач. 1 отд. след. отд.

УНКГБ ЛО капитан г/б (подпись) /Жидаль/.

Документ № 2 (Архив по Псковской области А-21132, т. 4, л. 129).

Иеромонах Павел /Петр Михайлович Горшков/ родился в 1867 году, 20-го августа.

В 1920 году прибыл в Печерский монастырь. По благословению о. Настоятеля Архимандрита Иоанна был инструктором трезвости по приглашению Эстонской лиги трезвости от октября м. 1921 г. организовал в Юрьеве общество «Разумный досуг».

В 1924 г. назначен экономом, в 1926 г. командирован в Пюхтицкий жен. монастырь духовником, в 1932 г. в Тапе, в 1933 году в приход Мустве и в 1937 году в Печерскую обитель возвратившись исполнял должность Благочинного, помощника Настоятеля.

Гражданским судом осужден не был. Район деятельности: с 1920 года в Эстонии, с этого времени жил в Сергиевой Пустыни, что под Петроградом 30 лет, с 1888 г. до 1918 г. организовал «Первую Российскую Сергиевскую трудовую школу трезвости», которая помещалась в двух им построенных зданиях, с мастерскими и сельским хозяйством, заимел 14 наград, в том числе 2 б.медали из Италии и золотой с украшениями Крест от бывшей духовной власти».

Документ 3 (Архив по Псковской области А-21132, т. 4, л. 76-81).

№112-19 VIII -41

«О. Павел!

Не дали ни одной картошинки! Из этого Вам видно, что если в Вашем возвании к народу Вы дадите адрес (подворье) то мы ничего не получим.

Умоляю, укажите адрес: Завеличье, богадельня, для инвалидов. Умоляют Вас все инвалиды!!!

Соф. Дм. Петрова 3/VIII - 41 г.

№112. 19VIII-41 г.

Отец Павел!

Умоляю Вас посетите богадельню, окажите милосердие несчастным никому ненужным людям. Ведь подумайте, от голода один выбросился из окна, вчера умер, а другие просят отравить их.

Очень надеюсь что Вы не откажите в моей просьбе.

София Дмитриевна

Петрова

из г. Пскова

Богадельня в Завеличье

№119. 26 VIII 41 г.

Больные раненые военнопленные и персонал госпиталя лагерного пункта 137 в г. Пскове выносят глубокую благодарность за присланные продукты: муку, хлеб, яйца и другие пожертвования вами для русских раненых военнопленных. По поручению больных подписался врач Арно А. подпись)

Кладовщик Арно Р. (подпись)

24/VIII-41 г.

№ 119. 26 VIII 41 г.

Дорогой Отец Павел

Администрация больницы и больные преклоняются пред Вашей добротой и благодарны за оказанную нам помощь. Через Ваших посланцев примите наш поклон и передайте всем молящимся Монастыря Печорского благодарность Псковичей.

Разрешите надеяться, что этот дар будет не последним со стороны молящихся.

Смотритель больницы София ...

25/VIII-41

№119. 26-VIII 41.

Продукты на 4-х подводах для больных, престарелых, и военнопленных посылаются из Печерскаго Монастыря от граждан и Обители посылаются.

Помощник Настоятеля

Печерского монастыря

Иеромонах Павел.

№120. 27/VIII - 41.

Глубокоуважаемый

Отец Павел!

Больные и старики Псковского Дома Инвалидов приносят Вам и всем прихожанам, откликнувшихся на Ваше обращение, глубокую благодарность за оказанную помощь выразившуюся в присылке продуктов которые обеспечили инвалидов на несколько дней. Мы позволяем себе выразить надежду, что Вы, глубокоуважаемый Отец Павел и впредь не оставите нас своим попечением.

По уполномочию инвалидов за зав. Домом (подпись)

Секретарь Кондратьев

г. Псков 24 августа 1941 г.

Документ №.4 (Архив по Псковской области А-21132, т. 4, л. 69).

10 июля 1942г.

Наместнику Печерского успенского монастыря игумену Павлу.

Вх. № 121 15.06.42.

В ночь с 21-го на 22 июня с.г. исполняется год той освободительной борьбы, которую ведет Победоносная Великогерманская Армия с большевизмом во имя спасения человечества от сатанинской власти поработителей и насильников.

Христианский долг требует от нас искреннего сознания всей важности и необходимости продолжающейся борьбы, а также соответствующего серьезного отношения к великой дате современной истории, ознаменовавшей собою начало этой борьбы.

В связи с этим предписываю всему духовенству 21-го сего июня после Божественной Литургии и произнесения соответствующего слова совершить молебствие о даровании Господом сил и крепости Германской Армии и ее Вождю для окончательной победы над большевиками.

+ Сергий Митрополит Вилинский.

Документ № 5 (Архив по Псковской области А-21132, т.1, л. 24).

«Могу сказать следствию, что я признаю себя еще виновным в том, что, будучи сторонником немцев, я послал подарок Адольфу Гитлеру - альбом с видами Печерского монастыря в 1943 году, в день одного из фашистских праздников, за что лично от Гитлера получил письменную благодарность»[i]. А-21132 т. 1, л. 25.

Документ № 6 (Архив по Псковской области А-21132, т. 1, л. 29-30.)

Дополнительно

Показания обвиняемого Горшкова Петра Михайловича 6 ноября 1944 г.

Начало допроса 22.30

Вопрос: Вам предъявляется постановление о предъявлении Вам обвинения по ст.ст. 58-1а и 58-10 ч.2 УК РСФСР. Вы признаете себя виновным в предъявленном Вам обвинении?

Ответ: В предъявленном мен обвинении виновным себя признаю частично. Действительно являясь врагом советской власти, летом 1941 года при наступлении немецко-фашистских войск на Ленинград, я добровольно остался в Печерском монастыре ожидать прихода немецких захватчиков. Проживая у немцев с лета 1941 года по август 1944 года. Изменив родине, я стал активным пособником немецких оккупантов в борьбе против Советского Союза. Немцев я считал «освободителями нашими», и желая им победы над большевиками и советской властью, как в своих проповедях, так и в личных беседах среди своего окружения, призывал людей идти на помощь немцам для борьбы против Советской власти, то есть систематически среди монахов Печерского монастыря и прихожан монастырской церкви проводил контрреволюционную пропаганду, направленную на восхваление фашистского режима и дискредитацию советской действительности. Действительно я устраивал торжественные молебствия о победе немецкой армии над СССР, но когда конкретно это было и сколько раз, не помню. При подходе Красной армии к гор. Печеры примерно в марте .... по собственной инициативе вопреки все же большинства монахов Печерского монастыря я сдал государственные ценности, серебро, золото и другие ценные вещи, которые были в Печерском монастыре в ризнице, немецким властям на сумму в несколько ...... рублей, а также агитировал монахов Печерского монастыря уходить с немцами. Во всем этом я виновным себя признаю. Делал я это все потому, что считал, что немцы должны победить над большевиками, по отношению которых я был настроен враждебно. Сторонником немцев я был потому, что немцы сразу по приходе к нам, стали открывать церкви и всячески старались угождать церкви, заискивали перед верующими, чтобы они шли вместе с ними против большевиков. Но перед самым уходом немцев из Печеры, когда мне стало известно, что немцы взрывают церкви и занимаются грабежом, я стал иначе смотреть на немцев, как на грабителей. В отношении своей контрразведывательной деятельности я ничего не могу показать следствию, ибо разведывательной деятельностью в пользу немцев я не занимался, никого не вербовал и по этому вопросу

Подпись: Петр Горшков.

Документ № 7. (Архив по Псковской области А-21132, т. 1, л. 77-81)

Дополнительно

Показания обвиняемо Горшкова Петра Михайловича

21 января 1945 г.

Начало допроса 12-00

Вопрос: На предыдущих допросах Вы не все показали следователю о своей антисоветской деятельности - продолжайте Ваши показания?

Ответ: Говоря о своей антисоветской деятельности за дальнейшее время моего проживания в Печере, т.е. за время, начиная с 1939 года, могу сказать следствию, что при существовании Советской власти в Эстонии до прихода немецких захватчиков я также занимался антисоветской деятельностью, как и раньше. Будучи настроенным враждебно по отношению к большевикам и Советской власти я среди жителей своего Печерского района в личных беседах высказывал свои недовольства советской властью, заявляя: пришла к нам советская власть - жизни нам не будет, будут всячески притеснять религию и людей, то есть проводил антисоветскую пропаганду. Других своих антисоветских высказываний не помню, но заявляю, что были с моей стороны, ибо до дня ареста я оставался врагом советской власти. Другой антисоветской деятельностью до прихода немцев в Печеры, я не занимался, о своей антисоветской деятельности при немцах я уже частично дал показания на предыдущих допросах, и свои показания подтверждаю полностью. На стороне немцев я остался добровольно и когда пришли к нам в Печеры немецкие войска, с первых же дней моего проживания у немцев я стал активным помощником немецких оккупантов в борьбе против Советского Союза, я служил не за страх, а за совесть. На предыдущих допросах я дал показания о своей пособнической деятельности в пользу немцев, которые подтверждаю полностью, но хочу сказать следствию: кроме пособнической деятельности в пользу немцев, я занимался и предательской деятельностью.

