От редакции: Мы получили этот текст от автора "Русской линии", известного петербургского историка, доктора исторических наук, профессора Российского государственного педагогического университета им. А.И.Герцена Юрия Евгеньевича Кондакова со следующей припиской "Здравствуйте, уважаемый Анатолий Дмитриевич. С большим интересом читал материалы вашего сайта, посвященные фильму "Царь". Посылаю вам одну из глав моей уже старой книги, посвященной конфликту Ивана IV и митрополита Филиппа. Думаю, что уместно будет напомнить вашим читателям и нашим единомышленникам о сути разногласий". Мы предлагаем читателю этот текст с незначительными сокращениями.
Во второй половине XVI века Россия вела войны с объединенным польско-литовским государством и со Швецией. Итог военной кампании был не в пользу России, проиграла она, говоря современным языком, и информационную войну. Противоборствующая сторона рассылала свои послания, направленные на то, чтобы доказать свою правоту в военном конфликте. Предпринимались попытки сплотить Европу против восточных варваров и даже начать крестовый поход на Москву. Ведущая роль в информационной войне принадлежала перебежчикам из России, которые, пользуясь своей предполагаемой осведомленностью, чернили страну, которой они ранее служили, пытаясь этим добиться расположения своих новых хозяев. К числу явно пропагандистских документов относился труд А.М.Курбского "История князя Великого Московского". Князь-предатель, водивший в Россию литовские отряды, стал основоположником литературы, посвященной Ивану IV. Именно с него началось деление царствования на две эпохи, в первую из которых царь слушался добрых советников - Сильвестра и Адашева, а во вторую начал кровавый и бессмысленный террор. По замыслу А.М.Курбского именно жестокость Ивана IV вынудила его бежать в Литву. Позднее основные сюжеты сочинения А.М.Курбского прочно укоренились в исторической литературе. Князь писал о том, что "начало злу" было положено после того, как, послушавшись доносов, царь отдалил от себя Сильвестра и Адашева. Переломным моментом стала смерть царской жены, по обвинению в отравлении которой были казнены первые представители аристократии. [1] Подробно описывая жестокости Ивана IV, А.М.Курбский отдельную главу посвящает страданиям священнослужителей. В его интерпретации осужденного митрополита Филиппа царь приказывает затравить медведем, а затем сжигает в слободе на углях. К жертвам Ивана IV А.М.Курбский относит архиепископа Новгородского Пимена и игумена Печерского монастыря Корнилия. [2]
Существенный вклад в создание образа грозного царя внесли лифляндцы И.Таубе и Э.Крузе. Участвуя в Ливонской войне, оба были взяты в плен, и с началом опричнины привлечены к работе на дипломатическом поприще. В 1671 году, после неудачной осады Ревеля, они бежали в Литву. Для того чтобы оправдаться в двойной измене перед своими новыми хозяевами, в своем повествовании о жизни в России они сознательно сгущали краски, переплетая правду с явным вымыслом. В их повествовании Иван IV представлялся чудовищем, лишенным человеческих чувств, упивающийся пытками и казнями. В конце своего повествования они советовали главе польско-литовской администрации в Лифляндии Я.Е.Хоткевичу начать войну с Россией, так как все подданные ненавидят тирана. Автор первого перевода "Послания Иоганна Таубе и Элета Крузе" М. Г. Рогинский делал вывод о том, что авторы "сумели очернить Грозного, почти не прибегая ко лжи, обмануть без обмана" [3].
В оценке личности Ивана IV воспоминания Таубе и Крузе отличаются большой эмоциональностью. Например, по поводу учреждения опричнины эти бывшие опричники писали: "Решил Великий князь по свойственной ему подозрительности, либо по дьявольскому наваждению и тираническому своему обыкновению... хотел удовлетворить свой ядовитый тиранской наклонности (от злобы в течение сорока дней у него выпали волосы из головы и бороды) и уничтожить благочестивые княжеские и боярские роды, затем забрать себе все, принадлежащее богатым монастырям, городам и купцам" [4].
Еще более пристрастным источником являются воспоминания опричника-немца Г.Штадена "О Москве Ивана Грозного", написанные в конце XVI века, но опубликованные в России лишь в 1925 году. С 1564 по 1572 годы Г. Штаден находился в России и служил по дипломатической части. По возвращении в Германию он оказался при дворе короля Рудольфа II, для которого и подготовил план вторжения в Россию под названием "Проект военной оккупации Московии". К проекту была приложена подробная роспись русских городов и крепостей с указанием, какими отрядами и в какой последовательности их следует захватывать. После захвата в плен Ивана IV с сыновьями Г. Штаден рекомендовал отвести их в Польшу: "Туда же тем временем надо свезти всех пленных с его страны и там в присутствии его и двух сыновей его убить их... Затем у трупов надо перевязать ноги возле щиколоток и, взяв длинное бревно насадить на него мертвецов, чтобы на каждом бревне висело по 30, по 40 и по 50 трупов" [5]. Бывший опричник убеждал Рудольфа II в том, что "так жестока и ужасна тирания Великого князя, что к нему не чувствуют расположения ни духовные, ни миряне; ему враждебны все окрестные государи" [6].
Сочинения А. М. Курбского и немцев-опричников, несмотря на их пристрастность, уже давно используются, как источник в исторической литературе. Наряду с ними в научную литературу вошло "Житие св. Филиппа, митрополита Московского". Время составление этого памятника точно неизвестно, все его редакции относятся к XVII веку. Предположительно первый вариант "Жития" был создан вскоре после перенесения мощей митрополита Филиппа в Соловецкий монастырь (1591). В "Житие" описывается, как Иван IV, разозлившись на вельмож ведущих борьбу между собой, под влиянием злых советников, задумал разделить свое государство и для этого созвал Собор. Против воли царя на Соборе выступил св. Филипп. Иван IV не послушался митрополита и ввел опричнину. После этого злые советники стали клеветать царю на владыку. В результате св. Филипп был выслан из Москвы, а затем и убит Малютой Скуратовым. Исследователи обнаружили в "Житии св. Филиппа" целый ряд ошибок. Например, св. Филипп был избран на московскую кафедру уже после учреждения опричнины и не мог протестовать при ее введении, для учреждения опричнины царь Собора не собирал и т. д. В исторической литературе неоднократно отмечалось, что в "Житие" речи св. Филиппа, обращенные к Ивану IV, частью заимствованы из "Поучения" диакона Агапита императору Юстиниану (VI в.) [7]. Первый публикатор "Жития" Г. П. Федотов писал о том, что высказывания св. Филиппа, вложенные спустя несколько десятилетий ему в уста автором "Жития", не могут претендовать на подлинность [8]. При этом автор использовал "Житие", наряду с воспоминаниями немцев-опричников, как исторический источник.
Несмотря на то, что "Житие св. Филиппа" использовалось еще в трудах Н.М.Карамзина, полностью оно было издано лишь в 1928 году в Париже Г. П. Федотовым. Такой долгий период забвения не был случайным. Содержание "Жития св. Филиппа" выходило за рамки произведений житийного жанра, поскольку в нем было описание политической борьбы в среде епископата Русской Православной Церкви. Епископы Пимен Новгородский, Пафнутий Суздальский, Филофей Рязанский, духовник царя, соловецкие монахи и настоятель Паисий обличались, как предатели св. Филиппа. Иван IV оставался вне критики "Жития", замечалось лишь, что царь слушал злых советников. Однако этот "пробел" был восполнен А.М.Курбским и немцами-опричниками прямо заявлявшими, что св. Филипп был сослан и убит по приказу царя, потому что выступил против его воли.
