itemscope itemtype="http://schema.org/Article">

«Серые волки». Часть 2

Глава 22. Сон

0
545
Время на чтение 20 минут

На следующий день после прибытия связного было решено отправить в лес для обустройства временного лагеря и его охраны четырех человек. Потребовался набор инструментов: топоры, пила, лопаты и многое другое. Кое-что пообещал выделить нам дед Василий из своих запасов. Желающих отправиться в лес оказалось даже больше, чем я предполагал, причем наш комиссар оказался в числе первых. Очевидно, после того, что я сообщил о происшествии с предателем, это на людей подействовало отрезвляюще, и привычный лес представился им более безопасным местом, чем хутор вблизи населенного пункта. Возможно, были и другие причины.

Сборы были недолгими. С наступлением темноты группа в составе четырех человек (включая связного) отправилась в путь. Подполковнику, который в лесу был за старшего, я написал записку, где посоветовал ему действовать согласно обстановке и готовиться к приему остальных членов группы. Для больных необходимо создать хотя бы минимум благоприятных условий.

На хуторе из первоначальной группы нас осталось шесть человек, в том числе двое больных. Караульная служба и выполнение всевозможных работ целиком теперь легли на наши плечи. Но меня особенно беспокоили вопросы безопасности. В какой-то мере я привлек к этому делу и деда Василия, обучив его владению автоматом. Автоматами были также обеспечены и наши больные. Ведь для оборонительного боя малыми силами каждый человек с оружием в руках ценится очень высоко. Внешне дела наши выглядели неплохо, но вскоре произошло событие, которое в корне изменило всю ситуацию.

Все началось с того, что во время кратковременного отдыха мне приснился очень странный сон, который в течение дня не выходил из головы. Вообще-то сны посещали меня крайне редко. Времени на отдых всегда не хватало, и сны улетучивались очень быстро. На этот раз все обстояло по-другому - сон не только не проходил, но создавалось впечатление, что какая-то сила активно его поддерживает и активизирует! В другое время я не обратил бы внимания на это явление, но в данном случае, когда на тебя возложена ответственность за жизнь людей, любая информация, будь-то зрительная, слуховая или нервная, имела свое значение.

После довольно серьезных размышлений и воспоминаний о том, что обычно в таких случаях говорят в народе и пишут в книгах (я имею в виду «вещие сны»), у меня возникла и начала постепенно накапливаться необъяснимая тревога о будущем нашей группы. Но это было всего лишь мое личное мнение, и оно могло быть ошибочным. Но с кем посоветоваться? Все мои друзья, за исключением одного разведчика, находятся в лесу. Нагружать больных какими-то, возможно сумасбродными идеями, не стоит. Остаются два человека, которые представились нам работниками штаба фронта. Но я их не знаю, и, кроме того, именно они и являются главными действующими лицами во сне!

Выход был один - попытаться переговорить с заместителем командира бригады, но только с глазу на глаз. Но как это сделать покорректнее? Ведь в нашем «госпитале» двое больных. Решение пришло довольно простое. Я написал краткую записку примерно такого содержания:

«Денис Федорович, есть необходимость нам срочно переговорить один на один через 8-10 минут».

Привычно спросив больных о состоянии их здоровья, я передал ему в руки записку и тут же удалился, сославшись на какое-то срочное дело. Минут через 10 я увидел своего собеседника в укромном месте, в саду. Чтобы не терять время, я попросил его рассказать мне все, что он знает о нашем комиссаре и двух представителей штаба фронта. Он поинтересовался: «В чем дело и почему такая спешка?» Я объяснил ему, что у меня второй день не выходит из головы нечто, что может оказаться и просто глупостью, но может быть и предостережением.

- Дело в том, что мне приснился сон, в котором, как наяву, нашу группу комиссар привел к какой-то стене, выстроил в шеренгу, и тут появились представители штаба фронта. Один привел с десяток солдат в немецкой форме, а другой вынул лист бумаги и зачитал нам расстрельный приговор.

Услышав это, мой собеседник усмехнулся и сказал, что это все нелепица. Тем не менее, я настоял на своем, и он начал разговор по существу. Выходило так, что представители спецслужб штаба фронта попали ему на глаза где-то в начале боев. Кто-то из штабных работников бригады передал их ему прямо на ходу и попросил проявить о них заботу. Более близкого знакомства и разговора с ними не было. Ведут они себя как-то замкнуто, в разговоры по своей инициативе не вступают, но поручения выполняют.

- Что касается комиссара, то о нем я ничего ни хорошего, ни плохого сказать не могу. Умом человек не блещет, говорит с людьми какими-то изъезженными штампами, но злопамятен, любит похвалу и лесть в свой адрес.

