itemscope itemtype="http://schema.org/Article">

«Ушёл на фронт, забыв полить цветок...»

Беседа о Донбассе, сверхзадачах партии "За правду" и обычном деле русских писателей

0
941
Время на чтение 23 минут

Александр ПРОХАНОВ. Захар, вы, основав свою партию, вступили в совершенно новый жизненный период. Множество людей, множество человеческих типов — это колоссальная новизна. Вы будете включаться практически во все государственные структуры, явные или неявные. Это вторая жизнь: второй раз вы вступаете в одну и ту же реку. И вы как художник, конечно, думаете, как думаю об этом и я, что этим нельзя не воспользоваться для книги, нельзя не воспользоваться для того, чтобы этот колоссальный опыт, редко кому выпадающий, не воспроизвести в прозе. Меня часто спрашивают: "Кто в вас доминирует: политик или литератор?" Вопрос глупый. Потому что политик питает литератора, а литератор придаёт политику неповторимую окраску. Мне кажется, что проект, в который вы вступили, он политико-художественный. Ошибаюсь я или нет?

Захар ПРИЛЕПИН. Надеюсь, что ошибаетесь. Так многие говорили о проекте моего учителя и старшего товарища Эдуарда Лимонова, Царствие ему Небесное: что это политико-художественный проект, в чём-то питающий Лимонова. Хотя это было не так, конечно. У Лимонова всё было всерьёз. Но какой-то элемент художественный в этом всё-таки присутствовал.

Думаю, в моём случае генеалогия всё-таки восходит к другим людям и другим способам соединения политики и литературы. Это Грибоедов, это Тютчев, это Салтыков-Щедрин, это Пётр Вяземский. Это целая плеяда русских классиков первого ряда, которые напрямую участвовали в государственной деятельности и доходили до очень высоких степеней, не слишком смешивая политическую деятельность с литературной.

"Земной свой путь пройдя до середины", я понял, что литературное тщеславие, желание, как Блок говорил, "отобрать аромат у цветка", имеет уже куда меньшее значение для меня, чем ужас от возможности нового Майдана, ужас от повторения 1991 года. Этот страх гнетёт меня. В этой ситуации я очень мало думаю о своей литературе в буквальном смысле. Я думаю о постоянно действующем ополчении — деятельном, профессиональном, активном, которое будет стоять на страже русской государственности.

Но если вернуться к литературе, как таковой, то едва ли я ставлю целью зафиксировать современные типажи, — в том числе и потому, что вы создали уже целую галерею подобных образов. Скорей, я думаю о большом историческом романе. О романе из истории XVII века, потому что в XVII веке происходило, в сущности, то же самое, что и сегодня. Те же персонажи, те же ситуации: Украина и Россия, бунтари и воры, старообрядцы, бояре. И эта схожесть: и метафизическая, и геополитическая, — меня одновременно и зачаровывает, и мучает. То, что Россия не меняется — успокаивает. Но то, что она из века в век вдруг обваливается, рассыпается у нас в руках, — заставляет испытывать ужас: а вдруг в очередной раз мы окажемся не готовы и не успеем её собрать, слепить...

Александр ПРОХАНОВ. Но ведь история России — это таинственная синусоида сменяющих друг друга империй. И ужас, связанный с потерей очередной империи, компенсируется восторгом создания новой империи. Конечно, ужасно оказаться на ниспадающей ветви этой синусоиды. И какое счастье оказаться на восходящей, когда интеллигенция, вечно брюзжащая, вечно поющая отходную, оказывается рядом с властью, и они делают одно и то же дело — воссоздание Родины.

О вашей партии люди ещё мало знают. Знают, что такая партия сложилась, знают её лидеров, отчасти следят за их деятельностью. Но ведь это партия нового склада, нового уклада, что можно понять даже по тому, что вы сейчас сказали. Ведь вы высказали не партийную программу — вы высказали свою внутреннюю фобию, свой страх. И вокруг этих страха и любви одновременно вы выстраиваете движение. Как бы вы определили свою партию? В чём её уникальность, в чём неповторимость? И в чём её одномоментность?

Захар ПРИЛЕПИН. Думаю, её уникальность — не столько констатация, сколько задание для нас. Уникальность свою мы ещё должны доказать. Для меня это предмет работы, а не предмет гордости.

Тем не менее, каждый человек — это сумма его поступков. И люди, которые изначально собрались в нашу команду, сами по себе кажутся мне достойными.

Партия была задумана в Донецке в 2018 году, когда мои товарищи, остававшиеся в живых легендарные полевые командиры, друзья и советники Александра Захарченко, сказали: "Мы не должны позволить повториться киевским событиям в России. Надо создавать партийную организацию". Мне кажется, это очень правильная точка отсчёта и очень правильные дрожжи, на которых это всё возросло, потому что у основания партии стояли не какие-то профессиональные "политические деятели", а люди, которые за свои идеалы готовы были умирать, и умирали.

Это первая, донбасская, составная часть партии — там начало происходить брожение.

Другой составной частью партии стали мои сотоварищи по лево-правому движению: нацболы, другороссы, проверенные бойцы антиельцинской, антилиберальной оппозиции. Эти люди давно нуждаются в получении возможности прямого влияния на государственные процессы.

Но помимо вышеупомянутых персонажей в партию парадоксальным образом встроились и люди, которые вышли из околокремлёвских структур: в чём-то разочарованные, и откровенно желающие более радикальной, более "левой" экономическлй повестки.

Собираясь на планёрке, мы порой иронизируем, потому что с одной стороны сидят бывшие младогвардейцы, а с другой — нацболы, но у нас единая цель.

Имеется у нас и своя группа мудрецов, старейшин, прошедших долгий путь: великий режиссёр Владимир Валентинович Меньшов, блистательные политологи Семён Багдасаров и Сергей Михеев. Или, скажем, мой советник по самому широкому кругу вопросов священник, актёр, писатель Иван Охлобыстин. Всё это — очень серьёзные люди с огромным опытом, перед которыми уже не стоят вопросы удовлетворения тщеславия или достижения материального достатка.

