15 сентября 2018 года в Саратове открылся мультимедийный исторический парк «Россия - моя история». Саратов стал семнадцатым из российских городов, в которых действуют уже подобные парки, и везде они вызывают большой интерес, привлекают массу людей. Это федеральный проект, он реализуется при поддержке Администрации Президента РФ, Патриаршего совета по культуре, Фонда гуманитарных проектов и компании «Газпром».
На открытии присутствовал Митрополит Псковский и Порховский Тихон (Шевкунов) - автор идеи, сердце и мозг этого уникального проекта, а также Митрополит Саратовский и Вольский Лонгин, Епископ Балашовский и Ртищевский Тарасий, Епископ Покровский и Николаевский Пахомий и первые лица губернии.
Исторический
парк совсем не похож на музей: здесь нет традиционных витрин с
экспонатами под стеклом. Посетитель оказывается в затемненном зале, в
окружении множества больших и маленьких интерактивных экранов и может
получать информацию об исторических событиях по своему собственному
выбору, соответственно своим личным интересам. Интересует человека,
например, Первая мировая война и связанные с ней более узкие темы -
зарождение авиации, первые русские военные летчики или участие в этой
войне священников, сестер милосердия, - он подходит к экрану и выбирает
эту тему. И перед его глазами оказывается если не всё, то очень многое:
факты, цифры, снимки, документы тех лет, свидетельства современников.
Волнует посетителя эпоха князя Владимира, Иоанна Грозного или Екатерины
Великой - принцип тот же. Вряд ли стоит приходить в парк с
неопределенным желанием «посмотреть всё» - ознакомиться со всем
контентом за один визит и даже за десяток визитов невозможно. Необходимо
определиться - «Сегодня займусь вот этим». И выделить на такое занятие
часа два-три.
Очень сильное впечатление производит зал, посвященный эпохе репрессий и мученичеству Русской Церкви. Мы прочитаем здесь немало цитат из «Ленина - Сталина»: цитаты не оставляют сомнений в ненависти большевистских вождей к христианству и особо к русскому Православию. И тут же рядом - слова из писем и дневников, оставленных теми, кто воистину был готов идти на Голгофу вслед за Христом. Мы видим лица сотен святых мучеников и, прикоснувшись к экрану, можем прочитать житие каждого из них.
У
проекта «Россия - моя история» нет цели представить историю нашей
страны под каким-то заранее заданным идейным углом: получаемая
информация о той или иной эпохе (будь то царствование Николая II или
правление Никиты Хрущева, тридцатые годы ХХ века или ельцинские
девяностые) может показаться противоречивой. Но это не информация, это
жизнь у нас - чрезвычайно противоречивая штука, и контент исторического
парка отражает ее во всей противоречивости.
К юным посетителям в парке - особое внимание и особый подход. Их ждут викторины, игры, фильмы, необычные впечатления. Например, они смогут войти в купель князя Владимира - световой эффект создает видимость воды - или пробежаться по льду Чудского озера.
В залах парка есть интерактивные книги: вы переворачиваете вполне материальную страницу, и в первое мгновение открывшийся разворот кажется вам пустым. Но потом на нем возникает церковнославянская вязь, и вы читаете древнюю летопись или жития ранних русских святых.
Лицо эпохи определяют не одни только свершения и трагедии, его во многом определяет быт. Знакомство с бытом разных эпох, далеких или совсем недавних, бабушкиных-дедушкиных, всегда захватывает. В парке мы получаем возможность познакомиться с традиционной одеждой, орудиями труда, лечебными средствами, посудой; накрыть стол (нет, виртуальный, конечно, виртуальный) так, как накрывали его при Иване Калите. А еще - побывать в одной и той же обычной московской квартире в разные эпохи, начиная с послевоенных сталинских времен и кончая сегодняшними днями. И не в том только дело, что на месте бамбуковой этажерки - компьютерный стол, и ни черного комода со слонами больше нет, ни серванта с хрусталем. Дело в том, что быт сначала отражает, а потом незаметно формирует еще и нашу психологию...