Со смертью митрополита Макария Иван IV потерял не только мудрого советника, но и бдительного опекуна, следившего за действиями молодого царя и влиявшего на государственный курс. Сознавая невосполнимую утрату, Иван IV в то же время был рад, что освободился от опеки. О том, что царя тяготили прежние советники, он впоследствии неоднократно упоминал в письмах Курбскому. Эти замечания относились не только к Сильвестру и Ф.А.Адашеву, влиявшим на политические решения, но и к митрополиту, вступившемуся за опальных и этим нарушавшего царскую волю. Иван IV даже и не стал искать Макарию равноценную замену. Следующими митрополитами стали царский духовник, а затем игумен далекого Соловецкого монастыря. Если бы царь желал даровать Церкви сильного и рачительного владыку, он мог бы найти его в числе русских епископов. Например, Тверскую епархию в то время возглавлял младший брат Иосифа Волоцкого Акакий, впоследствии местночтимый святой. Видимо, у Ивана IV были иные требования к кандидату на ключевой пост в православной иерархии. Царю нужен был человек святой жизни, но без политических амбиций. Новый владыка не должен был без особого на то повеления печаловаться об опальных и вмешиваться в домашний обиход царя.
24 февраля 1564 года митрополитом Московским был избран Афанасий. Новый митрополит родился в начале XVI века в Переяславле Залесском, был учеником св. Даниила Переяславского. В середине века Афанасий оказался в Москве и стал духовником Ивана IV. Он участвовал во всех важных событиях придворной и церковной жизни. После удаления Сильвестра и А. Ф. Адашева в 1562 году Афанасий принял постриг в московском Благовещенском монастыре. Сведений о причинах и обстоятельствах ухода Афанасия в монастырь не сохранилось. Афанасий не пользовался авторитетом среди высшего духовенства. Монашеский стаж его еще был слишком мал. Избрание митрополитом бывшего царского духовника, вероятно, было обусловлено тем, что Иван IV желал видеть на этом посту послушного исполнителя своей воли. Первые месяцы митрополит действовал в согласии с царем, но в атмосфере возрастающих репрессий конфликт был неизбежен. Отношения царя и митрополита обострились после убийства князя Д.Ф.Овчины-Оболенского, упрекнувшего царя в содомском грехе с его любимцем Федором Басмановым. Потрясенные жестокостью поступка некоторые бояре и митрополит обратились к царю с просьбой воздержаться от дальнейших казней. Вскоре после этого Иван IV с семьей и приближенными покинул столицу, отбыв в Александровскую слободу.
Через месяц в Москву прибыли посланцы с царскими грамотами. Иван IV объявлял о "положении гнева" на духовенство (исключая митрополита) и опалы на бояр, дьяков и приказных. Основные обвинения сводились к следующему: расхищение казны и земель, нежелание оборонять страну от врагов, священники обвинялись в том, что заступаются за царских врагов. Жители столицы решили принять все требования царя, послали в Александровскую слободу своих представителей. Вслед за этим в январе 1565 года в стране был установлен опричный режим. Афанасий еще год оставался на митрополичьем престоле, продолжая "бить челом" за опальных лиц. Однако 19 мая 1566 года Афанасий оставил кафедру и вернулся в Чудов монастырь. Официальным объяснением ухода митрополита было резкое ухудшение состояния его здоровья. Исследователи высказывали различные предположения по поводу этого события. Например, указывалось, что причиной этого явилось начало строительства царем новой резиденции в Москве. Предполагается, что территориальное разделение царской и митрополичий власти Афанасий расценил как окончательный отказ Иван IV советоваться с церковной властью [9].
В июле 1566 года митрополитом Московским стал бывший настоятель Соловецкого монастыря св. Филипп. Родился будущий митрополит в семье новгородского дворянина Степана Колычева 11 февраля 1507 года. Сведений о его жизни до 30-летнего возраста нет. В 30 лет он тайно ушел из Москвы и оказался в Соловецком монастыре. В это время произошел "мятеж" Андрея Старицкого, за участие в котором были казнены родственники св. Филиппа - Колычевы. В это время Соловецкий монастырь переживал трудные времена. Он был опустошен катастрофическим пожаром. В середине 40-х годов св. Филипп впервые занял пост игумена, затем на полтора года он вновь становится простым монахом, а в 1548 году снова занимает пост игумена. Фигура св. Филиппа была привлекательна для царя, так как всю свою монашескую жизнь он провел в далеком северном монастыре, вдали от борьбы придворных группировок, отличался подвижничеством и строгой жизнью, предполагалось, что новый митрополит не будет вмешиваться в политические дела и пытаться влиять на царя. Став митрополитом, св. Филипп выдвинул требования, прося отменить опричнину. Царю удалось его уговорить. Иван IV обещал, как и прежние великие князья, советоваться с новым митрополитом. Взамен св. Филипп обещал не вмешиваться в опричнину и домовой обиход царя и из-за этого митрополию не оставлять. Договор был скреплен подписями Освященного собора.
В начале января 1568 года после кратковременного пребывания в Александровской слободе царь возвратился в Москву. Здесь он собрал совещание Думный собор, на котором присутствовали земские бояре и духовенство. Главным вопросом Думного собора было по-прежнему разделение управления и расширение компетенций опричных властей. В качестве главной причины предстоящих перемен царь указывал на разоблачение заговора, покушавшегося на его жизнь. В этой ситуации митрополит Филипп выступил против подчинения всего государственного управления опричной администрации. Однако бояре и духовенство, боясь царского гнева, не поддержали митрополита. В этой ситуации царь перестал принимать "печалования" св. Филиппа за опальных.
В обстановке усиливающихся репрессий св. Филипп ждал удобного случая, чтобы попытаться тем или иным способом остановить казни. 22 марта 1568 года, приехав из Александровской слободы, Иван IV посетил службу в Успенском соборе. На этом праздничном богослужении, при большом стечении народа св. Филипп обратился к царю, обличая террор и бессудные казни. В ответ царь напомнил митрополиту о раскрытии обширного заговора, направленного против его жизни. Известие о столкновении митрополита с царем получило широкое распространение, как в столице, так и за ее пределами. О царском гневе на митрополита свидетельствует тот факт, что в Синодике казненных по приказу Иван IV поле 22 марта 1568 года значатся лица из ближайшего окружения св. Филиппа - старец Ливонтий Русинов, Никита Опухтин, Федор Рясин и Семен Мануйлов. Реальной стала перспектива низложения митрополита. Опричные советники царя Скуратов и Грязной выдвинули против св. Филиппа обвинение в нарушении клятвы, данной при вступлении на митрополичий престол, - не вмешиваться в опричнину и царский домовой обиход. Началось следствие. Вскоре от чтеца домовой церкви митрополита были получены показания о том, что св. Филипп ведет порочную жизнь. По приказу царя в Соловецкий монастырь была отправлена комиссия, куда вошли епископ суздальский Пафнутий, архимандрит Феодосий, князь Василий Темкин и десять сынов боярских. В задачу комиссии входило найти материалы, компрометирующие митрополита. "Житие св. Филиппа" и "Соловецкий летописец" сообщают о том, что посланцы царя искали сведения о порочной жизни митрополита, и подобный материал был собран. В действительности на Соловках можно было найти материалы, относящиеся и к политике. А. М. Курбский утверждал, что именно в Соловецком монастыре отбывал свою ссылку опальный Сильвестр. В период настоятельства св. Филиппа был сослан на Соловки за нарушение постов и ересь игумен Троицко-Сергиева монастыря Артемий, оттуда он вскоре бежал в Литву. Подобные сведения могли навести Иван IV на мысль о том, что св. Филипп заступается за опальных и критикует опричнину потому, что сочувствует заговорщикам или даже участвует в заговоре. Посланцы царя захватили из Соловецкого монастыря десять старцев и игумена Паисия, они должны были стать свидетелями обвинений. В конце июня 1568 года комиссия возвратилась в Москву.