Очень точно сказал Сергей Михеев: "Мне осталось десятилетие активной политической жизни, я хочу прожить их достойно." Это люди, которые, что называется, уже хотят с Богом разговаривать, отчитываться по-взрослому.

Мы видим соединение левых, правых, бывших кремлёвских, и тут же — антикремлёвских, мы организовали встречу полевых командиров, директоров заводов, работяг, поэтов. Сама по себе эта структура имеет живой кровоток, в ней есть заряд реального идеализма. Как один из моих партийцев сказал: "Я хочу остаться тем, по сути, восторженным пацаном, каким был в дни Русской весны".

И мы все хотим сохранить в себе этого пацана эпохи Русской весны, — пацана, который поверил в возрождение империи.

У нас сильная программа, я не буду её пересказывать, у нас крепкая товарищеская спайка, но втайне я верю и ещё во что-то незримое, во что-то неизъяснимое. Верю, что именно мы должны это сделать. Иначе — кто?

Александр ПРОХАНОВ. Вы рассказали о гремучей смеси, которая будет перемешиваться, входить в особую политическую химию, выпадать в осадок. Будут возникать, наверное, новые элементы, которые ещё не значатся в нашей политической "таблице Менделеева". И потому сейчас трудно, видимо, сказать, что является реальной и выразимой основой вашей партии. Хотя наступит момент — момент реальной схватки, когда придётся формулировать, в чём всё-таки состоит основа.

Захар ПРИЛЕПИН. Есть то, что нас всех объединяет. Дело в том, что не только экономика, а само бытие России последних тридцати лет построено по принципам социального дарвинизма и монетаризма: всё должно окупаться, приносить прибыль. Это проникло во все сферы нашего сознания, и касается не только строительства железных дорог или детских садов. Это во многом суть нынешней России. Она живёт по принципам "дай мне, я дам тебе", "сколько это будет стоить?", "в чём выгода?". Иного принципа нет ни в образовании, ни в медицине — почти нигде.

Должен быть другой, а то и противоположный подход. Я апеллирую, конечно, к советской России, хотя и в дореволюционной России часто работали схожие принципы. Тем не менее, скажем, при Сталине, после Великой Отечественной войны никто не высчитывал, сколько будет стоить восстановление сорока тысяч колхозов, бессчётного количества уничтоженных дорог, аэропортов, сколько стоит восстановить четыре театра в каждом разрушенном городе. Немедленную прибыль от этого никто не высчитывал — иначе бы не запустили все эти необъятные процессы. В космос бы не полетели — это ж тоже не выгодно, никакой "рентабельности" в тех полётах не было.

Но Россия может развиваться только таким образом. Мы настаиваем на запрете монетаристских принципов в России, мы — за ставку на сверхзадачи.

От осознания подобной модели государственности расходятся тысячи силовых линий, касающихся образования, медицины, культуры, науки. Но главное, что должно лежать в основе — иная постановка проблемы.

Александр ПРОХАНОВ. Любые структуры: партии, организации, — так или иначе используют технологии. Технологии выживания, сосуществования, технологии агрессии, технологии поглощения. И очень мало, может, вообще нет таких структур, которые уповают не на технологию, а на матушку-историю, то есть на чудо, ведь чудо творится историей. Технология творит победу, творит успех, технология творит реальное время, сроки же, а не времена, создаются через чудо. Вы сказали о том, из каких источников вы черпали людей. Это всё люди метафизического склада, люди, для которых важны не деньги. А что? Что противоположно деньгам, противоположно золотому тельцу? Чудесное, волшебное, возвышенное. Это то, что витает, что неосуществимо. И, конечно, трудно удержать внутри партии это невидимое и незримое. Может быть, это предполагает создание внутри партии некоего источника, который охранялся бы особенным образом и питал остальные русла, остальные ветви партии. Как это и было в организациях разного толка: и политического, и военного, и рыцарского и масонского, и религиозного.

Захар ПРИЛЕПИН. У Ивана Охлобыстина, моего советника и друга партии, была идея, которую он высказал ещё в присутствии покойного ныне нашего товарища Александра Владимировича Захарченко: создать некий Устав для всех русских людей. Записать, скажем, 33 пункта: наша неотменяемая позиция по самым главным вопросам бытия. И поместить этот Устав, этот новый извод Русской Правды на Саур-Могиле, где погибли многие наши друзья. Чтобы записанное и спрятанное в гильзе стало точкой произрастания того самого чуда, о котором говорите и вы. У нас должны быть неотторжимые слова и понятия.

И мы пишем его. Мы не торопимся, потому что здесь ошибиться нельзя.

Мы назвали свою партию "За правду", и это тоже неотторжимые для нас слово: правда.

Как бы идеалистично это ни звучало, но и свой путь в политике я вижу результатом стечения каких-то немыслимых обстоятельств, которые в принципе не могли привести меня в эту точку.

Воспитанный Александром Андреевичем Прохановым, Эдуардом Вениаминовичем Лимоновым, Сергеем Георгиевичем Кара-Мурзой, Станиславом Юрьевичем Куняевым, Вадимом Валерьяновичем Кожиновым, я, по совести говоря, не должен был попасть в нашу политику. Здесь обитают совсем другие люди, с иными, чаще всего противоположными ценностями.

Не рискну применять слово "чудо" по отношению к самому себе, но элемент абсурда вынес меня и моих друзей в политику. В России аномальное количество конформистов, сверхобеспеченных людей, обладающих самыми широкими возможностями, которые хотели бы претендовать на кусок власти. Есть крайне влиятельные группы, желающие создать свою политическую партию, с целью захода в те или иные привластные структуры. Но сегодня эта возможность в руках у нас. Я тихо смеюсь, когда задумываюсь об этом.

Конечно же, есть люди, которые предполагают, что у нас были какие-то тайные договорённости, что у меня есть влиятельные или родственные связи. Самое смешное, что ничего этого нет. Всё произошло стихийно: мы создали партию, и она вдруг начала прорастать. Возможно, в неких кабинетах было принято решение: "…пусть растут", — но мы об этом ничего не знаем.

