Церковная традиция и в канонической, и в богослужебной практике всегда исходила из того, что постановка архиерея на кафедру как бы соответствует браку между ними. В значительной степени канонические предписания, касающиеся рукоположения архиереев, соотносят взаимоотношения паствы и ее архипастыря взаимоотношениям брачным. Поэтому в православной традиции перемещение архиереев с кафедры на кафедру всегда воспринималось как событие экстраординарное, выходящее за рамки нормальной церковной жизни. Здоровье союза архиерея и паствы, этого как бы особенного организма, в значительной степени зависит от постоянства и уверенности во взаимоотношениях, доверия и привычности этих взаимоотношений. Поэтому перемещение архиерея с одной кафедры на другую традиционно воспринималось как некая духовная патология.
Тем не менее, история нашей церкви складывалась так, что перемещение, да и сама постановка архиереев, в значительной степени зависела от произвола власти. Епископ не может быть вне поля властных структур, хотя бы потому, что он является законным собственником всего церковного имущества, от его воли или произвола зависит вся жизнь в епархии. Непростым вопросом церковной истории является и вопрос выбора кандидата на место архиерея. До сих пор среди церковных историков существует полемика о том, кто именно представлял кандидата, как появлялась кандидатура архиерея для постановки на кафедру какой-либо епархии.
Перемещение архиереев с кафедры на кафедру, хотя и противоречит канонам, вошло в практику церковной жизни при произволе светской власти еще и в царское время, а в советское стало настолько обычным, формальным явлением, что перестало восприниматься не только светскими, но и церковными властями как нечто неординарное. Даже в 90-е годы, когда Патриарх, члены Синода везде заявляли о совершенной свободе Церкви, тем не менее, перемещения архиереев без всяких извинений о нарушении канонов продолжалось и продолжается до сего дня, так же как и хиротония епископа вдали от своей кафедры. Постановка архиерея на своей кафедре стала полным анахронизмом, всех ставят в Москве. Если такое положение дел в царской России, в советское время, было оправдано насилием Церкви со стороны государства, то сейчас, когда государство не вмешивается в дела Церкви, оно совершенно недопустимо и не имеет никаких оправданий.
Кто-то скажет, что таким образом затормозится карьерный рост архиерея. Ну что ж, это действительно так, зато можно предположить, что это же оздоровит ситуацию в Церкви. Когда архиерею будет точно известно, что никто и ничто, за исключением канонического запрета в служении, не сможет разлучить его с его паствой, отношение и к кафедре и к Богом данной пастве изменится и станет серьезнее, основательнее. Сейчас же получается так, что если архиерей на взгляд церковного начальства хорош, то он вполне может получить новую кафедру, как будто бы прежняя его паства чем-то хуже новой. А вместо того, чтобы послать несправившегося архиерея на заслуженный отдых, его перемещают на менее значимую кафедру, как будто бы паства этой кафедры менее значима для Бога. Такое перемещение возможно только в порядке исключения, ради пользы церковной (14-е Апостольское правило).
Вопрос постановки и перемещения архиереев является одним из важнейших для церковной жизни, поэтому каноническое право в этом отношении весьма ясно разработано и ждет только одного - исполнения. Хорошо, что ныне постановка архиереев и перемещение их с кафедры на кафедру перестает зависеть от произвола гражданской власти, но плохо, что советское наследие не изжито в полной мере, и не восстановлена каноническая практика Православной Церкви в этом вопросе.
Особняком здесь всегда стоял вопрос о постановке епископа столичного града. Скажем, до сих пор нерешенный спор канонистов о формально первенствующем архиерее при перенесении столицы империи из Рима в Константинополь. В случае с Москвой и Петербургом в России, этот вопрос решился просто - Петр I, понимая, что, оставив Патриарха в Москве (с каноническим титулом Московский), он разделит столицу, разделенной окажется и власть. В тоже время он понимал, что никто не позволит ему изменить титул правящего архиерея Русской Православной Церкви. Это вполне вероятно и стало одним из аргументов для создания Святейшего Синода, в котором уже не Патриарх, а первенствующий член был архиереем столичного города.
В действующем Уставе РПЦ, в статье 17-ой 4-ой главы говорится, что кандидат в Патриархи должен быть архиереем Русской Православной Церкви, то есть избранник должен быть перемещен со своей кафедры на Московскую. Проще говоря, исключительная мера, противная духу православных канонов, без всяких оговорок и ссылок внесена в зарегистрированный Устав нашей Церкви. Апостолы запретили, оговорившись, что, в крайнем случае, ради чрезвычайной пользы церковной, можно переместить архипастыря, а составители современного Устава вменили исключение - в норму, в необходимое требование. Это в канонической-то Церкви!