28 июля Иван IV совместно с митрополитом принял участие в крестном ходе по случаю поминовения святых угодников Прохора, Никанора и Пармена, закончившемся в Новодевичьем монастыре. Здесь митрополит должен был произнести проповедь. При чтении Евангелия он заметил на голове одного из опричников шапку и сделал царю замечание. Но опричник снял головной убор и поспешил обвинить митрополита во лжи, к нему присоединились и все присутствующие. Кризис в отношениях царя и митрополита был очевиден. После этого св. Филипп оставил свою резиденцию в Кремле и переехал в монастырь Китай-города, не слагая с себя сана.
Осенью 1568 года для суда над митрополитом были созваны земские бояре и духовенство. Некоторые представители духовенства присоединились к обвинениям св. Филиппа. Это были Пимен Новгородский, Пафнутий Суздальский, Филофей Рязанский, настоятель Благовещенского собора Евстафий - духовник царя, кроме того свидетелем выступал игумен Паисий (по словам "Жития св. Филиппа" "легкоумного, паче безумного, со иными клеветниками и с ложными словесы" [10]). Митрополит не признал выдвинутых против него обвинений, но заявил, что если царю угодно, он готов сложить с себя сан. О низложении св. Филиппа рассказывает "Житие" и воспоминания И.Таубе и Э.Крузе, эти рассказы совпадают. Речь идет о том, что 8 ноября 1568 года в Успенский собор, где служил митрополит, явились опричники во главе с боярином А.Д.Басмановым. Св. Филиппу объявили о его низложении, сняли митрополичье облачение и отвезли в заключение в Богоявленский монастырь.
Обстоятельства кончины митрополита Филиппа овеяны легендами. По приказу царя он был сослан в Тверской Отроч монастырь. В 1670 году во время опричного похода на Новгород св. Филипп скончался при невыясненных обстоятельствах. По сообщению "Жития", во время похода в Отроч монастырь явился Малюта Скуратов, попросив у бывшего митрополита благословения для царя в его походе. Св. Филипп в благословении отказал. Тогда Малюта задушил его подушкой, сказав монахам, что св. Филипп скончался от зноя в келье [11]. Существовали версии о том, что св. Филипп был сожжен в Александровской слободе на углях (А.М.Курбский); И.Таубе и Э.Крузе утверждают, что царь приказал Малюте задушить св. Филиппа и бросить его труп в Волгу; что св. Филипп до смерти просидел в оковах (Г.Штаден). Откуда известны последние речи св. Филиппа? Если у автора "Жития" был свидетель последних минут жизни митрополита, почему он скрыл этот факт, не побоявшись написать о насильственной смерти? Все это не позволяет относиться к истории об удушении св. Филиппа иначе, как к легенде, имевшей широкое распространение. Не меньшей популярностью в литературе пользовался и рассказ об убийстве Иваном IV своего сына.
Трагизм конфликта царя и митрополита был очевиден современникам. Сын Иван IV, наследовавший престол, сочувственно отнесся к инициативе прославления св. Филиппа. В 1590 году к Федору Ивановичу явился Соловецкий игумен Иаков с просьбой разрешить забрать мощи св. Филиппа в свой монастырь. Царь разрешил, и перенос состоялся. При патриархе Иоасафе, который сам был пострижен в Соловках, служба св. Филиппу была внесена в Минеи (1636). Установлен день празднования 23 декабря. Через 10 лет мощи святого были перенесены в Преображенский собор Москвы.
Инициатором переноса мощей св. Филиппа в Москву был будущий знаменитый патриарх Никон. В 1646 году настоятель Кожеозерского монастыря Никон приехал в Москву для сбора милостыни и встретился с царем. Никон произвел такое сильное впечатление на Алексея Михайловича, что тот не отпустил его в Кожеозерский монастырь, поставил архимандритом Новоспасского монастыря в Москве. С этого времени начинается длительный период влияния Никона на царя. В 1651 году во время охоты Алексею Михайловичу было явление преподобного Саввы. Святой вышел из леса и отогнал медведя, с которым царь, оторвавшийся от свиты, сошелся один на один. По совету Никона Алексей Михайлович дал распоряжение о причисления Саввы к общероссийскому лику святых и переносе его мощей в Москву. 17 января 1652 года в Саввин монастырь приехал царь вместе с патриархом Иосифом, митрополитом Никоном, духовенством и боярами. Мощи святого были открыты и положены в новую гробницу.
Видя восторженное состояние молодого государя, Никон высказался за продолжение торжеств. Так было положено начало событию, которое историки назвали "Торжеством православия". Было решено перенести в Москву останки трех выдающихся московских архипастырей - патриархов Иова и Гермогена и митрополита Филиппа. Патриарх Иов оказался неугоден Лжедмитрию, был сослан в Старицкий монастырь, где и скончался в 1607 году. Патриарх Гермоген призвал всех православных на борьбу с польскими интервентами, был заключен в Чудов монастырь, и умер еще до подхода ополчения. По-иному обстояло дело с Филиппом. Он был низведен с митрополичьего престола благочестивым царем, которого Алексей Михайлович называл своим дедом.
Современные исследователи считают, что в канонизации св. Филиппа Никон был заинтересован особо. Он считал, что именно Церковь является истинной охранительницей христианства и не только от иноверцев, но даже и от русских царей, в том случае, если они выбирают неправильный путь. Никон отстаивал право Церкви на религиозно-нравственную оценку деяний светской власти. Филипп привлекал Никона тем, что не побоялся противиться царю и напомнил ему о праве Церкви выносить приговор светским правителям. Никон постарался убедить Алексея Михайловича в необходимости канонизировать Филиппа вместе с московским митрополитом.
Под руководством Никона Алексей Михайлович составил послание к св. Филиппу, в котором публично винился за согрешение своего деда Иоанна Васильевича. В своем покаянии Алексей Михайлович использовал послание императора Феодосия к почившему Иоанну Златоусту, также содержавшему мольбу за грехи отцов. "Молю тя и придти тебе желаю семо, еже разрешити согрешения прадеда нашего царя и великого князя Иоанна, нанесенное на тя нерассудно завистию и неудержанием ярости... И сего ради преклоняю сан свой царский за оного, иже на тя согрешившего, да оставиши ему согрешения его своим к нам пришествием..." [12], - писал Алексей Михайлович. Современный исследователь обращает внимание на то, что собственные взгляды Алексея Михайловича уже в момент перенесения мощей св. Филиппа отличались от содержания послания, внушенного Никоном. В письме к князю Н.И.Одоевскому, в котором рассказывается о встрече мощей Св. Филиппа в Москве, Алексей Михайлович описывает конфликт Иван IV и митрополита другими красками. Царь проклинал клеветников, мздоимцев и гонителей, видимо и ставших причиной гнева Иван IV на св. Филиппа. "Не все ли зде месть восприняли от прадеда моего, царя и Великого князя Ивана Васильевича?" [13], - писал Алексей Михайлович.
