Кораблестроительная программа Колчака

В январе 1906 года лейтенант Колчак, 31 года от роду, обратился к морскому министру с просьбой создать военно-морской кружок с целью осмысления воссоздания русского флота. Кружок был создан и получил в здании военно-морской академии помещение для собраний. Председателем кружка стал Колчак. Уже весной того же 1906 года по представлению кружка был создан морской генеральный штаб. Колчак, по его признанию, стал одним их первых офицеров, назначенных в этот штаб. Он заведовал балтийским театром. «В основание дела... была положена морская судостроительная программа». 

Действуя совместно с сухопутным, морской генеральный штаб занимался изучением военно-политической обстановки, «... общей политической обстановки, и еще в 1907 году мы пришли к совершенно определенному выводу о неизбежности большой европейской войны». «обстановка...  совершенно определенно и неизбежно указывала нам на эту войну, начало которой мы определяли в 1915 году... В связи с этим надо было решить следующий вопрос. Мы знали, что инициатива в этой войне, начало ее, будет исходить от Германии; знали, что в 1915 году она начнет войну», «...мы будем на стороне противников Германии, что союза с Германией заключить будет нельзя, и что эта война должна будет решить, в конце концов, вопрос о славянстве: быть или не быть ему в дальнейшем» ⁽Колчак. Протоколы допроса).

Уже сама история создания военно-морского кружка и военно-морского генерального штаба вызывает недоумение. Флот нужен стране для достижения определённых военно-политических целей. Определять эти цели должны политики. Мы же видим, что молодые офицеры занимаются совершенно несвойственным им делом - «изучением военно-политической обстановки, ...общей политической обстановки», и решают, с какой страной и когда будет война.

Учитывая, что Колчак, по его собственному утверждению и по утверждению его биографа Плотникова, даже многократно выступал по вопросам строительства флота в Думе и встречался с думцами, в том числе с Гучковым, создаётся впечатление, что он не оценивал политическую обстановку, а оказывал на неё влияние, и готовил почву для  вовлечения России в войну с Германией.

Не меньше странностей обнаруживается и при подробном изучении взглядов Александра Васильевича, изложенных им в 1907 году в докладе «Какой нужен России флот», опубликованном в апреле 1908 года в виде статьи. Колчак выступил за строительство линкоров для русского флота, осознавая, что средства страны на строительство флота крайне ограничены, и признаваясь в этом. То есть, линкоры должны по мнению Колчака быть построены в ущерб так называемым разнородным силам флота - минным заградителям и тральщикам, подводным лодкам, и броненосцам береговой обороны, береговым батареям, миноносцам, крейсерам и прочим кораблям, судам, силам и средствам.

Главные доводы, приведённые Колчаком:

- все великие державы - Англия, Франция и Германия - обладают линкорами, и чтобы считать себя великой страной, Россия тоже должна иметь линкоры;

- оборонительная стратегия флота в корне ошибочна, так как противник может высадить морской десант в любом месте - но наша армия не может вдоль всей береговой линии держать войска, чтобы дать врагу отпор;

- разнородные силы флота не смогут противостоять линкорам врага в морском бою и будут разгромлены, если у России не будет своих линкоров.

Все эти доводы легко разбиваются возражениями, понятными и во время деятельности Колчака в Морском генеральном штабе - с 1906 по 1913 годы.

Да, великие державы того времени - Англия, Франция и Германия - обладали линкорами. Но они обладали и удалёнными военно-морскими базами, называвшимися тогда также угольными станциями. Вспомним трудности эскадры адмирала Рожественского с заправкой углём. Русские моряки загружали уголь на корабли в открытом море, на тропической жаре вручную и при качке, потому что в порты эскадру не пускали. Немецкие угольщики, снабжавшие эскадру, отказались возить уголь далее Мадагаскара - отчасти поэтому на Мадагаскаре эскадра застряла на три месяца, давая японцам время на подготовку своего флота к решающей битве. Корабли шли к Цусимскому проливу, перегруженные углём в два раза, уголь лежал повсюду - в жилых кубриках, на палубах, везде где можно. Это значительно ухудшило бытовые условия моряков на таком, и без того тяжёлом, дальнем переходе. Ради угля пожертвовали даже боезапасом, из-за чего учебные стрельбы на переходе почти  не проводились, а единственная стрельба на Мадагаскаре показала крайне неудовлетворительный результат. Всё это в конечном итоге сказалось на морально- психологическом состоянии личного состава эскадры, и на трагическом итоге Цусимского сражения.

