itemscope itemtype="http://schema.org/Article">

«Партизан» и «борода в тапочках»

Рассказы о сербах

0
420
Время на чтение 15 минут

Сербский «партизан»

Таких случаев, когда он не искал, но видел вокруг врагов, было, к сожалению, много и в мирной жизни бывшего вояки, и с этим бороться было практически невозможно, равно как и с въевшейся привычкой выкуривать пачку легкого «Мальборо» в день.

Вот характерный случай.

Курган. Придорожное кафе. Мужской ужин. Выпили в этот вечер много и припозднились не на шутку.

Разговоры о войне разожгли неуправляемые эмоции, сигареты, одна за другой, тушатся здесь же, на столе, в одной из сервировочных тарелок. Хвать за карман на джинсах — нет кошелька, а в нём, родимом, весь банк и, главное, документы и виза. Ну точно, «сегодня в золóте, завтра в болóте». Кровь молниеносно ударила в голову «сербского партизана» и в одну секунду выбила сорокаградусный хмель. Ещё пять секунд — и он уже перекрыл выход из кафе и барную стойку, забаррикадировав их свободными столиками. С рёвом: «Всем сидеть. Никто отсюда не выйдет...», — потребовал каждого из обалдевших гостей вывернуть карманы. Для устрашения сдёрнул с себя прокуренный свитер и остался в одной майке, демонстрируя многочисленные рваные раны на груди непонятного для присутствующих происхождения. Играя кулаками, подхватил здоровенной рукой кафешный стульчик и завертел им в воздухе, как игрушкой, зная, что в это время в зале сидели нехилые ребята.

Эффект молниеносной смены куража привел всех в шок, и запоздалые посетители ночной забегаловки послушно позволили себя обыскать руками не менее одуревших официантов. Когда процедура несанкционированного дознания была завершена и не принесла никакого успеха, «сербский партизан» поставил условие, что вечеринка не закончится до того момента, пока его кошелек снова не окажется в его руках.

В страхе и напряжении прошло какое-то время. Никто не решался что-либо предпринять, чтобы разрядить обстановку в ту, либо в другую сторону. На глазах у местной «публики» какой-то «дикий» европеец киношного вида блокировал выход из кафе, играя бицепсами здоровенной ручищи, и на ломаном русском языке нагло выставил ультиматум зауральским парням. Это было, конечно, очень круто и, по крайней мере, наглость хромого «пирата» восхищала, так что никто из присутствующих не применил к нему крайних мер. Может быть, действительно испугались, а может быть, сочувствовали, и с интересом ожидали концовки представления.

В напряженном ожидании прошло несколько неопределенных по продолжительности минут. Уже никто не жевал, не курил и не проглотил ни капли горячительного. Мозги крутили вопросы: «Кто этот? Мы его не знаем. Заезжий? Какого клана? Партизан?». А партизан, привыкший никого не бояться, сверлил глазищами завсегдатаев «Светланы», страшно раздувал ноздри и с пристрастием вопрошал у посетителей кафе, гдé его «кровные», пока... не вспомнил, что свой боевой маузер он недавно закопал в огороде сербского дома, где сейчас хозяйничали враги. «Партизан», так же быстро, как и вскипел, скинул с кипящих мозгов крышку, выпустил пар, и, как ни в чем не бывало, уселся за кафешный столик.

В краже так никто и не признался и, в конце концов, двери западни пришлось разблокировать. Да к тому же, друзья-сотоварищи вовремя обнаружили, что «валютный» кошелек сербского партизана мирно «спит» под столом, устав от пьяных разговоров и едкого табачного дыма. Как он оказался под столом, останется тайной. Может, нечаянно из кармана выпал. А может, кто-то пошутил, в худшем случае — подкинул. Вот я и говорю, что Ратко не искал вокруг себя врагов, они сами виделись ему повсюду. Если бы «парни войны» могли снова стать такими же, какими они были до встречи со смертью! Насилие и жестокость наложили на их сознание и характер нестираемый отпечаток «всегда держать стойку», и общество, то есть мы с вами, должны были терпеть эти раны, эти изломы такими, какими достались они нашим мужчинам. Кто мог помочь им, если не мы, если не наша любовь, не наше терпение, не наше понимание и вера? Кто? Без ответа...

