От Киевской
крещальной купели всю свою историю русский народ созидал Святую Русь. В
XIX - начале ХХ века строил он ее и на берегах Тихого океана. Так, у
таежной реки Уссури в правление Императора Николая II был создан первый
на Дальнем Востоке мужской монастырь. Начал он строиться в 1894 году, а
официально был учрежден распоряжениями Императора и Святейшего Синода в
1898 году. Это Свято-Троицкий Николаевский монастырь, устроенный иноками
с Валаама и державшийся традиций северной ладожской обители. За
монастырем на Уссури, быстро достигшим своего расцвета, так и
закрепилось неофициальное название «Новый Валаам».
Начиная
от Киевской крещальной купели всю свою историю русский народ созидал
Святую Русь. В XIX - начале ХХ века строил он ее и на берегах Тихого
океана. Так, у таежной реки Уссури в правление Императора Николая II был
создан первый на Дальнем Востоке мужской монастырь. Начал он строиться в
1894 году, а официально был учрежден распоряжениями Императора и
Святейшего Синода в 1896 году. Это Свято-Троицкий Николаевский
монастырь, устроенный иноками с Валаама и державшийся традиций северной
ладожской обители. За монастырем на Уссури, быстро достигшим своего
расцвета, так и закрепилось неофициальное название «Новый Валаам» или
«Дальневосточный Валаам». Пожертвования на строительство обители
присылали со всей России, одним из первых жертвователей еще в 1895 году
стал святой Кронштадтский пастырь Иоанн Сергиев.
Многие
насельники этого первого дальневосточного монастыря в прошлом были
военными, моряки. «В число братии много вступило из уволившихся в запас
армии и флота, - писал в дореволюционном историческом очерке о монастыре
священник Григорий Ваулин - из них большинство были люди достаточно
грамотные, мастеровые и вообще более опытные в жизни. Благодаря им в
монастыре завелись различные мастерские, в коих обучалась и прочая
братия».
Одним из таких насельников стал ветеран последней
русско-турецкой войны 1870-х годов монах Мелетий. Был он родом из
Малороссии, монашествовал в «Новом Валааме», вероятно, с самого
основания монастыря. Продолжил свой монашеский подвиг в вынужденной
эмиграции в Харбине, где в конце жизни прославился как духоносный Старец
- схимонах Михаил. Скончался он в 1939 году в Богородице-Казанском
монастыре Харбина, по одной версии, в возрасте 107-110 лет, по другой -
116 лет.
Известно о нем большей частью из воспоминаний
современников, которые публиковались после кончины Старца в журнале
«Хлеб Небесный».
В воспоминаниях рассказывалось, что в России, в
Шмаковской обители (так называли и называют сейчас Свято-Троицкий
Николаевский монастырь - по имени ближайшей станции - Шмаковки) будущий
схимонах еще носил имя Мелетий. Тогда он нес послушание по приему
паломников в монастырской гостинице, потому всегда отличался особой
гостеприимностью, любил «угостить чаем или монастырским обедом, а при
прощании любил давать в карман кусочек монастырского хлеба...». По
прошествии срока паломничества (паломники дальневосточного монастыря в
течении трех дней получали бесплатно общую монастырскую пищу), отец
Мелетий направлял их «на благословение» к игумену монастыря Сергию
(Озерову).
Из дореволюционного издания о Свято-Троицком
монастыре на реке Уссури известно о том, как происходило прощание
паломников с обителью и гостинником: «При отъезде или уходе из обители,
каждый идет на благословение к настоятелю, который каждому и богатому и
бедному, и знатному и не знатному, интеллигенту, и простецу, и
грамотному и безграмотному дает иконки, крестики, книжки, листки,
брошюры. Окруженные заботою и христианским гостеприимством посетители ...
кроме внесения по своему усердию и состоянию денег в кружку с надписью
«На сооружение Святой Обители», считают своим долгом вознаградить столь
внимательно прислуживавшего монаха-гостинника, но к удивлению слышат
отказ. Гостинник, не принимая денег на руки, с свойственною иноческою
нестяжательностью указывает на монастырскую кружку».
