Фото: RT
Итак, ближе к концу этой недели стало известно, что российский «Газпром» приступил к отбору газа из ещё одного европейского ПХГ под приятным немецкому уху именем «Катарина», находящегося, как вы понимаете, именно на территории Германии. Причём формально крупнейший в Европе поставщик голубого топлива распечатал это хранилище исключительно для того, чтобы компенсировать на германском рынке ощутимое выпадение поставок по газопроводу «Ямал — Европа», идущему через Польшу. Опять-таки формально вызванное аварией на одном из принадлежащих «Газпрому» предприятий Ямала.
На самом деле, поскольку все свои долгосрочные контракты российский газовый гигант безукоризненно исполняет (а кстати, «польский коридор» торгуется аукционно и длинных контрактов просто не имеет — на этом настаивала сама польская сторона), то он просто не видит смысла в наращивании объёма поставок в ЕС в настоящее время. В том числе и потому, что есть куда более срочные задачи на внутренних рынках: в том числе — да, закачка газа в собственные ПХГ в рамках ежегодных мероприятий по подготовке к зиме. Она у нас, знаете ли, длинная. И холодная. А с газом как-то и веселее проходит, даже не все медведи в спячку ложатся, некоторые так и играют на балалайках на улицах русских городов, запивая мёд водкой, — вам же честно об этом писали те же самые свободные западные журналисты, которые, смеясь, объясняли, как, вытеснив русских с рынка, Америка радостно зальёт Европу своим «сланцевым» СПГ. А «Северный поток — 2» не будет достроен, потому что не будет достроен никогда.
Ну да, как выяснилось, что-то снова пошло немного не так.
Но оно ведь не только с СПГ, оно и со сланцевой нефтью тоже как-то не очень удобно получилось. Всё равно же русские виноваты — или их медведи, которые тут только на первый взгляд кажутся ни при чём: читайте свободную англосаксонскую прессу, они вам всё доподлинно объяснят...
А теперь давайте серьёзно.
Собственно говоря, предысторию того, что там, в Европе, сейчас на самом деле происходит, мы с вами уже довольно подробно разбирали в предыдущих материалах, поэтому просто констатируем: там сейчас происходит жёсткое переформатирование энергетических рынков.
Причин тому несколько.
Во-первых, в Европе рухнул рынок СПГ. Да-да, тот самый, многократно обещанный как «самый растущий» и чуть ли не победоносно всех прочих «вытесняющий». Причём рухнул даже по отношению к самому себе кризисному и «локдаунному», т. е. по отношению к прошлому году, — и причина предельно проста. Мы об этом не раз писали: сколько бы ни стоил газ в Европе (на крупнейшем газовом хабе европейского сообщества — хабе TTF в Нидерландах — уровень цены «на моменте» ближе к концу прошлой недели по позиции спот «с поставкой на следующий день» подбирался уже и к $570 за 1 тыс. куб. м), на премиальных рынках Юго-Восточной Азии он всё равно будет стоить ещё дороже.
Тут всё просто.
Там, на Востоке, у СПГ тупо нет конкуренции в лице трубопроводного газа (хоть русского, хоть алжирского, хоть марсианского), который дешевле СПГ чисто технологически, — прописные истины, которые отчего-то каждый раз приходится напоминать.
И пока цены на газ на европейских спотовых рынках и на рынках Юго-Восточной Азии не уравняются, при нынешних объёмах мирового газового рынка СПГ, как товар куда более мобильный, со всей неизбежностью будет стремиться уходить исключительно на юго-восток. Исключения (к примеру, некоторые долгосрочные европейские контракты «Ямал СПГ»), безусловно, есть, но они только подтверждают правило: деньги, извините, к деньгам. И газовые деньги в этом отношении ничуть не лучше и не хуже других.
Таким образом, происходящее сейчас на европейских рынках объясняется предельно просто: собственная добыча падает, поставки вообще СПГ резко упали. А «Газпром» хоть, в общем, тоже свои европейские объёмы понизил, но, что называется, «в размере допустимой волатильности». Да и обязательства свои контрактные выполняет просто безукоризненно. К тому же его цены не так коррелируют со спотами на нидерландском хабе, т. к. базово считаются по совершенно другой, нефтяной формуле.
