Тайна «Ревизора»

И особенно был силен этот апокалиптический слух у Гоголя...

 Протоиерей Г.Флоровсий

Комедия Н.В.Гоголя «Ревизор», премьера, которой состоялась 19 апреля 1836 года, вот уже более ста семидесяти лет входит в репертуары ведущих театров России.

Несколько поколений талантливых режиссёров и актёров обращались со сцены к зрителям, чтобы вместе с ними постичь глубину творческой мысли Гоголя, направленную на преодоление греха в душе каждого человека.

По воспоминаниям отдельных актёров, первых исполнителей ролей в комедии «Ревизор», они ощущали загадочность этой пьесы, подчас недоумевая по поводу сценического воплощения образов.

Растерянность артистов, негодование Гоголя после премьеры «Ревизора» в Александринском театре, разноречивые мнения критиков - всё это свидетельствовало о необычности этого произведения для русской сцены. Немудрено, что тогда, в 1836 году, мало кто мог «вместить» «Ревизора» во всей его полноте и многогранности.

Для осмысления комедии потребовались комментарии автора, его письма, исследования специалистов и...время. И если революционно- демократической критикой был раскрыт лишь один аспект комедии - социальный, то сегодня, когда творческое наследие Гоголя открывается нам во всей глубине и полноте, должно говорить о духовном смысле «Ревизора», который постигается постепенно, по мере восхождения души человека к свету, к истине, к Богу...

 

1.Символотворчество Гоголя в комедии «Ревизор»

1.1Премьера «Ревизора» и личная трагедия автора

 

У освящённого подъезда Александринского театра было оживлённо: дежурили не одни жандармы полиции, были при деле и десятки офицеров. Подъезжали всё новые и новые богатые экипажи, из карет выходили мужчины в парадных мундирах, дамы в атласе и горностае и торопливо поднимались в светившийся огнями иллюминаций холл петербургского театра.

Люди, представлявшие весь цвет столицы, были очень возбуждены и взволнованны, и всякий раз, когда кто-нибудь заходил в зал, пробегал шепот - ждали государя.

Наконец всё стихло, и началось представление: слышались стуки каблуков о деревянный настил сцены, споры, крики. И всё это сопровождалось безудержным смехом зала. Хотя, по воспоминаниям Анненкова, не обошлось в некоторых местах пьесы без «напряженного внимания» и даже «негодования»[11, 69].

И только один человек был невесел в этот вечер. Он ёрзал на своём месте, вжимался в своё кресло, его руки в перчатках потели, сильно накрахмаленный воротник резал шею. И с каждым минутой, с каждым новым действием, происходящим на сцене, его лицо становилось всё мрачнее и мрачнее. Наконец не выдержав, он сорвался со своего места, выхватил у лакея пальто, выбежал на улицу и быстро пошёл вдоль улиц, освещённых тусклыми фонарями, на ходу повторяя: «Никто, никто не понял!!!»

Этим человеком был Николай Васильевич Гоголь.

Что же заставило его в тот апрельский вечер покинуть театр, где проходила премьера комедии «Ревизор»? Почему первая постановка его пьесы произвела на него такое гнетущее впечатление? В письме одному литератору (предположительно Пушкину) он писал: «Ревизор сыгран - и у меня на душе так смутно, так странно... моё же создание мне показалось противно, дико и как будто не моё» [2, 20]. Спустя много лет Гоголь вспоминал в письме Жуковскому: «Представленье «Ревизора» произвело на меня тягостное впечатление. Я был сердит на зрителей, меня не понявших, и на себя самого, бывшего виной тому, что меня не поняли. Мне хотелось убежать от всего» [2, 20].

Вскоре после премьеры автор «Ревизора» действительно покидает Россию: ему необходимо было осмыслить случившееся и пережить эту личную катастрофу, какой явилась для него первая постановка пьесы.

А что же было в действительности? На самом деле пьеса Гоголя имела «успех колоссальный» (Панаев, «Литературные воспоминания»). «На сцене комедия имела огромный успех» (С.М.Аксаков). «Ревизор» имел успех на сцене: общее внимание зрителей, рукоплескания, задушевный и единогласный хохот, вызов автора... - ни в чём не было недостатка» (Кязь П.А.Вяземский) [11, 70].