На Соборе 1666 года, где проходил суд над Никоном, Алексей Михайлович еще раз подтвердил, что историю конфликта Ивана IV и св. Филиппа ему преподнесли в неверном свете. На Соборе была зачтена грамота Никона - Константинопольского патриарха, в которой упоминалось, что Никон переносил из Соловецкого монастыря мощи св. Филиппа, "неправедно мучимого Иваном IV". Алексей Михайлович по этому поводу заявил: "Для чего он, Никон, такое бесчестие и укоризну блаженные памяти великому государю царю и Великому князю Ивану Васильевичу всея Руси написал" [14].
В действительности подоплекой конфликта Ивана IV и св. Филиппа была политика. События разворачивались в период расследования крупнейшего заговора. В 1567 году московские власти получили сообщение о том, что полоцкий воевода боярин И.П.Федоров-Челядинин вошел в сговор с польско-литовским королем. Боярин обещал во время предстоящего похода окружить своими полками опричные части, арестовать Ивана IV и передать его польскому королю. У Ивана IV были все основания поверить поступившим сведениям, Федоров уже обвинялся в государственной измене, был он уличен и в переговорах с врагом.
В 1546 году во время путешествия Ивана IV на Коломенской дороге его свите преградил дорогу отряд новгородских стрельцов. Они пытались подать Великому князю челобитную. Иван IV отказался выслушать стрельцов, приказав своей свите прогнать просителей. В результате произошло вооруженное столкновение, в ходе которого погибли по пять человек с каждой стороны. Начавшееся расследование навело на подозрение о существовании заговора с целью убийства Иван IV. По материалам, собранным дьяком В.Г.Захаровым, были казнены боярин Ф.С.Воронцов и его брат Василий, а конюший Федоров, признавший свою вину, был отправлен в ссылку на Белоозеро. Через некоторое время боярин был царем прощен.
В 1562 году Федоров был воеводой в Юрьеве. В это время в контакт с ним вступил гетман Г.А.Ходкевич, желавший установления мира между двумя воюющими странами. Федоров ответил на письмо, обещая привлечь к заключению мира руководство Боярской думы. О переписке стало известно в Москве. Иван IV строго потребовал, чтобы без его приказа Федоров переговоров с Ходкевичем не вел, а все его грамоты пересылал в Москву. В личном письме Федорову царь писал, чтобы боярин не превышал свои полномочия, так как воеводы пограничных городов лучше видят обстановку, однако не должны действовать без царского приказа.
В 1567 году Сигизмунд II и Г.А.Ходкевич, воспользовавшись отъездом царя в Вологду, предложили Федорову оказать помощь их гонцу в переговорах с Боярской думой. Поляки предлагали боярину потрудиться для предотвращения кровопролития между христианами, сулили награду в случае его перехода на польскую службу. Федоров отказался идти на сговор с врагами. Литовский посол был задержан, а извещенный царь спешно возвратился в Москву. Воспользовавшись ситуацией, Иван IV от имени своих бояр И.Д.Бельского, И.Ф.Мстиславского, М.И.Воротынского обратился к Сигизмунду II с предложением объединить под властью Иван IV Россию, Литву и Польшу. В ответ на это 20 октября 1567 года Сигизмунд II начал военный поход. Навстречу литовцам и полякам выступило и русское войско во главе с царем. Задуманный русскими поход не удался, на театр военных действий не прибыла тяжелая артиллерия. Иван IV вернулся в Москву, и здесь началось масштабное расследование измены, а затем и репрессии. Опричное расследование показало, что кроме Федорова в заговоре замешаны и другие видные бояре. Весной-летом 1568 года Иван IV лично возглавил военную экспедицию в вотчины Федорова.
Масштабы раскрытого заговора были велики, адекватны им были и меры, избранные царем для пресечения измены. В момент наивысшего накала страстей в дело вмешался митрополит Филипп, до этого критиковавший деятельность Иван IV. По свидетельству "Жития", св. Филипп выступал не только против жестоких казней виновников заговора, но усомнился и в компетентности опричного следствия, призывал упразднить опричнину. Св. Филипп обличал царя наедине и публично. Царь отвечал митрополиту: "Что тебе, чернецу, до наших царских советов дело? Того ли не веси, мене мои же хотят поглотити?" [15]. На это св. Филипп призывал царя оставить опричнину и вести следствие вместе с митрополитом и Боярской думой. Св. Филипп сравнивал царя с корабельщиком, ведущим свой корабль к гибели. Имел ли митрополит право на подобные высказывания?
Автор "Жития" считал, что митрополит выступал против разделения страны и пытался остановить террор. Даже если это и так, то подобное вмешательство было несвоевременно. Шла тяжелая война, на границах России польским королем была собрана армия для вторжения. В это время царю сообщают о заговоре среди командного состава русской армии. Опричное следствие находит подтверждение обвинению. Что бы ни думал митрополит, ответственность за державу лежала на царе. Неудивительно, что когда св. Филипп вмешался в ход следствия, на него обрушился не только гнев Ивана IV, но и обвинения опричного розыска в защите изменников. Можно предположить, что обстоятельства конфликта царя и митрополита были хорошо известны современникам. В этой ситуации часть епископата приняла сторону Ивана IV и осудила вмешательство митрополита в политические дела. Можно предположить, что в результате расследования Иван IV убедился в непричастности митрополита к заговору, но вмешательства в политические дела он ему простить не смог. В результате последовало низвержение и ссылка.
Столкновение царя и митрополита было обусловлено самим развитием политических событий. Новый статус главы российского государства должен был быть осмыслен Иваном IV. Нужно было время и опыт, чтобы определить свои новые полномочия, отношения с различными категориями подданных и духовной властью. От митрополита в этой ситуации требовалась тонкая дипломатия. Св. Филипп, не имевший опыта царедворца, ставший митрополитом из игуменов дальнего монастыря, сдержанности проявить не смог, а возможно и не захотел. В условиях затяжной войны и антиправительственного заговора св. Филипп выступил с критикой внутренней политики царя. При этом обличения касались чисто политических вопросов...
Первая проверка на прочность теории "симфонии властей" на русской почве окончилась конфликтом и ссылкой митрополита. При этом конфликт между Иваном IV и св. Филиппом лежал не в церковной, а в политической сфере. Государь отстаивал право распоряжаться жизнью и смертью своих подданных, митрополит боролся за привилегию "печаловаться" за опальных.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Курбский А. М. История князя Великого Московского // Князь А. М. Курбский и царь Иоанн Васильевич Грозный. СПб., 1902. С. 66.
2. Там же. С. 103-105.
3. Послания Иоганна Таубе и Элета Крузе // Русский исторический журнал. 1922. Кн. 8. С. 26.
4. Там же. С. 31, 34.
5. Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. Л., 1925. С. 74.
6. Там же. С. 72.
7. Колобков В. А. Митрополит Филипп и становление московского самодержавия. С. 27, 37.
8. Федотов Г. П. Святой Филипп, митрополит Московский. М., 2000. С. 101.
9. Шапошник В. В. Церковно-государственные отношения в России в 30-80-е годы XVI века. СПб., 2002. С. 260-261.
10. Житие св. Филиппа (Тулуповская редакция) // Колобков В. А. Митрополит Филипп и становление московского самодержавия. С. 583.
11. Там же. С. 587-588.
12. Федотов Г. П. Святой Филипп, митрополит Московский. М., 2000. С. 111.
