Встав на путь капитализма, номенклатурный аппарат сделал предметом различных махинаций само государство, что привело к развалу экономики и вооруженных сил. Во времена социализма аппарат настолько был связан с идеологией, что отказ от нее привел к хаосу в рядах армии, а война только усугубила этот хаос. В итоге, как политические, так и военные деятели на ключевых постах «завязли» в партийных интригах и, нередко, в организованной преступности. Это привело к появлению в их окружении многочисленных «специалистов», опытных лишь в партийных интригах и в хищениях в особо крупных размерах, вместо военных специалистов на ключевые должности по партийно-клановому ключу выдвигали неграмотных выскочек и авантюристов, тех, для кого была на первом месте была нажива и для которых жульничество и обман были признаком «хорошего тона».
Было очевидно, что все это случайностью быть не может, и что в государственном аппарате Югославии существовала определенная группа лиц, которая сделала всё, чтобы разжечь пожар войны на территории всей бывшей Югославии. Тут приходили на ум слова Генри Киссинджера, который в своей книге «Дипломатия» писал, что балканские народы склонны к вовлечению других в свои междоусобицы, что, надо признать, было точно подмечено [11].
Начало этому проекту было положенно в Белграде кампанией по защите сербов на Косово и Метохии. По большому счёту, сам Тито и его окружение вопрос так называемого «косовского завета» - одного из ключевых положений сербского национализма - рассматривал как проявление «национализма и фашизма», и ради создания Балканской Федерации коммунисты Югославии, сразу после прихода к власти в Белграде, готовы были передать Албании Косово и Метохию [2]. Лишь конфликт 1948г. и то, что Албания оказалась на стороне Сталина, предотвратили такое развитие событий. До этого же конфликта объединению Югославии и Албании, а также передаче Косово Албании препятствовал СССР, который боялся чрезмерной самостоятельности балканских государств [2]. Партийное руководство Косово было недовольно тем, что Косово не получило статус республики, но особого влияния оно на Тито не имело, а Албания, хотя и была противником СФРЮ, возможностей для борьбы против нее не имела, как не имела и союзников. Пока был жив Иосип Броз Тито, который, обладая поддержкой как в Лондоне и Вашингтоне, так и в Москве, все попытки албанского восстания были заведомы обречены на провал.
Однако его смерть 4 мая 1980 года сразу пробудила у албанцев, в своей массе тогда не отличавшихся образованием, надежды на то, что им удастся собственными силами добиться независимости Косово.
Первые большие демонстрации албанцев начались 11 марта 1981 г. Их формальной причиной послужило плохое питание в студенческих столовых. 11 марта 1981 г., после футбольного матча белградского клуба «Партизан» и приштинского клуба «Приштина», в городе начали собираться студенты и молодежь, а вечером начались демонстрации, переросшие в беспорядки [12]. Демонстранты требовали «хлеба» и освобождения до этого арестованных албанцев, и в эту ночь в Приштине осталось около 4 тыс. человек, продолжавших демонстрации на следующий день [12]. Во время демонстрации ранили двух милиционеров – одного из револьвера, другого ударом «тупого» предмета [12]. После временного затишья, 25 марта состоялись новые демонстрации, но уже в Призрене, переросшие в беспорядки. Демонстрации были подавлены ночью, но на следующий день они вновь возобновились в Приштине. Колонна в тысячу студентов, вышедшая утром, к 12 часам выросла до 3 тыс. Человек [12]. Демонстранты скандировали: «Косово – республика!», «Косово – косоварам», «Мы – албанцы, а не югославы», «Объединение с Албанией», «Трепча работает на других», «Да здравствует марксизм-ленинизм», «Долой ревизионизм». Колонна подошла к зданию телерадиовещания, где собралась большая масса людей (30 тыс человек), ожидавших прибытия эстафеты Тито, здесь начались столкновения с полицией [12]. Затем начались забастовки в университете, продолжились беспорядки и в других городах. В Обиличе 30 марта 200 учеников технической школы перекрыли шоссе. 1 апреля в Подуево ученики сельскохозяйственной школы устроили беспорядки. 1 апреля в центре Приштины начались демонстрации учеников сельскохозяйственной и экономической школ, которые двинулись в центр, где с ними соединились студенты [12].