Дальше Денис Федорович поведал о том, что о начальнике штаба и заместителе командира отряда у него довольно скудные сведения. С ними он общался очень мало. Однако, судя по их поведению в группе, эти люди заметной инициативой и активностью не отличаются.

Поблагодарив моего старшего товарища за откровенный разговор и ответы на интересовавшие меня вопросы, я попросил его хорошенько обдумать все сказанное и быть начеку. Со своей стороны он выразил желание побыстрей покинуть хутор, чтобы обезопасить семью деда Василия, да и самим собраться вместе.

На это я сказал:

- Ваша задача - скорейшее выздоровление. Думаю, что скоро вы сможете поехать в лес на гужевом транспорте.

Наши гости, представители спецслужб штаба фронта, предпочитали днем прятаться в подвале дома, один из люков которого находился почти в центре основного помещения. Там были устроены места для сна, имелся светильник. Разведчики предпочитали спать в саду, на открытом воздухе.

В течение трех дней после отправки второй партии людей в лес оттуда не поступало никаких сведений. Это вызывало у нас определенное беспокойство. Наконец, ночью оттуда прибыл связной, который сообщил, что у них все нормально, идет работа по обустройству временного лагеря. Так что можно уже и планировать окончательный переезд в лес. Наиболее подходящее для этого время - ночное.

Казалось бы, все у нас складывается благоприятно. Но во второй половине этого дня часовой заметил направляющийся по полевой дороге к хутору легкий экипаж, запряженный хорошей лошадью. В нем восседали двое пассажиров и возница. Об этом он тут же доложил мне. Я надел немецкую офицерскую форму, а в доме всех предупредил, что к нам прибыли гости, о которых пока мало что известно. Оба пистолета тут же привел в боевое состояние и спрятал, как обычно, в одежду. Разведчики получили указание находиться вблизи входа в дом, быть готовыми к быстрым действиям, но не светиться.

В дом вошли два человека в немецкой офицерской форме, но со специальными полицейскими знаками различия. Судя по первым впечатлениям они были из Локотской полицейской бригады Каминского. Увидев меня, также одетого в немецкую форму обер-лейтенанта, они поздоровались и представились. На немецком языке я потребовал от них предъявить удостоверения личности, что они тут же выполнили. Мои первые впечатления подтвердились. Я, в свою очередь, отрекомендовался своим вымышленным именем. При этом, однако, меня поразило то, что один из гостей уж очень здорово был похож на моего старого знакомого по антипартизанской полицейской группе, которого пришлось перевербовать и «обратить в свою веру» во время второй встречи в одном из сел у известной мне Натальи (Ю.О. - глава «Двойной капкан» ).

По всем признакам это был он - Дмитрий, ставший нашим агентом в тылу врага.

Встал вопрос: как мне с ним себя вести? Ведь его спутник мне был совершенно не известен. Решил соблюсти осторожность и сказал, что я, хотя и с затруднениями, но говорю по-русски. Здесь выполняю задание одного из карательных батальонов, действующих в этом районе. Меня же жег вопрос: на кого сейчас работает Дмитрий? Ведь меня он наверняка также узнал, помня о наших близких встречах. Если, скажем, его связь с нашим командованием нарушилась из-за военных действий и отступления отряда из своей зоны - это одно предположение. Но если он изменил свое отношение к нам, то мог стать еще более опасным врагом, чем прежде. Я также терялся в догадках о его напарнике. Тот мог быть его единомышленником, но не исключена возможность, что этот человек был ярым представителем контрразведки противника.

Наш разговор протекал спокойно, без каких-либо эмоций. Создавалось такое впечатление, что встретились люди, делающие общее дело, но принадлежащие к различным ведомствам. Вдруг, совершенно неожиданно, поднимается крышка люка в подвал и оттуда очень быстро выскакивает один из наших «представителей спецслужб штаба Брянского фронта». Причем в правой руке он держит пистолет, направленный прямо на меня!

На какое-то мгновение я даже растерялся. В чем дело? Таких действий у нас не предусматривалось. Ситуация, однако, сразу же прояснилась после его первых слов. Прервав наш разговор, он в запальчивости и с каким-то явным злорадством, начал свой монолог:

- Ну вот, Серый, на этом и закончилась твоя героическая эпопея. Теперь ты в моих руках и будешь отныне или с нами, или в покойниках.

Я понял, в чем дело, и кто стоит передо мной. В свою очередь тут же выхватил два пистолета и скомандовал:

- Хочешь жить? Оружие на пол!

Мой противник выстрелил в меня, но вероятно в силу того, что был необычайно возбужден, да к тому же сработала моя привычная реакция, его выстрел не достиг цели - я увернулся, слегка присев. Пуля прошла у моего виска. В ответ я также выстрелил в этого «штабиста». Но у меня не было цели убивать его, поэтому пуля лишь зацепила край его правой щеки и пробила ухо. Противник получил не только ранение, но и сравнительно легкую контузию. Находившийся рядом Дмитрий ударил его по руке, и его пистолет упал на пол. Я подошел к этому типу и нанес ему еще удар, от которого он потерял сознание.

