Источник: Православный Санкт-Петербург
Сегодня, в день светлый и скорбный, в день 25летия преставления митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычёва), мы благоговейно вспоминаем великого русского архиерея и беседуем о нём с доктором исторических наук протодиаконом Владимиром Василиком.
— До какой степени труды — и молитвенные, и литературные — владыки Иоанна (Снычёва) повлияли в 90х годах на развитие русской мысли, русского самосознания и вообще на положение в стране?
— Я думаю, что влияние владыки Иоанна было и есть глубоко и разнообразно. Во-первых, в условиях хаоса, распада российской государственности, в условиях безвременья и крушения привычного миропорядка владыка Иоанн являлся подлинным духовным стержнем нашего общества. Он давал систему координат для человека, потерявшегося в стремительно рушащемся мире, и эта система координат была теснейшим образом связана с душою русского человека: она была связана с нашей историей, с нашим наследием. В этом смысле владыка Иоанн — почвенник; он исходил из нашего славного прошлого, из той истории, которую, как говорил Александр Сергеевич Пушкин, нам Бог дал. Он, так сказать, мобилизовывал прошлое — и русское Средневековье, русскую древность, и русское Новое время, — мобилизовывал, то есть призывал в сегодняшний день всю силу наших прошлых веков, для того чтобы Россия жила дальше, и не просто выживала, а жила во всей красоте, во всей силе, во всей полноте своего духа. Он не случайно утверждал такую вещь, как самодержавие, и в эпоху, когда Россия была порабощена, когда её лишили всякого суверенитета — и информационного, и идейного, — когда был провозглашён запрет на идеологию и запрет на общерусскую идею, владыка Иоанн эту идею отстаивал, отстаивал нашу духовную и идейную независимость. Он соединял наше прошлое, настоящее и будущее. И он соединял вещи, казалось бы, несоединимые — социализм и самодержавие, православие и советский строй. И, думается, за ним была великая правота, потому что, как сказано в Евангелии: «Ибо, говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное» (Мф.5,20). Ведь при всех грехах — и тяжёлых грехах — у СССР было праведное направление, а именно: исполнение социальной правды. Другое дело, что оно базировалось на гуманистическом фундаменте, на отрицании Бога, на «христианстве без Христа», и потому-то всё завершилось так, как завершилось. А владыка Иоанн под социалистические ценности, которые, по сути, есть ценности христианские, подводил мощный православный, богочеловеческий фундамент. И в этом его великая заслуга. Он был не только государственником, не только державником, он был ещё и провозвестником правды Божией и печальником за народ русский.
Я вспоминаю, как в те смутные времена, когда Собчак сделал из Санкт-Петербурга столицу всех сект, Владыка Иоанн обличал засилье иеговистов, мормонов, пятидесятников, адвентистов, «новых апостолов» и прочую шушеру, прочую нежить мирового порядка — и требовал их удаления из града Святого Петра. Собчак к нему не прислушался. Более того: Собчак делал всё для того, чтобы самого владыку Иоанна убрать из города. Думаю, что на будущее поколение историков ляжет груз раскрытия обстоятельств гибели владыки Иоанна. За отсутствием весомых доказательств, весомых улик, говорящих о прямом убийстве, мы ничего не решимся утверждать, скажем только, что эта смерть выглядит слишком странной, а для определённых сил и весьма своевременной. Другое дело, что после кончины владыки сам-то Собчак удержался недолго: выборы он проиграл, что, конечно, для действующего мэра выглядит и странным, и позорным. Думается, что причина тут проста: владыка Иоанн крепко помолился за наш город и горожан.
Не раз говорилось о том, что владыка Иоанн предстаёт перед нами как архиерей-старец. Не много, к сожалению, было и есть таких. К сожалению, наши архиереи любят являть себя администраторами. Есть у нас архиереи, которые принимают только духовенство, есть и такие, что и духовенство не принимают, а только благотворителей, да и то в зависимости от той суммы, которую они предложат. К владыке же Иоанну всегда стояла очередь, и всех он принимал, начиная с маститых архимандритов и кончая простыми студентами и даже школьниками. Для любого у него находилось слово любви, слово назидания, слово укрепления, слово утешения — это я могу утверждать как очевидец. Ему можно было позвонить в 10 вечера — он и в поздний час готов был взять трубку, побеседовать, утешить, научить… Это был человек, который был удивительно открыт и мудр. Он на моих глазах удивительно разрешал совершенно неразрешимые и запутанные жизненные ситуации: одного его пастырского слова хватало, чтобы примирить враждующих или охладить ревность не по разуму иных молодых людей, желавших явить себя младостарцами. Его нравственное влияние ощущали все — и духовенство, и миряне. И особенно хочу отметить, что к нему, тянулась наша петербургская интеллигенция — именно те люди, которые позднее составили основу и РНЛ, и Собора русской интеллигенции, и того здорового консервативного движения, которое ещё присутствует в Санкт-Петербурге.
— До какой степени сегодня современен его главный труд — «Самодержавие духа»?
