Сегодня речь пойдет об эвфемизмах, в частности, о слове аборт. О том, как слова в русском языке в своём прямом значении подменяются другими словами с выраженным нейтральным или положительным смыслом.
Для более ясного понимания термина эвфемизм обратимся к относительно авторитетному источнику: эвфемизм – лингвистический термин восходит к греческому слову euphemismos < eu «хорошо» + phemi «говорю». В языкознании эвфемизмом принято называть более мягкое слово или выражение, заменяющее собой грубое или непристойное. То есть эвфемизмы – это по своей сути слова-заменители. Они служат комфортной коммуникацией людей, заменяя нецензурную лексику или смягчая грубые по смыслу формулировки.
Тем не менее, заменяя одно слово, несущее вполне определённый смысл, на другое, выражающее понятие более общего содержания или вызывающее более нейтральную эмоциональную реакцию, можно воздействовать на сознание людей, искажая, затемняя, маскируя подлинный смысл сказанного. Например, слово «киллер» – сравните – «наемный убийца» или «негр» – афроамериканец. Вспомним, знаменитый детективный роман Агаты Кристи «Десять негритят», название которого кто-то посчитал недостаточно политкорректным. Произведение переименовали в «Десять маленьких индейцев». Разница в восприятии ощутима.
Употребление эвфемизмов в речи, безусловно, может быть оправдано морально-этическими установками. Сравните: старик – человек пожилого возраста; инвалид — человек с ограниченными возможностями.
Но всегда ли есть необходимость заменять одно слово на другое с целью завуалировать его подлинный смысл? Подмена слов – это подмена понятий, это манипуляция сознанием, психологический и лингвистический приём, с помощью которого можно влиять на сознание человека, и тем самым искажать адекватное восприятие подлинной информации.
А теперь возьмём термин аборт, который всё чаще и чаще звучит в средствах массовой информации. Если набрать в поисковике, что означает слово аборт, то практически все ресурсы пишут одинаково: (лат. abortus) – искусственное прерывание беременности, либо в медицинской терминологии означает выкидыш, который может быть как искусственным, так и самопроизвольным. Есть более интересные толкования: аборт: лечебная процедура, заключающаяся в преждевременном прерывании беременности, изгнании плода, вызванном искусственным путем. Вот еще одно определение, принятое у католиков и уже ближе к правде: (лат. abortus — выкидыш) — самопроизвольное или преднамеренное прерывание беременности, имеющее следствием прекращение жизни человеческого существа в лоне матери.
Сам термин аборт не имеет своего прямого значения, он абсолютно нейтрален по смыслу и по эмоциональной нагрузке. Подлинная суть его прикрыта. А значит и восприятие этого явления – а именно прекращение жизни человека путем преднамеренного прерывания беременности не будет восприниматься так остро, как если бы оно было употреблено в своём прямом значении, а именно – «детоубийство» – как принято было называть в народе или хотя бы словами «прекращение жизни человеческого существа в лоне матери».
В Царской России слово аборт не употреблялось ни в разговорной речи, ни в официальных документах, о нём нет упоминания в русской классической литературе.
В первом русском уголовном кодексе 1832 года изгнание плода упоминается среди видов смертоубийства. То есть аборт в то время назывался словом плодоизгнание. В новом Уголовном Уложении 1903 года есть строки: «Мать, виновная в умерщвлении своего плода…». Изгнание, умерщвление – эти слова не имеют нейтральной оценки, они явно говорят о совершаемом насилии – убийстве.
18 ноября 1920 года вступает в силу настоящее революционное нововведение в законодательстве Постановление Наркомздрава и Наркомюста: «Допускается бесплатное производство операции по искусственному прерыванию беременности в обстановке советских больниц, где обеспечивается ей максимальная безвредность».
Как видим, вместо умерщвления, плодоизгнания – искусственное прерывание беременности, да ещё эта процедура названа словом операция, которое, как правило, воспринимается вполне положительно, так как операция – это то, что спасает в медицинских учреждениях человека. И уже следующее Постановление ЦИК СССР N 65, СНК СССР N 1134 от 27.06.1936 выходит с термином «аборт» – «О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам…».
Аборт – термин ничего не значащий, обезличенный, усыпляющий совесть. Конечно, сегодня для тех, кто в теме, в ком есть совесть, кто глубоко проникся этой проблемой и понимает, что это такое, аборт вызывает полное неприятие и даже ужас, – а для кого-то – равнодушие, толерантность к этому античеловечному явлению или, наоборот, – агрессивное «за» и возможность с легкостью «избавиться от проблемы».
Итак, слова от плодоизгнания, плодоумерщвления (процедура убийства ребёнка в утробе матери) трансформировались в достаточно нейтральные, усыпляющие совесть и материнские чувства – в искусственное прерывание беременности, аборт. Как говорится, почувствуйте разницу. Термин аборт – это эвфемизм, это и есть лингвистическая диверсия. Задача такой манипуляции в том, чтобы сложнее было вникнуть в суть этого явления, которое в реальности ничего другого не значит, как лишение жизни (убийство) зачатого человека, пусть ещё и очень маленького, но уже готового развиваться и расти постепенно, по определенным ступеням, как это задумал наш Создатель.
Не менее удивительные фразы мы видим уже в законодательстве наших дней. Федеральный закон от 21.11.2011 N 323-ФЗ (ред. от 24.07.2023) "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.09.2023) статья 56, п.2 гласит: Искусственное прерывание беременности по желанию женщины проводится при сроке беременности до двенадцати недель. Вдумайтесь в эти лукавые строки: сама женщина желает… . Да, дорогие женщины, законы придумываете не вы, а избранники народа – депутаты. Но, как видите, ответственность за содеянное, за отказ от родного ребенка путем умерщвления, перекладывается на вас. Кстати, роль отца ребёнка почему-то в таком судьбоносном вопросе игнорируется. Мужчины, вы где?
Все вышесказанное подводит к одной очевидной мысли: термин аборт хорошо бы заменить словами в его прямом значении, чтобы сразу был понят смысл и от этого будет, безусловно, соответствующий эффект. Понятно, слово детоубийство бьёт наотмашь. Но внести его в законопроект – неосуществимо. Законодатели не согласятся с таким определением. Только хотелось бы думать, что большинство женщин, после такой «словесной оплеухи», вряд ли пойдут на «прерывание», как сейчас принято говорить. Русский язык достаточно богат, найти можно приемлемую формулировку, но такую, которая ясно указывала бы на суть этого действа. Например, «насильственное прекращение жизни зачатого человека». Звучит не очень, но понятно.
И напоследок обратимся к самому авторитетному Источнику человечества, пережившему не одно тысячелетие, но имеющему непреходящую ценность. В наше время значимость этих СЛОВ только возрастает с каждым днем. Ибо время близко...
«Прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя»… (Иеремии 1:5).
«Ибо Ты устроил внутренности мои и соткал меня во чреве матери моей».. Не сокрыты были от Тебя кости мои, когда я созидаем был в тайне, образуем был во глубине утробы. Зародыш мой видели очи Твои. (Пс. 138:13-16).
«Так говорит Господь, создавший тебя и образовавший тебя, помогающий тебе от утробы матерней». (Исаия, 44:2).
Татьяна Симонова
1. Так выходит "телега впереди лошади"
Чтобы назвать аборт детоубийством - надо доказать нынешнему обществу, что это детоубийство. А доказательств нет, потому что медицина их не предоставляет, а духовные аргументы для светского общества не доказательство. А доказать без доказательств можно только чудом. А на чудо можно надеяться, но не требовать.