Вот только «Газпром» — это далеко не весь европейский рынок, а у остальных поставщиков, контракты которых завязаны большей частью не на нефтяную формулу, а как раз на споты, цены очень уверенно ползут вверх. Кстати, поскольку у самого ГП тоже контракты, скажем так, «разные» (есть и привязанные к спотовым ценам, через коэффициенты, мы об этом тоже писали), российского газового гиганта рост цен на его продукцию тоже, безусловно, устраивает — глупо было бы, если бы было по-другому. Особенно если учитывать тот факт, что ему для этого совершенно ничего не надо специально делать. Всё происходит совершенно естественным путём и как бы само собой.
Ещё одна, не менее очевидная, причина происходящего — системные изменения в транзите.
Судите сами: после — теперь уже понятно — неизбежного запуска Nord Stream 2 Германия получит в своё распоряжение транзитные мощности, вполне сравнимые с теми, которыми ранее распоряжались на Украине (фактическая мощность «Северного потока — 1» — 58,8 млрд куб. м в год, пиковая — почти 62 млрд куб. м, добавьте сюда проектные 55 млрд кубов «Северного потока — 2»), вполне при этом обоснованно считая себя «монополистами» по сидению на русской трубе. И как-то весьма наивно предполагать, что германские концерны не захотят открывающейся возможностью воспользоваться. А нас просто вполне устраивает, что они достаточно прагматичны и цивилизованны для того, чтобы не пытаться крутить руки поставщику, а, как все нормальные люди, собираются наживаться исключительно за счёт потребителя.
Ну а плюс к этому решается ещё и несколько вполне конкретных и прикладных задач: вот, насколько мы понимаем, к примеру, сертификация и ввод в коммерческую эксплуатацию достраивающегося Nord Stream 2 с последующими различными правовыми и прочими «согласованиями» — это головная боль как раз немецких концернов.
Нашей головной болью, в свою очередь, была чисто техническая реализация проекта — что называется, «в железе». И мы эту задачу, хоть и, мягко говоря, не без трудностей, до ума всё-таки довели.
Ну а прагматичным немцам решить свою часть задач будет теперь, очевидно, гораздо проще: не хотел бы я оказаться на месте того безумца, которому в таких условиях, когда европейские ПХГ в лучшем случае стоят полупустыми, а цены на нидерландском хабе TTF уверенно движутся в сторону «больше $600 за тысячу кубов», предстояло бы приморозить сертификацию Nord Stream 2. Совершенно точно не поймут, лучше даже не пробовать.
И самое смешное, что русские в данной ситуации будут совершенно точно ни при чём: да, это то, что называется «идеальное предупреждение». Но вот только это, как, кстати, и фактическая замена Украины на Германию в качестве ключевого транзитёра «русского газа», — повторимся, не российский, а чисто германский проект.
Просто, извините, по определению: Россия, вообще-то, «поставщик» этого довольно специфического, но всё равно товара. И играть на транзитных (посреднических, в сущности) рынках ей было бы достаточно неправильно: в своё время, кстати, в Европе «Газпрому» по этому поводу даже довольно крепко «ставили на вид».
Но сейчас это время прошло и речь об этом даже и не идёт.
А то, что немцы, реализуя свои собственные интересы, вольно или невольно помогают нам реализовывать свои, — так это говорит только о наличии у нас той самой долгосрочной стратегии в энергетике, в отсутствии которой наши оппоненты из «рыночного», так сказать, лагеря отчего-то именно Россию постоянно и обвиняют.
И это именно сейчас очень легко оценить.
Потому как у подобного рода сложных систем есть только один критерий оценки: они или работают, или не работают. Это можно проверить только на практике, теоретическое моделирование, как правило, сталкивается по итогу с массой непреодолимых проблем «на земле». В нашем же случае критерий проверки предельно прост: первым результатом «переформатирования» должен стать ввод в коммерческую эксплуатацию газопровода Nord Stream 2, первая ветка которого уже сейчас постепенно заполняется т. н. техническим газом. Тогда и практические задачи по заполнению европейских ПХГ необходимым количеством энергетического сырья будут обязательно и сравнительно недорого решены.
