Сегодня уже стало принято говорить о единстве русской истории - всех ее периодов (царско-имперского, советского и российского). Правда нужна колоссальная интеллектуальная работа и философское напряжение, чтобы определить состав этого сложного единства, выделить область согласия и постепенно отвоевывать новые территории у области несогласия. Для меня этот процесс аналог вообще процессу познания. Любая простота здесь хуже воровства.Пока же вижу, что только публицисты, меняя свои позиции, пытаются контролировать вопрос о единстве истории. Смута мысли еще сильна в людях.
Идея "единства культуры" не может не вызывать большое раздражение у современных творцов, давно не терпящих любую "всеобщность" (часто примитивно понимаемую). Русская культура, русская классика и русский язык, несомненно, обеспечивает во многом насыщенность нашего российского культурного поля. Обеспечивают союз культур - союз народов.
"Единство нации, личности и государства" был способен удерживать в своем творчестве Пушкин. А советский XX век оправдался сложным рассказом о человеке – ведь художники упрямо двигались не вперед к будущему, а, напротив, рыли свои тоннели памяти в прошлое (в крестьянскую жизнь до раскрестьянивания, в христианскую жизнь до тотального материализма, в деревянную Россию – до блочных человейников). Их русский лад добывался из памяти их собственных матерей и старинных старух, из генетической памяти рода, из памяти культуры, когда они аккуратно, но всё чаще, заходили по ту сторону демаркационной линии – по ту сторону 1917 года.
Сегодня не делается ничего, чтобы было поддержано профессиональное мнение людей, которые регулярно не переобувались бы в воздухе. Переобувшиеся теперь отменно демонстрируют нам свой «патриотизм для богатых» – снова сытый и снова грантовый. Да, путь их был непрост – посочувствуем. Сначала рвали в клочья партбилеты, потом активно развратничали в профессии (я о профессиональном разврате мысли и эстетики); потом доказывали, что в России величие культуры есть тормоз для её развития, а потому проще бежать налегке, отказавшись от сложного культурного багажа. Потом активно боролись с государством как главной преградой для творческих чтохочу#товорочу. Потом невнятно, путано, но все же типа осудили уезжантов/релокантов. В общем, одни публично демонстрировали «перемены в себе/любимых», а другие поступили еще проще: приняли образ тихушников «я#вне#политики», фарисейски никого не осудили и никого не поддержали.
Вы знаете, ни с теми, ни с другими единства не хочу.
Мне всегда было интересно жить в пределах «своего», а за его пределами путешествовать. Но в том-то и проблема, что тут же стократно повторят: а кто это скажет, что такое «свое»? А судьи кто? Увы, социальные и культурные механизмы не работали на авторитет тех, кто доказал, что имеет профессиональное право об этом говорить. Работали на дутые авторитеты, на лоббирование тусовочных интересов (есть такое построение "свиньей"), а не интересов русской культуры.
Жить в «своем» - самое трудное. Попробуй, опиши его без мечтательности и ложной возвышенности, но ответственно и волево.
Вот и новый сериал "Преступление и наказание" просто вопиющее тому доказательство - от себя самих мы далеки. Скучно, ужасно скучно и чуждо "ходившему перед Богом" Достоевскому, уверенному в органической "потребности красоты" для человека, свидетельствующего и своим Раскольниковым о достоверности души человеческой.
Не удалось Достоевского вместить в современность, с ее приятно-оккультной и щекочащей нервы верой в черта, с её сладострастным визуальным воплощением всяческого порочного телесного низа; с натужно возникающими (потому как не имеющими в актерах и режиссере почвы) мыслями Достоевского, играющими роль иллюстрации. Тексты Достоевского как седло на корове (в устах современного актера). Какой-то черной дырой, огромной Пустотой смотрится жизнь в новом сериале. При наличии отсутствия жизни, откуда возьмётся истинно драматический и истинно-человеческий конфликт подмены «греха» – «кровью»?! Да ниоткуда и не возьмется. Его и нет.
Достоевского, что типично для наших режиссеров, использовали как код доступа к зрителю, да еще к монетизации интереса, подогретого какими-то переносами и "запрещениями". ...
Конечно, культурное единство как сугубый центризм нам никому не нужен. Но поскольку мыслить на эту тему творческие люди давно отказались и давно презирают всяческое "единство" (кроме западного), то не хотелось бы дождаться того, что "вопрос о единстве" продумает и внушит нам кто-то со стороны, для которого нет разницы между "своим" и "чужим".