Да, я назвал это абсурдом, но, может быть, в этом действительно есть отсвет чуда.

С другой стороны, я помню, как 2014 году, один из отцов Русской весны Андрей Пургин сказал мне: "Русская весна, идея Новороссии — это результат сказанного, сформулированного когда-то Дугиным, Прохановым и Лимоновым". Он назвал три эти имени. "Они проговорили в 90-е годы, — сказал Пургин, — то, что не должно было появиться никогда: другую Россию, русский Крым, возможность Новороссии. Они эту историю проговаривали, и проговаривали день за днём, будучи при этом в статусе едва ли не маргиналов, — но вот Русская весна расцвела из их идей".

Искренняя, абсолютная, тотальная вера — прорастает: вот главный урок Русской весны для меня.

Многое кажется сегодня невозможным и диким, — но если ты ставишь понятную тебе самому цель, эта цель может быть достигнута, даже несмотря на то, что для её достижения нет никаких зримых предпосылок.

Александр ПРОХАНОВ. Саур-Могила — это один из трёх величайших мистических русских холмов: Мамаев курган, Сапун Гора и Саур-Могила. И Саур-Могила таинственна тем, что на этой горе враг убивал героев дважды. Первый раз-когда они были ещё живы, а второй раз, когда они стали каменными памятниками. И второй раз он их убивал ещё страшнее, с большей жестокостью. Когда вы уезжали туда, на Донбасс, я вам посвятил стихотворение. Оно звучит так:

Мой стих упал на дно сухого моря,

Ушёл на фронт, забыв полить цветок.

Лицо жены, померкшее от горя…

Блок-пост, стрельба, алеющий Восток.

Вы были внутри этого процесса. И сами были этим процессом.

Триумф современного российского государства — это, конечно, Крым. Это была вершина, это и было чудо, и остаётся чудом. И Крымский мост, который похож на летящего ангела, он архитектурно, эстетически воспроизводит это чудо.

Но чудо стало гаснуть после того, как Донбасс превратили в мясорубку. Это период упадка нынешней государственной формации. Не пенсионная реформа, не коррупция привели к упадку, а упадок ощутился, когда вся Россия сидела перед телевизором и рыдала, глядя, как снарядами в Донбассе убивают русских людей. И вспыхнувшая великая новороссийская идея, которая захватила умы, у которой появились свои теоретики, свои знамёна, свои могилы, — она исчахла. Вы были внутри этого, как это всё произошло?

Захар ПРИЛЕПИН. Прелесть и чудо этой истории в том, что она сложилась стремительно и абсолютно стихийно в тех персонажах, которые вдруг явились будто бы из прошлого русской истории. Когда в 2014 году я перешёл "ленточку", — границу, состоящую в прямом смысле из окопов вокруг расстрелянной таможни, я тут же обнаружил себя внутри романа "Тихий Дон" или внутри романа "Я пришёл дать вам волю", или внутри "Слова о полку Игореве". Я увидел людей разных племён: бородатых, здоровых, раненых, весёлых, бесшабашных, — и почувствовал, что русская история возобновилась в той же самой точке, где была остановлена. И эти все дорогие мне люди, мои близкие, мои павшие товарищи — это ожившие русские святые. И Арсен Павлов "Моторола", и Михаил Толстых "Гиви", и Александр Владимирович Захарченко "Батя" — они являли собой абсолютно живые, из народных недр, и вместе с тем безусловно литературные типажи. И это узнавание — один из самых счастливых моментов моей жизни наряду с рождением моих детей. Это узнавание было безусловным чудом.

Но история Русской весны забуксовала — в силу самых разных причин. Может быть, потому что Россия не откликнулась достаточным образом. Может быть, потому что слишком серьёзно противостояла Русской весне наделённая сверхвозможностями западная цивилизация… Но не только в силу этих причин.

Ещё и потому, что не было определяющей идеи, наподобие большевистской, не было методологии, не было, в конце концов, готовой и умной партии. Всё приходилось строить в живом режиме, второпях. И слишком рано начались попытки выстроить на Донбассе что-то вроде очередного российского региона. Это было предметом моих разговоров с Александром Захарченко. Я говорю: "Саша, ради Бога, всё сделай для того, чтобы не сотворить из республики ещё одну область РФ. Мы должны вырастить здесь невиданный цветок, чтобы на нас смотрели и думали: "Господи, это возможно!"

Он, конечно же, понимал, о чём речь. И мы пытались это сделать, хотя не хватало специалистов, многое осыпалось в руках, не было под рукой Есенина, Эйзенштейна, Мейерхольда, Маяковского, Циолковского… Многое могло бы появиться, но не успело, увы.

И этот урок сегодня мы тоже учли.

Мы идём в политику, стараясь обеспечить себя сразу всеми ресурсами: интеллектуальными, боевыми, методологическими… Вот здесь у нас хранится категория "чуда", здесь у нас — партийная программа, здесь — продуманные механизмы достижения целей, а здесь у нас — засадный полк.

Мы действуем с учётом всех побед и всех горьких ошибок — всего того, что прожито за годы донбасской войны, за годы разврата, отчего-то именуемого "эпохой демократии".

Впервые я вышел на митинг в 1991 году здесь, в Москве, в день распада Советского Союза. С тех пор я посетил сотни митингов. Я наблюдал, знал и знаю огромное количество людей, причастных к политике. Видел вас, Александр Андреевич, видел, как вы создавали самые разные союзы, как пытались вдохнуть жизнь в тех людей, которые не были достойны этого, или были достойны — но им ломали хребет и спихивали на обочину. Помню, как вы строили самые сложнейшие политические конфигурации. Я всё это записал на подкорку памяти и надеюсь, что протащу эту свою партийную историю ещё какое-то время. Чтобы и у нашей команды было наследство, которое возможно было передать когда-то новым патриотам.

