Традиционное взаимное восприятие российского и сербского народов как духовно близких, существовавшее на протяжении веков, сохраняется и сегодня. Однако при политическом планировании нельзя предаваться иллюзиям. Взаимная симпатия двух народов не должна вводить в заблуждение, создавая видимость отсутствия проблем в отношениях между государствами. Такая видимость привела к трагедии в российско-украинских отношениях. Да и в Белоруссии история вялотекущего майдана далеко не завершена.
Необходимо констатировать: огромная взаимная приязнь народов России и Сербии не имеет необходимого и достаточного логического продолжения в решениях, отражённых в государственной политике Сербии. В первую очередь это касается выбора направления интеграции, партнёров по экономическому сотрудничеству. К сожалению, позиции России в двухсторонних отношениях ухудшились в сравнении с положением, например, 10-летней давности. Однако обвинять в этом исключительно сербскую сторону было бы несправедливо.
Такой ситуации можно найти объяснения – объективными и субъективными причинами. Объяснения, но не оправдания. Во многом такое положение обусловлено системной многолетней работой Запада в Сербии по обработке государства и общества с помощью разветвлённой сети НКО-НПО. Ту же схему можно было наблюдать в течение ряда лет на Украине, что привело к установлению полного контроля Запада над Киевом.
Можно отметить и другие факторы:
– положительный эффект от интеграции «на Восток» несравним с ущербом, который может быть нанесен санкциями Запада из-за невыполнения «пожеланий» Запада и прозападного лобби по поводу политики Сербии;
– отсутствие чёткой позиции России/ЕАЭС в отношении перспектив интеграции в ЕАЭС и гарантий защиты Сербии от внешнего давления и экономического ущерба на фоне различной степени зависимости экономики Сербии от экономического сотрудничества с РФ/ЕАЭС и с ЕС;
– отсутствие общих границ у Сербии со странами ЕАЭС и отсутствие выхода к морю как гарантий недопущения полной блокады Сербии;
– Частое злоупотребление представителями официальных сербских властей и деловых кругов добрым отношением со стороны России – убеждённость, что «великая и добрая Россия» простит любую выходку, будет снисходительна даже к небольшому предательству. По признаю самих сербов, в отношении «американских партнёров» такого не допускается, т.к. это чревато жесткой реакцией с той стороны.
К сожалению, практически к каждому сегменту российско-сербских отношений, который можно оценить в целом позитивно, как правило, добавляется «ложка дёгтя».
Владимир Путин" height="273" src="https://www.fondsk.ru/images/myfls/2021/rs09022108.jpg" width="400" />
Экономическое сотрудничество и международная интеграция. В октябре 2019 года Сербия и ЕАЭС заключили Соглашение о зоне свободной торговли. Это не столько достижение в процессе экономической интеграции Сербии и ЕАЭС, сколько купированный и давно просроченный шаг по вовлечению Сербии в орбиту России не на словах, а на деле. Напомним, что в самые критические дни новейшей истории Сербии, ещё в составе Югославии в 1999 году, во время агрессии НАТО, Скупщина Югославии обратилась за помощью к России, проголосовав за присоединение СРЮ к Союзному государству России и Белоруссии. Российский парламент тогда на экстренном заседании полностью поддержал своих сербских коллег, порекомендовав президенту Ельцину и правительству незамедлительно начать подготовку этого процесса. Однако Ельцин инициативу заблокировал.
Официально Сербия проводит внешнюю политику, опирающуюся на «четыре столпа», – Брюссель, Вашингтон, Москву и Пекин. Однако подписанное в 2020 году соглашение в Вашингтоне можно назвать вмешательством в сербско-российские и сербско-китайские отношения, как и в отношения Сербии с ЕС.
На протяжении последних двух десятилетий руководством Сербии декларируется однозначный интеграционный вектор – европейский. Невзирая на то, что расширяться Евросоюз не планирует. Тем не менее в Белграде принято говорить о евроинтеграции как о стратегическом выборе и о многовекторности как о «курсе на Европу с сохранением связей с Россией» (в рамках этого курса Сербия не поддержала санкции Запада против России, введённые в 2014 году).