Трех-четырехтысячная толпа устроила столкновения с милицией, скандируя: «Мы хотим республику!», «Косово – республика», «Долой ревизионизм!», «Мы албанцы, а не косовары», «Мы дети Скендербега», «Мы армия Энвера Ходжи». Коммунистическая марксистско-ленинская партия албанцев в Югославии взяла на себя ответственность за организацию демонстраций. В ходе демонстраций как организаторы выделялись группы «Красный фронт», «Марксисты-ленинцы Косово» и «Молодые марксисты», о воззрениях которых ясно свидетельствовали их названия [12]. С группой «Марксистов-ленинцев Косово» была связана организация «Национальное движение по освобождению Косово и других албанских краев», требовавшая присоединения Косово к Албании [12]. Хотя эту демонстрацию в Призрене разогнали, но на следующий день начались демонстрации в Приштине, а затем 30 марта и в Подуево. 1 апреля, во время демонстрации, в Приштине начались столкновения с милицией албанских студентов и учеников сельскохозяйственной школы, а на другой день к ним присоединились албанские рабочие организаций «Рамиз Садику» и «Косово» [12].
Комитет общенародной обороны Союзного автономного края (САП) Косово принял решение о выводе на улицы танков ЮНА [12]. Утром 2 апреля началась демонстрация рабочих строительных предприятий «Рамиз Садику» и «Косово». Рабочие собрались на окраине Приштины и двинулись в центр города. Милиция их разогнала, но они собрались в другом месте, где к ним присоединились рабочие и служащие, а также ученики школьного центра «Джевджет Дода» [12]. Через центр города направили танки, но это не предотвратило приход новой колонны из шахты «Обилич», которая вошла в центр и присоединилась к демонстрантам. Начались столкновения с милицией, переросшие в перестрелки [12]. Беспорядки продолжились в Подуево, Глоговце, Вучитрне, Миглянах. В Гниланах и Джаковице демонстрацию удалось предотвратить милицией. Однако колонна милиции из Куршумлии была остановлена у Подуево, где ученики школы открыли огонь по ней. Затем ученики ворвались в 34 сербских дома и угрожали местным сербам, которых заставляли покинуть Косово [12]. 2 апреля начались демонстрации в Глоговце, переросшие в беспорядки, и такая же картина повторилась в Гниланах. 2 апреля Президиум СФРЮ и Президиум ЦК СКЮ объявили «кризисную ситуацию» в Косово и Метохии, а в Приштине объявили чрезвычайное положение.
В Урошевце на деревообрабатывающем комбинате рабочие, собравшись на митинг, скандировали: «Нам не нужно подразделение территориальной обороны на комбинате», «Требуем республику», Демонстрации прошли в Витине и на руднике Трепча, на предприятиях «Металлургия цинка», на «Фабрике аккумуляторов», где рабочие вышли на улицу в поселке Звеганы, а оттуда пошли в Косовскую Митровицу [12]. К ним присоединились ученики, и колонна скандировала: «Трепча работает – Белград строится», «Трепча работает, а Белград развлекается», «Да здравствует Косовская республика!», «Республика, конституция: или мирно, или силой». 2 апреля Президиум СФРЮ и Президиум ЦК СКЮ приняли решение о провозглашении чрезвычайного положения в городе Приштине. Сюда же были направлены и дополнительные силы МВД из всех республик СФРЮ и Воеводины [12]. Так, в Косово и Метохию был переброшен объединенный отряд милиции (Здружени одред милициjе), командир которого Милан Стрика был подчинен напрямую генералу Франьо Херлевичу в МВД Югославии.
Также в Косово и Метохии находились подразделения специального назначения МВД во главе с Францем Кошером, участвовавшие в разгоне демонстрации в Приштине вместе с силами приштинского гарнизона ЮНА, которым командовал генерал Сакин Поздерац [12]. Однако это не предотвратило новые демонстрации 18 мая в Приштине, на которых скандировалось: «Республика, республика» и «Условия, условия». Югославское руководство обвинило во всем контрреволюцию, и Стане Доланц, член президиума ЦК СКЮ, на пресс-конференции обвинил во всем реакционные фашистские силы. Однако организатор демонстраций в Косово и Метохии - Коммунистическая марксистско-ленинская партия албанцев Югославии - которая требовала предоставления Косово статуса республики в СФРЮ, не являлась «фашистской партией», хотя и угрожала вооруженным восстанием и революцией. Эта партия являлась фактическим филиалом Партии труда в Албании и ничего «фашистского» ни в идеологии, ни в кадрах, ни в программе этой партии не было.
