В конце прошлой недели случилось нечто, совершенно до того момента целую пятилетку не просто небывалое, но даже толком и не представимое: Центральный банк России впервые с 2015 года уменьшил ключевую ставку сразу на один процентный пункт — до 4,5% годовых. Как официально объявлено, к этому регулятора подтолкнули низкая инфляция в стране и — самое главное — необходимость создания стимулов для восстановления экономики после эпидемии коронавируса.
Что тут самое удивительное: сенсацией для рынков это, прямо скажем, довольно радикальное снижение ставки отнюдь не стало. Более того, известная своей довольно твёрдой монетарной позицией председатель ЦБ России Эльвира Набиуллина предупреждала об этом ещё в начале текущего месяца.
И вот такое по-своему удивительное развитие событий у обыкновенного обывателя, по идее, должно вызывать только один-единственный вопрос: у нас что, действительно всё так реально плохо?
Ну ведь не может быть такого, чтобы у нас — у нас! — всё было так, не менее удивительно, хорошо…
Что тут можно сказать?
Разумеется, не происходит ни то ни другое: ни «совсем плохо», ни «совсем хорошо». Происходящее вообще мало описывается привычной, «докризисной» логикой. Следовательно — давайте разбираться.
Во-первых, кризис, связанный с пандемией COVID-19, по российской экономике, само собой, врезал, и врезал весьма, мягко говоря, ощутимо. Это просто было бы совсем глупо отрицать.
Некоторые системообразующие отрасли, так и вообще — если и вовсе не вырубились, то просто пытались всё это время хотя бы поддерживать себя в более или менее жизнеспособном состоянии.
Как говорится, жив — и это уже само по себе очень даже и хорошо.
И тут можно даже не упоминать многострадальный туризм, довольно вспомнить про, скажем, куда более ощутимые в структуре экономики страны грузовые и тем более пассажирские перевозки.
Казалось бы — о чём тут ещё можно говорить?
Всё же достаточно очевидно…
…Очевидно, на самом деле, тут несколько другое.
Как выяснилось, для начала — экономика страны, конечно, пострадала, тут как бы никто и не спорил.
Но — а вот тут начинается следующее обязательное «во-вторых»: во-вторых, экономика страны пострадала значительно ниже даже достаточно консервативных прогнозов (просто в качестве примера: цены в мае увеличились примерно на 3% в годовом выражении, и это ниже целевого ориентира ЦБ РФ, составлявшего 4% всё в том же годовом выражении). Это раз.
А два выглядит ещё удивительнее: экономика России не только пострадала «ниже прогноза», но и восстанавливается уже непосредственно даже сейчас — при неснятых, напомним, до сих пор «коронакризисных» ограничениях — гораздо быстрее, нежели таковое восстановление прогнозировалось. Даже валютный курс вернулся в мартовский «докризисный» коридор, что уж и совсем, прямо скажем, неожиданно.
Особенно если учитывать продолжающуюся ситуацию неопределённости на нефтяных рынках, от которых этот самый курс до недавнего времени так жёстко зависел: да, ситуация там вроде бы начала выправляться. Но ведь не «выправилась», а пока ещё только «начала».
Просто сухая констатация: даже экономические данные, опубликованные с предыдущего заседания Банка России (состоялось 24 апреля сего года), оказались более благоприятными, чем прогнозировал сам же ЦБ. Причём сразу по нескольким ключевым позициям: и по уверенному восстановлению деловой активности в стране, и по куда более быстрому «замедлению инфляции» в том числе.
И в подобного рода ситуации радикальное снижение ключевой ставки ЦБ — решение абсолютно, специально подчеркнём, даже для, что называется, «твёрдых монетаристов» вполне себе даже и реалистичное. Более того, где-то и вынужденное: только не какой-либо политической волей «свыше», где бы это «выше» — да хоть в МВФ! — ни находилось. А холодной логикой событий, логикой развития ситуации.