* * *

2009/2010 гг. Иногда наш усталый седан превращался в боевую машину пехоты — мчался по северным, избитым дорогам, как танк, прыгая на волнистой бетонке Уренгоя на скорости под 140 км. в час.

Сравнение с танком пришло мне на ум не случайно. Много солдатских привычек, хотел он того или нет, сохранил Ратко от военного прошлого.

В нашей «Сонате» никогда не водилось мягких тряпочек и рабочих перчаток. В любую погоду, хлестал ли дождь или лупил стеной снежище, грязные, ослепшие фары чистились рукой под струёй питьевой воды из путевого запаса или пригоршней придорожного колючего снега. Он и машину мог помыть голой лапищей, загребая снег прямо тут же, у колес. Хрясь, — и снег с дороги летит на стекла, тает и становится мокрой тряпкой у опытного Шумахера.

— Нельзя же так... — сделал как-то замечание один из наших попутчиков.

Мы сидели внутри машины и наблюдали за процессом ручной мойки стекол.

— Тише, тише, — зашикала я, зная, что лучше не попадаться под снежную руку водилы. — Не надо ничего ему говорить. Он привык обходиться тем, что есть под рукой. Старая, солдатская привычка.

— Да. Как с танком...

Попутчик наш не договорил.

Грозный карий глаз «партизана» вперился в нас через грязевые снежные разводы лобового стекла.

«Борода» в тапочках

Эта история — как отголосок пережитого, когда ты чувствуешь спиной, что враг смотрит тебе в затылок.

Мы в одном из северных городов, на ярмарке — добываем свой нелегкий хлебушек.

Пятница, друзья, пив-бар — «женщина, отойди».

Не скажи, не возрази, лучше с миром отпусти...

Сербы — народ веселый и большинство из горячих сербских парней приучены по выходным к традиционному отдыху за столиком уютного пив-бара — снять, так сказать, в компании друзей накопленную усталость после «дней будничных». Мы-то, понятно, снимаем её после «трудов праведных», но у моего серба слова «труды» и «будни» имеют один смысл — «как бы побыстрей дожить до пятницы».

Эту субботу на Ямале он кое-как дождался.

Наш очередной вояж по северу в составе ярмарочной команды только начался. 2009 год. Сложное, конечно, было время и завязли в нем многие интеллигенты, вынужденные кто детей учить, кто себя лечить, кто квартиры выкупать, кто кредиты отдавать. Но хватит ныть, лучше небылицы рассказывать. Кстати, сам Ратко, сколько я о нем ни рассуждаю, похож был на настоящего героя из небылиц. С ним всегда что-то необычное приключалось — то ли Швейк в нем сидел неописанный, то ли нечисть-невидаль какая крутилась рядом. Я и плакала от него, и смеялась над ним. И возмущалась, и любила — не поймешь, что за мужик: то ли повезло, то ли намучаюсь!

Сезон купцов-челночников открылся в сентябре. Прошло два дня — поплыли грóши, многим ногу жгли. Старые барахольщики, слетевшиеся с московских рынков, чтобы осчастливить северян «невиданным» китайским товаром, с первых выручек зачесали волосатые руки...

Рабочая неделя начиналась обычно в среду. К пятнице купеческие кошельки наполнялись и мужская часть барахолки дружно намыливалась «отметить». И Ратко тоже в этом строю. Новый город, новый бар, старые друзья и... — «вот, наконец, я с вами». Глаза горят, кулаки врагов ищут; то ли подраться охота, то ли характер не тот. Есть, есть ещё силы молодецкие, выхода просят.

Сели, что называется, «хорошо» — пиво, рыбка, коньячок. Языки поразвязались, каждый свою душу перед другим громко изливает.

— Я вот такую поймал...

— А я во-о-о-от такую...

И не поймешь: кто, кого, когда ловил?

Народ в баре разный — гости, завсегдатаи, свои, чужие. Время летит быстро, алкоголь туманит ум, горячит кровь. Вскоре, как бывает, на подвиги потянуло.

Эх, мужики, мужики! Как много вас, холостых! Ну все вокруг герои и все не женаты.

Когда хмель спускается ниже живота, то что? — танцевать-хорохориться хочется.