Югославские «товарищи» называли албанских товарищей «фашистами», что являлось диалектикой борьбы, ибо точно также албанские «товарищи» называли югославских «фашистами». Всего в тех демонстрациях участвовало нескольких сотен тысяч албанцев, а в ходе столкновений с милицией погибло полтора десятка албанцев. После этих демонстраций 4 тыс. албанцев понесли судебное наказание, а большое число партийных и государственных албанских функционеров сместили с должностей, в частности, был уволен председатель Краевого комитета СКЮ Махмут Бакали [12]. Вместе с тем, паралельно с самими демонстрациями, в Косово и Метохии начались и вооруженные столкновения между силами ЮНА и милиции с одной стороны и группами албанцев с другой. Данные столкновения сводились к операциям по «зачистке» сел и поселков, населенных албанцами, силами безопасности с арестами подозреваемых, как и применением оружия и спецсредств для разгона албанских демонстраций.
С другой стороны, албанцы применяли оружие для действий как против милиции и ЮНА, так и против местных сербов, совершая акты индивидуального террора. Уже к весне 1981 года на территории Косово и Метохии произошло 350 террористических актов по отношению к неалбанскому населению [12].
Закономерно, что с 80-х годов число столкновений между сербами и албанцами значительно выросло, что привело к началу самоорганизации местных сербов. Движение косовских сербов фактически возникло после визита в 1983 году в Белград делегации косовских сербов во главе с Костой Булатовичем и Марко Андреевичем. Там они посетили председателя Президиума Сербии генерала Николу Любича [13]. В этом же году делегация косовских сербов в составе Косты Булатовича, Матии Стевановича, Войо Шчепановича, Братимира Тошковича, Воислава Дудича, Любомира Тошковича встретилась в Черногории с секретарем Союза коммунистов Косово Мичей Самарджичем, имевшим тесные связи с председателем Краевого комитета СК Косово Али Шукри [13]. Было очевидно, что часть югославской номенклатуры в Белграде решила поддержать это движение косовских сербов, дабы обеспечить себе лучшее положение в руководстве коммунистов СФРЮ.
Благодаря такой поддержке, в середине июня 1985 года, в здании школы поселка Косово поле, населенного сербами, собралось руководство двух местных «заедниц» (административных образований на которые делились «общины» - основные территориальные образования в Югославии) во главе с Костой Булатовичем, Мирославом Шолевичем, Зораном Груичем, Богданом Кецманом, Любо Вуйовичем и другими отказалось выполнять распоряжения общины Приштины о запрете массовых сборов [13]. В октябре 1985 года 2016 сербов подписали петицию и отправили ее на 16 адресов, в том числе в Центральные комитеты СК Косово и СК Сербии, СКЮ, союзы писателей Косово, Сербии и Югославии. В петиции обращалось внимание руководства на многочисленные злоупотребления албанских чиновников в Косово, хотя вместе с тем факты часто подавались предвзято, как, например, когда писалось о 260 тысячах албанцах, переселившихся из Албании в Косово с начала Второй мировой войны, хотя подтверждения тому не давалось.
Вместе с тем, основная масса номенклатуры действительно считала, что Югославия для Сербии создает слишком много ограничений, и потому они и решили, используя вопрос Косово, привлечь сербские массы к решению политических вопросов в Белграде. Как раз в силу этого новую петицию, которую подписали 2016 офицеров, профессоров и учителей, поддержали так же академик Михайло Маркович и ряд высоких партийных функционеров Сербии, бывших сторониками, условно говоря, «левого крыла» в партийном руководстве, нацеленного на продолжение революционных процессов в обществе. Без поддержки этих функционеров тот же Добрица Чосич вряд ли смог бы вести активную деятельность по поддержке руководства косовских сербов.