Так чем же автор был так раздосадован и потрясён? М.М.Дунаев объясняет это тем, что этот успех был прежде всего художественным. Видимо, этого Гоголю было недостаточно, он ожидал совсем другой реакции публики, и, «может быть, впервые его душа была потрясена ощущением такого несоответствия...» [8, 137]. Какой же смысл вложил Гоголь в содержание своей комедии, и что же он ожидал от постановки «Ревизора» на сцене русского театра?

 

1.2 Творческая биография «Ревизора»

 

Сюжет «Ревизора» подсказал Гоголю Пушкин. Пьеса была создана, как говориться, на одном дыхании: «Как в лихорадке пишется первая редакция, затем вторая, она вновь доделывается и переписывается» [9, 190]. И всё это за два месяца. Комедия, встретив первые препятствия цензуры, продвигается вперёд благодаря давним заступникам Гоголя - Пушкину и Жуковскому. При одобрении государя императора «Ревизор» в начале марта получил разрешение быть изданным, а уже 19 апреля 1836 года был поставлен на сцене Александринского театра.

По поводу идеи «Ревизора» Гоголь писал в «Авторской исповеди» в 1847 году: «В «Ревизоре» я решил собрать в одну кучу всё дурное в России, какое я тогда знал, все несправедливости, какие делаются в тех местах и случаях, где больше всего требуется от человека справедливость, и за одним разом посмеяться над всем» [6, 429-430].

В 1848 году в письме к В.А.Жуковскому Гоголь ещё раз скажет о происхождении «Ревизора». Всё то «дурное», что решил собрать писатель-сатирик «в одну кучу», действительно имело место в современной ему России. Произвол чиновников, коррупция, превышение служебных полномочий - это то, что открыто каждому читателю и зрителю пьесы. Но всё же это самая простая и несколько наивная трактовка «Ревизора». Ну не мог Гоголь написать просто о безпределе чиновников. Ведь известно: взяточничество старо, как мир. Обличительный пафос комедии - это только начальная стадия осмысления содержания этого таинственного произведения.

Сохранились признания актёра П.И.Григорьева, первого исполнителя роли судьи Ляпкина - Тяпкина: «... эта пиэса пока для нас всех как будто какая-то загадка... для нашего брата актёра она такое новое произведение, которое мы ещё не сумели оценить с одного или двух раз» [7,342].

«За полтора с лишним века пребывания «Ревизора» в русской литературе чего только не обнаружили в нём дотошные критики: и выдающиеся художественные достоинства, вплоть до тончайших и мелких потребностей, и социальную всесокрушающую критику, и политические разоблачения, и обличение нравственности - и всё справедливо, только пророческие слова против богоотступничества человека не захотели услышать, даже самому автору не поверили, когда решил он объясниться», - пишет в книге «Православие и русская литература» М.М.Дунаев [8, 138-139].

 

1.3 «Душевный город» в пьесе «Ревизор»

 

По мнению И.А.Виноградова и В.И.Воропаева, Гоголь является «лучшим комментатором своих произведений», и надо с «доверием» относиться ко всем авторским пояснением [2, 21].

Сам город, в каком разворачиваются невероятные события комедии нереален, нереалистичен, в чём сам автор признался позднее в пьесе «Развязка Ревизора»(1846): «Всмотритесь-ка пристально в этот город, который был выведен в пьесе! Все до единого согласны, что этакого города нет во всей России: не слыханно, чтобы где были у нас чиновники все до единого такие уроды: хоть два, хоть три бывает честных, а здесь ни одного. Словом, такого города нет. Не так ли? Ну а что если это наш же душевный город и сидит он у всякого из нас?» [8, 138].

Это признание автора позволяет нам сделать вывод о том, что перед нами - символическое произведение. За конкретными событиями пьесы и её образами, составляющими видимый план комедии, как за декорациями, открывается сакральное пространство «Ревизора». «И если уездный город N истолковывается как «душевный город», то его чиновники воплощают бесчинствующие в нём «страсти», а ревизор это наша проснувшаяся совесть, которая заставит нас вдруг разом взглянуть во все глаза на самих себя» [6, 431].

Провинциальный город N в комедии Гоголя, действительно, являет собой ужасающую картину нравов и обычаев. («На улицах кабак, нечистота», - говорит сам хозяин - городничий). Чиновники, эти почтенные отцы города, призванные осуществлять достаточный уровень гражданского благосостояния, давно попрали все богоустановленные законы человеческого общества и заботятся только о своём благополучии.

