Данилов день

На сей раз на предложение благочинного «служить с Патриархом» реагирую мгновенно: «Хорошо! Согласен!». В прошлый раз, замешкавшись, чуть не лишился этой особой возможности. Делаю выводы... Патриаршая служба объявлена на непривычно раннее время - на 8.00. Патриарху в этот день предстоит далекий перелет в Хабаровск. Часы перед литургией бодрым темпом стартовали в 7.15. Струйки духовенства вытекают из боковых дверей алтаря навстречу Предстоятеля. Впереди два архиерея. В течении нескольких минут ожидания шепотом общаюсь с рядом стоящим священнослужителем. Я, по поводу аскетического облика одного из сослужащих викариев: «этот владыка своим видом ( у него была большая окладистая борода) « заткнет за пояс» любого старообрядца. Строгий владыка. Помню его еще преподавателем в Московской духовной академии, он был здесь еще и старшим библиотекарем. Как увижу его, вспоминаю громкий глас с его стороны из одного конца длинного коридора в другой, где стою я: « До - о - лж - н - и -ик ! Верни книги в библиотеку!» (я по своей рассеянности как-то после литургии в Академическом храме, принимая в ризнице антидор и святую воду, забыл здесь библиотечную книгу - она была обнаружена по истечении значительного времени). Деятельный владыка. Построил в областном центре большой собор, где во время архиерейских служб пели знаменным распевом. Духовенство держал в жестких рамках. Один благочинный его епархии мне говорил: « едем на заседание епархиального совета, волнуемся и трепещем: чем все закончится? Либо  «голова с плеч», либо «ярлык на дальнейшее княжение».

Спрашиваю соседа: «а что, теперь только архиереи непосредственно встречает Святейшего?» (они выдвинулись вперед, к самому входу в храм). Он подтверждает и в это время все духовенство просят пройти вперед, поближе к дверям. Всеми передвижениями и дислокациями сослужащего с Патриархом духовенства незаметно, но твердо руководил специальный батюшка, облаченный в епитрахиль. После входных молитв начинается торжественное облачение Патриарха. Два протодиакона с амвона, позвякивая кадилами, возглашают - один: « Господу помолимся, Господи помилуй», а другой читает молитвы на каждую часть облачения. Хор, волнообразно и раскатисто, поет повторяя: « Да возрадуется душа твоя о Господе...» (по старому чину то, что читает протодиакон пропевает хор). Стоим у престола, напряженно наблюдаем за чередой выходящих из алтаря через царские врата священнослужителей, несущих на подносах патриаршие одежды. Наверняка каждый думает: « а что придется нести мне и придется ли вообще?» Вдруг меня и рядом стоящего батюшку иподиаконы подвигают на горнее место и вручают патриарший саккос. Мы неумело его подхватываем, не знаем, в каком месте и какой стороной его держать. Иподиаконы быстро и ловко закрепляют в наших руках похожий на рыцарскую кольчугу патриарший саккос и выдвигают нас вперед. С досадой на свою неуклюжесть подумал: «наверняка сейчас архиереи и прочее духовенство наблюдают и думают: «экие неповоротливые». Выходя из алтаря, поостерегся: «не споткнуться бы от волнения». Начинается литургия: все четко, динамично, без пауз. После малого входа духовенство мощно воспело: «Приидите поклонимся и припадем ко Христу!». Весь массив священнослужителей вслед за Патриархом двинулся в алтарь. Здесь Святейший щедро раздает возгласы сослужащему духовенству, стремясь по возможности охватить всех. У меня с собой большого формата старопечатный служебник, который я «смело» решил использовать на литургии. Это, однако, довелось сделать в считанные разы,  так как Патриарх громко и отчетливо читал вслух все положенные молитвы. Параллельное их чтение, тем более по такому крупногабаритному служебнику, который я взял с собой, было бы слишком вызывающе и неадекватно. Между тем приближался мой черед произносить возглас. Напряженно думаю: «что достанется? «Яко да под державою Твоею всегда храними...» - перед херувимской песней или «Щедротами Единороднаго Сына Твоего...» - после великого входа?» Неужели первый? Но он считается одним из ключевых и обычно возглашается предстоящим. Судорожно вспоминаю: а как он звучит по обычному чину; вроде есть небольшое отличие от старопечатного текста, по которому я привык служить. Решил подстраховаться - прошу соседа дать мне на минуту его служебник для уточнения. Да, есть нюанс: в отличие от старого текста в новом в этом возгласе отсутствует союз «и». Говорится сразу: «Яко да под державою Твоею всегда храними, Тебе славу возсылаем...». Пока я все это уточнял, вдруг сзади мощная рука берет меня крепко за локоть, разворачивает и слегка наклоняет в сторону предстоящего у престола Первосвятителя. Оказывается, что в начале ектеньи, возглашаемой перед Херувимской песнью, Патриарх благословил мне произнести возглас, а я это проглядел. Раньше, насколько я помню, благословляли произносить возглас непосредственно перед его возглашением, а в данном случае сигнал был дан в начале ектеньи. Логично. Ведь надо же подготовиться заранее, особенно таким несобранным как я. Заканчиваю возглас: в одной руке у меня служебник, в другой микрофон, т.е. руки заняты, а ведь надо перекреститься с поклоном в конце возгласа и поклониться Предстоятелю. Механически перекладываю микрофон в левую руку, чтобы освободить правую для совершения крестного знамени. Из-за этого концовка возгласа не звучит во всеуслышание. Однако опытная рука бодрствующего куратора подхватывает микрофон и быстро восстанавливает статус-кво. Отмечаю про себя особенности, которых раньше не было: после малого входа в алтарь через царские врата вошли только архиереи, а духовенство - через боковые двери. Возглас после великого входа «И помяни Господи великого господина и отца нашего Кирилла...» произносился не в Царских вратах лицом к народу, а лицом к Предстоятелю. Диаконы, кроме двух первенствующих, во время евхаристического канона стояли не у престола, простирая орари на словах «Приимите и ядите...» и «Пийте от нея вси...» - а в два ряда на горнем месте лицом к священнодействию. Поделился с соседом на трапезе: вроде раньше было по-другому. Тот подтвердил, добавив: ну это несущественные вещи.