Вопрос: Вам предъявляется постановление о предъявлении Вам дополнительного обвинения по ст. 58-11 УК РСФСР, в дополнение к ранее предъявленному Вам обвинению, по ст. 58-1^а и 68-1 П ч 2 УК РСФСР. Вы признаете себя виновным в предъявленном Вам обвинении?

Ответ: В предъявленном мне дополнительном обвинении виновным себя признаю полностью. Действительно будучи врагом советской власти с самого начала ее существования, летом 1941 года при наступлении немецко-фашистских войск на Ленинград, я добровольно остался в Печерском монастыре ожидать прихода немцев, изменив родине, стал активным помощником немецких оккупантов в борьбе против СССР. Осенью 1941 года офицером немецкой разведки, префектом начальником немецкой полиции в гор. Печоры я был завербован для предательской деятельности в пользу немцев, получив задание выследить партизан и других советских патриотов, проводивших активную борьбу против немцев и доносить о них немецким властям. Выполняя задания немецкой разведки, выявлял политические настроения жителей гор. Печеры, партизан и советских патриотов, проводивших активную борьбу против немцев и сообщал о них немецким властям, а также занимался вербовкой агентуры для работы немецкой контрразведке, давая им такие же задания. В период 1941 по 1944 год, в качестве секретных агентов немецкой контрразведки завербовал из жителей Печерского монастыря: Андреева Н.С., Петрова и Хитрову Т.А. Осенью 1941 года ... и донес немецким властям о том, что житель Печерского монастыря Алек...ров Михаил является коммунистом и проводит агитацию против немцев.

В конце 1941 года выдал немцам трех советских разведчиков, приходивших с советской стороны в Печерский монастырь после чего немцы их арестовали. Летом 1944 года дважды сообщил немецким властям гор. Печеры о появлении партизан в Печерском монастыре после чего немцы туда посылали карательный отряд и выставляли засаду. Будучи настоятелем Печерского монастыря за все время проживания у немцев неоднократно устраивал торжественные молебствия в честь немецкой Армии и Гитлера, где выступал с контрреволюционными проповедями и призывал население к активной борьбе против Советского Союза.

Весной 1944 года совместно с Экзархом Сергием и другими немецкими ставленниками из русского духовенства, подписывал обращение к населению Эстонии, Литвы и Латвии, где призывали людей вступать добровольцами в «РОА». При посещении изменником родины генералом Власовым Печерского монастыря благословлял его и всю армию РОА на активную борьбу против Красной Армии, а также среди жителей гор. Печоры выступал с антисоветскими проповедями, призывал население для вступления в «РОА». При подходе Красной Армии к Печерам по собственной инициативе вопреки воле большинства монахов сдал государственные ценности (серебро и золото) находившимся при монастыре немецким властям, на сумму в несколько миллионов рублей, а также имел намерения уходить с немцами, пытался вывезти к немцам в ... и другие ценности Печерского монастыря. При отступлении немецких захватчиков из Печерского района совместно с жителями Печерского монастыря: Грюнверк Э.М., Никифоровым И.Н. и Хитровой Т.А. и другими лицами, он был оставлен немецкой разведкой для шпионской деятельности в тылу Красной Армии в пользу немцев получил задание собирать сведения о расположении и передвижении Красной Армии в Печерском районе собирать сведения о политических настроениях жителей Печерского... и проводить профашистскую пропаганду, восхвалять немцев. Эти задания я выполнял. Выполняя задания немецкой разведки, летом 1944 года после ухода немцев из Печер я давал задания агентам немецкой разведки: Никифорову И.Н. Мийк, Нечаеву, Розенбергу и другим лицам собирать сведения о расположении частей Красной Армии в Печерском районе, проводить агитацию по восхвалению немцев и выявлять политические настроения жителей Печерского района по отношению к Советской власти. Кроме того, лично я по заданию немецкой разведки как в проповедях, так и в личной беседе среди жителей Печерского района, начиная с лета 1941 года по день ареста, проводил контрреволюционную профашистскую пропаганду с призывом активно помогать немцам в борьбе против Советского Союза. Обо всем этом я дал подробные показания на предыдущих допросах и на очных ставках с обвиняемым Никифоровым Хитровой и Петровым и все свои показания подтверждаю полностью.

Вопрос: Что желаете дополнить своим показаниям?

Ответ: Говоря следствию о своей шпионской деятельности в пользу немцев, хочу сказать следствию, что задания немецкой разведки по сбору сведений о частях Красной Армии и политические настроения я выполнял и надеялся, что кто-либо от немецкой разведки придет ко мне за этими сведениями. Но немецкие офицеры не дали мне таких указаний, кто должен придти или как я должен был передать собранные мною сведения, а только дали задания собирать эти сведения. Почему они мне не дали такого задания как давать, я не знаю, или они спешили отступать или были какие другие причины - это мне неизвестно. Больше ничего дополнить не могу.

Протокол мною лично прочитан.

с моих слов записал верно

П. Горшков.

Допрос окончен 18³⁰

Допросил зам. нач. 1 отд.

след.отд. УНКГБ ЛО Майор ГБ /Жидаль/ подпись).

Документ № 8. (Архив по Псковской области А-21132, т. 1, л. 96)

Вопрос - На этой службе священником в Каменном Погосте - вас кто-либо утверждал?

Ответ - Да, утверждал. В июне 1942 года священник Иоанн Легкий, занимавший должность от Православной Миссии - благочинного по Гдовскому району, приехал в Каменный Погост и представился мне как священнику. В разговоре со мной, благочинный Легкий вначале удостоверился в моем священном сане как священника и попутно автобиографическими данными. Затем он мне объявил, что для того чтобы мне остаться священником прихода церкви Каменный Погост, мне необходимо написать небольшое прошение на имя экзарха митрополита Сергия, с указанием в прошении, что верующие обо мне ходатайствуют как о священнике на данный приход. Я написал требуемое прошение и передал его Легкому.

Вопрос - Дальше?

Ответ - После этого, благочинный Легкий мне объявил, что указом митрополита Сергия, в Пскове создана Православная Миссия во главе с протопресвитером Кириллом Зайц. Что Миссия ведает представлением священнослужителей перед экзархатом на должностях священников и распределяет их по приходам, помощью не имущим и другими церковными делами.

Далее благочинный Легкий от лица Православной Миссии дал мне следующие задания - среди верующих использовать наиболее религиозных с тем, чтобы через них заниматься систематически выявлением всех лиц, враждебно настроенных к немцам и проводимым ими порядкам, партизан и лиц связанных с ними. Заниматься повседневной проверкой всех вновь прибывающих служителей культа без соответствующих на то документов, с тем, чтобы разоблачать самозванцев и агентов НКВД. Обо всех этих выявленных лицах, ежемесячно представлять донесения в Православную Миссию, в письменном виде на имя ее начальника - протопресвитера Зайц.

В заключение, благочинный Легкий дал мне указания в части богослужения, ведения церковных книг и высылки в Миссию ежемесячной денежной суммы 10% общего дохода от церковного прихода.

Вопрос - Письменное обязательство - подписку о своем сотрудничестве с Миссией вы давали?

Ответ - Да, давал. После того, как Легкий мне дал указанные задания по сбору шпионских сведений среди советских граждан и представления этих сведения Миссии, он - Легкий, составил следующую подписку, примерное содержание которой сводилось к следующему: что «я - священник прихода церкви Каменный Погост - Никифоров Илья Никифорович, вступая в члены Православной Миссии, беру на себя торжественно выполнять все богослужения Православной церкви, всемерно помогая германскому командованию по выявлению всех лиц, враждебно настроенных по отношению к немецким властям и мероприятиям проводимым ими».

Я изъявил свое согласие выполнять требуемое в настоящей подписке и те задания, которые мне дал Легкий и подписал данную подписку - обязательство.

Вопрос - И таким образом, вы изменили советскому государству и стали на службу немцам?

Ответ - Да, я это признаю. Фактически я совершил измену Советской Родине и на добровольных началах стал на службу к немцам, будучи завербованным в агенты немецких контрразведывательных органов.

Вопрос - Как вы практически выполняли принятые на себя задания как немецкий агент?

Ответ - Примерно через месяц, после моей вербовки Легким, я получил из Миссии пакет, в котором оказалось - целый ряд секретных циркуляров, содержание их сводилось к тому же, о чем меня инструктировал во время вербовки Легкий. А именно, о выявлении лиц враждебно настроенных к немцам, их порядкам, о выявлении партизан и лиц связанных с ними и о проверке появляющихся служителей культа, путем шпионской деятельности среди населения через верующих прихожан церкви. Во исполнение взятой на себя подписки перед Миссией и циркуляров, в августе 1942 года я составил небольшую докладную записку о политических настроениях среди своих прихожан и эту докладную послал начальнику Миссии протопресвитеру Кириллу Зайц. Других своих донесений сейчас не помню.