На звуки выстрелов в помещение вбежали разведчики, которым я дал команду обыскать стрелявшего, предварительно связав ему руки за спиной нашим безотказным сыромятным ремнем. Находившийся в подвале второй «штабист» получил команду выбросить все имеющееся там стрелковое и холодное оружие, а гранаты не трогать. После этой операции ему было позволено самому появиться на свет, где он тут же подвергся обыску и был связан по рукам.

Убрав оружие и удалив арестованных подальше от люка подвала, один из разведчиков, сняв перед этим с себя верхнюю одежду, спустился в подвал и произвел там тщательный обыск. Он обнаружил там 5 гранат и спрятанный пакет с бумагами. Все это он аккуратно положил на пол и выбрался из подземелья.

После этой процедуры я обратился к нашим бывшим «штабистам» с вопросом: «Где у вас спрятаны яды?» Оба, опустив глаза, молчали. Последовала команда разведчикам: «Тщательно осмотреть и проверить одежду, вплоть до нижнего белья». И тут нам повезло - в одежде и белье каждого было обнаружено по 5 ампул цианистого калия, а также порошок в герметически запаянных капсулах. Порошок, очевидно, предназначался не для самоубийства агентов в случае из разоблачения. Им бы и по одной ампуле хватило с избытком. Яды, судя по их количеству и промышленному качеству, имелось в виду использовать в качестве добавки к пище в общем котле партизанского пищеблока.

Вслед за этим я обратился к арестованным примерно так:

- Вот что, уважаемые «представители спецслужб штаба Брянского фронта», о вас я уже немало знаю, но узнаю в скором времени еще больше, время для этого у нас есть. Вы, если хотите жить, подумайте об этом хорошенько. Выбор у вас небогатый, но он пока есть, если вы подойдете к этому делу благоразумно. И помните - ваши хозяева терпят одно за другим поражение, помощи вам ждать неоткуда. А сейчас быстро в подвал!

Итак, только что выявленные немецкие агенты оказались запертыми в подземелье. Но у меня на глазах сидели и все наблюдали два представителя спецслужб из бригады Каминского! Что же делать с ними? Один из них был точно Дмитрий. Оказалось, что он старший в их группе, которая насчитывает до 70 человек, а с ним его заместитель. Сейчас крайне необходимо было знать - Дмитрий по-прежнему с нами или нет? В этой запутанной военной круговерти все возможно. Ведь и у нас в отрядах были свои приливы и отливы. И второй, не менее важный вопрос: что за человек его помощник, и как он расценивает данную ситуацию?

Сложившаяся проблема представлялась необычайно сложной. Действительно, на глазах одних разведчиков приходится разоблачать, обезоруживать, связывать и изолировать других агентов из их же стана! Наши «гости», конечно, уже поняли с кем имеют дело, и какая-то игра с ними уже не поможет. Оставалось действовать в открытую, но соблюдая правила элементарного приличия. Обнадеживало то, что Дмитрий помог обезоружить стрелявшего агента.

Я попросил разведчиков набросать каких-либо вещей на крышку люка для звукоизоляции, отодвинуть подальше стол и организовать с помощью хозяев легкую выпивку и закуску. Все это было сделано очень быстро, и мы втроем, продолжая разговор, сели за стол. На правах хозяина я налил в стаканы довольно приличного трофейного коньяка и предложил выпить за взаимопонимание и здоровье присутствующих. Затем были и другие тосты, и не только с моей стороны. Наша беседа протекала очень спокойно. Наконец, когда я почувствовал, что мы дошли до нужного уровня взаимопонимания с помощью жидкости, активизирующей мыслительные центры и расслабляющей в известной мере тормозную систему, я сказал примерно следующее:

- Уважаемые коллеги! Хотя мы с вами и находимся пока по разные стороны баррикад, это не должно помешать нашему взаимопониманию и сейчас, и особенно в будущем. Временные наши неудачи меня нисколько не смущают. Через небольшой промежуток времени все возвратится на свои места. Немцам до таких масштабных операций будет не до того - они с трудом затыкают дыры на фронте. Думаю, что очень скоро Красной Армией будет освобождена и территория, на которой мы сейчас находимся. Вам пора подумать заблаговременно о своей судьбе и сделать правильные выводы. Моя кличка «Серый» вам хорошо известна, так что вы всегда можете поставить меня в известность о своих намерениях. Я же надеюсь на полное взаимопонимание и сотрудничество, которые должны привести к хорошим результатам.