Я думаю, что, как в вашем романе "Крейсерова соната", должен быть на Руси хотя бы один праведник, — чтобы она спаслась. Должна быть дюжина людей, которая, не взирая ни на что, произносит самые важные вещи: как вы в каждой своей передовице все эти годы говорили, напоминая ещё живым о Родине и вере. Одно и то же повторяя и повторяя, как молитву. Надо это делать, даже если не хочется, даже если надоело… Я же сам с 1996 года пишу публицистику. 24 года я говорю одно и то же! У меня уже, кажется порой, сил нет — я уже всё сказал сорок тысяч раз.

Но это надо делать, потому что надо — и всё.

Александр ПРОХАНОВ. Я был и остаюсь государственником в очень широком смысле слова. Для меня государство — это, прежде всего, сохранение территории и народа, который на ней живёт. И тот социум, который увеличивает свои пространства, увеличивает своё число — развивающийся. Тот, что теряет то и другое — сворачивающийся социум. Россия после распада Советского Союза — это сворачивающийся социум. Если бы не Крым, если бы не Донбасс... Эти две темы дали российскому государству возможность прожить ещё какое-то время. Но сегодня я чувствую, что опять начинается старение, что российское государство, как этакий стареющий комод, начинает давать трещины: много мелких, есть несколько покрупнее. И я считаю, что хабаровское стояние, хабаровское восстание — это одна из трещин, которая прошла через комод русской государственности. Церковная распря в Екатеринбурге с отцом Сергием — она неистовая, но она как раз из той оперы, о которой Вы говорили, она от Аввакума. И это тоже большая трещина в теле церкви, в теле государства. И недавняя армяно-азербайджанская драка в центре Москвы — то есть Карабах оттуда, где он разрушил Советский Союз, переносится сюда, где он может разрушить Россию. И каждая пуля, которая пролетела там, в Карабахе, превращается в веер пуль, летящих здесь, в Москве. И наконец, меня поразило, что именно у Потанина в последнее время одна за другой случаются чудовищные аварии. То есть олигархизм, который преподносился как устойчивая, цементирующая нас формация, показывает, что он уничтожает Россию: уничтожает русскую природу, русскую реку, русского моржа, русского оленя, русский ягель, а также сибирские леса. Эти четыре темы присутствуют в вашей молодой партии?

Захар ПРИЛЕПИН. Присутствуют, конечно. И мне кажется, есть ещё одна тема, как бы куполом всё это накрывающая: тема неизбытого, по-сталински назовём это, низкопоклонства перед Западом, воспроизведения всех западных технологий на всех уровнях жизни, колоссальная инерция воздействия Запада.

Самые разные процессы, в том числе и упомянутые вами, показывают, насколько серьёзно инкорпорированы "спящие", прозападные элиты во все уровни власти. Как часто мы сталкиваемся с отсутствием у России реального суверенитета. Отчасти даже ситуация с коронавирусом показала, что мы воспроизводим какие-то внешние технологии, не очень понимая, зачем и насколько нам это нужно. Сейчас мы начинаем переходить на дистанционное образование, оно откровенно лоббируется. Хотя это безусловная катастрофа, это преступление по отношению и к русским ученикам, и к студентам, и к учителям. И мы даже не видим те рычаги, на которые нажимают люди, управляющие процессом, не понимаем, почему так происходит.

Мы то и дело наблюдаем отсутствие у государства понимания, что мы — огромная независимая территория, не нуждающаяся в использовании всех этих глобальных технологий. Мы вполне можем выстраивать свою государственность, опираясь на собственные силы. Русская география и русская демография — вот что, так или иначе, позволит нам устоять, расширяться, не зависеть ни от чего.

Однако идут процессы противоположного толка: мы строим производство, учимся и лечимся на чужой манер. В итоге происходит нарыв то в Хабаровске, то в Церкви, то в азербайджанском кафе.

Но только потому, что мы сами себя не осознали. Мы не назвали себе своё имя. Мы не проговариваем, что находимся внутри огромного русского контекста — не нуждающегося в постоянной сверке маршрутов с невесть кем. Потому что нам подсовывают неверные маршруты. Нас обманывают. Нас вводят в заблуждение.

Александр ПРОХАНОВ. Это верно, это философия. А я сказал о четырёх недавних политических ситуациях, они ещё не кончились, они идут. Вы — политическая партия. Вы же не можете остаться в стороне. Как вы на это рефлексируете?

Захар ПРИЛЕПИН. Все темы, которые вы назвали, порой действительно сложные, порой отчасти надуманные — но и первые, и вторые являются поводом для такого уровня манипуляций общественным сознанием, о которых, возможно, в середине 90-х речь даже не шла. Назову одну цифру: в российском сегменте Интернета действует 30 миллионов ботов. Идёт огромная сложнейшая информационная война. Вы в своё время с этим не раз сталкивались и говорили об информационных атаках на патриотов. Но тогда это были статьи в газетах, один-другой репортаж на телевидении. Сегодня же мы сталкиваемся с массовыми, проплаченными атаками в миллионы липовых пользователей на те или иные партийные ресурсы, на лидеров, на идеи. Забрасываются вирусные ролики, всё перевирается, выворачивается наизнанку, и ложь мгновенно становится достоянием немыслимых людских толп. Любое неаккуратно произнесённое слово про армян — бросают в армянские дрожжи, про азербайджанцев — в азербайджанские, и вот уже возникла тема "русского фашизма"; высказывание про Хабаровск — кромсают и бросают хабаровским, униженным, раздражённым, и во многом правым людям. И я думаю, что иногда необязательна немедленная реакция на эти события. Люди хотят однозначности порой там, где её нет. Я пугаюсь персонажей, у которых есть план из двух пунктов, как решить проблему, к примеру, Нагорного Карабаха. Я слишком давно живу в России, чтоб верить в лёгкие пути.

Я верю только в сложные механизмы.

Однако нас специально тянут за язык: скажи, ты за Хабаровск или против Хабаровска? Ты за официальную позицию РПЦ, или за какую-нибудь неофициальную? Ты за храм или против храма?