Линкоры предназначены для действий в составе эскадр на большом удалении от родных берегов. Для линкоров нужны угольные станции. Колчак, наверняка, читал труды американского геополитика адмирала Мэхэна, который стравил задачу США не допустить иностранных угольных станций в радиусе 3000 миль от берегов США. То есть, Колчак предлагал использовать линкоры на внутренних морях - Балтийском и Чёрном. Но это - стрельба из пушки по воробьям. Подводные лодки уже тогда стреляли торпедами - более мощным оружием, чем снаряды линкоров. Да, подлодки обладали в то время малым радиусом действия- но вполне достаточным для охвата всей акватории Чёрного и Балтийского морей. Тактику их действия Колчак, кстати, сам же и описывает - патрулирование в нарезанных квадратах. Именно такая тактика успешно применялась подводными лодками обе мировые войны.

А за те деньги, что Россия истратила на линкоры, можно было построить такой подводный флот, что он бы буквально не давал шевелиться вражеским флотам в наших морях.

Второй довод Колчака также не выдерживал никакой критики. Оборонительная стратегия флота была бы ошибочной, если бы утверждение Колчака о возможности высадки десанта в любой точке побережья было верным.

Но в любой точке возможна высадка только малых диверсионных групп. Высадка небольших соединений возможна в так называемых десантодоступных местах, которых не так уж и много и оборону которых можно наладить. Высадка же крупных соединений возможна только в портах с оборудованными причалами, ведь выгрузка должна быть стремительно быстрой, чтобы успеть сосредоточить наступательные силы и развернуть их до подхода войск обороняющейся стороны. Оборона же портов вполне возможна без линкоров, на минно- артиллеристской позиции. Которые, кстати, сам же Колчак и строил с большим успехом на Балтике. Получилось, что Колчак сам на деле опроверг свои собственные  доводы, поскольку силы врага не прорвались в наши базы и не высадили десантов.

Третий довод Колчака также был несостоятелен. Разнородные силы нашего флота и не должны были противостоять линкорам врага в открытом сражении. Они могли укрыться в своих базах, под надёжной защитой минных банок, береговых батарей, броненосцев береговой обороны и подводных лодок.

И наконец, если Германия имела в 1906 году 20 эскадренных броненосцев и спускала на воду по пять в год, а Англия имела примерно вдвое большие силы - сколько Колчак предполагал строить линкоров, чтобы противостоять такой силе? Учитывая, что Россия построила к 1914 году лишь четыре линкора, можно считать, что Россия не имела никакой возможности построить на Балтике флот, способный противостоять германскому или английскому в открытом бою.

Из написанного выше видно, что Колчак лукавил. То есть писал и доказывал то, что сам считал ошибочным. И мотивов лукавства возможны два.

Первый - подыгрывание вышестоящему начальству. Линкоры дают командованию флота больше престижа, больше звёзд на эполеты и больше денег на «освоение». «Линкорной болезнью» страдали не только русские флотоводцы и не только в начале 20 века. Явление это понятное и объяснимое. И Колчак вполне мог выступать за строительство линкоров, чтобы «прогнуться» перед начальством и получить за это известность и продвижение по службе.

Но две цитаты из статьи Колчака «Какой нужен флот России», написанной в 1907 году позволяют, увы, сделать другое, худшее предположение о мотивах действий нашего героя.