Были высказаны и ответные добрые пожелания. Я попросил своих коллег следить за тем, чтобы их подчиненные не обижали селян и особенно семью деда Василия, в гостях у которого мы находимся. Не удержавшись, я также спросил их, как бы они поступили с теми двумя, что сидят запертыми в подвале? Оба мои собеседника пожали плечами, а затем Дмитрий ответил:

-Это уже на ваше усмотрение. Последующие ваши беседы с ними должны многое прояснить. За время пребывания в вашей группе они могли вести себя пассивно, а возможно что-то уже сделали. Посмотрите внимательно на изъятые у них бумаги, выясните цели и задачи, поставленные перед ними, кто их засылал.

Перед прощанием я еще раз поблагодарил своих гостей и выразил надежду на скорую встречу в более благоприятной обстановке.

Прежде чем заняться нашими «подпольщиками» надо было позаботиться о еде для больных, разведчиков, хозяев, да и этих новоявленных агентов врага. После обеда разведчикам было поручено наблюдение за возможными подходами к хутору, но так, чтобы один из них всегда находился вблизи входа в дом.

Я же занялся изучением документов наших «штабистов». Это было отдельные памятки, бланки вербовки агентов, в которых достаточно было заполнить фамилию, имя, отчество, указать место и дату вербовки и поставить подпись завербованного. В обязательствах предусматривалось всякое содействие немецкой разведке в получении нужной информации и осуществлении терактов против партизан и войск Красной Армии. И тут, среди пустых бланков, мне на глаза вдруг попались листы, уже заполненные по всей форме со знакомыми фамилиями - комиссара, начальника штаба и заместителя командира отряда. Вот это новость! И она была настолько неожиданна и громоподобна, что какое-то время я не мог придти в себя. Нет, я сознания, конечно, не терял, но просто на несколько секунд перестал соображать. Каким образом и когда эти ловкачи сумели провести обработку людей из нашей группы? И не каких-то там недостаточно грамотных рядовых, а довольно высокопоставленных и даже очень грамотных?

Но об этом разговор будет позже и, возможно, в другой обстановке. Итак, у нас в плену агенты спецслужб противника, очевидно прошедшие специальную подготовку, а возможно имеющие уже опыт работы. Я почувствовал, что опять на меня свалилась непростая роль контрразведчика. Как их допрашивать - поодиночке или вместе? С одной стороны, подумал я, они долгое время находились и находятся вместе и могли о главном договориться между собой. Но известно также, что каждый человек одно и то же событие может изложить по-своему. Отсюда следовало, что как бы это было не сложно и накладно, но работать с этими «залетными птицами» придется в индивидуальном порядке.

Перед началом допроса, а набросал на бумаге список наиболее важных вопросов, на которые необходимо было получить исчерпывающие ответы.

Первым на «собеседование» был вызван агент, который не участвовал в перестрелке. Ему развязали руки и предложили все рассказать о себе. Он назвал себя, но я сомневаюсь, что это были его настоящие фамилия и имя. Я предложил ему изложить ответы на вопросы на бумаге. Он углубился в чтение вопросов, пару раз передернул плечами и после тяжкого вздоха придвинул к себе бумагу и начал писать. Писал он довольно долго, явно на ходу обдумывая написанное. Видать, попался очень грамотный агент. После того, как он закончил, я предложил ему пронумеровать страницы и в конце сделать приписку, что все изложенное выше было сделано добровольно, без принуждения и соответствует истине. Затем поставить подпись и дату.

Просмотрев бегло написанное, я задал ему несколько уточняющих вопросов. В частности, меня интересовало когда, с какой целью и на что они рассчитывали, организовав вербовку агентов среди участников группы, а также кому и каким образом планировалось передать вербовочные документы. Хотя ответы были и неполными, но они вполне проливали свет на многое.

Агент попросился выйти на улицу по нужде. Я пригласил в дом одного из разведчиков и предупредил его, чтобы они не спускали глаз с арестованного. В случае попытки к бегству - стрелять на поражение без каких-либо предупреждений.

Настала очередь «исповедоваться» второму агенту, который выступил в роле вожака. Процедура была той же, но поскольку этот тип проявил себя весьма несдержанно, то получил предупреждение, что в случае неповиновения или авантюрных поступков будет застрелен на месте. Он также ознакомился с вопросником и приступил к изложению письменных ответов.

Я в это время углубился в чтение писанины первого агента. Один разведчик находился рядом с нами с автоматом наизготовку. У меня же под рукой в боевом положении лежал один из пистолетов. От этих мерзавцев можно было ожидать чего угодно.

Когда второй агент закончил оформление своего признания, а поинтересовался у него, откуда у них оказались довольно правдоподобные удостоверения личности. Он сказал, что ничего не знает - им их вручили, потренировали на возможные вопросы и ответы, и все.

Далее вопрос был о целях их заброски в отряд и для чего они были снабжены таким количеством ядов. Последовал ответ, что их цель была выявлять места расположения отрядов, информировать об этом своих хозяев (люди с рацией должны было прибыть позже), а яды предназначались для массового отравления людей.