Закономерно, что косовский вопрос вызвал конфликты во всей СФРЮ, ибо в Словении и Хорватии тамошние партийные круги стали считать, что «товарищи» в Белграде хотят набрать больше очков во внутрипартийной борьбе в СКЮ. В 1985 году делегация косовских сербов посетила тогдашнего президента Сербии Душана Шкырбича. Эта встреча и дала возможность провести массовый марш косовских сербов, который, начавшись 19 января 1986 года, окончился в Белграде перед зданием ЦК Союза коммунистов Сербии, в котором в это время находилась делегация косовских сербов [13]. В феврале того же года новая делегация косовских сербов численностью в 106 человек, во главе с Бошко Будировичем и Мирославом Шолевичем, посетила Скупштину Югославии. Случай изнасилования одной сербки в селе Племетина вызвал новый марш косовских сербов на Белград, встретившихся там с тогдашним руководством Сербии Лазаром Мойсовим, Иваном Стамболичем, Богданом Трифуновичем в ноябре 1986 года у Союзного парламента, где собралась группа крестьян из села Племетина в Косово численностью в 250 человек [13]. Сама реакция сербского народа в Косово в Белграде в коридорах власти была оценена как достаточная для создания критической массы и потому была использованна для организации массовых демонстраций в Сербии, затем вылившихся в многокилометровые автоколонны косовских сербов, двигавшихся на Белград.
Аппарат МВД Сербии, очевидно, был далеко не единодушен, и для основной массы милиции подобные демонстрации являлись проявлением «вражеских действий». Тогда в Управлении государственной безопасности Сербии имелись все нужные рычаги, чтобы подавить организацию этих демонстраций в самой ранней фазе. Раз этого сделано не было, следовательно, кому-то в югославском руководстве был выгоден приход к власти Милошевича, который сопровождался общественным давлением на партийные кадры Сербии, в условно говоря «революционном виде» в рамках провозглашенной Милошевичем «антибюрократической революции». Новое руководство СКЮ (Союза Коммунистов Югославии) Сербии во главе с Милошевичем, с поддержкой МВД и основной массы общества, держало в напряжении партийные кадры Сербии, ибо в любой момент могло провозгласить несогласных «карьеристами и оппортунистами» и организовать хайку на таких очередных «врагов народа».
Было очевидно, что без поддержки Белграда такие марши были бы невозможны, и Азем Власи открыто обвинил Добрицу Чосича, Миодрага Булатовича и Вука Драшковича в том, что они подстрекали косовских сербов к подобным выступлениям.
Так как верхи номенклатуры Сербии поддержали движение косовских сербов, то же делала и значительная часть остальной номенклатуры Сербии, в том числе и те ее силы, которые работали в культурной сфере и потому звались интеллигенцией. Известный меморандум САНУ Сербской Академии Наук и Искусств, вышедший в 1986 г., был вызван событиями в Косово и Метохии. В Союзе писателей Сербии его члены Добрица Чосич, Любо Тадич, Вук Драшкович, Райко Петров-Ного, Райко Джурджевич, при поддержке журнала «Нин», встали в защиту движения косовских сербов, и уже в начале 1987 г. в Союзе писателей Сербии прошли вечера «О Косово – за Косово». В данном случае власть СФРЮ демонстрировала благосклонное отношение к движению косовских сербов, хотя те, согласно существовавшему тогда законодательству СФРЮ, вели «враждебную» деятельность против существовавшего тогда социалистического строя с его неотъемлимой идеей братства и единства всех югославских народов .
Закономерно, что арест Косты Булатовича, осуществленный 2 апреля 1986 года по указанию тогдашнего министра МВД СФРЮ Стане Доланца, не привел к возбуждению против него уголовного дела, и вскоре Булатович выступал на митинге сербов на праздновании 800-летия монастыря Студеница. К тому времени стало очевидно, что движение косовских сербов поддерживалось Югославской Народной армией, в первую очередь тогдашним министром обороны Петром Грачанином [13]. В ходе этих событий в Косово и Метохии было создано «Сербское движение сопротивления» - СПО (Српски покрет отпора). Во главе его встали полковник Радисав Филиппович, Коста Булатович, председатель Скупштины Косово Душан Ристич, Петар Сарич, Томо Секулич, Зоран Груич [13].