Не всегда стоит идти на поводу у этого. Зачастую нам представляют ложные дилеммы, не столько объясняющие, сколько запутывающие ситуацию. Потому что в глобальном смысле дело не в Фургале, дело не в армянах и азербайджанцах, — всё это, повторюсь, нарывы совсем иной, куда более серьёзной болезни.

Именно о глобальной болезни я и говорю с вами.

Да, у нашей команды есть точка зрения по всем конкретным вопросам: Сергей Михеев, Александр Казаков, Семён Багдасаров, Олег Матвейчев, Кира Сазонова, Николай Новичков, — все эксперты нашей команды постоянно присутствуют в информационном пространстве, предлагают варианты решения, а зачастую и лично участвуют в решениях проблем. У нас уже свыше 60 региональных отделений, и мы по десяткам тем работаем в регионах.

У нас наличествует правильное партийное многоголосье. Порой по частным вопросам у нас могут быть даже чуть отличающиеся точки зрения, но это тоже нормально.

Но основные задачи, которые мы ставим перед собой, — всё-таки более глобальные. Нельзя себя разменять на склоки. Мы пришли работать в долгую, мы пришли перевернуть положение вещей, вытравить олигархию, воссоздать творческое и социальное государство — империю.

Мы движемся уверенно, но не делаем лишних жестов, и не предлагаем популистских путей.

Александр ПРОХАНОВ. У вас как у политика или как у мыслителя существует представление о нашей Родине, какой она должна быть? Есть ли у вас мечта? Мечта, которая рассказывает вам и другим о том, какие будут у нас города, какие будут хлеба, какие самолёты, какие у нас будут невесты? Вам удаётся об этом думать в той свистопляске партийного строительства, в которой вы находитесь?

Захар ПРИЛЕПИН. Поверьте, в моём ответе нет самоуничижения. Но я действительно, кажется, не обладаю столь удивительным разноцветным мышлением мечтателя и художника, как вы. Я читал множество разнообразных картин будущего и в ваших статьях, и в вашем романе "Вечный город", и в вашем романе "Надпись". Но в данном случае я хотел бы надеяться на коллективный разум партии. Мне хотелось бы, чтобы названные и неназванные мной люди совместно выстроили этот самый Вечный город.

Сам я в своих мечтах довольствуюсь малым. Мне достаточно той самой "географии и демографии", о которых я говорил. Если Россия прирастает, и в ней рождаются дети — русские, татарские, башкирские, калмыцкие, чеченские, якутские — мне этого достаточно для счастья. Достаточно, что есть русское слово, что есть русская песня. Достаточно, что из России не вывозят триллионы рублей на строительство очередных личных яхт.

Протянуть, продлить само существование государства, чтобы оно не закончилось, для меня — предел счастья.

Конечно, я хотел бы строить сверхцивилизацию, которая мечтает летать на Марс и летит на Марс, которая обустраивает жизнь с невиданным задором и вдохновением. Но в то же время втайне я знаю, что людям, "массам" — это однажды надоедает. Что люди устают от сверхзадач и сверхусилий. Втайне я знаю, что если мы выгоним с телевидения всю мерзость (а мы выгоним), отменим ЕГЭ (а мы отменим), зачистим территорию от растленных подонков, и построим государство творцов, то среднестатистический гражданин России через пятнадцать или семьдесят лет — восстанет. Он скажет: "Мы устали! От твоих скоростных железных дорог, от твоих военных походов на спасение Русского мира, от космоса, где темно и холодно, от гигантских строек, от прекрасных песен на ТВ — мы устали! Дай нам сожрать какой-нибудь гадости, дай лицом упасть в пойло, и будем там лежать, пуская пузыри!"

Александр ПРОХАНОВ. Так уже лежим…

Захар ПРИЛЕПИН. Да, да, да. Но будем реалистами: никакой идеал не удержишь в руках вечно. Но хотя бы ещё раз его воссоздать и продлить в отведённые мне годы — вот задача!

Недавно разговаривал со своими друзьями-евразийцами. Они мыслят глобально, мыслят, что у России нет границ, что она движется, движется и движется. Я говорю: "Мне тоже это нравится, но я был на территории бывшей Украины, я понимаю, что дальнейшее продвижение по территории Украины было сопряжено с необходимостью разрушения городов, гибелью людей". Если тебе в этом месте не рады, — а нам далеко не все были бы рады по пути в Киеву — то идеология не спасает, она не организует тебе передачу пространства. Пространство возвращается в силу медленного решения сотен очень мелких задач: культурных, дипломатических, торговых, иных. Всем этим нам и придётся заниматься — развивать мелкую политическую моторику. Я могу представить и разрисовать удивительную глобальную картину, но знаю, что придётся заниматься тысячью мелочей. Придётся проговаривать самые нелепые и обыденные вещи. Как в записочках Ленина 1918-1919 годов: "привезите мешок картошки", "сюда краску завезите", "здесь поставьте матроса для охраны". Я себя на это настраиваю.

Александр ПРОХАНОВ. Там Уэллс, правда, был ещё.

Захар ПРИЛЕПИН. Но он приехал в гости, а Ленин писал записки: "Напоите Уэллса чаем и дайте ему носки".

Александр ПРОХАНОВ. Я думал, что когда Уэллс к нему приехал, Ленин отдыхал с ним. Ему настолько осточертели все эти записки его товарищам по борьбе, что он, наконец, встретился с этим полуабстрактным англичанином, с полуабстрактным английским сознанием, и он отдыхал, он нашёл пространство для своей мечты.

Несколько дней назад я закончил роман и назвал этот роман "ЦДЛ". Это удивительный опыт. Прошлое, которое ушло, я опять воскрешаю, оно является во мне — удивительный сладкий опыт.

Но кончается этот роман сценой, когда ЦДЛ сгорает, дотла. В нём сгорает всё. И из дубовых панелей в огне и дыме вылетают писатели. Вылетает, размахивая руками, похожий на моржа Горький, вылетает Бабель с лицом, свёрнутым в какой-то железный узел. Щекастый Фадеев, печальный Твардовский. Даже маленькая как птичка, семеня ногами, вылетает Лиля Брик. Они все выстраиваются в косяк и улетают из России. А москвичи смотрят и думают, что это талдомские журавли. А ведь мы присутствуем в момент, когда писатели улетают из России.