- Когда и с какой целью вы развернули вербовку агентов среди нашей группы?

- Это было предусмотрено в нашем задании с целью в дальнейшем использовать их для выполнения различных заданий. С тобой и твоими друзьями было проще тут же и закончить, ведь вы бы наверняка отказались сотрудничать с нами. Поэтому, когда в доме оказались люди из бригады Каминского, мы решились на этот шаг - но допустили просчет. К другим же людям в группе мы присматривались с самого начала, намечая объекты для вербовки. Приступили к ней во время вашего отсутствия, когда вы ездили в село. У нас было несколько часов для выполнения этой операции. Причем одни согласились на работу с нами достаточно легко, другим надо было показать при этом ствол пистолета, а кое-кто пообещал подумать и решить позже. Но кого-то расстреливать не входило в наши расчеты во избежание провала или других неприятностей. Как-так, кто-то убит, а мы живы-здоровы?

- Что вам обещали ваши работодатели в случае успешного выполнения задания?

- Обещали всякие материальные поощрения, а также награды орденами и медалями.

- Сколько и где вас учили шпионскому ремеслу?

- Обучали в специальной школе в течение трех месяцев.

- Ну и как вы теперь представляете свое будущее?

- Это во многом зависит от вас.

- Ну а как вы бы поступили на моем месте? Каким образом мы могли бы вас использовать для пользы дела, освобождения русской земли от оккупантов?

- Над этим надо хорошенько подумать.

- Давали ли вы кому-то из завербованных какие-либо поручения, снабдили ли их ядами?

- Имели в виду кое-что поручить и сделать, но времени было еще слишком мало и надо было еще раз присмотреться к людям.

Проведенные допросы шпионов дали немало пищи для раздумий в глобальном масштабе. Но все это пригодилось бы, по большей части, не для нас, а для нашей контрразведки. А там опять получится как всегда: мы коренные, а они пристяжные, на подхвате - будут обрабатывать и засевать уже вспаханное нами поле. Но, конечно, не это сейчас главное. Главное то, что прерванные шпионские дела пойдут в общий котел победы. На данном же этапе мне представлялась не ясной сама обстановка в группе. Насколько глубоко и предметно поработали у нас эти «штабисты»? Их заявления при допросе, что они пока не давали никаких поручений вновь завербованным я поставил под большое сомнение. Опытные агенты вряд ли упустили бы такую благоприятную ситуацию, в которой они оказались. В одном они просчитались - что один из людей Каминского в свое время с моей помощью был перевербован и до сих пор остался верен своим убеждениям. Кстати, а был особо благодарен Дмитрию, что он, выбив у него из рук оружие, освободил меня от вероятной необходимости пристрелить этого мерзавца.

Таким образом, главная проблема, которую надо было незамедлительно решать - это как можно быстрее покинуть хутор. Это диктовали сложившиеся условия: о нашем присутствии здесь уже могло быть известно не только нашим гостям-союзникам. Да и в них у меня не было полной уверенности. Ведь помимо Дмитрия был еще и его коллега по службе, и неизвестно еще, какой он изберет путь. Кроме того имелся еще и солдат, который выполнял роль кучера. Но что делать с двумя шпионами? Если бы хотя бы часть отряда или бригады находилась в районе своей постоянной деятельности, то агентов противника не составило бы большого труда доставить по назначению. Но об этом нам пока ничего не известно. Везти их во временный лагерь опасно в силу того, что они уже провели определенную работу среди группы. Как они встретятся с арестованными вербовщиками? То ли попытаются им помочь, то ли наоборот - постараются их убрать.

Надо было также обезопасить по возможности семью деда Василия, приютившего в трудный для нас час. Когда мы покинем хутор, они останутся практически беззащитными. Здесь единственная моя надежда была на Дмитрия, пока он находился вблизи.

В трудную минуту я обычно советовался с заместителем командира бригады. На этот раз я решил воздержаться от этого шага. Теперь вся надежда была только на своих друзей-разведчиков. Одному из них надо было вечером отправляться в наш новый лесной лагерь. Задача была в том, чтобы пригнать оттуда на хутор повозку для эвакуации больных, некоторого имущества и продуктов питания. С повозкой должны прибыть еще два разведчика.

Нашему связному я передал записку для подполковника, где кратко изложил свой план эвакуации и посоветовал до нашего приезда не спать, усилить бдительность, оружие держать в боевом положении и присматривать за оставшимися в лагере членами группы, ибо от них могут быть неприятности. Но об этом, кроме него, никто не должен знать или догадываться. В помощь ему оставляется один разведчик, которого он может выбрать по своему усмотрению.