Поиск возможного выхода из создавшегося положения далеко не прост, но он должен быть найден на очередном Архиерейском соборе. Который, кстати, должен собираться не раз в четыре года, как говорится в Уставе РПЦ, а дважды в году, как этого требуют Апостолы в своем 37-м правиле.
Тем не менее, история нашей церкви складывалась так, что перемещение, да и сама постановка архиереев, в значительной степени зависела от произвола власти. Епископ не может быть вне поля властных структур, хотя бы потому, что он является законным собственником всего церковного имущества, от его воли или произвола зависит вся жизнь в епархии. Непростым вопросом церковной истории является и вопрос выбора кандидата на место архиерея. До сих пор среди церковных историков существует полемика о том, кто именно представлял кандидата, как появлялась кандидатура архиерея для постановки на кафедру какой-либо епархии.
Перемещение архиереев с кафедры на кафедру, хотя и противоречит канонам, вошло в практику церковной жизни при произволе светской власти еще и в царское время, а в советское стало настолько обычным, формальным явлением, что перестало восприниматься не только светскими, но и церковными властями как нечто неординарное. Даже в 90-е годы, когда Патриарх, члены Синода везде заявляли о совершенной свободе Церкви, тем не менее, перемещения архиереев без всяких извинений о нарушении канонов продолжалось и продолжается до сего дня, так же как и хиротония епископа вдали от своей кафедры. Постановка архиерея на своей кафедре стала полным анахронизмом, всех ставят в Москве. Если такое положение дел в царской России, в советское время, было оправдано насилием Церкви со стороны государства, то сейчас, когда государство не вмешивается в дела Церкви, оно совершенно недопустимо и не имеет никаких оправданий.
Кто-то скажет, что таким образом затормозится карьерный рост архиерея. Ну что ж, это действительно так, зато можно предположить, что это же оздоровит ситуацию в Церкви. Когда архиерею будет точно известно, что никто и ничто, за исключением канонического запрета в служении, не сможет разлучить его с его паствой, отношение и к кафедре и к Богом данной пастве изменится и станет серьезнее, основательнее. Сейчас же получается так, что если архиерей на взгляд церковного начальства хорош, то он вполне может получить новую кафедру, как будто бы прежняя его паства чем-то хуже новой. А вместо того, чтобы послать несправившегося архиерея на заслуженный отдых, его перемещают на менее значимую кафедру, как будто бы паства этой кафедры менее значима для Бога. Такое перемещение возможно только в порядке исключения, ради пользы церковной (14-е Апостольское правило).
Вопрос постановки и перемещения архиереев является одним из важнейших для церковной жизни, поэтому каноническое право в этом отношении весьма ясно разработано и ждет только одного - исполнения. Хорошо, что ныне постановка архиереев и перемещение их с кафедры на кафедру перестает зависеть от произвола гражданской власти, но плохо, что советское наследие не изжито в полной мере, и не восстановлена каноническая практика Православной Церкви в этом вопросе.
Особняком здесь всегда стоял вопрос о постановке епископа столичного града. Скажем, до сих пор нерешенный спор канонистов о формально первенствующем архиерее при перенесении столицы империи из Рима в Константинополь. В случае с Москвой и Петербургом в России, этот вопрос решился просто - Петр I, понимая, что, оставив Патриарха в Москве (с каноническим титулом Московский), он разделит столицу, разделенной окажется и власть. В тоже время он понимал, что никто не позволит ему изменить титул правящего архиерея Русской Православной Церкви. Это вполне вероятно и стало одним из аргументов для создания Святейшего Синода, в котором уже не Патриарх, а первенствующий член был архиереем столичного города.
В действующем Уставе РПЦ, в статье 17-ой 4-ой главы говорится, что кандидат в Патриархи должен быть архиереем Русской Православной Церкви, то есть избранник должен быть перемещен со своей кафедры на Московскую. Проще говоря, исключительная мера, противная духу православных канонов, без всяких оговорок и ссылок внесена в зарегистрированный Устав нашей Церкви. Апостолы запретили, оговорившись, что, в крайнем случае, ради чрезвычайной пользы церковной, можно переместить архипастыря, а составители современного Устава вменили исключение - в норму, в необходимое требование. Это в канонической-то Церкви!
Поиск возможного выхода из создавшегося положения далеко не прост, но он должен быть найден на очередном Архиерейском соборе. Который, кстати, должен собираться не раз в четыре года, как говорится в Уставе РПЦ, а дважды в году, как этого требуют Апостолы в своем 37-м правиле.
_1.jpg)