Гоголевские персонажи, нарушающие заповеди Божьи, духовно безобразны и безнадёжно пошлы. «Пошлость для Гоголя есть понятие прежде всего религиозное, свидетельствующие об оскудении и извращении души; о ничтожности и пустоте её движений при наличии иных сил, могущих поднимать человека» [8, 116]. Пошлость губительна для человека, ибо уничтожает в нём образ Божий.

 

1.4 Хлестаков: образ или идея?

Гипотеза Чижевского.

 

Следствием Богоотступничества человека является его приобщение к другому духовному источнику. «Похоже, Гоголь так и считал, что пошлые мысли и душевные движения внушены человеку «нечистым» [7, 59].

По подсчётам некоторых исследователей, персонажи пьесы часто упоминают имя «нечистого»: слово «черт» появляется в тексте 42 раза! Дух «дьявола», «чёрта», «лукавого», «беса» невидимо витает над городом, вселяется в души чиновников, страх ослепляет глаза, отнимает разум («И руки дрожат, и всё помутилось», «Точно туман какой-то ошеломил, черт попутал»).

В такой «душной» атмосфере нравственной нечистоты и страха перед возмездием за совершаемые преступления (написан же Закон Божий на скрижалях сердца каждого человека), возможно появление и других пороков, которые и воплощает в себе Хлестаков. Этот образ - смысловой центр «Ревизора», сам Гоголь не раз настаивал на его особой значимости в раскрытии идеи этой комедии в замечаниях господам актерам.

Некий молодой человек, оказавшийся в затруднительном финансовом положении и по причине этого задержавшийся в известном нам городе, в начале пьесы никем другим, как самим собой, т.е. Иваном Александровичем Хлестаковым, и не представляется. «Роль «Ревизора» из Петербурга - следствие ошибок чиновников - активно навязывается ему извне» [7, 54], «...он вовсе не мошенник и никого не обманывает. Он сам обманут. Его обманули Городничий с присными» [8, 142].

А дальше - человек, которого принимают за ревизора (о чём он, конечно, не догадывается), плывёт по течению и, обладая необыкновенной лёгкостью в мыслях, свободно подчиняется обстоятельствам.

Гоголь находит сценические движения в неожиданностях самих характеров персонажей, в многогранности человеческой души. «Только человеческая душа дает ему материал для сценического развития фабулы. Углубляясь в определённые характеры, великий комик находит в них такие неожиданности, которые поражают и наполняют душу художника таким радостным волнением, что он с непоколебимой убеждённостью пользуется ими для сценического движения комедии»,- писал в 1909 году известный русский режиссер В.И.Немирович-Данченко.

Священник Николай Булгаков в своём «Этюде о Хлестакове», называет его мнимого ревизора «человеком - юлой «, «человеком - воздушным шаром», огромным снаружи и совершенно пустым внутри, надутым лестью, гордостью, желанием занимать наибольшее место в атмосфере, быть кем-то (всем! желательно всем! в фельдмарш...), иметь что-то (всё! желательно всё...). И он один, Хлестаков, надулся здесь этим пороком, самим этим пороком и стал [1, 66].

Если проследить за репликами Хлестакова в минуты его «вдохновения», то в нём, как и в чиновниках города, обнаруживаются две главные страсти. Первая - это стремление жить для полного удовлетворения своих потребностей, «срывать цветы удовольствия», для чего «необходимо богатство» (отсюда и взятки). Вторая - это стремление к власти, выраженное в следующих словах: «...я бы, признаться, больше бы ничего и не требовал, как только оказывай мне преданность и уважение, уважение и преданность».

Интересно то, что именно эти две страсти будут присущи людям в последние для всего человечества времена. В своих посланиях апостол Павел предупреждает о том, что люди перед Вторым Пришествием будут слабы духом, немощны совестью, «самолюбивы, сребролюбивы, горды,...нечестивы,...не любящие добра, более сластолюбивы, нежели боголюбивы... Злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь» (2 Тим. 3,1-5,13). Старец Иосиф Ватопедский в своих толкованиях на 24-ую главу от Матфея пишет, что «нормальным» состоянием людей станет порабощённость всеми видами греха. «Духовная деградация человечества» и станет той «почвой», необходимой для прихода «беззаконника», «сына погибели» (т.е. антихриста) [14, 7].

