Источник: Русский Вестник
Иллюстрация: Русский Вестник
Важным, долгожданным событием в истории России стало принятие Постановления Священным Синодом Русской Православной Церкви от 23–24 сентября 2021 года «Об учреждении 30 октября Дня поминовения всех невинных жертв репрессий».
Ежегодное поминовение всех усопших, пострадавших в годину гонений за веру Христову, установлено определением Священного Синода Русской Православной Церкви от 30 января 1991 года на основании решения Поместного Собора 1917–1918 годов. В начале февраля, в воскресный день, чествуется Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской. Совершаются особый чин богослужения по прославлению причисленных к лику святых мучеников и исповедников и поминовение пострадавших за веру Христову.
Словно стертыми с лица земли и из памяти людской остановились миллионы верующих мирян, пострадавших или погибших от злодеяний террористов-большевиков, разрушающих уклад русской жизни ради захвата власти над трудолюбивым населением России и наглого собственного обогащения.
Много десятилетий люди, пострадавшие от красного террора, но выжившие, скрывали сведения о покушениях террористов на их жизнь и здоровье, на жизнь близких родственников. В частности, умалчивать эту тему старались и мои родители – оба детьми пострадавшие от репрессий. Нежелательно, излишне было осуждение со стороны не знающих истории соседей, сослуживцев, которым много лет внушали мнение о мнимых благах революции, об энтузиазме людском на эпохальных стройках века.
О строительстве одного такого объекта – «великой стройке коммунизма», образно рассказал Л.П. Решетников в своей книге «Вернуться в Россию»:
«Для сооружения канала Москва – Волга был создан Дмитровлаг, в котором находилось 120 тыс. человек… Тысячи грязных измученных людей барахтались на дне котлована по пояс в грязи. А был уже октябрь, ноябрь, холода стояли страшные!.. То один, то другой зэк в грязь падает. Это они умирали от слабости… Мертвых складывали на тележки-«грабарки» и увозили… Ближе к ночи, чтобы не было случайных свидетелей, тянулись с канала целые караваны «грабарок» с трупами, облаченными в нижнее рваное белье».
Людей закапывали в ямы в роще, будто скот. Ямы копали заключенные днем. Примерно так было на всех большевистских стройках.
Вот для чего под грифом «Оглашению не подлежит» или «Совершенно секретно» рассылались распоряжения свыше в президиумы райисполкомов о выселении кулацких хозяйств из сел, деревень с указанием, сколько человек надо выселить. Не выселяли пьяниц, нерадивых лентяев, а хватали по ночам крепких, здоровых тружеников, увозили их в неизвестном направлении. Кого-то судили по фальшивым обвинениям, других – без суда и следствия – ссылали на «стройки социализма».
Вот и мои прадед, дед и два его брата на рубеже XIX–XX веков строили в округе города Мурома предприятия не по чертежам, а на основании собственных знаний, жизненного опыта, наблюдений и смекалки. Балдиных знали как заводчиков и купцов 2-й гильдии. В местах, где стояли их предприятия, население не бедствовало. По воспоминаниям старожилов, платили на предприятиях хорошо. При этом деды сильно не разбогатели: кроме заводов, они построили школу, магазин, другие объекты социального назначения и дома для малоимущих многодетных семей, помогали сельской церкви. Но пьяницы, которыми манипулировали «честные» большевики, написали ложные доносы поочередно на каждого нашего предка.
У старшего брата нашего деда отняли дом. Он просил оставить ему лишь келью для молитвы – был членом приходского совета храма. Не тут-то было. Сослали, и сгинул старик бесследно.
Семью среднего брата деда сослали в безлюдное место. Он там с супругой и детьми не шалаш, а дом новый воздвигли. Их вторично раскулачили. В ссылке от непосильных трудов дед умер.
Виновным оказался и родной дед – Максим Константинович: на его заводах не один он работал, а использовал «преступник» наемный труд 200 рабочих! Лживый донос написали, забрали, осудили, через три года выпустили, но не крепкого здоровенного богатыря, каким он был до репрессии, а предельно истощенного человека, который по дороге домой скончался.