Допрос прерван в ... 24.X-1944г.

Протокол записан с моих слов верно и мною лично прочитан. Никифоров.

Допросил: Ст. cледователь след.отдела УНКГБ ЛО

капитан Госбезопасности - Бонасев... подпись.

Документ № 9. (Архив по Псковской области А-21132, т. 1, л. 116-118).

Вопрос - Куда вы переехали из дер. Каменные Поляны?

Ответ - Из дер. Каменные Поляны я старался переехать подальше от фронта - в немецкий тыл, о чем просил немецкого коменданта Каменных Полян и когда он в марте 1942 года разрешил мне выехать в немецкий тыл, то дал пропуск до ст. Оредеж. Приехав на ст. Оредеж. я зашел в немецкую комендатуру и там немецкий комендант дал мне направление в Осьминский район Ленинградской области. По приезде в Осьминский район я узнал что в деревне Поси /на берегу озера Самро/ требуется священник и поехал туда. В Поссы я сказал прихожанам, что меня к ним назначил немецкий комендант ст. Оредеж, поэтому они меня охотно приняли, уплатили за подводы 8 пудов хлеба и первое время я жил на квартире церковного старосты - Моисея Федоровича /фамилию его не помню/, могу только сказать, что дочь Моисея Федоровича до прихода немцев в деревне Поси была председателем сельсовета, звать ее Екатерина и при мне ее вместе с б.секретарем сельсовета дер. Поси /фамилию, имя и отчество не помню/, немцы расстреляли здесь же в деревне Поси.

Вопрос - Из ваших показаний следует понимать, что вы выдали немецким властям жителей дер. Поси - б. председателя сельсовета Екатерину и б. секретаря сельсовета, которых немцы расстреляли?

Ответ - Не отрицаю, что примерно на 2-3 день после моего приезда в дер. Поси, мне стало известно, со слов самого Моисея Федоровича, что его дочь при Советской власти - до немцев была председателем сельсовета, в дер. Поси, но я ее немцам не выдавал и кто ее выдал немцам мне неизвестно.

Припоминаю, что б. секретаря сельсовета дер. Поси - имя Антонина /фамилию не помню, она у меня в церкви пела в хоре, и о ней я ничего немцам не сообщал. Здесь же хочу сказать следствию, что через две недели после моего проживания в дер. Поси я поехал в Осьмино, чтобы зарегистрироваться у немецких властей и ходил в немецкую комендатуру с целью встретиться с немецким комендантом Осьминского района, но когда пришел в немецкую комендатуру /помещалась она в кирпичном доме/ то мне там сказали, что полчаса тому назад, немецкий комендант уехал с отрядом в район на поимку партизан и спрашивал у него про меня прежде чем начать разговаривать со мною.

Вопрос - откуда это вам известно?

Ответ - Это мне известно со слов самого Николая со слов самого Николая Михайловича. Так, после того как Легкий уехал из Заянье, Николай Михайлович в разговоре со мною в церкви в июне 1942 года сказал: «Легкий приходил ко мне и спрашивал про вас, батюшка, как вы служите в церкви службу? Говорите ли проповеди в пользу немцев? Откуда вы приехали? Какие у вас настроения по отношению к немцам? и т.д. Я ему сказал, что вы служить умеете, иногда произносите проповеди в пользу немцев, т.е. настроениы в пользу немцев».

Вопрос - Продолжайте ваши показания.

Ответ - После того как Легкий собрал обо мне сведения в дер. Заянье, он пришел ко мне домой /жил я в то время в церковном доме/. Это было на второй день его приезда в дер. Заянье. В разговоре со мною он стал спрашивать откуда я сюда приехал, проверил мои документы, удостоверяющие что я священник, затем стал говорить, что я должен получить разрешение у экзарха Сергия, на право занимать здесь место настоятеля прихода, для чего должен написать личное прошение и приложить к нему ходатайства прихожан.

После этого он сказал мне, что в Пскове создана митрополитом экзархом Сергием - «православная Миссия» во главе с протопресвитером Кириллом Зайц, которой подчинены все священники Ленинградской области оккупированной немцами, в том числе и я - Никифоров, а затем Легкий заявил: «среди верующих вы должны использовать наиболее религиозных с тем, чтобы через них занимался систематическим выявлением партизан, лиц связанных с ними и всех лиц, враждебно настроенных по отношению сверху дописка к немцам и проводимым ими мероприятиям. Кроме того, заниматься проверкой вновь прибывающих служителей религиозного культа, с тем, чтобы разоблачать самозванцев и агентов НКВД». И далее Легкий заявил: «Обо всем этом вы получите помимо этого и циркуляр от „Миссии"». Все собранные вами сведения должны пересылать ежемесячно в «Православную Миссию» в г. Псков, на имя Кирилла Зайц.

После этого Легкий потребовал от меня дать подписку, что я согласен выполнять все эти его задания, по предательской деятельности в пользу немцев и такую подписку я ему дал. Так, Легкий мне говорил: «когда я пришел к этому священнику самозванцу в погост Ктины и стал спрашивать его - кто посвящал и в каком году? Он мне сказал, что не помню - и когда я ему заявил, что ты не священник и он мне признался, что он действительно не священник и при этом еще признался, что сам лично подделал документ за подписью Кирилла Зайц на утверждение его в этом приходе». И после этого Легкий мне заявил: «Я мог бы его направить в немецкую комендатуру и там немцы с ним бы разделались, но я этого не сделал лишь потому, что он стал меня очень просить и обещал, что уйдет из Ктин».

Здесь же хочу сказать следствию, что Легкий действительно имел такие права от немецких властей - арестовывать русских людей и передавать их немецким властям.

Вопрос - Откуда это вам известно?

Ответ - Кроме того, что мне это говорил сам Легкий, об этом я знаю, и со слов Плескача Сергея Дмитриевича он был у меня псаломщиком в деревне Серый Лес, точнее Каменный Погост. Так, в июле 1943 года, когда я вместе с Плескач находясь в погосте Кярвя и не могли никак достать подводы, чтобы вернуться домой в Каменный Погост, Плескач мне заявил «все Гдовские и латвийские священники имеют от немецких властей такие документы, которые дают им право свободно разъезжать по району, у них есть три документа: один на то, что старосты всех деревень, должны безоговорочно снабжать их лошадью, второй документ - это двухмесячный пропуск для разъездов по району и третий документ - это на право ареста всех подозрительных лиц». Хотя Плескач мне не говорил откуда он это знает, но мне известно, что Плескач в течение семи месяцев в период 1942 года работал псаломщиком в городе Гдове и совместно со священниками Гдовской церкви - Юдиным Федором Ивановичем и священником по имени Виктор /фамилию не помню/ разъезжал по району и знает это по совместной работе с ними.

Документ № 10 . (Архив по Псковской области А-21132, т. 2, л. 223).

Показания обвиняемой Хитровой Татьяны Архиповны 27 октября 1944 г.

Начало допроса 21-00

Вопрос: Вы арестованы за проведение антисоветской деятельности, дайте показания оп этому вопросу?

Ответ: Хочу сказать следствию всю правду о своей преступной деятельности против Советского Союза, а также и о преступлениях других известных мне лиц.

Вопрос: Говорите.

Ответ: Проживая на территории, временно захваченной немецкими захватчиками, я занималась контрразведывательной деятельностью в пользу немцев - выявляла советских патриотов, проводивших активную борьбу против немецких властей, и предавала их немцам.

Вопрос: Укажите, кем и когда Вы были привлечены для работы в немецкой контрразведке?

Ответ: Для работы в немецкой контрразведке я была завербована офицером немецкой контрразведки, сотрудником полевой полиции гор. Пскова Фиш в августе 1942 года.

Вопрос: Укажите, при каких обстоятельствах это было?

Ответ: В августе 1942 года я была арестована немецкой полевой полицией. Обвиняли меня немцы тогда в том, что я якобы кандидат ВКП(б) и что мои братья работники органов ... Так, когда сразу меня привели ........ в немецкую полевую полицию в гор. Пскове по адресу дом советов, немецкий офицер Фиш через переводчика стал меня допрашивать о моей принадлежности к ВКП(б), а также требовал, чтобы я указала, где мои братья. По этим вопросам я могла только сказать, что я в партии и ВЛКСМ не была (ибо в действительности в рядах ВКП(б) я не была), а где мои братья, мне не известно. Фиш не поверил мне в этом, инее отпустил меня, а посадил в тюрьму. Примерно через месяц после моего ареста Фиш предложил заниматься контрразведывательной деятельностью в пользу немцев. Сразу я ему согласия не дала, а уже на втором месяце моего пребывания под арестом, я дала свое согласие стать немецким агентом. Так Фишер говорил мне тогда: Хитрова, если не будешь выполнять всех заданий, какие я тебе буду давать, тебя расстреляю. После чего, боясь смертной казни, я решилась пойти на путь активной борьбы против Советского Союза и дала свое согласие стать агентом немецкой контрразведки, имея задания выявлять советских патриотов и предавать их немцам.