Это движение организовало сбор подписей под петицией в защиту прав сербов Косово и Метохии, которую до конца 1986 г. подписали до ста тысяч человек. В петиции было 15 требований: гарантия прав человека косовским сербам; получение Сербией тех же прав, которые имеют другие республики СФРЮ; увольнение из государственных и партийных органов «велико-албанских шовинистов» и «сербских карьеристов и оппортунистов»; публикация имен авторов геноцида над сербами Косово и Метохии; изгнание из Косово тех, кто эмигрировал из Албании после 6 апреля 1941 г.; признание недействительными всех договоров о продаже сербских имений албанцам; возвращение изгнанных сербских беженцев; восстановление «пропавших» судебных дел; пересмотр «сомнительных» судебных дел и реформа судебной системы; провозглашение сербского языка служебным по всей территории Сербии; отмена использования албанского знамени; восстановление всех досье албанских «балист», которые были уничтоженны в архивах Косово в 1966 г.; реабилитация сербских кадров, пострадавших из-за борьбы с «великоалбанскими шовинистами»; соблюдение паритета в трудоустройстве между сербами и албанцами. К этим требованиям дополнились еще два по организации работы парламента Сербии.
Все эти требования были невыполнимы в тех условиях, тем более, что при незадолго до того умершем Иосипе Брозе Тито их охарактеризовали бы как проявление «сербского шовинизма». СПО (Српски Покрет Обнове– Сербское движение сопротивления), представлявшее собою, согласно правовым нормам СФРЮ 70-х годов, националистическую организацию, ассоциируемую югославским пропагандистским аппаратом с четниками и монархией, уже в мае 1987 года получило прямую поддержку председателя Президиума ЦК СКЮ Миланко Реновицы. 5 апреля 1986 года президент (председник) Сербии Иван Стамболич совершил официальный визит в Косово, где местными сербами был организован митинг. После этого, 24 апреля 1987 года, уже Слободан Милошевич, по приглашению руководства косовских сербов, посетил Косово. На встрече с ним собралась большая толпа местных сербов, которую милиция начала разгонять, используя силу. Жалобы сербов Милошевичу вызвали его ставшие потом знаменитыми слова: «Никто не смеет вас бить». Эти слова в дальнейшем стали, по сути, девизом власти в Сербии и подняли дух косовских сербов, так что уже в сентябре 1987 года прошли демонстрации сербских школьников и студентов в Косово.
На восьмой «седмице» (заседании) ЦК в сентябре 1987 г. обсуждался вопрос о преследовании сербов в Косово и Метохии. Новое руководство Сербии во главе со Слободаном Милошевичем получило широкую поддержку в обществе и от САНУ(Сербской Академии Науки и Исскуства), и от СПЦ (Сербской православной церкви), и 21 января 1987 года Президиум ЦК СКЮ предложил 120 поправок к Конституции 1974 г. В 1988 году косовские сербы уже организовали марш в Воеводину. Этот марш, не имевший никакого отношения к борьбе против албанцев, был вызван борьбой тогдашнего партийного руководства Воеводины против руководства Сербии во главе с Милошевичем. Подчиненность косовских сербов новому партийному руководству Сербии во главе с Милошевичем со временем стала очевидна всему обществу, и в Сербии со временем стали нередкими упреки косовских сербов в том, что они «посадили на шею» Сербии Милошевича [13].
Косовские сербы, создали тогда организационный совет по проведению митингов, во главе которого встал полковник милиции Мича Шпаровал [13]. Этот совет организовал целую серию митингов в Подгорице, Колашине, Цетинье, Никшиче, Кральево, Ужицах, Крагуевце, Смедерево, Андриевцах, Ковине, Нише, Книне, Петровой Горе, Вырбасе, Куле, Выршце, Белой Паланке и Вальево [13]. Все это вызвало рост недовольства албанских партийных органов. Однако это недовольство не могло ничего изменить, ибо последние не были настолько влиятельными в Белграде, хотя среди высшего партийного государственного аппарата было большое число албанцев. Так, Азем Власи с 1974 года по 1978 год являлся председателем Союза социалистический молодежи Югославии, Синан Хасани с 1986 по 1987 год был председателем президиума СФРЮ, генерал-полковник Рамиз Абдули исполнял обязанности председателя Научного совета Вооруженных сил СФРЮ.