13. Андреев И. Л. Алексей Михайлович. М., 2003. С. 183.
14. Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. М., 1996. Т. 2. С. 126.
15. Житие св. Филиппа (Тулуповская редакция) // Колобков В. А. Митрополит Филипп и становление московского самодержавия. С. 576.
Во второй половине XVI века Россия вела войны с объединенным польско-литовским государством и со Швецией. Итог военной кампании был не в пользу России, проиграла она, говоря современным языком, и информационную войну. Противоборствующая сторона рассылала свои послания, направленные на то, чтобы доказать свою правоту в военном конфликте. Предпринимались попытки сплотить Европу против восточных варваров и даже начать крестовый поход на Москву. Ведущая роль в информационной войне принадлежала перебежчикам из России, которые, пользуясь своей предполагаемой осведомленностью, чернили страну, которой они ранее служили, пытаясь этим добиться расположения своих новых хозяев. К числу явно пропагандистских документов относился труд А.М.Курбского "История князя Великого Московского". Князь-предатель, водивший в Россию литовские отряды, стал основоположником литературы, посвященной Ивану IV. Именно с него началось деление царствования на две эпохи, в первую из которых царь слушался добрых советников - Сильвестра и Адашева, а во вторую начал кровавый и бессмысленный террор. По замыслу А.М.Курбского именно жестокость Ивана IV вынудила его бежать в Литву. Позднее основные сюжеты сочинения А.М.Курбского прочно укоренились в исторической литературе. Князь писал о том, что "начало злу" было положено после того, как, послушавшись доносов, царь отдалил от себя Сильвестра и Адашева. Переломным моментом стала смерть царской жены, по обвинению в отравлении которой были казнены первые представители аристократии. [1] Подробно описывая жестокости Ивана IV, А.М.Курбский отдельную главу посвящает страданиям священнослужителей. В его интерпретации осужденного митрополита Филиппа царь приказывает затравить медведем, а затем сжигает в слободе на углях. К жертвам Ивана IV А.М.Курбский относит архиепископа Новгородского Пимена и игумена Печерского монастыря Корнилия. [2]
Существенный вклад в создание образа грозного царя внесли лифляндцы И.Таубе и Э.Крузе. Участвуя в Ливонской войне, оба были взяты в плен, и с началом опричнины привлечены к работе на дипломатическом поприще. В 1671 году, после неудачной осады Ревеля, они бежали в Литву. Для того чтобы оправдаться в двойной измене перед своими новыми хозяевами, в своем повествовании о жизни в России они сознательно сгущали краски, переплетая правду с явным вымыслом. В их повествовании Иван IV представлялся чудовищем, лишенным человеческих чувств, упивающийся пытками и казнями. В конце своего повествования они советовали главе польско-литовской администрации в Лифляндии Я.Е.Хоткевичу начать войну с Россией, так как все подданные ненавидят тирана. Автор первого перевода "Послания Иоганна Таубе и Элета Крузе" М. Г. Рогинский делал вывод о том, что авторы "сумели очернить Грозного, почти не прибегая ко лжи, обмануть без обмана" [3].
В оценке личности Ивана IV воспоминания Таубе и Крузе отличаются большой эмоциональностью. Например, по поводу учреждения опричнины эти бывшие опричники писали: "Решил Великий князь по свойственной ему подозрительности, либо по дьявольскому наваждению и тираническому своему обыкновению... хотел удовлетворить свой ядовитый тиранской наклонности (от злобы в течение сорока дней у него выпали волосы из головы и бороды) и уничтожить благочестивые княжеские и боярские роды, затем забрать себе все, принадлежащее богатым монастырям, городам и купцам" [4].
Еще более пристрастным источником являются воспоминания опричника-немца Г.Штадена "О Москве Ивана Грозного", написанные в конце XVI века, но опубликованные в России лишь в 1925 году. С 1564 по 1572 годы Г. Штаден находился в России и служил по дипломатической части. По возвращении в Германию он оказался при дворе короля Рудольфа II, для которого и подготовил план вторжения в Россию под названием "Проект военной оккупации Московии". К проекту была приложена подробная роспись русских городов и крепостей с указанием, какими отрядами и в какой последовательности их следует захватывать. После захвата в плен Ивана IV с сыновьями Г. Штаден рекомендовал отвести их в Польшу: "Туда же тем временем надо свезти всех пленных с его страны и там в присутствии его и двух сыновей его убить их... Затем у трупов надо перевязать ноги возле щиколоток и, взяв длинное бревно насадить на него мертвецов, чтобы на каждом бревне висело по 30, по 40 и по 50 трупов" [5]. Бывший опричник убеждал Рудольфа II в том, что "так жестока и ужасна тирания Великого князя, что к нему не чувствуют расположения ни духовные, ни миряне; ему враждебны все окрестные государи" [6].
Сочинения А. М. Курбского и немцев-опричников, несмотря на их пристрастность, уже давно используются, как источник в исторической литературе. Наряду с ними в научную литературу вошло "Житие св. Филиппа, митрополита Московского". Время составление этого памятника точно неизвестно, все его редакции относятся к XVII веку. Предположительно первый вариант "Жития" был создан вскоре после перенесения мощей митрополита Филиппа в Соловецкий монастырь (1591). В "Житие" описывается, как Иван IV, разозлившись на вельмож ведущих борьбу между собой, под влиянием злых советников, задумал разделить свое государство и для этого созвал Собор. Против воли царя на Соборе выступил св. Филипп. Иван IV не послушался митрополита и ввел опричнину. После этого злые советники стали клеветать царю на владыку. В результате св. Филипп был выслан из Москвы, а затем и убит Малютой Скуратовым. Исследователи обнаружили в "Житии св. Филиппа" целый ряд ошибок. Например, св. Филипп был избран на московскую кафедру уже после учреждения опричнины и не мог протестовать при ее введении, для учреждения опричнины царь Собора не собирал и т. д. В исторической литературе неоднократно отмечалось, что в "Житие" речи св. Филиппа, обращенные к Ивану IV, частью заимствованы из "Поучения" диакона Агапита императору Юстиниану (VI в.) [7]. Первый публикатор "Жития" Г. П. Федотов писал о том, что высказывания св. Филиппа, вложенные спустя несколько десятилетий ему в уста автором "Жития", не могут претендовать на подлинность [8]. При этом автор использовал "Житие", наряду с воспоминаниями немцев-опричников, как исторический источник.
Несмотря на то, что "Житие св. Филиппа" использовалось еще в трудах Н.М.Карамзина, полностью оно было издано лишь в 1928 году в Париже Г. П. Федотовым. Такой долгий период забвения не был случайным. Содержание "Жития св. Филиппа" выходило за рамки произведений житийного жанра, поскольку в нем было описание политической борьбы в среде епископата Русской Православной Церкви. Епископы Пимен Новгородский, Пафнутий Суздальский, Филофей Рязанский, духовник царя, соловецкие монахи и настоятель Паисий обличались, как предатели св. Филиппа. Иван IV оставался вне критики "Жития", замечалось лишь, что царь слушал злых советников. Однако этот "пробел" был восполнен А.М.Курбским и немцами-опричниками прямо заявлявшими, что св. Филипп был сослан и убит по приказу царя, потому что выступил против его воли.