Вопрос: Укажите существенно, кого из советских патриотов Вы предали немецким карателям?

Ответ: Помню сейчас, что, выполняя задания немецкой контрразведки, я выявляла советских патриотов, проводивших активную борьбу против немцев, и доносила немецким властям о советских людях. Всех лиц, о ком я сообщила немцам, я сейчас не помню. Прошу следствие дать мне подумать и на следующем допросе я дам подробные показания оп этому вопросу. Сейчас только припоминаю, что я выдал немцам жителей гор. Пскова: Андрееву Александру, Ильинскую Ольгу и б. жительницу гор. Гатчино Яковлеву Анастасию Тимофеевну.

Допрос прерван 2-00 ч. 28/Х-44 г.

Протокол мною лично прочитан, с моих слов записан верно. Хитрова

Допросил зам. нач. 1 отд. след. отд.

УНКГБ ЛО капитан /Жидаль/ (подпись).

Документ № 11. (Архив по Псковской области А-21132, т. 2, л. 236-246).

допрос 1 ноября 1944

Дополнительно

Показания обвиняемой Хитровой Татьяны

Архиповны 1 ноября 1944 г.

Начало допроса 9-30

Вопрос: На предыдущем допросе Вы заявили, что дадите подробные показания о своей контрразведывательной деятельности в пользу немцев, говорите?

Ответ: На предыдущем допросе я частично показала, когда и при каких обстоятельствах я была завербована офицером немецкой контрразведки - сотрудником немецкой полевой полиции в гор. Пскове - Фиш, для предательской деятельности в пользу немцев. Сейчас хочу дополнить свои показания. Так, когда в августе месяце 1943 года я, находясь под арестом в Псковской полевой полиции, дал свое согласие немецкому офицеру Фиш на сотрудничество с немецкой контрразведкой. Фиш оформил мою вербовку подпиской, а потом стал давать задания.

Вопрос: Укажите содержание подписки, которую Вы давали Фишу?

Ответ: Дословно содержание подписки, данной мною немецкой контрразведке, я не помню. Помню только, что она была следующего содержания: Я, Хитрова Т.А. даю свое согласие работать в пользу немецкой власти и обязуюсь выполнять все задания немецкой контрразведки, находясь на работе в Псковской миссии.

Вопрос: Какие задания Вы получали от Фиш?

Ответ: Фиш мне дал задания узнать политические настроения среди жителей гор. Пскова и сообщать о них немецкой контрразведке и направил меня на связь к начальнику Псковской православной миссии Кириллу Зайц. Так Фиш мне тогда в помещении Псковской полевой полиции при оформлении моей вербовки сказал: «Хитрова, Вы будете выявлять людей, кто против немцев и все собранные Вами сведения будете передавать начальнику миссии Кириллу Зайц, куда мы и направили Вас на работу». И далее Фиш заявил: «Вы должны будете выполнять все задания начальника миссии Зайца Кирилла, а если не будете выполнять, то придете опять ко мне в тюрьму.

Вопрос: Вам известна судьба этих евреев - жителей гор. Пскова, которых вы выдали немцам?

Ответ: Могу сказать следствию, что на следующий день после 7 ноября 1941 года Целевич был немцами арестован и потом расстрелян. Портной Абрам, который передавал листовки Штуммеру, также арестовывался немцами, но он на допросе им во всем признался, и они его под арестом не держали, а отпустили, и он работал портным при немецкой комендатуре. Это мне говорил Штуммер. В отношении всех других евреев хочу сказать следствию, что после появления этих советских листовок в здании СД, немецкая полиция долго проводила расследование и очень часто допрашивала меня по этому вопросу. Они искали типографию и лиц, связанных с ними и только примерно через два месяца немцы арестовали почти всех евреев по гор. Пскову, в том числе Штуммера, Глазову, Абрама портного, Абрама музыканта немцы арестовали и расстреляли возле гор. Пскова за еврейским кладбищем и в песках. Это мне известно со слов моей матери (умерла у немцев в 1944 году) и соседей (фамилии не помню). Могу сказать, что тогда при массовом расстреле немцами евреев, немцы оставил из евреев только Иду (фамилию не знаю), родственница Лури, которая работала переводчицей в СД, врача профессора Балан, Рак (имя и отчество не помню) с сыном. Все они занимались активной пособнической деятельностью в пользу немцев, работали переводчиками.

Допрос возобновлен 18-30

Вопрос: Продолжайте Ваши показания.

Вопрос: Укажите, что было написано в этом удостоверении?

Ответ: В удостоверении, которое мне выдал офицер немецкой контрразведки - сотрудник СД Фиш, было написано, что я, Хитрова также являюсь сотрудником СД и направляюсь в «миссию» в распоряжение начальника «миссии».

Сразу же после выхода из тюрьмы летом 1942 года (точно даты не помню) я пошла в «миссию» и связалась с начальником «миссии» Зайц Кириллом и получила от него задание для работы в пользу немцев. Так, когда я пришла к Зайц, показала ему удостоверение, выданное мне в СД, Зайц сказал: «Знайте, Хитрова, у нас работа такая, что мы должны работать в пользу немцев - помогать им в борьбе против Советской власти. Работать Вы будете в соборе, там много служащих, среди них Вы должны будете проводить агитацию по восхвалению немцев и выявлять людей, кто против немцев и против церкви. Сейчас пойдете к Синяцкому Николаю Васильевичу, он ведает хозяйством собора и он вам подыщет место, но знайте, что Вы должны будете принимать участие в соборном хоре и прислушиваться, кто из хористов против немцев. Обо всем будете докладывать мне. Знайте, что все мои задания должны выполнять, а если не будете выполнять, то отправлю в концлагеря», - и после этого стал уточнять задания по предательской деятельности в пользу немцев».

Вопрос: За что Вы были арестованы немцами первый раз?

Ответ: Первый раз меня немцы арестовали в ноябре 1941 года за распространение советских листовок в помещении немецкой политической полиции СД и в орс комендатуре, где я работала уборщицей, так примерно 5 ноября 1941 года, когда я во время работы в СД зашла к портному Штуммер (имя и отчество не помню), жителю гор. Пскова, который работал в СД, и попросила починить мне осеннее пальто. Штуммер мне сказал: Заходи ко мне домой с этой работой, я тебе сделаю и притом вообще я с тобою хочу поговорить. После этого примерно в 19 часов я зашла к Штуммеру на квартиру, и он в беседе со мною сказал, что он от своих знакомых получил светские листовки и хочет, чтобы я ему помогла распространить их в помещении СД и орс комендатуре. Когда я ему дала согласие в этом, Штуммер мне рассказал, что эти листовки советские ему дал знакомый еврей - портной по имени Абрам, проживающий на Лесной улице (фамилию его не помню), который получил их от еврея ивающий на Лснйо улице (фамилию его не ссказал, что этилистовки советские ему дал згакомый еврей - -портной по имени Абрам, прфотографа по фамилии Целевич, а затем мы договорились со Штуммером, что он принесет эти листовки в помещение СД, а я только там у него возьму их и в коридорах пачками разложу. На следующий день, то есть 6 ноября 1941 года так мы и сделали. Штуммер принес листовки в СД, я у него взяла и положила один пакет за печку, а второй под скамейку в коридоре, где сидели всегда русские люди, вызванные в СД на допрос. Не прошло и полчаса после того, как я разложила пакеты с листовками, немецкий патруль их обнаружил, после чего немцы устроили обыск у всех русских, работавших в то время СД, но ничего не найдя, меня и Штуммера задержали и повели на допрос. Переводчица СД Соня (о которой я говорила выше) стала говорить немецкому офицеру: «Я подозреваю в распространении листовок Хитрову, у нее братья в НКВД работали, и сама она была заместителем заведующего ма..., то есть была в доверии у Советской власти, не иначе комсомолка». Это она заявляла немецкому следователю в присутствии меня, и мне стала она угрожать и требовать признать, что я их разложила. Здесь же на допросе был и Штуммер, обвиняла Соня и его в этом. Но он отказался. Я же не смогла скрыть - побоялась, что немцы меня расстреляют, выдала офицеру всех лиц, кто был причастен к этим листовкам. То есть призналась, что листовки эти были положены в СД мною, дал мне их Штуммер, который сам получил от Целевича через портного по имени Абрам. После этого немецкий офицер набросился на Штуммера и в присутствии меня стал его избивать. Штуммер вначале отрицал мои показания, а потом и сам признался. После признания Штуммера немецкий офицер записал на .... наши показания, каждого в отдельности, и мы их подписали. Протокол был напечатан на машинке. Когда я подписала протокол, немецкий офицер (он хорошо говорил по-русски, фамилию я его не знаю) мне и Штуммеру предложил заниматься предательской деятельностью в пользу немцев, мы оба согласились, и здесь же в присутствии Штуммера немецкий офицер предложил мне назвать фамилии всех коммунистов, ..... и советских активистов, кого знаю из проживающих сейчас в Пскове. Я ему назвала фамилии многих евреев, кого я знала (все фамилии не помню), помню то, что тогда я выдала немецким властям евреев из жителей гор. Пскова. Шумер (имя и отчество не помню) жил он на Запской улице, мою соседку Глазову Пелагею, музыканта по имени Абрам (фамилию его не помню), жил у бани на Запской ул. Штуммер со своей стороны тоже назвал ряд фамилий евреев, оставшихся в гор. Пскове и указал их адреса. Коммунистов и советских активистов я тогда никого назвать не могла, ибо мне не было известно, кто из них остался в гор. Пскове.