Грех станет нормой, естественным состоянием души человека (посмотрите, как беспечны чиновники города), и тогда в этот падший мир придёт антихрист. О его кратком воцарении мы узнаём из Апокалипсиса, из книги Откровения Иоанна Богослова. Православная Церковь традиционно считает книгу Откровения таинственной и чрезвычайно трудной для толкования. Тем не мене острый интерес к эсхатологическим вопросам всегда был характерен для русского сознания. Вопросы, касающиеся последних времен, Второго Пришествия и антихриста нашли отражение и в творчестве Гоголя, отличающееся, по выражению протоиерея Г.Флоровского особым апокалиптическим слухом.

Раскрыть тайну «Ревизора» пытается Д.И.Чижевский: он предполагает, что Н.В.Гоголь был среди тех людей в России, кто верил в предсказание мистика и духовидца Г.Юнга-Штиллинга о близком пришествии антихриста и конце мира, который должен был наступить в 1847 году. В своих рассуждениях он ссылается на цитаты из первой, апокалиптической редакции повести «Портрет», где Гоголь словами героя произносит следующее: «...уже скоро, скоро приблизиться то время, когда искуситель рода человеческого, антихрист, народится в мир. Ужасно то, что время будет перед концом света» [7, 86-87].

Владимир Глянц в книге «Гоголь и апокалипсис», ссылаясь на святоотеческие толкования и гипотезу Чижевского, рассматривает события в «Ревизоре» как аллегорию на канун Страшного Суда, а Хлестакова не столько как образ, сколько как центральную идею комедии, точнее - как эмблематическое изображение идеи антихриста - самого масштабного «самозванца финала человеческой истории» [7, 5].

Тип Хлестакова - настоящее художественное открытие Гоголя: мнимый ревизор, лицо «фантасмагорическое», «лживы олицетворенный обман» [12, 655], он олицетворяет не просто, человеческие пороки, а сам дух последних времён. Системы аналогий помогает увидеть параллели двух планов комедии: как в пьесе Хлестаков назначен «ревизором» в атмосфере абсолютной пошлости, так и антихрист «будет продуктом всего человечества, возрастёт, так казать, его грехами и преступлениями. «Из «пустейшего» Хлестакова собственным страхом чиновники (человечество) выдувают большого вельможу (антихриста)» [7, 54].

В своём письме С.М.Аксакову от 16 мая 1844 года Н.В.Гоголь рассуждая о кознях «лукавого», о его влиянии на человека, пишет: «Он точно мелкий чиновник, забравшийся в город будто на следствие. Пыль пустит всем, распечёт, раскричится. Стоит только немножко струсить и податься назад - тут-то он и пойдёт храбриться. А как только наступишь на него, он и хвост подожмёт. Мы сами делаем из него великана; а в самом деле он черт знает что» [5, 69].

 

1.5 Мотив Страшного Суда в комедии «Ревизор»

 

Антихрист, который беззаконно присвоит себе божественное достоинство, придёт на краткий срок - Хлестаков недолго гостит в уездном городе N. Подобно Второму Пришествию Христа в конце времён приезд настоящего ревизора происходит также в финале (принципиально, что Гоголь не выводит его на сцену, ведь на самом деле это никакой не чиновник), а знаменитая «немая сцена» указывает уже на высший, Страшный, Суд, ожидающий каждого человека.

Неподвижные фигуры, стоящие на сцене во время представления, - образ мертвенности жизни, символ мёртвых душ, убитых грехом («Ныла душа моя, - писал однажды Гоголь, - когда я видел, как много тут же, среди самой жизни, мёртвых обитателей [10, 19]). «Немая сцена» словно срывает внезапно с человека все внешние покровы и обнаруживает единую человеческую душу в её огромном потрясении: она, застигнутая Богом врасплох и не приготовленная к встрече с Ним, уже не в силах ничего исправить или изменить. Об идее неизбежного духовного возмездия Гоголь напоминал и в «Петербургских записках 1836 года», рассказывая о спокойном и грозном Великом посте: «Кажется, слышен голос: «Стой, христианин, оглянись на жизнь свою»[7, 655)].

