Четвертые Всероссийские Годеновские чтения, прошедшие недавно в Свято-Никольском женском монастыре г. Переславля-Залесского и на его подворье в с. Годеново, поставили много вопросов о будущем России, выстраивании непротиворечивой и непрерывной линии ее истории, о понимании, в каком направлении и как нашему Отечеству двигаться дальше: на что опираться, к чему стремиться, какие ошибки прошлого учитывать в этом движении. Своими мыслями об этом делится один из докладчиков Чтений.
– Феликс Вельевич, Вы впервые приняли участие в Годеновских чтениях, какое впечатление они на вас произвели?
– У меня остались очень хорошие впечатления. Встретились люди образованные и верующие, которых искренно волнует интерпретация нашей истории и дальнейшая судьба России. И пусть не все из них совпадают в отдельных мнениях и трактовках, главное – правильное восприятие и отношение к разномыслию. Это не перебранка в соцсетях, где уровень агрессии и невежества давно уже зашкаливает.
Конечно, есть ключевой вопрос: а зачем вообще такие чтения нужны?
Тут вот какая штука. Для нормальной национальной жизни необходима активная, зрелая церковная интеллигенция. Я в этом больше чем уверен. Хотя для многих моих коллег это звучит почти как оксюморон. Поскольку русская интеллигенция в традиционном понимании была нецерковна, а порой и антицерковна, Более того, в прошлом она натворила много худого, и вообще говоря, повинна в том, что, по крайней мере, два раза за последнее столетие, Россия оказалась у разбитого корыта. И, тем не менее, зная и понимая все это, можно констатировать: нам не возродить свою страну, если не появится принципиально другая интеллигенция – укорененная в русской традиции. Ее особая роль заключается в том, чтобы между Церковью и обществом не возникало опасного противостояния. Поэтому ее историософские, богословские, историко-культурные взгляды должны быть здоровыми, а значит – русскими и православными.
– Но ведь в России уже был, пусть и ограниченный, опыт формирования православной интеллигенции – конкретно вокруг Оптинской обители с середины XIX века, начиная с Гоголя, братьев Киреевских…
– В том-то и дело, что «ограниченный». Оптинский «кружок» писателей и философов первой величины – таких как Гоголь и Достоевский – увы, не стал определяющим. Основная масса интеллигенции шла в совершенно другую сторону. И последствия этого, как мы знаем, были разрушительными и трагическими. Если мы не решим проблему формирования национальной, православной интеллигенции в реалиях теперь уже XXI века, то мы опять придем к конфронтации Церкви и общества, власти и общества. Говоря откровенно и прямо, нынешнее положение вызывает большие опасения. Дурная традиция возрождается, здесь мы уже балансируем на грани. Характерна в этом смысле история с релокантами: когда началась СВО, значительная часть образованного класса вместо того, чтобы поступить твёрдо и мужественно, а главное – патриотично, просто покинула страну, бросились как зайцы врассыпную….
– Не поздно ли уже пытаться формировать национальную интеллигенцию?
– У нас на самом деле уже почти все поезда ушли. Многие тяжелейшие проблемы, стоящие перед русским обществом, перед Россией, нужно было решать вчера, а лучше – позавчера. Но надо подходить к этому делу с верой и надеждой – то есть делать, то, что должно, – и всё! Ведь пока у нас, слава Богу, всё ещё развязаны руки. А это немаловажно. В прошлом веке, в эпоху жесточайших гонений безбожной власти ситуация была иной. Но даже тогда в Русской церкви появлялись свои интеллигенты. Вспомним замечательного человека Сергея Фуделя – богослова, философа, духовного писателя, литературоведа. Он был мирянином, глубоко православным человеком и в то же время – человеком культуры. Такие люди России сегодня очень нужны! В наше постсоветское время таким был, как мне кажется, отец Димитрий Смирнов. Мне с ним посчастливилось близко общаться – он был необыкновенно образованным и культурным человеком, помимо того, что замечательный пастырь и проповедник. И все это у него сочеталось с твердым историческим сознанием, с интеллектуальной зрелостью.
– Могут ли, на Ваш взгляд, наши монастыри стать сегодня, как когда-то, центрами духовного, исторического и в какой-то степени даже культурного просвещения нашего «образованного класса»?