Хотя Фадил Ходжа, Али Шукри, Махмут Бакали, Сейдо Байрамович, Качуша Яшари, Коль Широка, Риза Сапунджия, генерал Али Мухаджери, генерал Эдхем Речица, генерал Исо Красничи, посол Эльхан Нимани, генеральный секретарь МИДа Реджаи Сурои принадлежали к самому верху партийно-государственного аппарата СФРЮ, Милошевич достаточно быстро сломил их сопротивление, и уже осенью 1988 году один из руководителей косовских коммунистов, открыто выражавший недовольство политикой Белграда Азем Власи был заменен Качушей Яшари. Ключевое значение в событиях в Косово и Метохии имела забастовка албанских шахтеров на руднике Трепча. Этот рудник, точнее, центр горнодобывающей промышлености, был ключевым фактором в экономике Косово и Метохии.
Сам же автономный край Косово и Метохии обеспечивал для СФРЮ 7% электроэнергии, 13% термоэнергетики, 21% черного угля, 11% сварных труб, 63% свинца, 26% цинка, 100% руды хрома, 36% магнезита, 26% синтермагнезита, 10% сумпорной кислоты, 12% фосфорных удобрений, 14% изделий из технической резины. Трепча, где добывались свинец, серебро, цинк, хром и прочие цветные металлы, была очень важным экономическим фактором, и албанская номенклатура, контролировавшая ее, достаточно ревниво отнеслась к тому, что новое руководство Сербии стало здесь менять руководство.
В Трепче началась забастовка, которую, начавшуюся 20 февраля 1989 года в поселке Старый Тырг, поддержал Азем Власи. Бастовавшие шахтеры требовали отставки тогдашнего албанского руководства Косово – Али Шукри, Рахмана Морины, Хусамедина Аземи, которые стали тогда многими албанцами считаться предателями. Прибывшие с началом забастовки Слободан Милошевич и тогдашний председатель ЦК СКЮ хорват Стипе Шувар дали указание на применение силы против бастовавших шахтеров. В рудник была отправлена милиция, в том числе ее спецподразделение САЙ, силой ее подавившая.
Али Шукри тогда подал в отставку с места члена ЦК СК Косово и ЦК СК Сербии. Так как Шукри, член компартии Югославии с 1939 года, был открытым противником албанского сепаратизма, его отставка означала, что тогдашнее руководство Сербии отказалось от всякого диалога с кем бы то ни было в албанской среде. По факту забастовки был начат судебный процесс против Азема Власи, бывшего председателя ЦК СК Косово, директора «Трепчи» Азиза Абраши, директора рудника «Стари Тырг» Бурхии Кавайи, директора «Электрокосово» Лазаря Красничи и еще одиннадцати албанских номенклатурных руководителей. Они были осуждены, но затем в апреле 1990 года их амнистировали. Сам Милошевич был рациональным политиком, и косовские сербы ему были необходимы для внесения изменений в Конституцию Сербии, что давало бы ему возможность установить над Автономными краями Воеводина и Косово полный контроль. В силу политической системы СФРЮ это предоставляло возможность полномочному представителю Сербии в Президиуме СФРЮ 3 голоса, что обеспечивало доминирование Милошевича в аппарате СФРЮ.
Различные сербские «национальные мифы» руководство Сербии и Югославии особенно не интересовали, и потому в 1988 г. в новом партийном руководстве Косово, полностью подконтрольном Белграду, вопреки требованиям петиции косовских сербов, преобладали албанцы, а албанская наркомафия продолжала так же господствовать в Косово и Метохии. Эта стратегия по использованию косовских сербов полностью себя оправдала,так как 28 марта 1989 года указом, подписанным Раифом Диздаревичем, были приняты поправки в Конституцию Сербии, ограничивающие права Автономных краев Косово и Воеводины.
Сам же Слободан Милошевич, как победитель этой «антибюрократической революции», 28 июня 1989 г. выступил под Приштиной на Газиместане, месте исторической Косовской битвы, перед более чем миллионной массой сербов, сьехавшихся со всей Югославии.Тогда на созванном митинге на Газиместане выступили 40 ораторов, в том числе и Азем Власи. Последний, впрочем, был встречен свистом, так как организованный коммунистическим руководством митинг превратился в митинг сербского национализма, на котором главной фигурой стал Милошевич. При этом большая часть сербских партийных кадров в Косово была против новой политики Милошевича [14]. В данном случае не следует их считать «карьеристами и оппортунистами», ведь партийные кадры в Белграде, выдвинувшие Милошевича, как раз с большим основанием могли называться «карьеристами и оппортунистами». Сербские партийные руководители Косово осознавали риск такой политики Милошевича в Косово, а главное понимали, что именно они будут нести ответственность в случае провала. Партийные же работники в Белграде если и понимали риск, то в большей мере опасались ответственности перед Милошевичем, нежели перед самими косовскими сербами.