Эта тема всегда была близка писателю, обладающему обостренным религиозным чувством. Сохранилось воспоминание Гоголя о пережитых и незабываемых им мгновениях детства, когда он из уст матушки услышал рассказ о Страшном Суде. В одном из писем, адресованных матери, Гоголь пишет, что это впечатление «заронило и произвело впоследствии во мне самые высокие чувства» [7, 114].

 

2.Идея «служения» России, или непризнанный пророк

 

С ранней юности Гоголя увлекала идея «служения» России, он всегда хотел активно действовать и творчески преображать русскую жизнь. В «Ревизоре» автор скажет: «Это было моё первое произведение, замышлённое с целью произвести доброе впечатление на общество» [10, 17].

«Это было его первое публичное объяснение с той частью нации, в жизни которой театр играл не последнюю роль. Театр для Гоголя был той кафедрой, с которой он мог говорить и царём, и с министром, и с чиновником. «Русский мир причудливо смешивался в театре и являлся в своём многообразии, в том числе в многообразии мнений» [9, 201]. Гоголь обращается ко всем и к каждому. Именно в этом и заключается социальное значение «Ревизора». Необходимо было устремить зрителя не на «порицание действий другого, но на созерцание самого себя» (из писем к Жуковскому от 10 января 1848 года) - в этом смысл обращенной к залу знаменитой реплики Городничего: «Чему смеётесь? Над собой смеётесь!»

В тот апрельский вечер 1836 года Гоголь видел своего зрителя, следил за его реакцией, слышал смех, иногда возгласы возмущения. Но того, что он ожидал, не произошло... «Гоголь был глубоко потрясён тем, что всё ограничилось художественным успехом «Ревизора», - ему явно был нужен от искусства не только художественный успех, но... ещё некое магическое влияние на русское общество», - писал протоиерей Василий Зеньковский [13, 9].

«Нельзя ли предположить, что Гоголь рассчитывал, может быть полусознательно, что «Ревизор» произведёт какое-то немедленное и решительное действие? Россия увидит в зеркале комедии свои грехи и вся, как один человек, рухнет на колени, зальётся покаянными слезами и мгновенно переродится! И вот ничего подобного не произошло,... разочарование вызывает в авторе душевный перелом, - анализирует состояние Гоголя после премьеры Константин Мочульский [11, 71].

Гоголь покидал родину, чувствуя себя «непризнанным пророком» [11, 71]. М.М.Дунаев, рассуждая о «Ревизоре», сделал вывод, что Гоголь «создал чрезвычайно выдающиеся художественное произведение, и сделал это необыкновенно смешным и испепеляющее обличительным по отношению к реальности - через этот барьер пророчеству пробиться было невозможно... Искусству земных форм небесные истины в полноте для выражения недоступны» [8, 140]. Десять лет спустя, в 1846 году, Гоголь сам осуществил «перевод» литературного сюжета «Ревизора» на язык духовных пророческих истин в «Развязке Ревизора».

 

3. Третья идея в раскрытии тайны «Ревизора»

 

Исследователь В.И.Влащенко, анализируя автокомментарии Гоголя к своим произведениям, говорит о третьей идее в раскрытии тайны «Ревизора»: «В книге «Выбранные места из переписки с друзьями» (1846), в 18 главе, в третьем письме Гоголь как кающийся человек в своей исповеди даёт новый ключ к пониманию «Ревизора» и признаётся: «Все мои... сочинения - история моей собственной души... Никто из читателей моих не знал того, что, смеясь над моими героями, он смеялся надо мною... во мне заключалось собрание всех возможных гадостей, каждой понемногу и притом в таком множестве, в каком я сих не встречал ни в одном человеке... необыкновенными душевными событиями я был наведён на то, чтобы передавать их моим героям... С тех пор я стал наделять моих героев сверх их собственных гадостей моей собственной дрянью. Вот как это делалось: взявши дурное свойство, я преследовал его в другом званье и на другом поприще, старался себе изобразить его в виде смертельного врага, нанесшего мне самое чувствительное оскорбление, преследовать его злобой, насмешкой и всем чем попало» [2, 21].

Перед нами - ценнейший материал, раскрывающий процесс очищения души гениального русского писателя-христианина. Протоиерей В.Зеньковский писал о Гоголе, что «реформу» русской жизни он начал с самого себя». Известно, что писатель в своих письмах просил друзей сделать ему лучший подарок - указать его пороки и недостатки. На опыте собственной жизни Гоголь сделал «открытие», известное отцам Церкви, «что «препятствия» на внешних путях суть возбудители внимания к внутреннему виду, - и это хорошо свидетельствует о сосредоточении Гоголя на внутренней жизни, на её диалектике» [13, 9].