Дамы... — любая сейчас красавица. В каждом северном городе своя снегурочка. Потанцевал-потанцевал её... и уехал. Магомед выбрал самую видную. Ведь пошла с ним, не побоялась. Вот они танцуют в обнимку, перешептываются. А из другого угла выплывает второй претендент, глазами сверкает. Оказалось, что девушка понравилась не только Магу. Откуда было знать заезжим друзьям, что за красавицей давно местный дядя с длинной черной бородой приглядывает! За своё незнание и поплатились. Дядя почему-то был в тапочках. Видимо, чувствовал себя как дома. Он оглядел компанию командировочных «холостяков», приценился на предмет, справится или нет, если что. И это «если что» наступило...

Первым бородачу не понравился, конечно, Ратко — больно дерзко смотрит, глаз не отводит, говорит громко и, кажется, никого не боится... Еще и лысый. Да и не поймешь, то ли он из «своих», то ли из чужих. Какого клана, какой группировки — то ли дагестанец, то ли азербайджанец, то ли армянин? И вообще, кто за ним? Точно, не чечен. Говорит с акцентом, не поймешь что.

Танец из медленного перешел в быстрый, танцуют все, кроме Ратко. Разгоряченный бородач, изображая танец орла, резко двигая руками на уровне груди, приблизился к столику и задел Ратко, больно ткнув локтем по плечу. Это был, конечно, вызов. Но Ратко не шелохнулся. На открытой площадке, при свидетелях он был уязвим по одной только причине — на больной ноге уже не то равновесие, кулак легче и.... быстро не удрать. А попадаться в лапы местной власти глупо — составят протокол, административное нарушение и... прощай, Россия, лет на пять. Депортируют.

Незнакомец в ритме танца еще раз с вызовом подскочил к столику и снова локтем подзадел плечо Ратко. Но тут уж старый солдат собрался с хитрыми силами... Ратко встал и тихо-плавно проследовал в мужской туалет, намекая, что, дескать, удаляюсь. В туалете пространство замкнуто, удобно для особо изощренных ломовых приемов. Не знал, конечно, бородач, что разворошил не улей, а берлогу. Сербский медведь не то что одного наемника, а и двоих, бывало, успокаивал в траншеях, прорывая коридор на Белград. Не с пистолетом и гранатой, а так, с ножом и кулаками. Как из змея, огонь и дым валили из горла сербского Рэмбо, когда он вламывался во вражескую траншею. Шел на смерть, шел против себя, против пули. Пули только рядом свистели да по кривой в обход летели. Силищи его не только враги боялись, а и свои дрожали, если голос повышали. Но выдержка, когда надо, у сербского медведя снайперская была, хитрющий был зверюга, своего дождется.

Вот и сейчас. Зашел в кабинку. Ждет.

Злодей подумал, что попался заяц. Ну, волк, на крайний случай, иль баран.

— Ну что, баран? Ты здесь?

В кабинке тихо.

— Эй, вылезай.

Кабинка отперлась. Рука, как обруч, оковала шею — молниеносно, словно сталь, впилась: ни звука вылететь не может, ни слова вымолвить нельзя... Синея, бородач «кого-то» и маму в помощь призывал, то хрюкал, то слюной плевался. А Ратко только усмехался, он силу знал свою и наслаждался. Сгибая локоть, он сжимал шальную голову злодея и к унитазу опускал...

— Ну, кто баран? Какого хрена...

Свое он сделал. Сел за стол. Позвал такси.

Его противник смылся со словами:

— За все заплатишь. Отомщу.

Наверно, далее должна была быть бойня.

Но Ратко все предусмотрел. Он сел в такси, показывая видом, что умывает руки. Малó отъехал, дав понять, что все окончено и больше жертв не будет.

А в баре к ночи веселье только началось.

И снова бородач цепляется к приезжим, срывает зло на всех подряд. Никто, конечно, не увидел его унижения, но ярость распирала горячего мужчину во все стороны.

Он сыпал на своем каком-то языке оскорбления и русским матом заполнял пространство. Впрочем, говорят, что в русском языке нет матерных слов, и все, что пришло в нашу некультуру, импортировано во время татаро-монгольских завоеваний.