Есть ли такая гуманитарная возможность — не задача, а возможность — задержать отлёт писателей из России, вернуть писателям место среди наших ценностей? Ведь писатели России создают не просто персонажи, характеры, фиксируют историю. В российской литературе рождается учение, рождается вероучение. У Чернышевского возникла эсеровская народовольческая философия. У Тургенева — нигилисты. В "Отцах и детях" — непротивление злу насилием, у Достоевского — русская всемирность. У Серебряного века были антропософы. А потом это всё кончилось. И мне кажется, что можно эти ценности задержать, внести опять в жизнь, как мы вносим в эту жизнь новое растение, новый злак или новый, искусственно созданный бриллиант.

Захар ПРИЛЕПИН. Я думаю, что в той безусловно верной картине, которую вы нарисовали, ещё не хватает нескольких имён, очень важных и определяющих. Потому что Ярослав Мудрый, Иоанн Грозный — тоже писатели, и крупнейшие писатели. Екатерина II — драматург и мечтатель. Они тоже находятся в этом списке. И те, которых я называл в самом начале нашего разговора: от Державина и Чаадаева, до Радищева и Чернышевского. Эти все люди, находящиеся на самых разных уровнях осмысления путей государства, власти.

Александр ПРОХАНОВ. Они просто в ЦДЛ не были никогда.

Захар ПРИЛЕПИН. В ЦДЛ не были, да. Но мы от них перейдём к ЦДЛ сейчас. Дело в том, что Россия, русская государственность, как я их воспринимаю, построена литераторами, людьми, которые произносили какие-то вещи, записывали их, и сообразно записанному выстраивали государственность. В отличие, скажем, от молодой американской цивилизации, где артисты стали заниматься политикой и, в конце концов, дошли до президентских кресел. Не только Рейган, не только губернатор Шварценеггер, не только мэр Клинт Иствуд, но и Трамп, безусловно — тоже артист: и в прямом, и в переносном смысле. Но поначалу мы хотя бы видели маскулинных артистов, которые играли мышцами, побеждали в фильмах плохих индейцев, плохих арабов или очень плохих русских. А сейчас всё свелось к тому, что во власть пошли комики. И не только в соседней Украине. В Испании, Италии политиками разного уровня становятся комики.

Я подвожу к очередному отличию нашей партии: она состоит из людей, которые пишут сами себе речи. Это очень важный момент, для меня он — определяющий. Все мы пишем тексты: и Иван Охлобыстин, и Семён Багдасаров, и Сергей Михеев, и Александр Казаков. Мы строим свой образ России. Мы проговариваем его.

Я не думаю, что писатели улетели из России. Я, воспитанный вами, воспитанный русской литературой, вижу, что в России прорастает ваше, наше слово. Мы навязали своё слово — риторически оно уже звучит. Мы, может быть, не навязали это самой практике государства в полной мере, но вашими и нашими словами люди во власти уже говорят. Зачастую они не знают смысла этих слов, они просто у них вываливаются изо рта, но они их используют. Поднимают с пола и снова вкладывают себе в рот, как леденец.

Противостояние литераторов с литераторами было очень заметно во времена Болотной площади, когда на Болотную выходили компанией литератор Олег Кашин, литератор Дмитрий Быков, литератор Борис Акунин, а на Поклонную шёл литератор Александр Проханов, литератор Юрий Поляков. А Эдуард Лимонов проводил свой митинг на площади Революции. А наверху всем этим занимался Владислав Сурков, тоже литератор. Это что, как не борьба писателей с писателями?

Я считаю, что наша партия: деятельных и упрямых патриотического толка литераторов, мракобесов, как они нас называют, и милитаристов, — должна отыграть это пространство. Из ЦДЛ, и не только из ЦДЛ, должны вылететь к чёрту все эти "болотные" персонажи. Пусть летят в своё болото и в переносном, и, может быть, в прямом смысле. Я не хочу, чтобы они здесь паслись. Я хочу в конкурентной борьбе переиграть их, переговорить их, убедить абсолютное большинство населения в нашей правоте.

Неслучайно наши и умные, и глупые оппоненты постоянно вбрасывают мысль, что писатель не должен заниматься политикой, писатель должен писать книги. Я повторяю из раза в раз: "Как это? А Иоанн Грозный? А Гавриил Державин — советник Екатерины Великий? А литератор — так он себя определял — Ленин, драматург Луначарский, поэт Дзержинский и другой поэт, а также автор работ о языкознании Сталин? А депутаты Верховного Совета Михаил Шолохов, Алексей Толстой, Леонид Леонов?"

Мы как раз занимаемся своим делом! Обычным делом русских писателей: спасаем Отечество.

История литературы о которой я говорю сейчас, — это и есть в конечном счёте: русская история. Надо просто навязать себя в качестве людей, пишущих сюжет будущего России. Мы его пишем.

Александр ПРОХАНОВ. Что ж, видно, на ближайших думских выборах я проголосую за вашу партию.

Захар ПРИЛЕПИН. Спасибо, Александр Андреевич! Слыша эти ваши слова, я спокойно осознаю, что жизнь не прошла зря.

Александр ПРОХАНОВ. Спасибо, Захар!

Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите "Ctrl+Enter".
Подписывайте на телеграмм-канал Русская народная линия
РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям.
Комментарии
Оставлять комментарии незарегистрированным пользователям запрещено,
или зарегистрируйтесь, чтобы продолжить

6. Ответ на 1, monarhist:

Это ж надо иметь такую гремучую смесь-кашу в голове(похлеще чем у Зюганова),чтобы христоборца-русофоба-сатаниста Ленина записать в русские литераторы а садиста-христопродавца и тоже русофоба Джержинского записать в русские поэты.

Вот оно что.

Если бы Прилепин "записал" в поэты известных литераторов со светлыми лицами - например, Колчака и Краснова - тогда бы он не "имел такую гремучую смесь-кашу в голове".