... Приближаемся к кульминации литургии, начинается евхаристический канон. Патриарх чрезвычайно сосредоточен. Слова молитв из его уст звучат проникновенно, личностно, доверительно. Они проникнуты надеждой, жаждой помощи и крепкого водительства, подкрепления и вразумления. Произносится совершительная формула - слова освящения хлеба и вина, претворяющие их в Честное Тело и Честную Кровь Господа. Сослужащие, вслед за Предстоятелем припадают к престолу, воздавая честь Живому Христу. Необычно долго Патриарх замирает в положении ниц. Молится о сокровенном «Единому Сведущему сердечная», слышится всхлип. Когда Патриарх поднимается, все невольно всматриваются в его лицо - одухотворенное, омытое волной благодати. В его глазах заметны слезы. Все искренно, естественно, никакой искусственности и нарочитости.

На следующий день по каналу «Союз» вижу Патриарха в Хабаровске. Огромный новопостроенный собор замер, внимая Первосвятительскому слову. Невольно подумалось: какая же огромная ноша лежит на его плечах! Какой цепкой должна быть память для того, чтобы произносить нужные слова в нужном месте! Какие силы и здоровье должны быть для того, чтобы твердо держать в руках весь колоссальный объем церковной жизни со всеми ее достижениями и проблемами! Беларусь, Молдова, Украина, взаимоотношения с Предстоятелями Поместных Православных Церквей, особенно с первым по чести среди них, который настойчиво претендует на большее... А сколько нужно усилий по «предупреждению застоя», когда важно « генерировать идеи и давать импульсы» - и к возрождению общинной жизни, борьбе с пьянством (восстановлен день трезвости), «нащупыванию» новых форм работы с молодежью и т. д. и т. п. Поистине это титанический труд - его немыслимо подъять человеческими усилиями. Только с помощью Божественной благодати «немощная врачующей и оскудевающая восполняющей».