Ну все! Все успокоились, угомонились. Снова танцы. Морковка, дружба и любовь... И вдруг... Открылась дверь. Ввалился Ратко. Никто не ждал его. Но он в пылу. Подходит медленно к врагу. Протягивает руку и с размаху под подбородок хрясь... ему.

Никто не понял, что случилось. Летит бревно через столы. Лежит, не дышит. Без ботинок.

А тапки где? В другом углу. А Ратко — в дверь. В такси садится. «Бывайте», мол. И был таков!

— Ты не забудь, эй, бородатый, мы, сербы, бьем без дураков!

Смертельная гонка

2009 год. Ханты-Мансийск — Междуреченск. Дорога, безлюдная на много километров. Но ехать надо. Чемоданы набиты ярморочным скарбом и завтра — новая выставка. Ратко выехал рано утром, один.

По дороге — ни кафе, ни туалетов, ни столбов, ни постов. Лети, никто не догонит. На 300 км вперед спичку попросить не у кого — только медведи да кедры, заслоняющие солнце, а между хвойными великанами клюквенные болота да колонии белых грибов на полупесчаных мшистых полянах. Местные жители грибы да ягоды у дорог собирают, в лес без ружья не заходят, а то сами могут для медвежьей семьи ягодой стать: никуда не сможешь спрятаться от хозяина леса — ни убежать, ни закричать, ни на дерево взобраться, ни в речку спрятаться — косолапый отовсюду достанет. Всему медведь научился — и бегает быстро, и плавает хорошо, и по деревьям взбирается, как обезьяна. Одно слово — «хозяин тайги». И нет ему равных на лесной тропе по силе и смекалке. Не уступит и мимо не пройдет. И не дай Бог, голодного медведя встретить в лесу или медведицу с медвежатами. Скольких мужичков в этих краях находили с прокусанными головами. Правда, говорят, что одно медведь не любит — по кривым деревьям лазить. Если, дескать, нагнулась сосенка, то не полезет на нее косолапый за своей жертвой. С кривого дерева свалиться может, баланса не удержит. Снизу полезет — сам себя не удержит и бултыхнется, а сверху пойдет — не устоит, не балериной рожден. Один серб-полицейский, Раткин знакомый, об этом мне сказал, а правда ли то, не знаю.

Едет Ратко по глухим этим местам, а в голове — картины медвежьих историй, одна за другой, проносятся. Наслушался местных баек «сербский партизан» и давно хотел бы с русским медведем в дикой природе повстречаться. Но это тебе не европейские леса приглаженные, где все поляны по номерам пересчитаны, и не европейские медведи с чипами. Хотя в боснийских лесах в малодоступных горах есть еще тайные тропы, куда даже в наше просканированное время ни медведи, ни сербы заходить не смеют. И ведут эти тропы в поселения, которые и на картах-то названия не имеют. Живут там самодостаточные бородатые «господа» вполне себе независимо, экипированы современной техникой, электроникой, оружием и оптикой. Говорят (пишут журналисты), что даже станции радиоэлектронного слежения имеют.

Живут по законам халифата, за глухими заборами.

В каждом селе — своя собственная охрана, оснащенная системами ночного видеоконтроля и наружного наблюдения. «Высоко сижу — далеко гляжу». И никто чужой и небородатый не может даже на несколько десятков километров приблизиться к той местности незамеченным — вычислят, сканируют, остановят и возьмут на прицел. А там, если не понравишься, да и просто, если не свой, костей не соберешь.

Поселения эти в боснийских горах образовались сразу после предательского Дейтонского мира. А до этого чужестранцам-наемникам, тайно пришедшим в Боснию из стран Ближнего Востока еще в 1991-м, сараевские лидеры дали гражданство. Кому — в Боснийском посольстве в Австрии, кому — в Сараево... А пришли «бородачи» под прикрытием турецких властей и с топорами, чтобы срубить голову сербской нации, мечтая о Балканском халифате. Политика исламизации Европы — дело продуманное и долгосрочное.

Что за тайная жизнь ведется сегодня за глухими заборами горных селений Боснии? Какое «будущее» готовят выходцы из экстремистского Востока Балканам и Европе? Тайны сии покрыты мóроком и ведают о них только восточные вожди и заокеанские «сэмы»...