Вопрос: Вам известна судьба этих евреев - жителей гор. Пскова, которых вы выдали немцам?

Это мне известно со слов моей матери (умерла у немцев в 1944 году) и соседей (фамилии не помню). Могу сказать, что тогда при массовом расстреле немцами евреев, немцы оставил из евреев только Иду (фамилию не знаю), родственница Лури, которая работала переводчицей в СД, врача профессора Балан, Рак (имя и отчество не помню) с сыном. Все они занимались активной пособнической деятельностью в пользу немцев, работали переводчиками.

Допрос прерван 17-00

Допрос возобновлен 18-30

Вопрос: Продолжайте Ваши показания.

Ответ: Говоря о моей вербовке для работы в немецкой контрразведке могу сказать следствию, что когда я на допросе у немецкого офицера в СД все рассказала о листовках и назвала всех известных мне евреев, в общем показала немцам все, что было известно по интересующим их вопросам и дала согласие работать в пользу немцев, моя вербовка оформлена еще не была - никакой подписки я не давала. Под арестом я не была. После допроса меня сразу же отпустили, и примерно с неделю продолжала работать в орс комендатуре уборщицей, но в течение этого времени каждый день меня допрашивали не только в отношении других людей, кого я знаю, а в отношении меня, чтобы я выдала им своих братьев, проживающих якобы нелегально в г. Пскове и имеющих связь с еврейской организацией, выпускающей листовки, - так говорил немецкий офицер, но так как моих братьев в Пскове не было - они ушли с Красной Армией, то я ничего о них сказать не могла, а они от меня все требовали. Когда в середине ноября 1941 года я заболела воспалением легких и лежала дома, то и домой ко мне приходили немецкие офицеры и допрашивали меня по этому вопросу. Проболев примерно до февраля 1942 года, немцы меня арестовали и посадили в тюрьму - помещалась она на Гоголевской улице. В тюрьме сидела долго, точно сколько - просто не помню, возможно до апреля, возможно и до августа 1942 года. За все время пребывания в тюрьме меня допрашивали по делу о листовках, только когда убедились, что я больше ничего сказать не могу, мне предложили дать подписку о моем сотрудничестве с немецкой контрразведкой. Оформлял мою вербовку немецкий офицер Фиш. После того, как дала ему подписку, Фиш выдал на руки удостоверение, с которым я должна была пойти в «Православную миссию» и связаться с Зайц Кириллом.

Вопрос: Укажите, что было написано в этом удостоверении?

Вопрос: Когда Вы связались с Зайц Кириллом?

Ответ: Сразу же после выхода из тюрьмы летом 1942 года (точно даты не помню) я пошла в «миссию» и связалась с начальником «миссии» Зайц Кириллом и получила от него задание для работы в пользу немцев. Так, когда я пришла к Зайц, показала ему удостоверение, выданное мне в СД, Зайц сказал: «Знайте, Хитрова, у нас работа такая, что мы должны работать в пользу немцев - помогать им в борьбе против Советской власти. Работать Вы будете в соборе, там много служащих, среди них Вы должны будете проводить агитацию по восхвалению немцев и выявлять людей, кто против немцев и против церкви. Сейчас пойдете к Синяцкому Николаю Васильевичу, он ведает хозяйством собора и он вам подыщет место, но знайте, что Вы должны будете принимать участие в соборном хоре и прислушиваться, кто из хористов против немцев. Обо всем будете докладывать мне. Знайте, что все мои задания должны выполнять, а если не будете выполнять, то отправлю в концлагеря», - и после этого стал уточнять задания по предательской деятельности в пользу немцев.

Вопрос: Укажите, какие задания Вам дал Зайц?

Ответ: Зайц Кирилл дал мне задание выявлять партизан, коммунистов, лиц, связанных с партизанами, также всех тех, кто проводил активную борьбу против немцев, распространяет советские листовки и проводит агитацию против немцев и сообщать ему - Зайц.

Проводить агитацию по восхвалению немцев и агитировать против Советской власти.

Агитировать среди своего населения за вступление в РОА.

Все эти задания я должна была выполнять среди священников, служащих церкви, а также среди своего окружения. Зайц сказал: сейчас много священников приехали в Псков, я их не знаю, смотри, чтобы никто из них в проповедях не ругал немцев. Если кто будет ругать, докладывай мне, а также особенно прислушивайся в хоре и среди служащих, кто против немцев.

Вопрос: Вы выполняли эти задания Зайц Кирилла?

Ответ: Выполняя задания Зайц, я среди служащих и хора кафедрального собора в гор. Пскове и в церквах Варлаамовской, Алексеевской, Любятовской и Парамонской в гор. Пскове, в период с лета 1942 года до осени 1943 года проводила контрреволюционную профашистскую пропаганду - восхваляла немцев заявляя, что немцы наши освободители - освободили нас от большевиков и теперь мы можем свободно молиться в церкви. Говорила, что немецкая ария лучше Красной Армии и уже почти весь Советский Союз немцами взят. Проводила агитацию по вступлению в «РОА» для борьбы против Советского Союза и всячески восхваляла немцев, а также выявляла людей, кто против немцев, то есть занималась предательской деятельностью в пользу немцев.

Вопрос: Укажите фамилии, кого Вы предали немцам через Зайц?

Ответ: Прежде чем перейти к этому вопросу, хочу указать следствию, что, получив задания от Зайц, я пошла в кафедральный собор к С....кону Н.В. (ушел с немцами) и он мне дал работу помогать ему в снабжении продуктами питания работников «миссии», но провел по штатной должности как уборщицу. Но ..... иногда приходилось выполнять и работу уборщицы. Кроме того я по заданию Зайц принимала участие в соборном хоре. Примерно через месяц после начала моей работы в кафедральном соборе, когда я уже ближе познакомилась с певчими хора, и они меня узнали как .... сторонницу немцев, одна из певчих этого хора Забелина (имя и отчество не помню), в возрасте около 50 лет,

работала у себя на дому портной, в одну из бесед со мною в помещении собора летом 1942 года сказала мне: «Ильинская Ольга настроена против немцев и очень часто ругает их, надо будет как-то сообщить о ней Зайц Кириллу». И далее Забелина заявила: «Ты, Таня, бываешь в «миссии», встречаешься с Кириллом Зайц, скажи ему про Ильинскую, что она ругает немцев». Я ей пообещала, но сама сразу не сказала, а выбрав удобное время, завела сама разговор с Ильинской и когда убедилась, что Ильинская в разговорах со мною всячески ругает немцев и называет их грабителями, сообщила о ней Зайц Кириллу. Он меня за это поблагодарил. Примерно месяца через два (т.е. также в 1942 году), после того, как я предала немецким властям и вторую хористку соборного хора жительницу гор. Пскова - Андрееву Александру (отчество не помню, 1909 года рождения), которая также как и Ильинская Ольга была настроена против немцев и ругала их. Про Андрееву вначале я узнала от Забелиной, а потом поговорила дома с ней, убедившись, что Андреева ругает немцев, сообщила об этом Зайц Кириллу.

Вопрос: Какие еще сведения Вы передали Зайц?

Ответ: Кроме указанных мною д... сообщений Кириллу Зайц, я ему сообщила об общих политических настроениях служащих собора и другие указанные мною церковно, никого из советских людей, проводивших активную борьбу против немцев, я больше там не выявляла во время моей ..... с Зайц и потому кроме Ильинской и Андреевой я больше никого тогда предать не могла.

Вопрос: Вам известно, как Зайц передавал немецкой разведке ......ранные Вами сведения в пользу немцев?

Ответ: Это мне не известно.

Вопрос: Вам известно, что сделали немцы с Ильинской и Андреевой после того, как Вы сообщили о них Зайц?

Ответ: Немцы арестовали их и допрашивали.

Вопрос: Откуда это Вам известно?

Ответ: Это мне известно со слов самой Ильинской и Андреевой, после того как немцы освободили их из-под ареста.

Допрос окончен 23-30

Протокол мною лично прочитан, с моих слов записан верно. Хитрова

Допросил Зам. нач. 1 отд. след. отд.

УНКГБ ЛО капитан г/б /Жидаль/ подпись)

Документ № 12. (Архив по Псковской области А-21132, т. 2, л. 260 об-261).