Связному было приказано не вступать в лагере ни в какие разговоры, а на вопросы о положении дел на хуторе отвечать, что все живы и жаждут скорейшего воссоединения с «лесовиками». Записку передать подполковнику незаметно. О ней никто другой ничего не должен знать.

Оставшись вдвоем со своим другом, разведчиком Костей, мы при полном вооружении вышли за пределы хутора и начали приватный разговор о некоторых наших делах. Я сразу предупредил Костю, что сказанное должно остаться только между нами.

- Положение у нас сложилось довольно сложное: наши арестанты уже успели расколоть группу в то время, когда мы ликвидировали провокаторов в селе. О намерениях некоторых членов группы у меня есть серьезные сомнения. Но главное в том, что делать со шпионами? Они составили письменные отчеты о своей деятельности. Ты знаешь, что один из них стрелял в меня, а в ответ пробил ему правое ухо. Убивать его в тот момент было рано, нужна была информация. Теперь она у нас есть. А вот что делать с этими мерзавцами, ума не приложу. Вести их в лес очень опасно, вдруг у них там окажутся союзники? Как твое мнение на этот счет?

Костя задумался, а затем спросил:

- А если бы выстрел этого негодяя достиг цели и ты был бы убит или тяжело ранен, что было бы со всеми нами? Ведь он, когда стрелял, думал только о себе, о выполнении задания своих хозяев. Знаешь, Серый, я бы с ними не церемонился и расстрелял. Отпускать их нельзя, везти с собой в лес - тоже нельзя, очень опасно для всех нас.

Я поблагодарил Костю за его откровенный ответ и спросил:

- Когда это лучше сделать? Дождаться приезда наших ребят или сейчас? Но куда девать трупы?

Костя сказал, что невдалеке есть свежий и достаточно глубокий овраг. Там можно все это сделать без шума, даже без выстрелов. Но лучше дождаться прибытия наших товарищей и все им объяснить.

Поздно ночью прибыли наши разведчики со знакомой телегой в упряжке. Отправляться в обратный путь нам явно не следовало, так как близился рассвет. Телегу и лошадь спрятали, людей разместили на отдых, выставив часовых. Остаток ночи прошел спокойно - лишь дед Василий не мог уснуть и ходил по дому и возле дома взад-вперед. Я, как мог, успокаивал его, но все было не так просто. Он сказал мне: «Будь я помоложе, ушел вы с вами, все бросил бы, пусть оно горит ярким пламенем. Надоело смотреть на все, что творится вокруг». Я посоветовал ему вспомнить нашу с ним откровенную беседу в саду и успокоиться. По мере возможности мы будем навещать его, но уже не в такой большой и разношерстной компании.

- А если кто посмеет тебя обидеть, дай знать через добрых людей. Найдем злодея, и ему мало не покажется.

Утром я зашел к нашим больным справиться о здоровье и предупредить и предстоящем отъезде. Встреча прошла в довольно прохладной обстановке.

После завтрака разведчики собрались в кружок, и я поведал им о тех событиях, которые произошли здесь в их отсутствие за последние дни - о выявлении внутренних «крысятников».

- Я пока не могу утверждать, что бумаги, попавшие в наши руки, в полной мере соответствуют действительности, но это очень серьезные улики. В этих бумагах разберутся наши спецслужбы. Я же хочу задать вам один вопрос и получить правдивый ответ. Не обращался ли кто-либо из этих двух шпионов к кому-либо из вас с целью завербовать для работы на немецкую разведку?

Воцарилось молчание.

- Ваше молчание я должен понимать, как равнозначный ответ - нет! И еще вопрос. Не замечал ли кто-либо из вас чего-нибудь странного, необычного в поведении этих господ? Я спрашиваю вас об этом, как людей весьма опытных и уже многому научившихся в разведке. Любые ваши наблюдения сейчас могут быть важны.

Постепенно разведчики разговорились. Каждый высказывал свои суждения по-своему. Но в конечном итоге обобщенные выводы были не в пользу выявленных агентов. У ребят с самого начала нашего пути сложилось впечатление, что им была безразлична судьба нашей группы, как будто все события, происходящие с нами, их не касались. На мой вопрос «Что же с ними делать?» бойцы высказали единое мнение - ликвидация. Другого выхода у нас нет.

Я поблагодарил своих верных спутников по жизни и службе и добавил:

- Конечно, мы должны очищаться от всякой нечисти, которой, к сожалению, еще много будет на нашем пути. Но в данном случае мы выступаем в роли судей. Когда человек погибает в бою, там все ясно. Нам придется отчитываться перед руководством отряда и бригады за все наши действия, особенно такого характера, которые предстоит совершить. Поэтому все надо оформить в виде решения суда. Суд над изменниками Родины, вставшими на путь служения врагу, мы проведем сами. С учетом наших больных нас здесь будет представлено более половины группы. Включим сюда и наших хозяев, деда Василия и его жену. Все должно быть сделано по нашим законам. И ликвидация этих негодяев будет осуществлена по решению суда, если он примет такое решение, а не будет выглядеть, как простое убийство безоружных людей. Решение нашего совещания мы оформим соответствующим протоколом и представим на рассмотрение суда.