Об этом и о многом другом думал Ратко, разгоняя автó до запретных скоростей. Ратко — гонщик еще тот. По европейским отутюженным дорогам давно научился хулиганить: рванул на ходу ручник... и крутись, как волчок, на одном месте. За такой экстрим платить не надо и сердце так бултыхается в груди, что дышать невозможно и дух перехватывает не на шутку. В этом и кайф. Шумахером его и в России прозвали. Правда, северные дороги не такие многолюдные и не такие гладкие. Зато всегда рядом — «сувенирно-охотничий» нож-друг. А вдруг?

И это «а вдруг» как раз тут и оказалось.

То ли кто-то приглядел на последней выставке сережки для любимой, то ли кошелек «партизанский» кому-то понравился, только откуда ни возьмись выскочила на дорогу бешеная иномарка без опознавательных знаков и рванула за Раткиной скоростной «Sonata» попутчиком, как будто только его и караулила.

Черная пиратская машина, окна затонированы, людей не видно. Вот скорость 140, 170, 200... Ратко, почуяв недоброе, жмет на все педали, к себе не подпускает, виляет по дороге, не давая обогнать себя. Так спецназ от пули уходит. Преследователи сигналят, жмут педали, дают газу. Внимание! Пиратский абордаж — и ты в плену, в лучшем случае. Ратко мчит дальше, набирая скорость. Двести двадцать, двести сорок... Он уже не различает ни деревьев, ни дорожных столбов, напряжение выше человеческих сил. Попадись колесо в одну только ямку и полетит машина кверх тормашками, сгорая как спичка.

Двадцать, тридцать минут под 240... Час, два... третий пошел. Ни одной крыши вдоль дороги, безлюдно — ни будки, ни таблички... Где ДПС-посты? Твою туды-сюды, и где ГАИ?

Напряжение нарастает... Скорость не спадает...

Руки вцепились в руль как в саму жизнь. Звериное чутье — спасусь-не-спасусь — обострилось до «без предела», инстинкт выживания вышел за границы трезвомыслия, но преследователи не останавливаются. Еще рывок, и стрелка спидометра превысила цифру 260 — на разрыв мотора. Молодец, «Sonata»!

Два-три часа назад бензина был полный бак. Хвала Богу, успел заправиться на выезде. Дотяну? Догонят? Подстрелят? Выдержит ли лошадиная сила мотора? Руки окоченели, но силушка-то в них немереная.

Мысли бешено трясутся, сердце бьется, как в тюремной камере, но дух собрал волю и желание выжить в железный кулак. Зря жизнью рисковал на войне? Ведь выживал, и не раз. Попадался на три растяжки, и не взорвался. Свои, приняв за врага, вели на расстрел, и остался жив. Умирал, истекая кровью от натовских пуль. И не умер. Пуля над сердцем до сих пор стоит, но надо жить. Главное, не подпустить врага близко, не дать обогнать и не останавливаться. Нож рядом, «калашников» — в Сербии.

Русский Бог и Бог сербов, помоги!

Через три часа изнурительной погони и новой битвы за жизнь преследователи отстали. Почему? Никто уже не узнает. Но несомненно, что Бог хранил Ратко по материнским молитвам. Она рано ушла, вслед за младшим сыном, сложившим голову на войне. Но Раткино время еще, видимо, не наступило.

Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите "Ctrl+Enter".
Подписывайте на телеграмм-канал Русская народная линия
РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям.
Комментарии
Оставлять комментарии незарегистрированным пользователям запрещено,
или зарегистрируйтесь, чтобы продолжить

Сообщение для редакции

Фрагмент статьи, содержащий ошибку:

Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции»; Комитет «Нация и Свобода»; Международное общественное движение «Арестантское уголовное единство»; Движение «Колумбайн»; Батальон «Азов»; Meta

Полный список организаций, запрещенных на территории РФ, см. по ссылкам:
http://nac.gov.ru/terroristicheskie-i-ekstremistskie-organizacii-i-materialy.html