— Я думаю, что он в высшей степени современен, потому что перед нами стоят те же самые вопросы, что и во время владыки Иоанна, — вопросы суверенитета России и её самодержавия. Именно сейчас, в эпоху, когда идёт зачистка всякой государственности, когда правителей, президентов, королей пытаются поставить в положение клоунов, которые лишь разыгрывают из себя правителей, а всё решают другие, — и решают самым циничным, самым грабительским, самым человеконенавистническим способом. Нынешний удар по А.Г.Лукашенко как раз и связан с тем, что белорусский лидер не хочет быть Петрушкой в руках либеральной шпаны… Вот почему наследие владыки Иоанна сейчас полезно как никогда, и, думаю, должно быть востребовано на 300%, если мы хотим сохранить российскую государственность и оставаться людьми, если не хотим, чтобы нас заменили устройствами с искусственным интеллектом, — потому что именно об этом сейчас идёт речь, именно для этого истребляется во всём мире традиционная государственность, традиционная семья, традиционная наука, традиционное сознание.
— Название «Самодержавие духа» — слова, звучащие очень красиво… Но каков их глубинный смысл? Как их понимал владыка Иоанн и как вы могли бы их истолковать?
— Начнём с того, что в богослужебных текстах говорится, что Святому Духу всякая честь и слава, «самодержавен бо Сый, в Троице Един есть неложно». То, что Он именно Бог, и по Своей природе Он самодержавен, Он независим, хотя Он и исходит от Отца. Второе: человек создан по образу и подобию Божиему, и, следовательно, человек наделён не просто свободой, но самодержавием. Он царь, поставленный над природой, но прежде всего он царь над своими мыслями, чувствами, пожеланиями, что и означает хранение царского ума, умение владеть собой — не только внешне, но и внутренне, не только наедине с собой, но и в обществе. И народ, как в известном смысле коллективная личность, должен быть самодержавным и сохранять свою независимость. Независимость же заключается не только в том, чтобы хранить свою территорию и ресурсы, но главным образом свою душу, свою культуру, своё духовное богатство, свою внутреннюю сущность, свои песни, свои сказания, свои литературные и живописные памятники, свои традиции, свои обычаи, своих уважаемых людей, свои святыни. И если это хранится, то можно и должно говорить о самодержавии русского народа. И наконец, самое главное самодержавие духа — это, конечно, его целостность, его освящённость, обоженность, то, что ведёт человека к Царствию Небесному, то, что делает человека сосудом Святого Духа. Именно об этом и писал свои книги митрополит Иоанн.
— Есть ли в современной православной России духовные наследники владыки Иоанна?
— Я думаю, что любой истинный архиерей должен быть его наследником, но с сокрушением должен признать, что эпоха архиереев-старцев проходит. Где они, наши дорогие пастыри: Святейший Патриарх Сербский Павел — истинный старец, нестяжатель, простец? Владыка Корнилий Эстонский, владыка Ювеналий Курский, владыка Антоний Сурожский? Эти великие старцы-нестяжатели, великие молитвенники, духовные мудрецы, советчики, к которым тянулись все… Они уходят один за другим. И всё же старцы-архиереи на Руси ещё не перевелись! Я знаю многих архиереев, которые не прельщаются выгодами своего положения, которые действительно служат Богу, у которых двери их сердца и кельи открыты любому, подлинные подвижники. В Омской епархии знаю владыку Савву, который как ходил в кирзовых сапогах, когда был архимандритом, так до сих пор в них и ходит, будучи уже епископом, который, как и прежде, готов сесть на утлую лодочку и поехать в самый отдалённый уголок своей епархии, человек, который от Бога не отдыхает, который сердечно относится к своим собратьям. Такие есть, и таких немало. Есть архиереи-подвижники, которые работают и с Вооружёнными силами… Есть владыка Пантелеимон (Шатов), который вовсю занимается страждущими и больными и являет истинные дела благотворительности. Благодаря владыке Пателеимону многие мои друзья — ветераны Великой Отечественной войны получали помощь и поддержку… Есть на Руси такие епископы-подвижники, и они, уверен, никогда не переведутся.
— Отец Владимир, вы имеете собственный опыт общения с владыкой Иоанном?
— Да, но весьма небольшой. Я очень жалею, что не стремился быть ближе к нему: казалось, что он послан нам на века, казалось, что владыка занят, что не стоит его обременять своим обществом, своими глупыми вопросами… А оказалось, что всего на шесть лет он к нам пришёл… Как сказал Спаситель о другом великом Иоанне, об Иоанне Предтече: «Он был светильник, горящий и светящий; а вы хотели малое время порадоваться при свете его» (Ин.5,35)… Я вспоминаю, как мне довелось быть переводчиком для митрополита, когда в Петербург приезжал большой друг русского народа греческий протопресвитер о.Иммануил Схинотакис. Он посещал владыку и расспрашивал его о возрождении России. Владыка говорил, что у нас одни пришли к покаянию, другие стоят перед ним, а третьи как не хотели каяться, так не хотят и до сих пор, рассказывал, как возрождается Россия, как отстраиваются храмы и как люди несут на их строительство последние свои копейки… Владыка Иоанн был в тот день нездоров, но отца Иммануила он принял, и удивительная благость была в его лице, удивительная доброта…
Вспоминаю его похороны. Тогда всё делали для того, чтобы отсечь владыку, уже усопшего, от народа… Ровно в десять часов перекрыли двери и начали поторапливать православных: «Быстрее, быстрее, владыка Ювеналий изволит гневаться!» Не по-человечески это было со стороны устроителей… И, напротив, как тянулся к его гробу народ, как велика была скорбь православных! Могила владыки на Никольском кладбище утопала в цветах…
Упокой Господи душу нашего молитвенника митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна и святыми его молитвами спаси души наши.
Вопросы задавал Алексей БАКУЛИН