Со смертью митрополита Макария Иван IV потерял не только мудрого советника, но и бдительного опекуна, следившего за действиями молодого царя и влиявшего на государственный курс. Сознавая невосполнимую утрату, Иван IV в то же время был рад, что освободился от опеки. О том, что царя тяготили прежние советники, он впоследствии неоднократно упоминал в письмах Курбскому. Эти замечания относились не только к Сильвестру и Ф.А.Адашеву, влиявшим на политические решения, но и к митрополиту, вступившемуся за опальных и этим нарушавшего царскую волю. Иван IV даже и не стал искать Макарию равноценную замену. Следующими митрополитами стали царский духовник, а затем игумен далекого Соловецкого монастыря. Если бы царь желал даровать Церкви сильного и рачительного владыку, он мог бы найти его в числе русских епископов. Например, Тверскую епархию в то время возглавлял младший брат Иосифа Волоцкого Акакий, впоследствии местночтимый святой. Видимо, у Ивана IV были иные требования к кандидату на ключевой пост в православной иерархии. Царю нужен был человек святой жизни, но без политических амбиций. Новый владыка не должен был без особого на то повеления печаловаться об опальных и вмешиваться в домашний обиход царя.
24 февраля 1564 года митрополитом Московским был избран Афанасий. Новый митрополит родился в начале XVI века в Переяславле Залесском, был учеником св. Даниила Переяславского. В середине века Афанасий оказался в Москве и стал духовником Ивана IV. Он участвовал во всех важных событиях придворной и церковной жизни. После удаления Сильвестра и А. Ф. Адашева в 1562 году Афанасий принял постриг в московском Благовещенском монастыре. Сведений о причинах и обстоятельствах ухода Афанасия в монастырь не сохранилось. Афанасий не пользовался авторитетом среди высшего духовенства. Монашеский стаж его еще был слишком мал. Избрание митрополитом бывшего царского духовника, вероятно, было обусловлено тем, что Иван IV желал видеть на этом посту послушного исполнителя своей воли. Первые месяцы митрополит действовал в согласии с царем, но в атмосфере возрастающих репрессий конфликт был неизбежен. Отношения царя и митрополита обострились после убийства князя Д.Ф.Овчины-Оболенского, упрекнувшего царя в содомском грехе с его любимцем Федором Басмановым. Потрясенные жестокостью поступка некоторые бояре и митрополит обратились к царю с просьбой воздержаться от дальнейших казней. Вскоре после этого Иван IV с семьей и приближенными покинул столицу, отбыв в Александровскую слободу.
Через месяц в Москву прибыли посланцы с царскими грамотами. Иван IV объявлял о "положении гнева" на духовенство (исключая митрополита) и опалы на бояр, дьяков и приказных. Основные обвинения сводились к следующему: расхищение казны и земель, нежелание оборонять страну от врагов, священники обвинялись в том, что заступаются за царских врагов. Жители столицы решили принять все требования царя, послали в Александровскую слободу своих представителей. Вслед за этим в январе 1565 года в стране был установлен опричный режим. Афанасий еще год оставался на митрополичьем престоле, продолжая "бить челом" за опальных лиц. Однако 19 мая 1566 года Афанасий оставил кафедру и вернулся в Чудов монастырь. Официальным объяснением ухода митрополита было резкое ухудшение состояния его здоровья. Исследователи высказывали различные предположения по поводу этого события. Например, указывалось, что причиной этого явилось начало строительства царем новой резиденции в Москве. Предполагается, что территориальное разделение царской и митрополичий власти Афанасий расценил как окончательный отказ Иван IV советоваться с церковной властью [9].
В июле 1566 года митрополитом Московским стал бывший настоятель Соловецкого монастыря св. Филипп. Родился будущий митрополит в семье новгородского дворянина Степана Колычева 11 февраля 1507 года. Сведений о его жизни до 30-летнего возраста нет. В 30 лет он тайно ушел из Москвы и оказался в Соловецком монастыре. В это время произошел "мятеж" Андрея Старицкого, за участие в котором были казнены родственники св. Филиппа - Колычевы. В это время Соловецкий монастырь переживал трудные времена. Он был опустошен катастрофическим пожаром. В середине 40-х годов св. Филипп впервые занял пост игумена, затем на полтора года он вновь становится простым монахом, а в 1548 году снова занимает пост игумена. Фигура св. Филиппа была привлекательна для царя, так как всю свою монашескую жизнь он провел в далеком северном монастыре, вдали от борьбы придворных группировок, отличался подвижничеством и строгой жизнью, предполагалось, что новый митрополит не будет вмешиваться в политические дела и пытаться влиять на царя. Став митрополитом, св. Филипп выдвинул требования, прося отменить опричнину. Царю удалось его уговорить. Иван IV обещал, как и прежние великие князья, советоваться с новым митрополитом. Взамен св. Филипп обещал не вмешиваться в опричнину и домовой обиход царя и из-за этого митрополию не оставлять. Договор был скреплен подписями Освященного собора.
В начале января 1568 года после кратковременного пребывания в Александровской слободе царь возвратился в Москву. Здесь он собрал совещание Думный собор, на котором присутствовали земские бояре и духовенство. Главным вопросом Думного собора было по-прежнему разделение управления и расширение компетенций опричных властей. В качестве главной причины предстоящих перемен царь указывал на разоблачение заговора, покушавшегося на его жизнь. В этой ситуации митрополит Филипп выступил против подчинения всего государственного управления опричной администрации. Однако бояре и духовенство, боясь царского гнева, не поддержали митрополита. В этой ситуации царь перестал принимать "печалования" св. Филиппа за опальных.
В обстановке усиливающихся репрессий св. Филипп ждал удобного случая, чтобы попытаться тем или иным способом остановить казни. 22 марта 1568 года, приехав из Александровской слободы, Иван IV посетил службу в Успенском соборе. На этом праздничном богослужении, при большом стечении народа св. Филипп обратился к царю, обличая террор и бессудные казни. В ответ царь напомнил митрополиту о раскрытии обширного заговора, направленного против его жизни. Известие о столкновении митрополита с царем получило широкое распространение, как в столице, так и за ее пределами. О царском гневе на митрополита свидетельствует тот факт, что в Синодике казненных по приказу Иван IV поле 22 марта 1568 года значатся лица из ближайшего окружения св. Филиппа - старец Ливонтий Русинов, Никита Опухтин, Федор Рясин и Семен Мануйлов. Реальной стала перспектива низложения митрополита. Опричные советники царя Скуратов и Грязной выдвинули против св. Филиппа обвинение в нарушении клятвы, данной при вступлении на митрополичий престол, - не вмешиваться в опричнину и царский домовой обиход. Началось следствие. Вскоре от чтеца домовой церкви митрополита были получены показания о том, что св. Филипп ведет порочную жизнь. По приказу царя в Соловецкий монастырь была отправлена комиссия, куда вошли епископ суздальский Пафнутий, архимандрит Феодосий, князь Василий Темкин и десять сынов боярских. В задачу комиссии входило найти материалы, компрометирующие митрополита. "Житие св. Филиппа" и "Соловецкий летописец" сообщают о том, что посланцы царя искали сведения о порочной жизни митрополита, и подобный материал был собран. В действительности на Соловках можно было найти материалы, относящиеся и к политике. А. М. Курбский утверждал, что именно в Соловецком монастыре отбывал свою ссылку опальный Сильвестр. В период настоятельства св. Филиппа был сослан на Соловки за нарушение постов и ересь игумен Троицко-Сергиева монастыря Артемий, оттуда он вскоре бежал в Литву. Подобные сведения могли навести Иван IV на мысль о том, что св. Филипп заступается за опальных и критикует опричнину потому, что сочувствует заговорщикам или даже участвует в заговоре. Посланцы царя захватили из Соловецкого монастыря десять старцев и игумена Паисия, они должны были стать свидетелями обвинений. В конце июня 1568 года комиссия возвратилась в Москву.
