Выход в свет новой книги – всегда событие для автора. Особенно если эта книга из числа тех, в которых нуждается общество, нуждается молодёжь, нуждается сама идея воспитания патриотизма. И уж тем паче, когда автор и заинтересованные единомышленники считают именно так.
Именно такую книгу подготовил и опубликовал мой стародавний товарищ Николай Головкин.
Мы с Николаем знакомы уже почти сорок лет. Познакомились ещё в Ашхабаде, в котором дислоцировался штаб 61-й мотострелковой дивизии, в которой мне довелось послужить после Афганистана. Николай уже тогда занимал заметное место в литературном мире столицы Туркменистана, и был в числе тех, кто помогал мне делать первые шаги в писательстве. Наши сыновья учились в одной школе – эта школа искренне гордилась тем, что некогда её окончил наш замечательный литератор и киноартист Леонид Филатов.
Это сейчас Ашхабад выглядит очень красиво, но уж чрезмерно помпезно и торжественно, как будто выстроен для выставочной декорации, а не для жизни. А на излёте советской поры нашей истории это был милый уютный зелёный город; и люди в нём проживали добрые и благожелательные.
Николай Головкин – из их числа.
А потом я перебрался в Москву. Через какое-то время узнал, что и Николай обосновался здесь же.
Жизнь – штука сложная; особенно жизнь в таком мегаполисе, как Москва. Мы по-прежнему с глубоким уважением относимся друг к другу, но встречаемся исключительно редко – слишком далеко отлежат друг от друга сферы нашей деятельности. Хотя и отслеживаем со всей возможной взаимной благожелательностью творческие искания друг друга. И радуемся успехам.
Как вот теперь – от души поздравляю Николая с выходом книги «Десантный батюшка», посвящённой жизни и деятельности Героя России священника Михаила Васильева, погибшего полтора года назад на той войне, которую официально именуют СВО. Николай Головкин – сам глубоко и искренне верующий человек, и потому в моём представлении стало вполне естественным, что он обратился к биографии этого человека необычной судьбы.
Мне с отцом Михаилом доводилось несколько раз встречаться, нас знакомили, но навряд ли он меня запомнил – при его-то невероятно широком круге знакомств. Однако сам по себе факт, что твой добрый товарищ написал книгу о человеке, с которым ты некогда встречался и общался, вполне закономерно добавляло интерес к конкретному произведению.
К произведению, о котором и хочется поговорить.
Я внимательно прочитал книгу «Десантный батюшка». А когда решил написать отклик на произведение, перечитал ещё раз, стараясь не упустить каких-нибудь важных деталей.
«Десантный батюшка» – это биографическое произведение, построенное на прижизненных воспоминаниях и рассуждениях самого отца Михаила, а также на многочисленных воспоминаниях о нём родных, близких, сослуживцев, наставников, воспитанников… Такую книгу невозможно лениво почитывать между делом, на её страницах перед нами раскрывается судьба нашего современника – неординарного человека, который сам избрал путь служения Вере и Правде, сам себя сформировал, сам последовательно определял для себя новые и новые рубежи, к которым следовало стремиться, и непременно их достигал.
Итак, о. Михаил Васильев.
Он родился и вырос в семье офицера Советской армии. В детстве покочевал с отцом по гарнизонам; сам он ржевский, в первый класс пошёл в ненецком Заполярье, а окончил школу в городке Лодейное поле, что на реке Свирь… Впоследствии, когда вступил во взрослую жизнь, также покочевал по стране… И на вопрос о том, какое место на карте считает Родиной, отвечал: «Советский Союз»…
Мне такой ответ близок и понятен, сам считаю себя «гарнизонным ребёнком», и сам нередко отвечаю так же.
По окончании школы Михаил поступил – ни много, ни мало – в МГУ; причём, сам, без блата и протекции. Хотя бы уже потому, что у его отца, простого армейского гарнизонного офицера, не имелось ни того, ни другого.
Именно там, в Университете, Михаил принял решение принять Крещение… Он сделал это сознательно, истинно уверовав. А со временем принял решение и стал священником; рукоположил его в сан лично Патриарх Алексий II. Когда-то ему предрекли: «Быть тебе военным батюшкой!»… Так и случилось. Служил он в гарнизонном храме Ракетных войск стратегического назначения, храме во имя Великомученицы Варвары и преподобного Илии Муромца во Власихе, затем в храме Воздушно-десантных войск, посвящённом Благовещению Пресвятой Богородицы в Сокольниках с нижним крестильным храмом во имя великомученика Никиты-Воина… И при этом о. Михаил принимал личное участие в строительстве первого и в восстановлении второго.