Иностранные агенты: «Голос Америки»; «Idel.Реалии»; «Кавказ.Реалии»; «Крым.Реалии»; «Телеканал Настоящее Время»; Татаро-башкирская служба Радио Свобода (Azatliq Radiosi); Радио Свободная Европа/Радио Свобода (PCE/PC); «Сибирь.Реалии»; «Фактограф»; «Север.Реалии»; Общество с ограниченной ответственностью «Радио Свободная Европа/Радио Свобода»; Чешское информационное агентство «MEDIUM-ORIENT»; Пономарев Лев Александрович; Савицкая Людмила Алексеевна; Маркелов Сергей Евгеньевич; Камалягин Денис Николаевич; Апахончич Дарья Александровна; Понасенков Евгений Николаевич; Альбац; «Центр по работе с проблемой насилия "Насилию.нет"»; межрегиональная общественная организация реализации социально-просветительских инициатив и образовательных проектов «Открытый Петербург»; Санкт-Петербургский благотворительный фонд «Гуманитарное действие»; Мирон Федоров; (Oxxxymiron); активистка Ирина Сторожева; правозащитник Алена Попова; Социально-ориентированная автономная некоммерческая организация содействия профилактике и охране здоровья граждан «Феникс плюс»; автономная некоммерческая организация социально-правовых услуг «Акцент»; некоммерческая организация «Фонд борьбы с коррупцией»; программно-целевой Благотворительный Фонд «СВЕЧА»; Красноярская региональная общественная организация «Мы против СПИДа»; некоммерческая организация «Фонд защиты прав граждан»; интернет-издание «Медуза»; «Аналитический центр Юрия Левады» (Левада-центр); ООО «Альтаир 2021»; ООО «Вега 2021»; ООО «Главный редактор 2021»; ООО «Ромашки монолит»; M.News World — общественно-политическое медиа;Bellingcat — авторы многих расследований на основе открытых данных, в том числе про участие России в войне на Украине; МЕМО — юридическое лицо главреда издания «Кавказский узел», которое пишет в том числе о Чечне; Артемий Троицкий; Артур Смолянинов; Сергей Кирсанов; Анатолий Фурсов; Сергей Ухов; Александр Шелест; ООО "ТЕНЕС"; Гырдымова Елизавета (певица Монеточка); Осечкин Владимир Валерьевич (Гулагу.нет); Устимов Антон Михайлович; Яганов Ибрагим Хасанбиевич; Харченко Вадим Михайлович; Беседина Дарья Станиславовна; Проект «T9 NSK»; Илья Прусикин (Little Big); Дарья Серенко (фемактивистка); Фидель Агумава; Эрдни Омбадыков (официальный представитель Далай-ламы XIV в России); Рафис Кашапов; ООО "Философия ненасилия"; Фонд развития цифровых прав; Блогер Николай Соболев; Ведущий Александр Макашенц; Писатель Елена Прокашева; Екатерина Дудко; Политолог Павел Мезерин; Рамазанова Земфира Талгатовна (певица Земфира); Гудков Дмитрий Геннадьевич; Галлямов Аббас Радикович; Намазбаева Татьяна Валерьевна; Асланян Сергей Степанович; Шпилькин Сергей Александрович; Казанцева Александра Николаевна; Ривина Анна Валерьевна

Списки организаций и лиц, признанных в России иностранными агентами, см. по ссылкам:
https://minjust.gov.ru/uploaded/files/reestr-inostrannyih-agentov-10022023.pdf

Елена Кибирева
«Отец Мефодий услышал меня»
Моя благодарность России и нашему Президенту
16.01.2024
Наша рать жива…
Маленький рассказ
08.02.2023
Чудесная помощь
Рассказ
27.12.2022
Матушка Антония
За Царя-мученика Николая II убиенная…
17.07.2022
Все статьи Елена Кибирева
Последние комментарии
«Не плачь, палач», или Ритуальный сатанизм
Новый комментарий от Сергей
28.03.2024 13:07
Отчего не видно новых Пушкиных?
Новый комментарий от Андрей Карпов
28.03.2024 11:54
Прежней «половинчатой» жизни больше не будет
Новый комментарий от Советский недобиток
28.03.2024 11:11
Молчать нельзя осаживать
Новый комментарий от Валерий
28.03.2024 10:25
Почему ушёл Малофеев?
Новый комментарий от С. Югов
27.03.2024 22:34
«И пускай никто нас не пугает русским национализмом!»
Новый комментарий от Русский Иван
27.03.2024 21:55
Отмените шабаш!
Новый комментарий от Русский танкист
27.03.2024 20:59