28 июля Иван IV совместно с митрополитом принял участие в крестном ходе по случаю поминовения святых угодников Прохора, Никанора и Пармена, закончившемся в Новодевичьем монастыре. Здесь митрополит должен был произнести проповедь. При чтении Евангелия он заметил на голове одного из опричников шапку и сделал царю замечание. Но опричник снял головной убор и поспешил обвинить митрополита во лжи, к нему присоединились и все присутствующие. Кризис в отношениях царя и митрополита был очевиден. После этого св. Филипп оставил свою резиденцию в Кремле и переехал в монастырь Китай-города, не слагая с себя сана.
Осенью 1568 года для суда над митрополитом были созваны земские бояре и духовенство. Некоторые представители духовенства присоединились к обвинениям св. Филиппа. Это были Пимен Новгородский, Пафнутий Суздальский, Филофей Рязанский, настоятель Благовещенского собора Евстафий - духовник царя, кроме того свидетелем выступал игумен Паисий (по словам "Жития св. Филиппа" "легкоумного, паче безумного, со иными клеветниками и с ложными словесы" [10]). Митрополит не признал выдвинутых против него обвинений, но заявил, что если царю угодно, он готов сложить с себя сан. О низложении св. Филиппа рассказывает "Житие" и воспоминания И.Таубе и Э.Крузе, эти рассказы совпадают. Речь идет о том, что 8 ноября 1568 года в Успенский собор, где служил митрополит, явились опричники во главе с боярином А.Д.Басмановым. Св. Филиппу объявили о его низложении, сняли митрополичье облачение и отвезли в заключение в Богоявленский монастырь.
Обстоятельства кончины митрополита Филиппа овеяны легендами. По приказу царя он был сослан в Тверской Отроч монастырь. В 1670 году во время опричного похода на Новгород св. Филипп скончался при невыясненных обстоятельствах. По сообщению "Жития", во время похода в Отроч монастырь явился Малюта Скуратов, попросив у бывшего митрополита благословения для царя в его походе. Св. Филипп в благословении отказал. Тогда Малюта задушил его подушкой, сказав монахам, что св. Филипп скончался от зноя в келье [11]. Существовали версии о том, что св. Филипп был сожжен в Александровской слободе на углях (А.М.Курбский); И.Таубе и Э.Крузе утверждают, что царь приказал Малюте задушить св. Филиппа и бросить его труп в Волгу; что св. Филипп до смерти просидел в оковах (Г.Штаден). Откуда известны последние речи св. Филиппа? Если у автора "Жития" был свидетель последних минут жизни митрополита, почему он скрыл этот факт, не побоявшись написать о насильственной смерти? Все это не позволяет относиться к истории об удушении св. Филиппа иначе, как к легенде, имевшей широкое распространение. Не меньшей популярностью в литературе пользовался и рассказ об убийстве Иваном IV своего сына.
Трагизм конфликта царя и митрополита был очевиден современникам. Сын Иван IV, наследовавший престол, сочувственно отнесся к инициативе прославления св. Филиппа. В 1590 году к Федору Ивановичу явился Соловецкий игумен Иаков с просьбой разрешить забрать мощи св. Филиппа в свой монастырь. Царь разрешил, и перенос состоялся. При патриархе Иоасафе, который сам был пострижен в Соловках, служба св. Филиппу была внесена в Минеи (1636). Установлен день празднования 23 декабря. Через 10 лет мощи святого были перенесены в Преображенский собор Москвы.
Инициатором переноса мощей св. Филиппа в Москву был будущий знаменитый патриарх Никон. В 1646 году настоятель Кожеозерского монастыря Никон приехал в Москву для сбора милостыни и встретился с царем. Никон произвел такое сильное впечатление на Алексея Михайловича, что тот не отпустил его в Кожеозерский монастырь, поставил архимандритом Новоспасского монастыря в Москве. С этого времени начинается длительный период влияния Никона на царя. В 1651 году во время охоты Алексею Михайловичу было явление преподобного Саввы. Святой вышел из леса и отогнал медведя, с которым царь, оторвавшийся от свиты, сошелся один на один. По совету Никона Алексей Михайлович дал распоряжение о причисления Саввы к общероссийскому лику святых и переносе его мощей в Москву. 17 января 1652 года в Саввин монастырь приехал царь вместе с патриархом Иосифом, митрополитом Никоном, духовенством и боярами. Мощи святого были открыты и положены в новую гробницу.
Видя восторженное состояние молодого государя, Никон высказался за продолжение торжеств. Так было положено начало событию, которое историки назвали "Торжеством православия". Было решено перенести в Москву останки трех выдающихся московских архипастырей - патриархов Иова и Гермогена и митрополита Филиппа. Патриарх Иов оказался неугоден Лжедмитрию, был сослан в Старицкий монастырь, где и скончался в 1607 году. Патриарх Гермоген призвал всех православных на борьбу с польскими интервентами, был заключен в Чудов монастырь, и умер еще до подхода ополчения. По-иному обстояло дело с Филиппом. Он был низведен с митрополичьего престола благочестивым царем, которого Алексей Михайлович называл своим дедом.
Современные исследователи считают, что в канонизации св. Филиппа Никон был заинтересован особо. Он считал, что именно Церковь является истинной охранительницей христианства и не только от иноверцев, но даже и от русских царей, в том случае, если они выбирают неправильный путь. Никон отстаивал право Церкви на религиозно-нравственную оценку деяний светской власти. Филипп привлекал Никона тем, что не побоялся противиться царю и напомнил ему о праве Церкви выносить приговор светским правителям. Никон постарался убедить Алексея Михайловича в необходимости канонизировать Филиппа вместе с московским митрополитом.
Под руководством Никона Алексей Михайлович составил послание к св. Филиппу, в котором публично винился за согрешение своего деда Иоанна Васильевича. В своем покаянии Алексей Михайлович использовал послание императора Феодосия к почившему Иоанну Златоусту, также содержавшему мольбу за грехи отцов. "Молю тя и придти тебе желаю семо, еже разрешити согрешения прадеда нашего царя и великого князя Иоанна, нанесенное на тя нерассудно завистию и неудержанием ярости... И сего ради преклоняю сан свой царский за оного, иже на тя согрешившего, да оставиши ему согрешения его своим к нам пришествием..." [12], - писал Алексей Михайлович. Современный исследователь обращает внимание на то, что собственные взгляды Алексея Михайловича уже в момент перенесения мощей св. Филиппа отличались от содержания послания, внушенного Никоном. В письме к князю Н.И.Одоевскому, в котором рассказывается о встрече мощей Св. Филиппа в Москве, Алексей Михайлович описывает конфликт Иван IV и митрополита другими красками. Царь проклинал клеветников, мздоимцев и гонителей, видимо и ставших причиной гнева Иван IV на св. Филиппа. "Не все ли зде месть восприняли от прадеда моего, царя и Великого князя Ивана Васильевича?" [13], - писал Алексей Михайлович.