Вскоре Милошевич, однако, заменил албанское партийное руководство на сербское после беспорядков 22-28 марта 1989 года, когда в ходе вооруженных столкновений погибли два сотрудника МВД Сербии и 22 албанца, тогда как 121 сотрудник МВД и 500 албанцев были ранены или получили телесные повреждения различной тяжести [13]. Коммунистическое руководство косовских албанцев было разгромлено после того, как арестовали несколько десятков партийных функционеров, в том числе бывшего председателя Краевого комитета СКЮ Азема Власи, который был арестован в Боснии и заменен Качушей Яшари. Кампания гражданского неповиновения албанцев в Косово не могла не отразиться на ЮНА.
Албанцы в рядах ЮНА были главной «враждебной» силой. Как пишет Гачинович, из семисот открытых «вербальных» враждебных выступлений 396 случаев, т.е. 60% совершались албанцами, тогда как в 1989 году из 829 таких случаев албанцы совершили 456 [13]. В рядах ЮНА началось формирование нелегальных политических групп албанцев, и во время операции «Златар» органы военной безопасности ЮНА с июля 1984 по февраль 1985 года выявили четыре ранее существующие нелегальные албанские организации: «Группа марксистов-ленинцев Косово», «Движение национального освобождения Косово», «Марксистко-ленинские партии албанцев в Косово» и «Красный народный фронт», которые объединились в новую организацию – «Движение за албанскую социалистическую республику в Югославии». Ее центр находился в Швейцарии, а в состав его руководства входили Джафер Шартри, Сабри Новиела, Дурмуша Джафер, Зека Миляим, Кадри Зека и Юсуф Гарвала [13].
Во главе комитета этой организации, созданной в рядах ЮНА, стояли капитан первого класса Малеку Наим, капитан первого класса Джафер Яшари, поручик Фадил Хакию, водник (прапорщик) первого класса Рамадан Гаши, водник первого класса Тахир Хайдари и курсанты Фадил Делили и Шефчет Тахири. Когда члены этого комитета были арестованы, при них обнаружили большие запасы оружия и боеприпасов, как и план нападения на военную фабрику в Сербице [13]. Так же в гарнизоне Мостар в 1984 году была выявлена группа военнослужащих-албанцев, которые украли 12 автоматов и 3 ручных пулемета и спрятали их на берегу реки Неретва. Радослав Гачинович в своей книге «Захват Косово и Метохии» приводит документы 17-го заседания ЦК СКЮ, которые свидетельствуют, что с 1981 по 1988 год в рядах ЮНА была разоблачена 241 нелегальная албанская группа, в которых состояли 1435 военнослужащих, албанцев по национальности [13].
Нередко именно эти военнослужащие совершали террористические акты, так, Азиз Кельменди, выходец из общины Призрен, призванный в ряды ЮНА 3 сентября 1987 года, в гарнизоне Парачин убил четырех военнослужащих - Сержана Симича из Белграда, Хазима Аджановича из Витеза, Сафета Дураковича из Босанской Градишки и Горана Бегича из Загреба и еще пятерых тяжело ранил. После совершенного преступления он бежал в лес, где был убит при попытке оказания сопротивления при аресте. За помощь ему шесть албанских военнослужащих, один мусульманин и один цыган были арестованы [13].