Кстати, цены в историческом парке вполне гуманные - от 50 рублей (для школьников) до 300, это для взрослых без льгот; а бродить по залам за эти деньги можно целый день.
 |  |
***
О саратовском историческом парке «Россия - моя история» рассказывает его директор Дмитрий Кубанкин:
-
Для нас, для нашей команды исторический парк - это открытые ворота в
историю, это место ее познания, место, где у человека рождается интерес к
той или иной эпохе, к тем или иным событиям. Можно по-разному
относиться к различным трактовкам этих событий, но прежде, чем
трактовать, нужно знать факты. Факты - это основа познания истории.
Поэтому наша задача - не навязывать человеку какую-либо точку зрения, а
дать ему возможность знакомиться с фактами и самому делать выводы.
Конечно, у нас есть свои убеждения. Мы стоим на позициях государственности, мы исходим из того, что в государстве есть власть, есть религия, есть экономика и культура, и все это в нашем контенте представлено. По подсчетам разработчиков, для того чтобы изучить весь контент, человеку потребуется около тридцати дней. Поэтому совершенно очевидно: человек, которого действительно интересует история, должен посетить наш парк не единожды. Это место интеллектуального труда, но в определенном смысле это и место отдыха тоже, в том числе и семейного отдыха - неслучайно оно называется парком. Люди должны приходить сюда за новыми знаниями, впечатлениями, эмоциями; приходить просто потому, что им здесь интересно. У нас есть кафе - специально для того, чтобы люди могли провести здесь целый день вместе с детьми.
Мы планируем тематические экскурсии, которые позволят нашим гостям глубже изучить какую-то отдельную тему; будем создавать лекторий, оборудовать специальные площадки, чтобы заниматься на них с людьми созидательным трудом, то есть изучать исконные ремесла.
Надеемся, что наш проект будет реально содействовать росту интереса к отечественной истории, интереса искреннего и непредвзятого, а значит, и укреплению в людях любви к Отечеству, доброй гордости за него.
***
Воспользовавшись случаем, мы задали несколько вопросов Митрополиту Псковскому и Порховскому Тихону.
- Владыка, расскажите, пожалуйста, как и почему возникла идея исторических парков, в чем секрет ее популярности?
- Для меня история - это не «дела давно минувших дней», а особый, данный нам Богом инструмент познания мира и самих себя. Ведь все связано одной нитью: и история древняя, и менее отдаленная, и история совсем недавняя, и наш сегодняшний день. Всё это вместе - моя история. Знать ее, ощущать опыт наших предшественников как в значительном смысле свой собственный опыт, находить в истории примеры, лично для меня жизненно важные и необходимые, - это и есть главная задача, которую мы ставили, начиная создавать эти исторические парки.
И вот по ходу создания исторических парков мы увидели, что история становится для людей всё более интересной и понятной, что ее подача в современных технологиях оправдывает себя, что у нас получается увлечь в первую очередь молодежь, что люди приходят в исторический парк по многу раз, чтобы уже самостоятельно углубляться в историческое пространство своей страны, в свое собственное историческое пространство. Узнавать самих себя через историю своей страны, своего народа, через его победы и поражения. Через великие свершения и трагические, а порой и постыдные события. Мы не хотим ничего скрывать. Наша цель - максимально объективно рассказать о нашей истории. А значит, нам дается уникальная возможность познакомиться с самими собой. И это, поверьте, очень важное знакомство.
-
С Вашей точки зрения, интерес к российской истории сейчас растет или
наоборот? Если растет, то почему? Может быть, люди очнулись и пошли
искать свои истоки?
- Согласен с Вами - думающие люди ищут истоки и смыслы. Но, знаете, иногда нужно дать почувствовать вкус к исторической тематике.