Кроме Яковлевой я сообщила Горшкову на советских патриотов: монахов Печерского монастыря - певчего хора по имени Василий, припоминаю, фамилия его Соколов, звонаря Богданова Ивана и диакона Александра, которые в разговоре со мною ругали немцев. Что с ними делал Горшков, мне неизвестно, но все эти лица и сейчас живут в Печерском монастыре. Больше никого я не предала за время моей работы в Печерском монастыре. Хочу еще сказать следствию, что Горшков неоднократно говорил мне при встречах у него в кабинете, чтобы я следила в монастыре и выявляла, кто против немцев, ибо Горшков по своим политическим убеждениям является ярым врагом советской власти и при уходе немцев из Печер имел намерения уходить с немцами, а остался на стороне Красной Армии не по своему личному желанию, а по заданию немцев.

Вопрос: Откуда это Вам известно?

Ответ: Это мне известно из того, что немецкий комиссар Печерского района (фамилию не помню - высокого роста) в присутствии меня давал задание Горшкову и другим лицам из работников монастыря остаться на стороне Красной Армии и заниматься шпионской деятельностью в пользу немцев, выполняя задания агента немецкой контрразведки.

Подпись: Хитрова.

Документ № 13. (Архив по Псковской области А-21132, т. 2, л. 278-280).

Это мне известно со слов уборщицы Рижского женского монастыря по имени Марфуша (фамилии я ее не знаю), которая ....... подслушала разговоры на совещании у экзарха. Совещание это якобы было в женском монастыре, там я и Горшков жили три дня. Марфуша мне говорила: «Экзарх ставил задачу не оставаться в Печерах, ... всем уходить в монастырь к отцу Агафону, который за Ригой в 20 километрах и вывезти все ценности, оставить русским одни стены. Верхоустинский тоже был на этом совещании.

Вопрос: С какой целью Вы туда приехали?

Ответ: Меня Горшков взял меня с собой за носильщика, ибо у Горшкова и Верхоустинского было взято с собою в Ригу много вещей и я их носила. Здесь же хочу сказать следствию, что Верхоустинский свез тогда в Ригу и отдал своей знакомой по его словам монашке (фамилию ее не знаю, не говорил) много золота. Я носила этот чемодан, действительно он был по размеру небольшой, но очень тяжелый, так до двух пудов.

Вопрос: Кто такой Верхоустинский?

Ответ: Верхоустинский Эллий (отчество не знаю) благочинный Печерского округа, ему подчинялся и Печерский монастырь. Он резко враждебно настроен против Советской власти, был близким приятелем с настоятелем Печерского монастыря Горшковым. Жил он в Тайлово, это 4 километра от Печерского монастыря. Проживая в монастыре, я часто видела Верхоустинского на квартире у Горшкова и даже лично сама слышала с его стороны антисоветские высказывания. Так весной 1944 года на квартире Горшкова в присутствии Гринверк Эльзы Мартыновны и меня, Хитровой, Верхоустинский Элли говорил: «Большевики - это мои враги, сейчас при немцах я всем доволен, мне живется хорошо, все у меня есть. Придет Советская власть, все у меня отберет и меня арестуют, но я уверен, что немцы победят и нам придется жить с немцами». И далее он говорил: «У меня дочь работает в немецкой комендатуре в г. Ревеле, а сын ...., а вторая дочь моя работает по заданиям немцев в ....

Вопрос: Откуда Вам известно, что Верхоустинский вез золото в Ригу?

Ответ: Когда я ехала в Ригу вместе с Горшковым и Верхоустинским, Верхоустинский разговаривая с Горшковым, говорил: «Я собрал все золото и другие ценности и все везу в Ригу, там отдам своей знакомой монахине, у нее сохранится лучше, ибо здесь у нас фронт и .... может быть придется удирать».

Подпись: Хитрова.

Документ № 14. (Архив по Псковской области А-21132, т. 2, л. 360

Показания обвиняемого Петрова Ефима Петровича 4 ноября 1944 г.

Начало допроса 8-00

Вопрос: На предыдущем допросе Вы показали, что занимались контрразведывательной деятельностью не только по заданию офицера немецкой контрразведки, но и по заданию Горшкова. Укажите следствию, какие еще задания Вы получали от Горшкова?

Ответ: Прежде чем перейти к этому вопросу, хочу указать другие факты преступной деятельности Горшкова, которые характеризуют его как активного пособника немецких оккупантов в борьбе против Советского Союза.

Вопрос: Говорите.

Ответ: Горшкова я знаю как ярого сторонника немцев. Как в личных беседах со мною, так и в проповедях, которые он произносил в монастырском соборе, мне приходилось слышать антисоветские высказывания с его стороны, и причем неоднократно. Из личных бесед могу указать такой факт: летом 1943 года, когда я, как кучер, подвозил на лошади настоятеля монастыря Горшкова, в личной беседе со мною Горшков говорил: «Немцы наши освободители, они освободили нас от ига большевиков грабителей. Теперь при немцах с нас не берут и норм, т.е. налогов мы не платим. Немцы открыли нам церкви, и мы свободно можем молиться Богу. При немцах нам жить лучше, чем при Советской власти». Такие же антисоветские высказывания были со стороны Горшкова неоднократно и в проповедях, Горшков в резкой форме ругал Советскую власть в своих проповедях, и среди прихожан - жителей гор. Печеры мне приходилось слышать высказывания: «Не дело говорит игумен Горшков, лучше бы он не трогал политику, не ругал Советскую власть, говорил священные проповеди». В своих проповедях в монастырском соборе Горшков называл большевиков «грабителями», а немцев «освободителями». Немцев он всячески восхвалял. Всех его высказываний не помню, но хочу сказать следствию, что церковь он превратил в трибуну, откуда всячески старался помочь немцам. Могу привести такой факт. Примерно в июне 1943 года немецкие власти выпустили листовки с призывом к русскому населению вступать добровольцами в немецкую армию и полицию. Горшков после этого в своих проповедях в монастырском соборе среди жителей города Печеры стал агитировать, чтобы русские люди шли добровольцами в немецкую армию и полицию, и при этом он всячески восхвалял условия жизни самих добровольцев и их членов семей, заявляя: «Кто запишется добровольцем в немецкую армию или полицию, то не только он сам будет обеспечен немецкими властями всем необходимым, как продуктами питания и одеждой, но и члены его семьи будут всегда обеспечены всем необходимым до самой их смерти. То есть, если даже будет

убит доброволец в борьбе против Советского Союза, то немецкая власть будет выплачивать пенсию ей самое все время». Такую же агитацию о вступлении добровольцами в немецкую армию и полицию для активной борьбы против Советской власти Горшков проводил в своей проповеди в 1944 году весной. Кроме того, в своих проповедях он упоминал немецкое правительство фашистской Германии, в том числе и Гитлера и пел им многое лета. Горшков не только в проповедях и высказываниях при личной беседе проводил фашистскую пропаганду, это он делал и тем, что среди населения гор. Печеры распространял фашистскую литературу. При монастыре была книжная лавочка, где монахи Печерского монастыря по заданию Горшкова, как настоятеля, продавали фашистскую литературу, которую Горшков получал из Риги.

Е. Петров.

Документ № 15. (Архив по Псковской области А-21132, т. 2, л. 462-464

Показания обвиняемого (свидетеля) Грюнверк Эльзы

Аугустовны 21 декабря 1944 г.

Вопрос: О ком еще Вас допрашивали немецкие власти?

Ответ: Примерно в феврале 1942 года к нам в Печерский монастырь из Ленинграда пришли два человека, фамилии их я не знаю. Помню, одного звали Борис, а второго Николай (не точно). По их словам они, проживая в Советском Союзе, работали в Ленинграде на разных заводах и не служили в Красной Армии, потому что были нужны на заводе. Цель перехода они указывали такую, что хотели поступить в монастырь и поэтому, узнав, что в Печерах есть монастырь, убежали из Советского Союза к немцам. Они еще говорили, что оба родные братья. Сразу, когда они пришли в монастырь, они сказали, что где-то работают в деревне и поэтому, побыв немного, уехали. Так они делали в течение двух недель. Когда в одно из посещений Борис и Николай сказали нам, что они якобы закончили работу в деревне и намерены остаться в монастыре, Горшков, будучи в городе сообщил немецким властям о том, что в монастырь пришли из Советского Союза два человека и ....., чтобы он, Горшков, им разрешил остаться. В тот же день Горшков, придя из города, сказал Борису и Николаю, что они должны пойти в полицию и сообщить о себе, но они на это предложение Горшкова заявили, что этого они делать не могут, ибо знают, что немцы их арестуют и сказали: «Мы уйдем от вас». Собрались и ушли. Вскоре после их ухода пришел полицейский в монастырь, чтобы арестовать их, но их уже не было. В монастыре он опросил Горшкова и Горшков ему все рассказал. Меня допрашивали уже после того, как они были пойманы. Так примерно через неделю после их ухода Горшкова они вызывали и допрашивали. На допросе в немецкой полит. полиции по адресу ул. Каштани д. 7 меня допрашивал эстонец, я ему показала все, что мне говорили эти два человека, т.е. Борис и Николай, как я уже показала выше. Допрос продолжался около получаса. На допросе я узнала, что Бориса и Николая немцы поймали и что они «очень много сделали вредного для немцев», - так говорил мне следователь в немецкой полиции и заявил: «Это советские шпионы». Горшкова же допрашивали и по тем показаниям, какие давали Борис и Николай, а именно они на допросе показали, что якобы родственники Горшкова и потому пошли в Печерский монастырь. Горшков отрицал, что они говорили, т.е. выдал их немцам еще раз. Их ему якобы тоже не показали, но как Горшков, так и я по ходу допросов видели, что они пойманы. Горшкова о них допрашивали несколько раз.