5. Нет и не было

у Прилепина правды. Одна гибкая "линия партии". Как, впрочем, ее нет и в остальном широком спектре "государственников в законе". А, правда, вот она... "По мнению Лузина, российская власть строит свою легитимность на противопоставлении себя 1990-м годам, «когда все развалилось». «Если сказать: знаете, у нас значительную часть заводов надо закрывать, потому что они производят то, что не нужно и плохого качества, встанет вопрос — к чему мы пришли? К тому, что мы такой же сырьевой придаток», — заключил он". https://www.znak.com/2020-08 25/kak_pervyy_rossiyskiy_tank_armata_prevratilsya_v_piar_proekt_radi_sohraneniya_putina
Георгий / 26.08.2020, 02:39

4. Много воды и ничего по сути

У партии должна быть программа.Я вообще в длинном разговоре ее не заметила .Более того прозвучало желание ничего не делать.Почти дословно..."люди устают от сверх задач и сверх усилий,в тайне я знаю,что если мы выгоним всю мерзость с телевидения,отменим ЕГЭ,зачистили общество от подонков и построим государство творцов. То среднестатистический гражданин через 15-70 лет скажет,что мы устали от скоростной железных дорог,от космоса,от гигантских строек. Дай нам сожрать гадости и упасть лицом в пойло!"...Это явное заявление ничего не делать. А для чего партия?! Что бы заявить себя в политике?Все сказанное-одна вода,слова аполитичного человека и прямое заявление-ничего не делать!
SV131166 / 26.08.2020, 01:36

3. Истина и правда.

Когда правда не знает истины, и не знает второй правды ее, тогда правда должна опираться на собственное отрицание. Не на противоречие себе, а на отрицание. Известный закон отрицания отрицания. В чем разница противоречия и отрицания? В противоречии себе правда есть зло. В отрицании себя, правда принимает себя. Но не в себе, а себя в другом. Допустим, у вас есть некоторый ряд правд, ряд событий, эпох. Вы знаете, что они суть правда, но и - разные, противоположные эпохи. Вот здесь и надо проявить отрицание отрицание правды. Все периоды эпохи в России от Ленина до Путина - надо суметь рассмотреть в отрицании отрицании правды. Согласимся, что мы, пока еще, смотрим на эти периоды как на противоречие правды: видим зло. А не видим истины их связывающей, эти правды. Не видим отрицание отрицания правды самой себя. Чтобы правда прошла отрицание отрицания себя, она должна знать Закон перехода. Этот же Закон находится в заповеди Бога: не есть с древа познания добра и зла. То есть, правда должна знать себя не только как добро, но и как зло. Но это то знание, от которого нельзя есть, ибо будет грех. Грех знания правды как добра и зла ведет к тому, что уходят в противоречие. Мудрость правды знающей себя как добро и зло состоит в том, что правда знает себя и как добро и как зло. Правда добра и правда зла - истина. Но от этого нельзя есть, ибо будет грех противоречия. Будет зло. Это значит только одно: есть зло как мудрость, и есть зло как грех. Ибо в мудрости добро и зло суть единая истина. Потому, что есть не злое зло, оно же добро, оно же мудрость. А злое зло рождается от того, что пытаются рассуждать и рассуждают, исходя из разницы добра и зла. Эта разница разделяет мудрость (состоящую из отрицания отрицания: добра и зла) на противоречие добра и зла. Итак, правда должна знать себя в отрицании отрицании, не противоречиво. А для этого должна знать свое незлое зло. Принять его, как камень принимает цемент. Когда зло разделится в самом себе, то не устоит. Это самый древний вопрос: вопрос о древе познания и том, как не есть с него. Поэтому это труднейшие вопросы. Например, период Ленина. В чем правда? 10 к 10. Ленин - первая заповедь. Я - Господь Бог твой! Но ведь я не только Я, но и я! Ленинская правда (правда эпохи вообще, а не конкретной ленинской политики) есть правда не злого зла - я, а добро этого есть Я - Господь! Человек и Бог, и человек как Бог: первая заповедь; человек должен уподобиться Богу, а не наоборот, или в разделении. Посмотрим в историю СССР. Разве не было там и того и другого? Истины и лжи? Величия и свержения величия человека? И переходит это в эпоху Сталина, где - не сотвори себе кумира! Разве здесь нет того же: незлого зла и злого зла? Тысячи и сотни тысяч людей, миллионы верили в Сталина не как в кумира, а как в свое я. Как в самих себя лучших, и друг в друга - как в самих себя лучших. Вот вам и переход правды в правду через отрицание отрицания от правды ленинской к сталинской эпох. Это надо проследить от Ленина до Путина. Надо и можно. На основе правды в ее отрицании отрицании.
Игорь Бондарев / 21.08.2020, 07:01

2. Конъюнктурщики

Много лет назад рядом с Новым Арбатом на книжном развале я раскрыла книжку "Это я, Эдичка". Своего рода исповедь гомосексуалиста с натуралистичными подробностями. Подумалось, что автор Эдуард Лимонов работает на западного читателя. Вернувшись в Россию, он тут же перекрасился в нацбола и даже стал духовным отцом Прилепину и некоторым другим литераторам. Одним словом, конъюнктурщики. И к подлинной Русской литературе всё это не имеет никакого отношения. Только очень больно, что в преддверии 125-летия со дня рождения Сергея Есенина в серии ЖЗЛ вышла гнуснейшая книга Прилепина о великом Поэте, где автор самовлюбленно и развязанно сравнивает себя с Есениным. Более того, простодушно уверяет читателя, что Сергей Есенин сам решил, что ему незачем больше жить. Поэтому нацболы и чекисты могут спать спокойно. А Захар Прилепин и дальше будет рассказывать свои байки, выдавая их за литературу.

Наталья Сидорина

1. ...