Десять лет назад я снял фильм «Гибель империи. Византийский урок». Конечно, это больше публицистический фильм, чем исторический, хотя меня консультировали профессиональные историки, и, несмотря на последовавшие после выхода фильма придирки, с исторической точки зрения в нем всё корректно. Так вот, книготорговцы через несколько месяцев после выхода фильма стали сообщать, что многие книги по византийской истории, годами пылившиеся на полках, стремительно раскуплены.
- История, однако, такая вещь, что ее всегда будут по-разному толковать, всегда будут разногласия и споры; всегда кому-то будет выгодна одна трактовка тех или иных исторических событий, а кому-то - другая. А что надо делать, чтобы история воспитывала патриотов?
- Насильно загонять в патриотизм - задача неблагодарная и бесперспективная. Считаю, что есть две важнейшие составляющие любви к Родине. Первая - это любовь человека к ее красоте, приобщение к ее культуре. А вторая - ощущение живой и неразрывной принадлежности себя самого к общему потоку истории своего народа, к своей семье, к своему роду. Это чувство ни с чем не сравнимой связи необычайно сокровенно и сильно. Помните, у Николая Рубцова есть стихотворение «Тихая моя родина»: «С каждой избою и тучею, / С громом, готовым упасть, / Чувствую самую жгучую, / Самую смертную связь».
Вообще, история народа - это материя священная, сакральная. Недаром Ветхий Завет - это не просто история, а священная история еврейского народа. Читая Библию, мы видим, что для него история - это история взаимоотношения народа с Богом. Такое же сакральное ощущение было и у наших предков. Но позже, к сожалению, с историей все обстояло во многом по-другому. И в XIX веке, и особенно в XX. Ведь с 1921 по 1934 год история России в школах фактически не преподавалась вообще. Но отнять у человека его историю - это все равно, что отнять память о себе самом, сделать его отчужденным от собственных истоков, одиноким, случайно попавшим в этот мир человеком, «иваном, не помнящим родства». Таким человеком очень легко манипулировать. Ему легко внушить что угодно, для этого нужно только лишить личность ее предыстории.
- Вы - председатель Патриаршего совета по культуре. В чем Вы видите задачу этого совета и вообще задачу Церкви в данной сфере? Ведь многим представляется, что Церковь сегодня стремится быть цензором, запретителем.
- Создание образа Церкви как запретителя - это худшее, что можно себе представить. Вспомним слова Господа Иисуса Христа о свободе: И познаете истину, и истина сделает вас свободными (Ин. 8, 32). К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти, но любовью служите друг другу, - так писал апостол Павел в Послании к Галатам (5, 13).
Великий отец Церкви блаженный Августин писал: «Люби Бога и делай что хочешь». Любовь не запрещает ничего, кроме проявления ненависти, потому что ненависть уничтожает любовь. А ненависть для нас, христиан, - прямое богоборчество. Потому что Сам Христос возвестил нам, что Бог есть Любовь.
Да, безусловно, с чем-то в общественной и культурной жизни мы соглашаемся, а с чем-то нет. У нас были принципиальные и даже жесткие дискуссии по многим явлениям современной культурной жизни. Но никаких требований что-либо запретить от Патриаршего совета по культуре не исходило никогда.
- А вообще, должна быть в государстве цензура?
- Почитайте у позднего Пушкина о цензуре, которую он признает необходимой в обществе и государстве. И он очень убедителен. Но беда в том, что, как только мы начинаем заниматься возведением здания цензуры, на его окнах появляются решетки.
- Христос предупреждал Своих учеников: будете ненавидимы всеми за имя Мое (Мф. 10, 22). Что лично для Вас означают эти слова? С Вашей точки зрения, они сбываются? Церковь сегодня ненавидима? Нападки, информационные атаки, бурная критика в соцсетях - можно ли все это объяснить «ненавистью за имя Его»? Или мы себя переоценим, если вот так все это объясним?
- Ненависть безбожной власти к нашим новомученикам была действительно во многом ненавистью за имя Христово. Огромная всесоюзная организация - «Союз воинствующих безбожников» - объявила безбожную пятилетку, к окончанию которой даже имя Божие, по их расчетам, должно было уйти из народной памяти и не произноситься более в Советском Союзе. Вот это была действительно инфернальная, адская ненависть ко Христу. Вот здесь эти слова Спасителя действительно сбылись.