Суд над изменниками Родины состоялся в тот же день, ближе к вечеру. В помещении дома были соответствующим образом поставлены столы, стулья, скамейки. В состав суда-тройки вошли один из разведчиков, Сергей, наш раненый медик и дед Василий. Чтобы обезопасить присутствующих от возможных агрессивных действий подсудимых, они находились в зале суда со связанными руками. В роле обвинителя на суде пришлось выступать мне. Судьям были представлены протоколы допроса обвиняемых и решение совещания разведчиков. Насколько позволяло время, я постарался подробно осветить имеющиеся у нас материалы и факты о деятельности подсудимых, включая их планы по вербовке агентуры и массовым диверсиям против партизан с помощью ядовитых веществ, изъятых у них при обыске. Упомянул я и о неудавшемся покушении на мою жизнь.

Со стороны присутствующих и судей было несколько вопросов ко мне. После моих ответов начался допрос обвиняемых. Они, в основном, подтвердили свои письменные признания. После всех вопросов-ответов дали слово самим обвиняемым. Оба выступили довольно сумбурно, пытаясь оправдать себя тем, что попали в свое время в безвыходное положение и поэтому невольно встали на путь предательства. При этом они заявили, что ждали благоприятных обстоятельств, чтобы придти с повинной - однако, боязнь за содеянное и нерешительность не позволили им совершить такой поступок.

На вопрос «А что вам помешало после заброски в партизанский лагерь придти к командованию и во всем признаться?» ответа не последовало.

После совещания судьи вернулись в зал и огласили приговор. Оба подсудимых были признаны виновными в измене Родине, намерении совершить крупные диверсии против партизан и воинов Красной Армии. По законам военного времени они приговариваются к высшей мере наказания. Решение суда обжалованию не подлежит. Руководителю воинского подразделения (группы) приговор привести в исполнение.

Как мы и предполагали, для ликвидации вражеских агентов дед Василий тоже посоветовал воспользоваться оврагом, но яму сделать на дне промоины и поглубже, чтобы весенние или дождевые воды не вскрыли места захоронения. Двое разведчиков были отправлены на подготовку места захоронения, и через полчаса мы втроем вывели из дома осужденных. В соответствии с решением суда, во избежание каких-то недоумений и сомнений, а также в целях обеспечения безопасности членов нашей группы, я должен был сам лично убедиться в исполнении приговора. Разведчики довольно четко и быстро выполнили порученное им дело.

Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите "Ctrl+Enter".
Подписывайте на телеграмм-канал Русская народная линия
РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям.
Комментарии
Оставлять комментарии незарегистрированным пользователям запрещено,
или зарегистрируйтесь, чтобы продолжить

3. Ответ на 2., Вадим И:

Ведь герой описываемых событий живет сейчас в США, и, наверняка, общается с теми, с кем воевал. Хотелось бы узнать, примирились ли они?

Здравствуйте, Вадим! Отвечаю за Степана Николаевича, так как мы с ним, что называется, по духу "в одной упряжке". Вопрос Вы задали непростой. Общение с "про-власовцами", действительно, порой происходит. Но не с теми, кто тогда воевал на стороне врага (в частности в казачьих частях), а с их родственниками. Примирения, как такового, похоже, не достигнуть. Борцы с "красной заразой" благородных кровей так и остаются при своем. Среди них можно выделить две ветви. Для первых Россия закончилась еще в 20х. Для вторых она заново родилась после "перестройки". И те, и другие понимать советский период отказываются напрочь. Поэтому и общаться с ними на эту тему нет смысла.
Юрий Омельченко / 10.10.2012, 20:08

2. Вопрос Автору

Ведь герой описываемых событий живет сейчас в США, и, наверняка, общается с теми, с кем воевал. Хотелось бы узнать, примирились ли они?
Вадим И / 10.10.2012, 14:42

1. Эти рассказы не для слабых

Поразительно, насколько глубоко и разнообразно действовали немецкие спецслужбы! Видимо, молитвы родителей хранили автора. Спаси Бог! Нахожу для себя много познавательного в этих рассказах. Не удивлен, что 16-летний парень оказался мудрее и мужественнее целой кучи партаппаратчиков из партизанского командирского состава.
Георгий / 10.10.2012, 05:55
Сообщение для редакции

Фрагмент статьи, содержащий ошибку:

Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции»; Комитет «Нация и Свобода»; Международное общественное движение «Арестантское уголовное единство»; Движение «Колумбайн»; Батальон «Азов»; Meta