Процитируем официальный комментарий самого российского регулятора:
«Риски для финансовой стабильности, связанные с ситуацией на глобальных финансовых рынках, уменьшились. Инфляционные ожидания населения и бизнеса снизились. В этих условиях существует риск значимого отклонения инфляции вниз от цели в 4% в 2021 году. Принятое решение по ключевой ставке направлено на ограничение этого риска и удержание инфляции вблизи 4%».
Голая, в общем, прагматика.
Более того, даже в разъяснении принятия решений — сплошной, можно сказать махровый, «монетаризм». Не в этом суть.
Суть, простите, всё в той же «глобальной нестабильности», в том числе и на международных финансовых рынках, причём в нестабильности системной — и последствия принимаемых на мировых рынках решений на сегодняшний момент времени совершенно не прогнозируются, это голый медицинский факт.
Кто, к примеру, может в настоящее время спрогнозировать, как мировые фондовые и валютные рынки отреагируют на заход в американскую экономику ничем не обеспеченных триллионов «кризисных» долларов, фактически одномоментно? И кстати, как сам-то доллар эту вполне ощутимую даже в масштабах американской экономики одномоментную эмиссионную клизму переживёт? Особенно в условиях разгорающейся в преддверии американских выборов политической и расовой — кстати — борьбы.
И вот обсуждать в подобного рода ситуации прогнозируемое в связи со снижением учетной ставки ослабление рубля (всё просто: из-за этого снизится доходность по ОФЗ, как прогнозируется, на 10—15 базисных пунктов, соответственно, и доллар должен подорожать примерно на рубль-полтора) довольно, в общем, забавно: а имеет ли смысл укрепляться рублю по отношению к этому самому доллару и имеет ли смысл вообще эти доллары без жёсткой на то практической необходимости покупать?
А вот экономике нашей страны, Российской Федерации, «дешёвые деньги» именно сейчас, на выходе из кризиса, очень даже нужны: и не только потому, что для нормального обывателя наверняка подешевеет ипотека. Хотя и это, в общем-то, важно (эксперты осторожно прогнозируют 5,5—6% годовых). А в том числе и потому, что это — прямо по классике — стимулирует ориентированные на экспорт отрасли.
А это и во многом определяющие для нашего бюджета нефть с газом и углём. И аграрии, которым сейчас люто нужна поддержка в том числе, вы удивитесь — и для завоевания новых рынков: кризис — это ещё и новые возможности. Истина в общем-то старая и даже слегка расхожая.
И оборонно-промышленный комплекс, который, несмотря на все кризисы, стабильно работает и должен не менее стабильно продаваться. Да и многое другое: к тому, что наша продукция постепенно становится вполне конкурентоспособной на многих мировых рынках, как и ко всему хорошему, мы что-то быстро, несмотря на всевозможные «санкции», и как-то даже избыточно стали привыкать.
В общем — спешим успокоить упёртых монетаристов с их вечным знаменем «таргетирования инфляции», привыкших видеть в ЦБ РФ своеобразный «оплот лояльной финансовой школы». И просим поумерить радость их не менее громогласных противников: Центральный банк отнюдь не «сменил ориентацию», он действует ровно в той же парадигме, что и раньше.
Только условия несколько поменялись.
Причём даже куда радикальнее, чем снизившаяся учётная ставка ЦБ.
А вот что стоит отдельно и со всем возможным уважением отметить — так это тот факт, что едва ли не впервые российский регулятор не стал реагировать на события реактивно. А — пусть и крайне консервативно и, может быть, даже излишне осторожно — но, что называется, «попытался сыграть на опережение».
Заранее устами Эльвиры Набиуллиной об этом, правда, всех участников рынков предупредив.
И вот это действительно во многом опыт шага в доселе в нашей финансовой политике, привыкшей в лучшем случае «реагировать на тренды», реально неведомое. Причём опыт, судя по всему, вполне вынужденный: по-другому в современной, стремительно меняющейся ситуации, скорее всего, теперь будет просто нельзя.