Ненависть ко Христу, конечно, и сейчас никуда не делась. Но не думаю, что именно она сегодня - единственная составляющая негативного отношения к Церкви. Наши собственные ошибки, наши грехи ложатся тенью на представление людей о Церкви. Нам самим надо на себя почаще оглядываться, а не объяснять всё «ненавистью за имя Его».
Но, конечно же, нельзя не учитывать системную работу, которая ведется с целью выставить Церковь в самом негативном свете. Здесь уже каждое лыко в строку! Но, повторюсь, и мы сами порой в этом помогаем, к большому сожалению.
-
С одной стороны, в Русской Церкви сегодня немало делается для
увековечивания памяти новомучеников и исповедников; с другой - можно ли,
с Вашей точки зрения, сказать, что наши новомученики для нас - то же,
чем становились мученики эпохи Диоклетиана для ранних христиан? Есть
такое мнение: мученики нам, сегодняшним теплохладным христианам, не
нужны, нам нужны святые, которые помогают в наших нуждах и бедах. Вы
согласны с этим утверждением?
- Я бы не согласился, что сегодня в нашем православном народе нет искреннего почитания новомучеников. Конечно, патриарх Тихон, или священномученик Иларион (Троицкий), или те саратовские новомученики, память которых мы совершаем сегодня, - это не такие вселенские святые, к которым не зарастает народная тропа уже полтора тысячелетия, как к святителю Иоанну Златоусту, или святителю Николаю, или великомученице Екатерине. Дело в том, что традиция почитания новомучеников еще до конца не сложилась, не стала семейной, наследственной. А традиция почитания святителя Николая или великомученика Пантелеимона есть: мы знаем, что им молились наши близкие и далекие предки, что в наших домах хранились их иконы, в наших городах еще многие сотни лет назад строились посвященные им храмы. Это - традиция. Но я бы ни в коем случае не сказал, что судьбы новомучеников не находят живого отклика в сердцах православных.
- У Вас большой опыт разрешения проблем, возникающих между музейным, научным сообществом, реставраторами и Церковью: как бы Вы сформулировали основные принципы этого взаимодействия? Считаете ли Вы возможным избегать каких бы то ни было конфликтов и при этом всегда спасать то, что необходимо спасти?
- Самое главное - понять друг друга. Представителям Церкви понять музейных хранителей и реставраторов, а им, в свою очередь, понять нас. И вместе прийти к приемлемому и разумному решению - мне не хотелось бы использовать здесь слово «компромисс». Вот, есть у нас в Псковской епархии древний Спасо-Преображенский Мирожский монастырь, в нем бесценные фрески XII века. Сейчас открыть двери этого храма на целый день и для всех желающих, как в обычных церквях, невозможно: фрески будут утрачены. Невозможно и постоянное совершение богослужений. В Мирожском монастыре есть храм, в котором служат ежедневно, а в древнем храме службы совершаются несколько раз в год, и при этом ограничивается количество свечей. Все пошли навстречу друг другу.
- Вы - главный редактор портала Православие.Ru; и у меня, как журналиста, к Вам больной вопрос: какой должна быть сегодня церковная журналистика? Как работать, чтобы людям скучно с нами не было?
- У православной журналистики должна быть и церковная аудитория, и внешняя. Православием, церковной жизнью интересуются многие - не только те, кого можно назвать людьми воцерковленными. Важно каждому «дать ответ о нашем уповании», но при этом чтобы и проблематика, и сложная терминология или просто наше православное семейное словоупотребление не препятствовали пониманию, не исключали внешних по отношению к Церкви людей из диалога. А если православная публицистика скучная, значит, она попросту непрофессиональная.
Журнал «Православие и современность» № 43 (59)
[Подготовила Александра Васильева]Православие и современность