29 августа 1988 года в Центре военных школ в Белграде органы военной безопасности арестовали 9 албанских военнослужащих, членов организации «Марксисты-ленинцы Косово», планировавших террористический акт [13]. В 1989 году в 14 гарнизонах ЮНА выявили 18 военнослужащих албанской национальности, принадлежавших к нелегальной организации «Дреница». Руководство Сербии к 1989 году уже четко определило свою линию на централизацию Сербии, и 28 мая 1989 г. начался процесс изменения Конституции 1974 года, а 28 ноября 1989 года, по решению Парламента Сербии, было установлено прямое управление в Косово [13]. Все это вызвало новые беспорядки, сопровождаемые вооруженными столкновениями, и на пресс-конференции, прошедшей 1 февраля 1990г. в Скупштине Косово в Приштине, секретарь информации Косово и Метохии Йоргованка Милоевич заявила, что в массовых беспорядках в начале 1990 года было убито 18 албанцев, а 54 ранено, тогда как в рядах же МВД Сербии было 43 раненых. В феврале 1990 ЮНА была выведена на улицы городов и сел Косово для наведения порядка, в апреле 1990 года вводится прямое командование МВД Сербии над милицией на Косово и Метохии
2 июня 1990 г. делегаты Краевого парламента Косово из числа албанцев попытались войти в здание парламента Приштины, где планировали проголосовать за Конституционную декларацию, которая бы отменяла решение Краевого парламента о предоставлении полномочий парламенту Сербии по изменению Конституции. Полиция Сербии не дала им войти в здание, но албанские депутаты перед зданием парламента приняли эту конституционную декларацию о независимости Косово и здесь же подписали ее. Образцом для этого документа стала принятая в этот же день Декларация о независимости Словении [14].
Чрезвычайное положение в Косово было провозглашено 26 июня 1990 года. Во время заседания Парламента Косово 5 июля 1990 г. 56 депутатов-неалбанцев потребовали от парламента Сербии распустить парламент Косово и «Извршно вече» - правительство Косово. В ходе заседания был объявлен перерыв, после которого председатель парламента Джордже Божович объявил депутатам, что Парламент Сербии уже самостоятельно принял Закон о временом прекращении полномочий парламента и правительства Косово, и сам закон был опубликован 13 июля 1990 года. Хотя предполагалось провести новые выборы в Краевой парламент, на практике их так никогда и не провели, и 28 сентября 1990 г. была принята новая Конституция Сербии, по которой края объявлялись территориальными автономиями.
События в Косово и Метохии вызвали рост популярности Милошевича в Сербии, и в сентябре 1987 года он смог нанести поражение единственной возможной себе оппозиции в партийном комитете Сербии, которую возглавлял как раз Иван Стамболич, а в октябре 1988 года он нанес такое же поражение своим партийным «товарищам» из Воеводины, привыкших за время Тито к независимому от Белграда положению. Воспользовавшись растущим влиянием, Слободан Милошевич, провозгласив в 1988 году начало «антибюрократической» революции, сумел поставить под свой контроль методом различных бюрократических интриг, политического давления, народных демонстраций, а, главное, действиями госбезопасности Сербии весь аппарат Социалистической Республики Сербия. В мае 1989 года Слободана Милошевича в еще однопартийной по сути СФРЮ выбирают Председателем Президиума Социалистической республики Сербия.
Дело увенчал миллионный сербский митинг на месте исторической битвы на Газиместане (поле под Приштиной) в честь празднования 600-летия Косовской битвы 28 июня 1989 года, где Милошевич выступил перед миллионом сербов, съехавшихся сюда со всей Югославии, как национальный вождь, и показательно, что как раз тогда прошла первая трещина в отношениях с США, чей посол Ворен Зиммерман, в отличие от послов других крупных государств, отказался принять приглашение на митинг.
К тому времени на сторону Милошевича встала и Сербская православная церковь, обладавшая куда большим, нежели та же РПЦ на это могла рассчитывать в бывшем СССР, политическим влиянием на сербский народ в Сербии,Черногории,Хорватии и в Боснии и Герцеговине, и как раз в декабре 1990 года на Святом архиерейском соборе, путем тайной жеребъевки, на престол патриарха был избран патриарх Павел. Создание Милошевичем 16 июля 1990 года социалистической партии Сербии (СПС) увенчало дело Милошевича, ибо означало конец Союза коммунистов Югославии. На первых многопартийных выборах в Сербии, которые прошли только в декабре 1990 года, позже, чем в других республиках, созданная Милошевичем Социалистическая партия Сербия на базе республиканской организации Союза коммунистов Югославии, получила 77 % голосов, а Слободан Милошевич на президентских выборах получил 66% голосов. Aбсолютная победа СПС на выборах декабря 1990 означала и конец СФРЮ, причем, следует заметить, вполне закономерный.