Показательно, что в выписках черновиков Гоголя есть следующий отрывок: «Те, которые хотят очистить и убелить лице свое, обыкновенно смотрятся в зеркало. Христианин! Твое зеркало суть Господни заповеди; если положишь их перед собой и будешь смотреться в них пристально, то они откроют тебе все пятна, всю черноту, всё безобразие души твоей» [3, 247].

В.А.Воропаев в работе «Малоизвестная часть творческого наследия Н.В. Гоголя», исследуя систему черновой работы писателя, говорится о том, «что выписки разного рода, в том числе церковные, отчасти открывают тайну его творчества: становится возможным увидеть и понять скрытый смысл его произведений» (3,247).Так исследователь, рассуждая об эпиграфе, появившемся в 1842 году («На зеркало неча пенять, коли рожа крива»), указывает на его евангельское происхождение: «Духовное представление о Евангелии как о зеркале давно и прочно засели в православном сознании. Так, например, Святитель Тихон Задонский говорит: «Христиане! Что сынам века сего зеркало, то да будет нам Евангелие и непорочное житие Христово. Они посматривают в зеркала и исправляют тело свое и пороки на лице очищают.... Предположим убо и мы пред душевными нашими очами чистоте сие зеркало и посмотрим в тое: своеобразно ли наше житие житию Христову? « [3, 246-247].

Итак, внимательно изучая комментарии Гоголя к «Ревизору», прослеживая его богатейшее эпистолярное наследие, учитывая выводы ведущих специалистов по творчеству писателя, можно сделать интересный вывод: сам Гоголь предлагает нам три « ключа» для раскрытия тайны «Ревизора»: это «всё дурное» в России, в душе каждого человека, в душе автора.

Три плана «Ревизора» отразили нам три уровня бытия. Автор, размышляя о «свойстве нашей русской природы», о «всём хорошем и дурном в русском человеке», обращается к внутреннему наблюдению над душой человеческой. И в этом ему помогает собственное духовное устроение: «О, как глубже перед тобой раскрывается это познание, когда начнёшь дело с собственной своей души»[7,285].

Многоплановость изображаемого и выражаемого в комедии «Ревизор» и обеспечила уникальную художественную структуру сюжета, многогранность образной системы пьесы и явила неведомые ещё литературе образцы символотворчества гениального русского писателя.

Щелкунова Светлана Александровна, учитель русского языка и литературы средней общеобразовательной школы N22 (г.Сергиев Посад)

Литература

Священное Писание Ветхого и Нового Завета.

1.     Булгаков Николай, священник. «Душа слышит свет». Этюд о Хлестакове. М. - 2003.

2.     Влащенко В.И. «Две необыкновенные крысы в «Ревизоре». Литература в школе. 2004, - N4.

3.     Воропаев В.И. Малоизвестная часть творческого наследия Н.В. Гоголя. В сб.: Евангельский текст в русской литературе XVIII-XX веков. Петрозаводск. - 2001.

4.     Гоголь Н.В. Ревизор. Собрание сочинений в 2-х томах. Том 1. Москва - Киев - Париж. - 2002.

5.     Гоголь Н.В. Из писем. Что может доставить пользу душе. М. - 2007.

6.     Гоголь Н.В. Авторская исповедь. В сб.: Нужно любить Россию. Санкт-Петербург. - 2007.

7.     Гоголь Н.В. Избранное. Издание Сретенского монастыря.- 1999.

8.     Глянц В. Гоголь и апокалипсис. М. - 2004.

9.     Дунаев М.М. Православие и русская литература. Часть 2. М. - 1996.

10. Золотоусский И.П. Гоголь. М. - 1984.

11. Марченко В. «Будьте не мертвые, а живые души». Православный писатель-патриот Н.В. Гоголь. М. - 1998.

12. Мочульский К. Духовный путь Гоголя. В сб.: Н.В. Гоголь и Православие. М. - 2004.

13. Православная энциклопедия. Том 11. М. - 2006.

14. Протопресвитер Василий Зеньковский. Смысл Православной культуры. М. - 2007.

15. Старец Иосиф Ватопедский. О кончине века и антихристе. М. - 2006.