Вот первая: «Флот Англии на всех наших морях нам непосредственно не  угрожает». Утверждение Колчак основывает лишь на том, что более половины тоннажа судов, вывозящих товары из России, является английским.

Однако, любой военный знает, что вероятный противник - это сила, способная тебя победить. Независимо ни от каких более факторов. Постулат этот древен как мир, очевиден и несомненен. Безспорно, что флот Англии в 1907 году мог победить флот России, и для военного человека Англия вероятным противником была. Значит, Колчак писал свою статью не для военных, а для политиков. Для людей, решающих, с кем воевать, а с кем дружить.

Кроме того, в русско-японской войне Англия являлась союзником Японии и, следовательно, врагом России. Во всех открытых источниках того времени сообщалось, что Англия вооружала, кредитовала Японию, оказывала ей политическую поддержку и обучала японский флот. На множестве русских карикатур Великобритания и США стоят за Японией.

Получается, по мнению Колчака, что Англия имеет и достаточно морской силы для поражения русского флота, и нескрываемую заинтересованность в этом - но «нам непосредственно не угрожает».

Удивительно, как командование флота допускало публичные высказывания Колчака, прямо противоречащие государственной точке зрения и государственным интересам России. Вторая цитата: «...создание мощной силы, способной бороться за обладание морем в Тихом океане, едва ли является целесообразным».

Сам же Колчак только что вернулся с Русско-японской войны и, наверняка, прекрасно знал, за что он сражался в Порт-Артуре. Только что Россия завершила колоссальный по тем временам проект - Транссибирскую железнодорожную магистраль. Эта транспортная артерия должна была оживить экономику всей России, составив конкуренцию морскому торговому пути из юго-восточной Азии в Европу. О богатстве и перспективах развития юго-восточной Азии Колчак пишет сам в этой же работе, называя тихий океан «великим Средиземным морем будущего». Но Япония при очевидном содействии Англии закрыла выход магистрали к незамерзающему морю. Порт Владивосток в то время замерзал на полгода, замораживая и всю русскую дальневосточную торговлю, и товарооборот по транссибирской магистрали. Торговые же русские суда оказались вынуждены скитаться полгода по иностранным незамерзающим портам, терпя убытки от простоя. Уже в 1907 году было ясно, что если Россия считает себя великой державой - она ещё будет бороться за свободный от англо-японского контроля выход в Тихий океан.

Очевидное противоречие вызывает подозрение в неискренности Колчака.

Принявшись рассуждать о задаче поистине государственного масштаба, каковой является строительство флота России, Колчак должен был ознакомиться с трудами модного в то время американского геополитика Мэхэна. Этот адмирал призывал все сила Англии и США бросить на борьбу с Россией- главным противником англосаксов на мировой арене. «Принцип Анаконда», сформулированный Мэхэном - отжать Россию от морей вглубь материка и от южных широт к северу, чтобы Россия задохнулась, как сжатая кольцами удава- наверняка был известен Колчаку. Тем более что он ехал из японского плена в Петербург через Америку и Англию, причём явно не спешил. У Колчака было время не только ознакомиться с трудами англо-американских геополитиков, но и быть завербованным британской разведкой. А возможно и наоборот - известно, что английская разведка в 1905 году развернула в Японии бурную деятельность по вербовке русских военнопленных. Вероятно, завербованных и перевозили в Россию через США и Англию, по пути выведывая у них полезные сведения, и проводя с ними специальную подготовку.

Эту же мысль навевает и весьма подозрительный своей стремительностью взлёт Колчака. Совсем молодой офицер, командовавший лишь миноносцем, вдруг «предлагает правительству организовать Морской Генеральный штаб», и его предложение принимают. Колчака буквально «раскручивают» СМИ, повсеместно в высоких кругах звучат его доклады. Столь стремительные карьерные взлёты вызывают подозрения. Тем более что главный покровитель Колчака - адмирал Макаров - погиб, и наш герой горевал о том, что лишился высокопоставленного заступника.