ЕС является основным внешнеторговым партнёром, которому Сербия направляет 65-70% своего экспорта. В странах ЕАЭС Сербия реализует лишь 5-7% от общего объёма экспорта, из них 90% приходится на РФ. Соглашение о свободной торговле с ЕАЭС может стать хорошим стимулом для развития сербской экономики и увеличения экспорта, но Сербия не сможет использовать преимущества сотрудничества с ЕАЭС без изменения своей экономической и внешней политики, что, в свою очередь, не получится без серьёзной поддержки извне.
Потенциал российских компаний и проектов (в первую очередь в финансовой сфере), работающих в Сербии и на Балканах в целом, как и в странах СНГ, практически не используется для продвижения российских геополитических интересов. Российский капитал в основном преследует лишь собственные интересы. Руководители многих крупных российских компаний отчего-то считают, что вхождение Сербии в Евросоюз будет способствовать и их проникновению на европейский рынок. Необъяснимый просчёт!
Благодаря успешной деятельности западных и теперь уже восточных лоббистов контракты, которые могли бы получить российские подрядчики, уходят конкурентам. Так, например, произошло с проектом по строительству метро в Белграде; проект, начатый в 2020 году, планируется завершить к 2027 году. Разработкой проекта теперь занимается французская компания Egis. Стоимость проекта оценивается в 4 млрд евро, в том числе строительство первой линии длиной 22 км – в 1,8 млрд евро, второй линии длиной 20 км – в 2,2 млрд евро.
Газ – особая тема в российско-сербских отношениях. Сложно не заметить успехи в газовой сфере. 1 января 2021 года в северной части Сербии торжественно запустили участок «Турецкого потока», прокладка которого осуществлялась из Болгарии в Венгрию через Сербию. Сербия получила значительную скидку на газ (c 240 до 155 долл. за 1 тыс. куб. м) и теперь сможет зарабатывать на его транзите (до 185 млн. долл. в год). Однако министр энергетики Сербии Зорана Михайлович делает всё возможное для вытеснения российского газа из российского же газопровода и активно выступает за создание ещё одного газопровода через Сербию. Для г-жи Михайлович важно, чтобы «её» газопровод пользовался полной поддержкой ЕС и США. Красноречивым в этом отношении было подписание в сентябре 2020 года Вашингтонского договора, согласно которому Сербия среди прочего обязалась «диверсифицировать свои источники энергии». Г-жа Михайлович занялась и «реформированием» предприятия «Сербиягаз», т. е. его разделением, к чему призывает Еврокомиссия. Разделение данного предприятия поможет вытеснению «Газпрома» с рынка Сербии.
Многовекторность. Такая политика провозглашалась Украиной до майдана 2014 года, декларируется она и в Белоруссии. Однако многовекторность – лишь другое название движения от России в сторону Запада. В случае с Сербией к тому же можно говорить о почти полном вытеснении из верхнего эшелона власти симпатизирующих России чиновников и политиков.
Многовекторность Сербии оправдывается в самой Сербии необходимостью балансировать между геополитическими полюсами – ЕС, США, РФ, КНР. Действительно, при отсутствии общих границ с Россией и выхода к морю, в окружении стран-членов НАТО такая политика выглядит оправданной. Сохраняется и неопределённость в развитии интеграционных связей с ЕАЭС. А российская «мягкая сила» в Сербии имеет в основном специфический историко-культурный, зачастую лубочно-беззубый характер, обращена в мифологизированное прошлое, не формулирует практических целей и прикладных задач на будущее.
И окружение Сербии странами НАТО не было внезапным. Оно началось в 1999 году со вступлением Венгрии в НАТО, продолжилось в 2004-м Болгарией и Румынией, в 2009-м – Албанией и Хорватией, в 2017-м – Черногорией и завершилось в 2020-м Северной Македонией.
Ситуация в сербском обществе сегодня имеет схожие черты с ситуацией на Украине начала 2000-х годов, до «оранжевого майдана» 2004 года: настроение народа в целом можно назвать пророссийским, представить противостояние русских и сербов практически невозможно, но структуры власти наводнены людьми, ориентированными на Запад, прошедшими подготовку в западных НКО-НПО, живущими на дотации из международных фондов. В Сербии, как и в домайданной Украине, влияние российской «мягкой силы» просто невозможно сравнить с активностью Запада по работе с общественным сознанием.