На Соборе 1666 года, где проходил суд над Никоном, Алексей Михайлович еще раз подтвердил, что историю конфликта Ивана IV и св. Филиппа ему преподнесли в неверном свете. На Соборе была зачтена грамота Никона - Константинопольского патриарха, в которой упоминалось, что Никон переносил из Соловецкого монастыря мощи св. Филиппа, "неправедно мучимого Иваном IV". Алексей Михайлович по этому поводу заявил: "Для чего он, Никон, такое бесчестие и укоризну блаженные памяти великому государю царю и Великому князю Ивану Васильевичу всея Руси написал" [14].
В действительности подоплекой конфликта Ивана IV и св. Филиппа была политика. События разворачивались в период расследования крупнейшего заговора. В 1567 году московские власти получили сообщение о том, что полоцкий воевода боярин И.П.Федоров-Челядинин вошел в сговор с польско-литовским королем. Боярин обещал во время предстоящего похода окружить своими полками опричные части, арестовать Ивана IV и передать его польскому королю. У Ивана IV были все основания поверить поступившим сведениям, Федоров уже обвинялся в государственной измене, был он уличен и в переговорах с врагом.
В 1546 году во время путешествия Ивана IV на Коломенской дороге его свите преградил дорогу отряд новгородских стрельцов. Они пытались подать Великому князю челобитную. Иван IV отказался выслушать стрельцов, приказав своей свите прогнать просителей. В результате произошло вооруженное столкновение, в ходе которого погибли по пять человек с каждой стороны. Начавшееся расследование навело на подозрение о существовании заговора с целью убийства Иван IV. По материалам, собранным дьяком В.Г.Захаровым, были казнены боярин Ф.С.Воронцов и его брат Василий, а конюший Федоров, признавший свою вину, был отправлен в ссылку на Белоозеро. Через некоторое время боярин был царем прощен.
В 1562 году Федоров был воеводой в Юрьеве. В это время в контакт с ним вступил гетман Г.А.Ходкевич, желавший установления мира между двумя воюющими странами. Федоров ответил на письмо, обещая привлечь к заключению мира руководство Боярской думы. О переписке стало известно в Москве. Иван IV строго потребовал, чтобы без его приказа Федоров переговоров с Ходкевичем не вел, а все его грамоты пересылал в Москву. В личном письме Федорову царь писал, чтобы боярин не превышал свои полномочия, так как воеводы пограничных городов лучше видят обстановку, однако не должны действовать без царского приказа.
В 1567 году Сигизмунд II и Г.А.Ходкевич, воспользовавшись отъездом царя в Вологду, предложили Федорову оказать помощь их гонцу в переговорах с Боярской думой. Поляки предлагали боярину потрудиться для предотвращения кровопролития между христианами, сулили награду в случае его перехода на польскую службу. Федоров отказался идти на сговор с врагами. Литовский посол был задержан, а извещенный царь спешно возвратился в Москву. Воспользовавшись ситуацией, Иван IV от имени своих бояр И.Д.Бельского, И.Ф.Мстиславского, М.И.Воротынского обратился к Сигизмунду II с предложением объединить под властью Иван IV Россию, Литву и Польшу. В ответ на это 20 октября 1567 года Сигизмунд II начал военный поход. Навстречу литовцам и полякам выступило и русское войско во главе с царем. Задуманный русскими поход не удался, на театр военных действий не прибыла тяжелая артиллерия. Иван IV вернулся в Москву, и здесь началось масштабное расследование измены, а затем и репрессии. Опричное расследование показало, что кроме Федорова в заговоре замешаны и другие видные бояре. Весной-летом 1568 года Иван IV лично возглавил военную экспедицию в вотчины Федорова.
Масштабы раскрытого заговора были велики, адекватны им были и меры, избранные царем для пресечения измены. В момент наивысшего накала страстей в дело вмешался митрополит Филипп, до этого критиковавший деятельность Иван IV. По свидетельству "Жития", св. Филипп выступал не только против жестоких казней виновников заговора, но усомнился и в компетентности опричного следствия, призывал упразднить опричнину. Св. Филипп обличал царя наедине и публично. Царь отвечал митрополиту: "Что тебе, чернецу, до наших царских советов дело? Того ли не веси, мене мои же хотят поглотити?" [15]. На это св. Филипп призывал царя оставить опричнину и вести следствие вместе с митрополитом и Боярской думой. Св. Филипп сравнивал царя с корабельщиком, ведущим свой корабль к гибели. Имел ли митрополит право на подобные высказывания?
Автор "Жития" считал, что митрополит выступал против разделения страны и пытался остановить террор. Даже если это и так, то подобное вмешательство было несвоевременно. Шла тяжелая война, на границах России польским королем была собрана армия для вторжения. В это время царю сообщают о заговоре среди командного состава русской армии. Опричное следствие находит подтверждение обвинению. Что бы ни думал митрополит, ответственность за державу лежала на царе. Неудивительно, что когда св. Филипп вмешался в ход следствия, на него обрушился не только гнев Ивана IV, но и обвинения опричного розыска в защите изменников. Можно предположить, что обстоятельства конфликта царя и митрополита были хорошо известны современникам. В этой ситуации часть епископата приняла сторону Ивана IV и осудила вмешательство митрополита в политические дела. Можно предположить, что в результате расследования Иван IV убедился в непричастности митрополита к заговору, но вмешательства в политические дела он ему простить не смог. В результате последовало низвержение и ссылка.
Столкновение царя и митрополита было обусловлено самим развитием политических событий. Новый статус главы российского государства должен был быть осмыслен Иваном IV. Нужно было время и опыт, чтобы определить свои новые полномочия, отношения с различными категориями подданных и духовной властью. От митрополита в этой ситуации требовалась тонкая дипломатия. Св. Филипп, не имевший опыта царедворца, ставший митрополитом из игуменов дальнего монастыря, сдержанности проявить не смог, а возможно и не захотел. В условиях затяжной войны и антиправительственного заговора св. Филипп выступил с критикой внутренней политики царя. При этом обличения касались чисто политических вопросов...
Первая проверка на прочность теории "симфонии властей" на русской почве окончилась конфликтом и ссылкой митрополита. При этом конфликт между Иваном IV и св. Филиппом лежал не в церковной, а в политической сфере. Государь отстаивал право распоряжаться жизнью и смертью своих подданных, митрополит боролся за привилегию "печаловаться" за опальных.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Курбский А. М. История князя Великого Московского // Князь А. М. Курбский и царь Иоанн Васильевич Грозный. СПб., 1902. С. 66.
2. Там же. С. 103-105.
3. Послания Иоганна Таубе и Элета Крузе // Русский исторический журнал. 1922. Кн. 8. С. 26.
4. Там же. С. 31, 34.
5. Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. Л., 1925. С. 74.
6. Там же. С. 72.
7. Колобков В. А. Митрополит Филипп и становление московского самодержавия. С. 27, 37.
8. Федотов Г. П. Святой Филипп, митрополит Московский. М., 2000. С. 101.
9. Шапошник В. В. Церковно-государственные отношения в России в 30-80-е годы XVI века. СПб., 2002. С. 260-261.
10. Житие св. Филиппа (Тулуповская редакция) // Колобков В. А. Митрополит Филипп и становление московского самодержавия. С. 583.
11. Там же. С. 587-588.
12. Федотов Г. П. Святой Филипп, митрополит Московский. М., 2000. С. 111.
13. Андреев И. Л. Алексей Михайлович. М., 2003. С. 183.
14. Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. М., 1996. Т. 2. С. 126.
15. Житие св. Филиппа (Тулуповская редакция) // Колобков В. А. Митрополит Филипп и становление московского самодержавия. С. 576.