…Перед тем, как продолжить текст, я задумался. Напрашивался текстовый оборот, что-то типа «Но главная заслуга о. Михаила»… Именно на нём и запнулся. Кто ж мне, поверхностно верующему человеку, скажет, в чём реально заключается главная заслуга глубоко верующего священника?.. Тем более, военного?.. Как выстроить по ранжиру значимость его заслуг?
Отец Михаил принимал непосредственное участие в восстановлении нескольких храмов, в организации в них богослужения. Он вырастил и воспитал шестерых детей – и как тут не сказать доброе слово о его супруге, матушке Марии (урожд. Землянниковой). Он окормлял верующих самых разных контингентов (да простится мне такой казённый словесный оборот), в том числе личный состав целых родов и видов войск!.. И во сколько душ он вселил Веру – это вообще не поддаётся какому бы то ни было стат-учёту!.. Он активно занимался воспитанием молодёжи в созданном им же патриотическом клубе – более сотни его воспитанников поступили в военные учебные заведения.
И вот перечисленная будничная повседневная работа – разве ж справедливо после этого сказать, что, мол, а вот теперь-то я расскажу о ещё более важном!.. Несправедливо как-то!
Так что сформулирую по-другому.
Самым главным отличием пастырской деятельности отца Михаила являлось то, что он не просто окормлял паству в месте, так сказать, постоянной дислокации – он сам, добровольно, прошёл множество «горячих точек», не менее десяти раз в боевой обстановке оказывался перед лицом смерти, он нередко в опасных ситуациях действовал по принципу «Делай, как я!»…
Мне не раз доводилось встречать священников, которые уверовали и приняли сан, вернувшись с войны. Отец Михаил – единственный из них (подчеркну: из тех, кого я знал), кто множество раз по собственной инициативе отправлялся в зону боевых действий, уже став священником.
…Когда всеобщая мобилизация, и вся страна становится единым военным лагерем – тут всё понятно: все подлежащие призыву получают повестки, и никаких вопросов. А вот когда война локальная, когда мобилизация не объявлена, когда у человека есть выбор – записываться в ополчение, или нет… Если сказать попросту, то выбор состоит в том, подвергать себя опасности или нет.
На локальную, полуобъявленную войну люди едут по разным причинам. Кто-то любит повоевать – адреналина не хватает. Кто-то поправить своё материальное положение. Кто-то повинуясь приказу, по принципу «Прикажите – поеду, а по своей воле испытывать судьбу не стану». Ну а кто-то повинуясь внутреннему осознанию того, что именно так и следует поступить в данной ситуации гражданину своей страны, представителю своего народа.
Отец Михаил относился именно к этой категории людей – он всегда поступал только так, как считал правильным для себя как для человека, как мужчины, как священника. «Идти туда, куда, выполняя приказ, идёт моя паства», – как-то сказал он, и, на мой взгляд, это замечательно сформулированный жизненный принцип.
Став военным священником, он добился для себя права окончить курсы при Академии Генерального штаба – чтобы говорить с военными на одном языке. Став священником храма ВДВ, совершил сколько-то прыжков с парашютом – чтобы конкретно с десантниками говорить на одном языке. И при этом прошёл ряд «горячих точек» – Северный Кавказ и Закавказье, Балканы, Средняя Азия, Сирия, что давало ему право на равных разговаривать с ветеранами… А смертельный осколок от американской ракеты настиг его на Донбассе…
В книге, о которой идёт речь, автор много и подробно рассказывает о той огромной подвижнической работе, которую провёл отец Михаил в ходе всех этих конфликтов. Конечно же, хочется поведать о самых ярких эпизодах из книги… Ну да воздержусь – что ж попросту пересказывать написанное другими; читатель имеет право ознакомиться с деятельностью героя повествования в первоисточнике. Остановлюсь только на нескольких эпизодах – на тех, где есть о чём подумать, где возникает вопрос, как воспринимать ситуацию.
Как-то, следуя в составе отряда миротворцев на Балканах, отец Михаил увидел разбомблённый и выгоревший православный храм. Он предложил осмотреть его. Нашёл несколько уцелевших реликвий… И тут выяснилось, что группе придётся пройти по полю, на котором могли остаться мины и другие взрывоопасные предметы (уж как так получилось, спрашивайте не у меня). Командир группы – армейский офицер, и предложил священнику: Давай-ка, поп, иди первым!.. Рассказывая впоследствии об этом эпизоде, о. Михаил признал правоту офицера: тот заботился в первую очередь о своих подчинённых, а не о постороннем человеке, которого «прикрепили» к группе, и по инициативе которого подразделение оказалось в сложном положении. Пусть даже этот «прикомандированный» – человек Церкви.