Нацбол-троцкист Прилепин,он и есть нацбол-троцкист. Это ж надо иметь такую гремучую смесь-кашу в голове(похлеще чем у Зюганова),чтобы христоборца-русофоба-сатаниста Ленина записать в русские литераторы а садиста-христопродавца и тоже русофоба Джержинского записать в русские поэты. И к тому же ,не вникая в логику тогдашних событий(ума-то русского нет),безумно считать,что русский грузин Сталин был продолжателем дела русофоба Ленина... Надеюсь,что Михеев,Матвейчев и Багдасаров,так же как и Меньшов,скоро раскусят этого карьериста Прилепина,приложившего свою руку к гонениям на Доронину в подельничестве со своим дружбаном-русофобом Бояковым... А вот лицедей-христопродавец Охлобыстин самое то для этой очередной секты-партии,он с Прилепиным-два сапога пара...
monarhist / 20.08.2020, 14:24
Сообщение для редакции

Фрагмент статьи, содержащий ошибку:

Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции»; Комитет «Нация и Свобода»; Международное общественное движение «Арестантское уголовное единство»; Движение «Колумбайн»; Батальон «Азов»; Meta

Полный список организаций, запрещенных на территории РФ, см. по ссылкам:
http://nac.gov.ru/terroristicheskie-i-ekstremistskie-organizacii-i-materialy.html

Иностранные агенты: «Голос Америки»; «Idel.Реалии»; «Кавказ.Реалии»; «Крым.Реалии»; «Телеканал Настоящее Время»; Татаро-башкирская служба Радио Свобода (Azatliq Radiosi); Радио Свободная Европа/Радио Свобода (PCE/PC); «Сибирь.Реалии»; «Фактограф»; «Север.Реалии»; Общество с ограниченной ответственностью «Радио Свободная Европа/Радио Свобода»; Чешское информационное агентство «MEDIUM-ORIENT»; Пономарев Лев Александрович; Савицкая Людмила Алексеевна; Маркелов Сергей Евгеньевич; Камалягин Денис Николаевич; Апахончич Дарья Александровна; Понасенков Евгений Николаевич; Альбац; «Центр по работе с проблемой насилия "Насилию.нет"»; межрегиональная общественная организация реализации социально-просветительских инициатив и образовательных проектов «Открытый Петербург»; Санкт-Петербургский благотворительный фонд «Гуманитарное действие»; Мирон Федоров; (Oxxxymiron); активистка Ирина Сторожева; правозащитник Алена Попова; Социально-ориентированная автономная некоммерческая организация содействия профилактике и охране здоровья граждан «Феникс плюс»; автономная некоммерческая организация социально-правовых услуг «Акцент»; некоммерческая организация «Фонд борьбы с коррупцией»; программно-целевой Благотворительный Фонд «СВЕЧА»; Красноярская региональная общественная организация «Мы против СПИДа»; некоммерческая организация «Фонд защиты прав граждан»; интернет-издание «Медуза»; «Аналитический центр Юрия Левады» (Левада-центр); ООО «Альтаир 2021»; ООО «Вега 2021»; ООО «Главный редактор 2021»; ООО «Ромашки монолит»; M.News World — общественно-политическое медиа;Bellingcat — авторы многих расследований на основе открытых данных, в том числе про участие России в войне на Украине; МЕМО — юридическое лицо главреда издания «Кавказский узел», которое пишет в том числе о Чечне; Артемий Троицкий; Артур Смолянинов; Сергей Кирсанов; Анатолий Фурсов; Сергей Ухов; Александр Шелест; ООО "ТЕНЕС"; Гырдымова Елизавета (певица Монеточка); Осечкин Владимир Валерьевич (Гулагу.нет); Устимов Антон Михайлович; Яганов Ибрагим Хасанбиевич; Харченко Вадим Михайлович; Беседина Дарья Станиславовна; Проект «T9 NSK»; Илья Прусикин (Little Big); Дарья Серенко (фемактивистка); Фидель Агумава; Эрдни Омбадыков (официальный представитель Далай-ламы XIV в России); Рафис Кашапов; ООО "Философия ненасилия"; Фонд развития цифровых прав; Блогер Николай Соболев; Ведущий Александр Макашенц; Писатель Елена Прокашева; Екатерина Дудко; Политолог Павел Мезерин; Рамазанова Земфира Талгатовна (певица Земфира); Гудков Дмитрий Геннадьевич; Галлямов Аббас Радикович; Намазбаева Татьяна Валерьевна; Асланян Сергей Степанович; Шпилькин Сергей Александрович; Казанцева Александра Николаевна; Ривина Анна Валерьевна

Списки организаций и лиц, признанных в России иностранными агентами, см. по ссылкам:
https://minjust.gov.ru/uploaded/files/reestr-inostrannyih-agentov-10022023.pdf

Александр Проханов
«Наша работа, создание канона может подвигнуть нас к подлинным открытиям»
Советский период может быть интерпретирован как одна из форм нетерпеливого стремления русского народа к Царствию Небесному
26.03.2024
«Русь-матушка, отомсти убийцам»
После террористического акта в Крокус Сити ход русско-украинской войны претерпит изменение
25.03.2024
«Мы делали фильм о русском восстании и его герое»
О фильме «Позывной "Пассажир"»
22.03.2024
«"Артёмовцы" и "авдеевцы" — закалённые державники»
Идея, которая будет наполнять преображённую Россию, — идея Божественной справедливости
14.03.2024
«Русская Мечта – великая победа, победа Христовая»
Россия сражается с монстром – с американской мечтой
07.03.2024
Все статьи Александр Проханов
Захар Прилепин
Все статьи Захар Прилепин
Последние комментарии
«Такого маршала я не знаю!»
Новый комментарий от Р.Б.Павел
28.03.2024 18:10
«Не плачь, палач», или Ритуальный сатанизм
Новый комментарий от Валерий
28.03.2024 16:24
В чём смысл этой бойни?
Новый комментарий от АБС
28.03.2024 16:13
Нож в спину воюющей России
Новый комментарий от учитель
28.03.2024 15:51
К 25-летию смерти Ф. Чуева
Новый комментарий от Владимир Николаев
28.03.2024 15:44
«Уйти от этих вопросов не получится»
Новый комментарий от Александр Уфаев
28.03.2024 15:40