Вопрос: Из Ваших показаний следует понимать, что Вы совместно с Горшковым выдали немецким властям советских разведчиков Николая и Бориса, которые хотели проживать у вас в Печерском монастыре без ведома немецких властей. Так надо понимать Ваши показания?

Ответ: Да, так надо понимать мои показания. Действительно, я совместно с Горшковым П.М. в конце 1941 года выдала немецким властям советских разведчиков Николая и Бориса, которые после этого немцами были арестованы и судьба мне их неизвестна. Здесь же хочу сказать следствию, что летом 1942 года к нам в монастырь приходил еще один советский разведчик, переодетый в женскую монашескую одежду (но это был мужчина). Фамилии, имени и отчества я не знаю, ибо пробыл в монастыре ................... Немецкие власти также нас допрашивали, как и про Николая и Бориса, и мы его выдали немецким властям.

Вопрос: Расскажите подробно, при каких обстоятельствах это было?

Ответ: Летом 1942 года, в одно из моих посещений квартиры дворника Печерского монастыря Андреева, я увидела, что у него сидит незнакомая мне монашка и беседует с женой Андреева Андреевой Клавдией Ильиничной. Эта монашка вызвала во мне подозрения - она говорила, что пришла из Советского Союза, потому что там все монастыри закрыты, а она хочет быть в монастыре. И здесь же заявила, что в Печерском монастыре у нее есть знакомые, а именно епископ Макарий. Лицо у нее было не женское, а мужское - крупное, и по ее рукам я видела, что это мужчина. Когда эта монашка стала просить разрешить ей переночевать, я повела ее к Горшкову. Горшков отказал ей в этом, и она сразу же из монастыря ушла. Примерно через неделю нас с Горшковым вызвали в немецкую полицию на ул. Каштани д. 7 и допрашивали об этой монашке. Я рассказала все, что мне было известно и какие у меня были подозрения. По словам следователя, она была уже поймана. Когда я сказала ее слова, что она называл епископа Макария своим знакомым, то Макария (он умер в 1944 году) вызывали в немецкую полицию. Он там заявил, что он ее не считает своей знакомой. Это мне говорил сам Макарий. Горшков по его словам также как и я показал все это, ему было известно об этой монашке. Что сделали немцы с этой монашкой, мне неизвестно.

Вопрос: Продолжайте Ваши показания.

Ответ: Точно не помню, или после допроса в немецкой полиции по вопросу о советских разведчиках Николае и Борисе, ил после допроса о монашке, допрашивавший меня сотрудник немецкой полит. полиции дал мне задание - при появлении подозрительных людей на территории монастыря, задерживать их у себя и сообщать о них в немецкую полицию. Так он говорил: «Если кто-либо подозрительный к Вам придет, Вы постарайтесь его задержать у себя. Накормите его, развлекайте разговорами - не давайте ему уходить и сразу же сообщайте нам». То есть дал задание заниматься предательской деятельностью в пользу немцев и учил, как это надо делать. Такие же задания были даны немецкой политической полицией и Горшкову, который так же, как и я, Грюнберк, дали свое согласие на выполнение.

[1] Архив по Псковской области А-21132, т. 4, л. 198.

[2] Архив по Псковской области А-21132, т. 4, л. 127 об.

[3] Архив по Псковской области А-21132, т. 4, л. 54

[4] Архив по Псковской области А-21132, т. 4, л. 112 об.

[5] Архив по Псковской области А-21132, т. 4, л. 114 с об.

[6] Архив по Псковской области А-21132, т. 4, л. 116-117.

[7] Архив по Псковской области А-21132, т. 4, л. 119 об.

[8] Архив по Псковской области А-21132, т. 4, л. 106.

[9] Там же

[10] Архив по Псковской области А-21132, т. 4, л. 191.

[11] Архив по Псковской области А-21132, т. 2, л. 379.

[12] Архив по Псковской области А-21132, т. 2, л. 236

[13] Архив по Псковской области А-21132, т. 2, л. 260.

[14] Архив по Псковской области А-21132, т. 2, л. 305.

[15] Архив по Псковской области А-21132, т. 2, л. 295

[16] Архив по Псковской области А-21132, т. 2, л. 335 об.

[17] «Архив по Псковской области А-21132, т. 2, л. 352 об

[18] Архив по Псковской области А-21132, т. 2, л. 336.

[19] Архив по Псковской области А-21132, т. 2, л. 421-423.

[i] А ФСБ ПО А-21132 т. 1, л. 25

3. Re: Вновь о Псковской православной миссии

Следователей бьют! Разведчики сутки прячутся от дождя в пещерах! 75-летний настоятель на глазах свидетелей съедает пять штук яиц в день и говорит: мало, еще хочу. И чего-то такое сделал с людьми, что они так и продолжали жить в монастыре. Судя по статье он скончался дважды: через месяц после следствия, в тюрьме и через 5 лет, в лагере. Автор мог бы хотя бы разок перечитать свой черновик,поправить, проанализировать документы и сделать выводы прежде чем торопиться ставить его на всеобщее обозрение. Почему-то вспомнилось бессмертное: "Сумбур вместо музыки"...

ОльгаВ / 13.05.2013, 12:01

2. Re: Вновь о Псковской православной миссии

Лес давно вырублен, а щепки всё летят.