Военно-техническое сотрудничество. Эффективное (и эффектное) развитие взаимодействия можно отметить в сфере военно-технического сотрудничества (ВТС). Сербия получила в дар от России 6 Миг-29, 30 БРДМ-2МС, 30 Т-72МС. Сербии были также предоставлены крайне выгодные условия на приобретение российской техники и высокотехнологичного вооружения по ЗРПК «Панцирь–С1» и др. Однако в сентябре 2020 года сербское руководство отказалось от участия в учениях ОДКБ.
Сербия «диверсифицирует» и источники поставок вооружений. Для Вооружённых сил Сербии закуплены шесть китайских ударно-разведывательных беспилотников CH-92A. В августе 2020 года Сербия приобрела китайскую зенитно-ракетную систему FK-3 – экспортный вариант китайской HQ-22 среднего радиуса действия и аналог российской С-300, притом что планировала закупить российские С-400. Президент Вучич объяснил такой шаг нехваткой денег. А ещё Белград ведёт переговоры с Анкарой о покупке БПЛА Bayraktar TB2.
СМИ. Превосходящие силы Запада в медийной сфере медленно, но упорно и эффективно делают своё дело. Сербские редакции «Спутник» и «Ньюс Фронт» не в силах оказать достойное сопротивление. По мнению сербов-патриотов, их страна нуждается в «медиаспецназе РФ, который был бы встречен в качестве информационного освободителя».
Есть некоторые позитивные сдвиги на этом направлении. В конце 2020 года на госканале Сербии в Воеводине (РТВ-2) запустили телепрограмму на русском языке. Этому способствовало формирование в 2018 году Национального совета Русского национального меньшинства в Сербии – получение официального статуса для представителей русской национальности. РТВ-2 выпускает программы на 11 языках народов, живущих в Воеводине. Предполагается, что запуск программы на русском языке позволит русской общине края реализовать своё право на своевременную информацию на родном языке, консолидировать диаспору.
Миграция из Сербии в Россию / из России в Сербию. Русская / российская диаспора в Сербии имеет свою специфику. Представители первой волны русской эмиграции и их наследники внесли заметный вклад в развитие Сербии, в её культуру, искусство, науку, военное дело. Нынешняя миграция из РФ в РС (состоящая в значительной степени из членов смешанных русско-сербских семей или представителей российской оппозиции) вряд ли окажет серьёзное позитивное влияние на развитие пророссийских настроений в Сербии. Численность этой диаспоры незначительна, хотя неиспользованный потенциал у неё имеется.
В деле укрепления российско-сербских связей может сыграть роль трудовая миграция из Сербии в РФ. В этом есть заинтересованность в самой Сербии. Сербы быстро ассимилируются в России (как и русские в Сербии) и могут стать одним из факторов повышения привлекательности идеи участия Сербии в евразийском интеграционном объединении.
Русский язык. Русский язык – одна из важных составляющих «мягкой силы» – продолжает сдавать в Сербии свои позиции. Наибольшей популярностью русский в Югославии / Сербии пользовался после Второй мировой войны. Тогда на нём говорила практически половина населения. Постепенно ситуация менялась, и к 2010 году свободно изъясняться по-русски могли всего 19% жителей; это меньше, чем в Болгарии (27,2%), Черногории (23,9%), Словакии (24%). За последние 10 лет ситуация не улучшилась. Сегодня русский язык изучает всего 7,6% школьников. Тем не менее в Белградском и Нови-Садском университетах по-прежнему работают кафедры русского языка.
Всё говорит о том, что российско-сербские отношения нельзя пускать на самотёк. Они требуют системной, кропотливой работы, рассчитанной на долгую перспективу. Отдать Сербию под контроль геополитического противника, имея всё ещё со стороны сербского народа колоссальную поддержку и симпатии к России, было бы непростительной ошибкой.
Наконец, решить проблему метаний Сербии между Западом и Востоком будет практически невозможно без решения проблемы Черногории, имеющей выход к морю, теснейшие связи с Сербией и благоприятную для перемен ситуацию в обществе.