Престарелая соседка моей бабушки рассказала, как бабушку с детьми выселяли, младшим из детей был мой отец. Ночью в дом вломилась вооруженная толпа молодых мужиков. Недолгий крик детей, плач бабушки… и повезли. А «честные» комсомольцы неделю торговали имуществом семьи и пьянствовали: что могли, продали, «честно» составили акт о сдаче государству на хранение имущества моих трудолюбивых и достаточно обеспеченных предков. В этом списке, кроме дома, значилось: две простыни, одна подушка и так далее. То есть то, что не смогли продать из имущества многодетной семьи. Копию этого акта нам удалось заполучить из архива ФСБ. Но даже по нашему запросу вернуть нам как внукам, наследникам, имущество, взятое государством на хранение, вместе с домом деда было отказано. Революционная банда ничего не создавала в России. Банда громила Россию, уничтожала тружеников и захватывала нажитое тружениками за века. Души революционного ворья давно горят в аду. Но их потомки, пользуясь награбленным у населения России, «бережно» хранят «честь» революционеров и память о них в названиях улиц, площадей, скверов…
Репрессии не заканчивались красным террором, раскулачиванием. В 1937 году наших родственников потрясла еще одна трагедия: арестовали отца двоих сыновей – квалифицированного рабочего одного из горьковских предприятий – Нефедова Ивана Алексеевича. Пытались состряпать обвинение – не получилось. Увезли невиновного в ссылку, в тундру. Толпу людей высадили в безлюдном месте. Они долгое время жили в бараке – хоть какое-то укрытие от холода и осадков. Голодали. Для лежанок в бараке места не было. После трудового дня ночью спали стоя. Почти каждым утром из этой спящей толпы вываливались умершие ночью. Родственник наш из ссылки вернулся, но весь больной. Его реабилитировали, и вскоре знакомый священник отпевал его на дому. Вот так для большинства тружеников увенчивалось вынужденное участие в стройках века.
При подготовке Верховным Советом РФ «Закона о реабилитации жертв политических репрессий» № 1761-1 от 18 октября 1991 года МВД дало справку о числе репрессированных по классовым и политическим мотивам – 50 114 267 человек. Это расстрелянные, отправленные в лагеря, раскулаченные, сосланные. В эту цифру еще не включены жертвы красного террора, Гражданской войны, искусственного голода, внесудебных расстрелов при подавлении восстаний (сведения из Интернета, опубликованные в СМИ «Посев», 2000, № 11, с. 7).
Добавим к этому, вдова, оставшаяся с детьми на руках после незаконного ареста главы семейства – это тоже жертвы репрессий.
Беспризорники – дети, расстрелянные по указке вождя революции после уничтожения их родителей, – это тоже жертвы репрессий.
Люди, в пучине беспричинных посадок бежавшие из своих домов неведомо куда и бесследно пропавшие, – это тоже неучтенные жертвы.
Уничтожены семьи нескольких поколений, большинство из которых даже помянуть теперь некому.
Все эти пострадавшие и жертвы репрессий – мученики, своей кровью омывшие грехи, тяжелыми скорбями очистившие свои души. Большинство из всех безвинно пострадавших – мученики, представшие перед Господом своею светлой душой. Они при этом жаждут людской молитвы, церковного поминовения.
Души, очистившиеся от грехов, людьми и Церковью поминаемые, станут и нашими предстателями за Россию перед Господом, если мы будем молитвенно их вспоминать.
Постановлением Священного Синода от 23–24 сентября 2021 года подчеркнуто, что Русская Православная Церковь помнит не только прославленных ею святых, но и всех невинных жертв репрессий, призывая общество сохранить память об этих трагических страницах истории.
Вышеназванным постановлением предложено также Синодам Самоуправляемых Церквей, Экзархатов, Митрополичьих округов, расположенных за пределами России, определить, исходя из местных потребностей, день совершения особенных заупокойных богослужений обо всех православных христианах, безвинно богоборцами убиенных или безвинно пребывавших в заключении.
Теперь 30 октября во всех православных храмах и монастырях России будут совершаться особые заупокойные богослужения.
Елена ВАСКАНОВА
.jpg)