свщ Алексий Бачурин / 13.05.2013, 02:58

1. Свидетельство очевидца об "официальных" "документах" - протоколах допросов

А.П. Арцыбушев: Батюшка, как можно святость определить по поведению на следственной табуретке? Это же я не знаю что… Дальше: как можно заявлять на весь мир о том, что никогда в КГБ не было никакого давления, никаких пыток, никаких истязаний, ничего подобного, что все отвечали добровольно по собственному желанию? Отец Илья: Да, вот про таблетки Вы говорили, что подкладывали… А.П. Арцыбушев: Да Господи Боже, ну попробуйте, не поспите три недели, попробуйте пять минут повисеть вверх ногами. А потом на табуретку. Человек не может прочитать двенадцатичасовые вопросы-ответы. Дальше. Меня следователь спрашивает: «Вы верите в Бога?», я отвечаю: «Да». Что он пишет? Он не мой ответ пишет, он пишет… Отец Илья: … «фанатик». А.П. Арцыбушев: «Фанатик», да. Почему? Потому что я обвинялся в подготовке террористического акта против Сталина, а значит, я уже должен был быть фанатиком. Да? Потому что только фанатики могут об этом думать или убивать. И следователь уже с первого же вопроса, верю ли я в Бога, вместо моего ответа «да» пишет «фанатик», значит, он подготавливает меня для того, чтобы потом меня обвинять. Дальше. Следователь мне говорит: «Мы очень просто с вас, церковников, снимаем венцы мученичества». Прот. Димитрий Смирнов: Так и говорил? А.П. Арцыбушев: Так и сказал. Прот. Димитрий Смирнов: Очень интересно. А.П. Арцыбушев: «Очень просто». Я спрашиваю: «А как?» – «А мы вас обливаем таким говном, что вы не отмоетесь через века». И показывает мне папку с моим делом, на которой написано: «Хранить вечно». И вот, Вы меня извините, комиссия в этом дерьме что-то ищет. Прот. Димитрий Смирнов: Ах, вот Вы к чему клоните, Алексей Петрович… А.П. Арцыбушев: К тому… Да нет, что значит – «обливать дерьмом»? Прот. Димитрий Смирнов: Ну, это я знаю… А.П. Арцыбушев: Человека обвиняют, что он кого-то предал, а он никого не предал. Предал следователь с пустой табуреткой. Отец Илья: Чтоб путёвку заработать. А.П. Арцыбушев: Он из невинного должен сделать или участника подпольной организации или руководителя для того, чтобы или стрельнуть или дать хороший срок. И этому всему верят, это всё читают, на основании этого канонизируют и расканонизируют, потому что второй раз прочитали, понюхали – ага, Господи, здесь чуть дерьмецом пахнет, что такое… И этим занимается Церковь! Ведь если бы этим занималась какая-то общественная организация, но этим занимается Церковь при Патриархе и при Синоде. Вы понимаете, это курам на смех! И это очень дискредитирует Церковь. Так же, как дискредитировали Церковь вот эти пляшущие девы, потому что всё-таки все считали, что Церковь должна поговорить, пощадить и простить. «Молитесь за гонящих вас, ненавидящих вас и творящих вам зло». ... А.П. Арцыбушев: Да. Вы понимаете, что нельзя по следственным делам, по поведению принимать решение о канонизации… Вот что я хочу сделать… Может, сделаю, может, нет. Есть следственные протоколы у четырёх евангелистов: отказ Петра трижды от Спасителя. Прот. Димитрий Смирнов: Да. А.П. Арцыбушев: Что нужно делать? Снять с него апостольство, вычеркнуть из Первоверховного и отнять ключи от Рая. И взять их себе. Ну, он уже их взял: он, кого хочет, пускает, кого не хочет – не пускает. Что сделал Спаситель? Он ни единым словом не упрекнул его на Тивериадском озере, а спросил: «Любишь ли ты Меня?» Да потому что покаяние его – «изшед вон плакася горько» - Бог только видит. И видел это покаяние. Если бы в это время кто-то дал папирус и ручку, он бы расписался в том, что он не знает Этого Человека. Потому что шкурный вопрос… Прот. Димитрий Смирнов: Если бы грамотный был. А.П. Арцыбушев: Ничего, крестик поставил бы. Шкурный вопрос: человек боится смерти! Он же, Пётр, который сказал: «Я готов за Тебя умереть», через какое-то время отрекается. Это Пётр, который первый назвал Иисуса Христа Сыном Божиим. Отрекается от испуга… А что, у следователя на табуретке после пыток… Дамаскин говорит, что никаких пыток не было. Всё было! Всё было. Били так, как нужно бить. Били по почкам. Дубинками. Выбивали зубы. Следователь надевал перчатку, чтобы выбить как можно больше. Вот, батюшка, я вошёл в раж... Прот. Димитрий Смирнов: Очень хорошо. Это очень важно. И большое спасибо. А вот, в связи с тем, что мы успели познать (Вы на собственном опыте, а мы – из рассказов других людей и книг), как быть с таким материалом? А.П. Арцыбушев: С каким? Прот. Димитрий Смирнов: Ну, например, мы видим, что в следственной папке есть некий листок, который написан от имени подследственного – почерк абсолютно аутентичен, то есть он сам писал – где он под давлением, под пытками, под страхом называет имена и отвечает даже более подробно, чем требует следователь. Видно, что человек сломлен и испуган. А.П. Арцыбушев: Я Вам отвечу. Прот. Димитрий Смирнов: Вот, мне очень важно Ваше мнение. А.П. Арцыбушев: Я Вам отвечу. Прот. Димитрий Смирнов: Человек сломлен. А.П. Арцыбушев: А есть ещё и другое… Как я прочувствовал и свой арест, и все 10 лет – я это прочувствовал как волю Божию. С благодарностью. И когда я был в лагере, и было очень тяжело, и было очень трудно, я всегда говорил: «Господи, чем тяжелей, тем лучше»… Вот говорят, когда человек легко умирает – это одно дело; а когда человек тяжело умирает, от тяжёлой болезни трудно умирает, то этой смертью он как бы искупает свои грехи. Прот. Димитрий Смирнов: Очищается. Безусловно. А.П. Арцыбушев: Очищается. Вот, в точности так же я смотрел на лагерь – как на очищение для меня, как на необходимость мне это пройти. Я там и матом ругался и как угодно, и дрался, и всё, что угодно. Я же человек. Но сколько мне приходилось людей спасать! От смерти спасать. Прот. Димитрий Смирнов: Нет, может быть, я ошибаюсь, но тут, я чувствую так. Что позиция такая***, что мучеников – сотни тысяч, всех канонизировать всё равно не удастся, поэтому мы канонизируем только тех, которые с любой точки зрения безукоризненны, и никто не может ни за что зацепиться. А для остальных у нас же есть день прославления новых мучеников, когда они все вместе... А.П. Арцыбушев:Ну, так же, как день всех святых, день русских святых, да? Так же и день новомучеников. Прот. Димитрий Смирнов: Да, день мучеников и исповедников. Есть такой, вот недавно был, мы все его торжествовали, этот день. А.П. Арцыбушев: Это всё-таки сидение между двух табуреток., потому что есть дети, есть внуки, есть правнуки расстрелянных епископов, священников. Это немножко и их касается. Прот. Димитрий Смирнов: Да это вообще касается всех. А.П. Арцыбушев: Когда сначала канонизировали, а потом вдруг «не годишься туда». Нельзя по материалам следствия… Прот. Димитрий Смирнов: И в этом я согласен. А.П. Арцыбушев: Нельзя. Вот я в вечной ссылке. Выстроил дом, живу, работаю кочегаром, сутками лопата в руках, жена Марина. В конечном итоге пишу несколько раз на реабилитацию. Уже Хрущёв. Отказ. Отказ. Приезжаю в Москву, мне говорят: «Иди к заместителю главного прокурора Самсонову, хороший мужик, с ним можно говорить». Я записался. Пришёл к нему, спрашиваю: «Почему я получаю отказ?», он мне: «Потому что Вы обвинялись в покушении на члена правительства». Я объясняю: «Но это мотив на арест. Вы посмотрите решение Особого совещания». Там этой статьи нет, она была с меня снята на очной ставке. Была очная ставка с теми, кто на меня показывал. Очная ставка. Милый мой, дорогой Николай Сергеевич, который взял меня таким мальчишкой из муромской ссылки, и он вложил очень много в меня из того, что во мне есть сейчас. Он говорил: «Тебя очень легко лепить, потому что у тебя костяк есть» Прот. Димитрий Смирнов: Какой… Скульптор, что ли? А.П. Арцыбушев: Нет, лепить человека. Прот. Димитрий Смирнов: Нет, я понимаю, но как он почувствовал это. Ведь когда лепишь скульптуру человека, сначала делаешь из проволоки костяк. А.П. Арцыбушев: «У тебя он есть, только кидай глины»… И вот этот миленький Николай Сергеевич и его приятель … Жили в Лосиноостровской. Приятель его - Корнилов. Я там бывал, там наверху на чердаке жил отец Владимир Криволуцкий, который меня венчал. Я это знал, но я никогда туда не приходил, как-то без этого обходился. А у него жена – архитектор. Я, сидя там у них на даче, сказал то, что думаю. Я и сейчас так думаю. Сказал, что их всех надо вешать. Я не сказал, кого. Я сказал – «их». Они на допросе вспомнили это и сказали, что я хотел бы, чтобы их всех повесили. Кто их за язык тянул, я не знаю. Мне дают очную ставку. Спрашивают Корнилова: «Будьте добры, скажите Ваши показания» – «Вот, Алексей Петрович, будучи у меня в Лосиноостровской на даче сказал, что их надо всех вешать», «Да, я это слышал» – Николай Сергеевич. Я вскочил. С табуретки. Расстояние было такое (показывает расстояние – прим. ред.). Я подбежал, я дал ему такую оплеуху, такой апперкот! И сказал: «Если я тебя встречу где-нибудь в лагере, я тебя, сволочь, убью! Если ты роешь себе яму, почему, какое ты имеешь право рыть другому?! Что я сказал? Твоя жена архитектор, она показывала мне как художнику свои акварели. Я, рассматривая эти прекрасные акварели, сказал, что их надо вешать!» Прот. Димитрий Смирнов: Конечно, но в тень. Чтоб не выгорали. А.П. Арцыбушев: Вот не думайте, когда вас поведут, не думайте, что говорить. Это экспромт – «вешать». Я заранее не знал. Прот. Димитрий Смирнов: Ясное дело, Алексей Петрович. А.П. Арцыбушев: Они оба говорили, что они на меня сказали под давлением, что я хотел кого-то вешать, кроме картин. И с меня сняли. Прот. Димитрий Смирнов: Ну, признайтесь, хотели ведь вешать… А.П. Арцыбушев: Конечно, хотел. Прот. Димитрий Смирнов: И сейчас хотите. Достать и повесить. Пускай «погрёмывают». На ветру. А.П. Арцыбушев: Сейчас дальше. Зам. прокурора. Я ему говорю: «У меня была очная ставка, это всё на очной ставке было снято». Снято было. Он листает, листает всё моё дело и говорит: «А здесь нет очной ставки». Они проиграли на неё, не пустили её. Так вот, сколько подкладных и раскладных листов, можно найти во всех тех делах, в которых копается Дамаскин. Отец Илья: В житии Иоанна Дамаскина есть история о подделанном почерке. Исавр написал халифу почерком Иоанна Дамаскина. Что интересно, Алексей Петрович рассказывал, что там мастера были подделать почерк. Прот. Димитрий Смирнов: Высокая письменная культура. А.П. Арцыбушев: Да нет, он мне сам показывал: «Хочешь, я за тебя сейчас распишусь?», абсолютно, как будто я! http://www.dimitrysmirnov.ru/blog/cerkov-19125/

Сергей Поляков / 12.05.2013, 19:00