Повторюсь: я прочитал всю книгу. Но именно этот эпизод вызвал у меня самое большое сомнение: какое из зол тут можно считать меньшим… Право, не хотел бы я оказаться на месте того офицера, в ситуации, когда нужно принимать подобное решение… Благо, обошлось: группа, возглавляемая священником, благополучно преодолела минное поле.
Другой эпизод, в котором от священника также потребовалось немалое мужество… Как-то во время парашютных прыжков случилась беда: у молодого солдата не раскрылся купол. Он остался в живых, но сама по себе ситуация произвела на его сослуживцев гнетущее впечатление: новобранцы попросту боялись даже подняться на борт. Тогда отец Михаил при всех помолился, всех окропил, сам надел парашют… А затем, когда «борт» набрал высоту, по команде руководителя, шагнул из самолёта сам, подавая пример молодым людям.
…Священники – тоже люди. У каждого – свой характер, своя натура, своё представление о том, как следует относиться к своему служению. Мне лично доводилось встречаться с очень разными из них.
Чтобы охарактеризовать о. Михаила, показать, каким он был служителем Церкви, приведу ещё несколько характеризующих его примеров.
Более трёх десятков командировок в «горячие точки». В ходе командировок он возрождал разрушенные храмы, организовывал походные церкви-палатки, окормлял паству, проводил обряды крещения, ободрял бойцов на передовой, поддерживал раненых, провожал в последний путь отлетавшие души…
Человек по душе добрый и благожелательный, в некоторых вопросах он становился непреклонным. Например, мог отказать в исповеди человеку, если видел, что тот к таинству в данный момент морально не готов. Очень жёстко относился к моральным грехам, например, к супружеской неверности или слабости к «зелёному змию». Боролся со сквернословием. Следил, чтобы российские солдаты в зоне боевых действий не обижали мирное население, и уж тем более, не мародёрничали.
Именно он положил немало сил и упорства для увековечения памяти о бойцах 6-й роты псковских десантников.
Он участвовал в знаменитом марше десантников по захвату аэродрома в Приштине.
По нему стреляли, и не раз. Он попадал под обстрел артиллерии. Как уже говорилось, довелось пройти по минному полю… А он вновь и вновь отправлялся в зону боевых действий. Заявляя при этом, что считает себя пацифистом. Такой вот противоречивый человек.
…Нужны ли в армии штатные священники – споры об этом идут уже давно. О. Михаил Васильев считал, что введение такого института необходимо. А я бы добавил: при условии, если бы Церковь смогла воспитать достаточное количество служителей, подобных духом нашему герою. Чтобы и в «горячую точку», и с парашютом, и по минному полю, и в окоп, и в лазарет в палату обречённых…
На момент начала Первой мировой войны такой институт существовал; даже всеармейские соборы проводились, на которых обсуждались актуальные вопросы… А только на полях сражений роль их оказалась не столь уж заметная – можно вспомнить о. Нестора (Анисимова); и кто навскидку назовёт ещё кого, кто поднимал бы в атаку бойцов одним лишь Божьим словом?.. В Красной (Советской) армии ввели институт политработников (комиссаров) – вроде как с той же целью, но когда это стало профессией, со временем обернулось профанацией.
Не то ли ждёт и современную армию, если в неё внедрится номенклатурно-начётническая структура, с которой введут спрос за обрядовость, ибо моральное воздействие на душу солдата статистическому учёту не поддаётся… Только не нужно сейчас метать в меня гневные стрелы – человек имеет право на сомнения, на то, чтобы делиться ими с ближними.
Отец Михаил Васильев – человек и священник, личностью которого можно и должно восхищаться. Но сколько их – таких вот?.. И ещё: а останутся ли они такими же, если их вогнать в жёсткую армейскую структуру?.. Оправдал ли себя институт военных психологов, при всей внешней привлекательности идеи?..
Отец Михаил Васильев – поистине уникальный человек. Посмертно он удостоен Звезды Героя России, при жизни – множества заслуженных государственных, общественных и церковных наград…
Первый и единственный в стране священник – кавалер Золотой Звезды Героя.
И замечательно, что о нём вышла книга.
Будет возможность, непременно прочитайте» «Десантный батюшка», автор Николай Головкин.