– А других площадок для решения этой задачи сегодня я просто и не вижу. Наша историческая школа вроде как давно уже вышла из тисков советской цензуры и от прежнего истмата в ней уже мало что осталось. Но от материализма ушла недалеко, задержавшись в лоне обычного европейского позитивизма – с антицерковным, и во многом даже антирусским мировоззрением. На больших светских конференциях по истории эта парадигма продолжает довлеть. И хотя занимать откровенно непатриотическую позицию ныне как-то не комильфо, однако хорошо зная эту среду, могу констатировать, что она в целом интеллектуально неблагополучна. Тогда как в монастырях естественней и легче создать иную атмосферу: духовную, мировоззренческую, культурную…
В теме взаимоотношения Церкви и Государства (которая была основной на этих чтениях), было бы полезно сочетать историософское и богословское осмысление с реальным историко-культурным анализом…
– Вам не хватило в докладах публицистичности?
– Нет-нет, я совсем не это имею в виду. Публицистичности у нас в жизни и в интернете хватает. Даже с избытком. Я говорю о слабости нашего исторического сознания. О необходимости более тесной и живой связи нашей истории с нашей жизнью, с сегодняшним днем. Но без критического взгляда на историю сие невозможно. В прошлом теории и замыслы бывали прекрасны, а их воплощение… Либо слабым, либо даже ошибочным. Размышляя об этом, мы сможем воспользоваться нашим реальным историческим опытом. Сможем понять, где и на чём мы как народ и как нация споткнулись. А то и согрешили, бывало и такое. Только тогда мы узнаем, что следует изменить в нашем сознании и в нашей жизни.
– Как вам показалось высказывание «хозяйки чтений» – настоятельницы Переславского Никольского монастыря матушки Евстолии, обращенное к участникам Чтений: «Мы собрались здесь, чтобы повернуть историю вспять!»?
– Матушка игуменья вообще произвела на меня сильное впечатление. Если сказать кратко – то это такое сокровище наше! Совершенно очевидно, что она обладает какой-то очень тонкой и правильной интуицией во многих вещах. Разумеется, историю нельзя повернуть вспять – дважды не войти в одну реку. Но я понимаю это так, что необходимо привнести в современную жизнь то, что было когда-то нами утрачено. И с этим я совершенно согласен. Она точно и ярко определила сегодняшнюю нашу немочь. Есть области, в которых мы сегодня совсем беспомощны. Первая область – интеллектуальная: большую часть прошлого века мы были практически полностью отрезаны от мировой мысли, в том числе от интеллектуального наследия русской эмиграции. А вторая область – это обиходная русская культура, которую мы утеряли. Если совсем по-простому – мы разучились жить по-русски. Мы никак не можем избавиться от примет разрухи, неприбранности, каких-то даже уродств. Прекрасный, древний Переславль-Залесский не избежал общей участи. И тут рядом с замечательными восстановленными храмами, монастырями – немало безобразного. Все это сосуществует у нас вместе, рядом. Эта даже чисто зрительная неустроенность – признак неустроенности жизненной, беспорядка в головах и душах. Сюда же относятся и потеря навыков глубокого общения, какой-то общей созидательной работы, взаимопомощи, даже просто – быта. Того, чем всегда отличался нормальный русский мир. Отдельные локальные, «точечные» проявления этого мира еще, слава Богу, встречаются…
– А что вы вкладываете в понятие Русский мир?
– Его можно определить как форму общественной консолидации. Это совсем не то, что существовало и существует на Западе: прослойка интеллектуалов, или некая страта воспитанных людей, умеющих пользоваться носовым платком (шутка!). Нет, у нас это форма русской консолидации. И если думающие люди собираются на подобные чтения, то их, этих людей, в первую очередь объединяет общее дело. Другой вопрос, что это дело может быть полезным, а может быть никчемным и даже гибельным (подобных примеров в нашей истории достаточно). Впрочем, увиденное и услышанное мною на Годеновских чтениях вселяет надежду на добрые плоды. И добрые перемены в разных сферах русской жизни.
Отметим, дело это без преувеличения дерзновенное, трудное. Не будем забывать, что ещё совсем недавно, в очередной русской смуте, в мясорубке девяностых-нулевых годов, были перемолоты все формы общественной консолидации. Они были слабые, болезненные, выморочные советской системой, но они были. После «великой криминальной революции» не осталось и этого. Исчезла, в том числе, и советская интеллигенция. За пределами церковной ограды начиналась пустыня.
Ныне речь идет о формировании совершенно новой интеллигенции – православной, национальной, почвенной, не противопоставляющей себя русской традиции и истории. Нужно только работать над этим с умом, верой и надеждой. К чему такие чтения и призваны.
Беседу вел Андрей Самохин
Специально для «Столетия»