Полный список организаций, запрещенных на территории РФ, см. по ссылкам:
http://nac.gov.ru/terroristicheskie-i-ekstremistskie-organizacii-i-materialy.html

Иностранные агенты: «Голос Америки»; «Idel.Реалии»; «Кавказ.Реалии»; «Крым.Реалии»; «Телеканал Настоящее Время»; Татаро-башкирская служба Радио Свобода (Azatliq Radiosi); Радио Свободная Европа/Радио Свобода (PCE/PC); «Сибирь.Реалии»; «Фактограф»; «Север.Реалии»; Общество с ограниченной ответственностью «Радио Свободная Европа/Радио Свобода»; Чешское информационное агентство «MEDIUM-ORIENT»; Пономарев Лев Александрович; Савицкая Людмила Алексеевна; Маркелов Сергей Евгеньевич; Камалягин Денис Николаевич; Апахончич Дарья Александровна; Понасенков Евгений Николаевич; Альбац; «Центр по работе с проблемой насилия "Насилию.нет"»; межрегиональная общественная организация реализации социально-просветительских инициатив и образовательных проектов «Открытый Петербург»; Санкт-Петербургский благотворительный фонд «Гуманитарное действие»; Мирон Федоров; (Oxxxymiron); активистка Ирина Сторожева; правозащитник Алена Попова; Социально-ориентированная автономная некоммерческая организация содействия профилактике и охране здоровья граждан «Феникс плюс»; автономная некоммерческая организация социально-правовых услуг «Акцент»; некоммерческая организация «Фонд борьбы с коррупцией»; программно-целевой Благотворительный Фонд «СВЕЧА»; Красноярская региональная общественная организация «Мы против СПИДа»; некоммерческая организация «Фонд защиты прав граждан»; интернет-издание «Медуза»; «Аналитический центр Юрия Левады» (Левада-центр); ООО «Альтаир 2021»; ООО «Вега 2021»; ООО «Главный редактор 2021»; ООО «Ромашки монолит»; M.News World — общественно-политическое медиа;Bellingcat — авторы многих расследований на основе открытых данных, в том числе про участие России в войне на Украине; МЕМО — юридическое лицо главреда издания «Кавказский узел», которое пишет в том числе о Чечне; Артемий Троицкий; Артур Смолянинов; Сергей Кирсанов; Анатолий Фурсов; Сергей Ухов; Александр Шелест; ООО "ТЕНЕС"; Гырдымова Елизавета (певица Монеточка); Осечкин Владимир Валерьевич (Гулагу.нет); Устимов Антон Михайлович; Яганов Ибрагим Хасанбиевич; Харченко Вадим Михайлович; Беседина Дарья Станиславовна; Проект «T9 NSK»; Илья Прусикин (Little Big); Дарья Серенко (фемактивистка); Фидель Агумава; Эрдни Омбадыков (официальный представитель Далай-ламы XIV в России); Рафис Кашапов; ООО "Философия ненасилия"; Фонд развития цифровых прав; Блогер Николай Соболев; Ведущий Александр Макашенц; Писатель Елена Прокашева; Екатерина Дудко; Политолог Павел Мезерин; Рамазанова Земфира Талгатовна (певица Земфира); Гудков Дмитрий Геннадьевич; Галлямов Аббас Радикович; Намазбаева Татьяна Валерьевна; Асланян Сергей Степанович; Шпилькин Сергей Александрович; Казанцева Александра Николаевна; Ривина Анна Валерьевна

Списки организаций и лиц, признанных в России иностранными агентами, см. по ссылкам:
https://minjust.gov.ru/uploaded/files/reestr-inostrannyih-agentov-10022023.pdf

Степан Ерохин († 2013)
Пути Господни
Эпилог. Главное на войне - беречь людей
08.05.2015
Неожиданная встреча
О пребывании в Чехословакии
07.05.2015
Здравствуй, Русь Великая!
После войны
05.05.2015
«Серые волки». Часть 2
Глава 25. Враг терпит поражение
12.10.2012
Все статьи Степан Ерохин († 2013)
Последние комментарии
Молчать нельзя осаживать
Новый комментарий от С. Югов
28.03.2024 08:34
Прежней «половинчатой» жизни больше не будет
Новый комментарий от С. Югов
28.03.2024 08:25
Почему ушёл Малофеев?
Новый комментарий от С. Югов
27.03.2024 22:34
«И пускай никто нас не пугает русским национализмом!»
Новый комментарий от Русский Иван
27.03.2024 21:55
Отчего не видно новых Пушкиных?
Новый комментарий от Русский Иван
27.03.2024 21:44
Отмените шабаш!
Новый комментарий от Русский танкист
27.03.2024 20:59
«Не только кощунственный, но и антигосударственный акт»
Новый комментарий от Русский танкист
27.03.2024 20:25