Этот
рассказ относится к гостиннику монаху Мелетию, который был изгнан
лихолетьем и трагедией Гражданской войны из любимой обители. В 1920-х
годах обитель была уничтожена. Некоторым из братьев пришлось перебраться
из Приморья в Манчжурию, где крупнейшим духовным центром эмиграции стал
построенный русскими город Харбин - столица Китайско-Восточной железной
дороги.
Несколько десятилетий прожили русские эмигранты в
Харбине - до конца 1950-х годов. После чего им вновь пришлось бежать от
коммунизма и безбожия, покатившегося красной бездуховной волной по
Китаю. Хотя к этому времени в Харбине было построено 22 православных
храма и 3 монастыря - два мужских и один женский. В их числе - мужской
Богородице-Казанский монастырь на станции Модягоу (позже Гондатьевка)
под Харбином. Этот монастырь, просуществовавший с 1924 по 1960 год,
успел духовно прославиться многими делами. Особо известен был этот
монастырь своими Старцами-схимниками. Одним из них стал схимонах Михаил -
в прошлом инок «Дальневосточного Валаама».
Схиму с именем
Михаил Старец (в прошлом монах Мелетий) принял в 1927 году, примерно в
столетнем возрасте. Через два года среди прихожан монастыря разнеслась
весть, что Схимонах Михаил большой молитвенник и что Господь награждает
его временами даром прозорливости. Особенное утешение от него получали
все, кто скорбел. В скромную монастырскую келью старца, почти без
мебели, стали приходить русские люди - за советами и благословением на
дела.
Приведем рассказ одной студентки Богословского факультета
в Харбине, которая была духовным чадом Старца Михаила. Она описала
первое посещение духовного Старца, когда пребывала в большой скорби. Ее
воспоминания опубликованы в харбинском православном издании «Хлеб
Небесный» за 1940 год и частично перепечатаны «Русским Паломником» в
2002 году в №26.
«... Он улыбнулся, ласково взглянул на меня и
начал расспрашивать, что особенно сильно гнетет меня. Я начала ему
рассказывать все, что мучило меня... Долго сидел с поникшей головой Старец
и когда начал говорить, то забыла я и время и пространство. Никогда ни
на одной лекции у ученых профессоров не слыхала таких ясных, простых
разъяснений на вопросы о смысле жизни, о призвании... Не успевала я
задавать ему вопросы, как он уже давал мне ответы.
«Больше
всего не бойся людей, раба Божия, люди все одинаковы. Только форма иная.
Жалей, люби каждого. Нет любви в мире. Ушла любовь! Ты думаешь, что
твоя печаль самая главная? Нет! Ты попробуй загляни каждому в душу, и
тогда поймешь, что твоя печаль - это капля воды перед океаном. Больше
всего думай, как бы приносить пользу, а не вред для людей. Никогда не
отказывай никому, если можешь сделать благо по просьбе его. Спеши
делать! Время коротко! Делай для себя все сама и не ропщи на свою жизнь,
тогда печали не будет.
Ты спрашиваешь меня относительно
Родины... Россию прекрасную, сильную Россию создавали прадеды, деды и
отцы, а мы что сделали? Мы - клятвопреступники. Мы - присягали Государю
Императору и затем бросили, предали его. Что же сделал Господь? Он
допустил теперь сатану, чтобы он надругался над нами. Горе нам! Мы не
каемся и не желаем исправлять свои души! За грехи наши Господь надолго
отнял у нас Родину... Мои глаза уже не увидят ее никогда. Для нас одно
спасенье - молитва...»
Посетительница Старца описывает, как он
подошел к аналою помолиться: «молился Старец просто, точно он вел беседу
с Богом. Он кротким голосом призывал на помощь Угодников Божиих и
молился он о Церкви Божией, о служителях ея, о Родине нашей, о всех
русских людях и в конце концов помолился и обо мне грешной... И точно
крылья выросли у меня и пелена спала с очей моих и легко стало, и снова я
готова была работать...»
Ходили истории об отношении Старца к
деньгам, которые он называл «хламом». Владыка Ювеналий (Килин),
основатель Богородице-Казанского монастыря рассказывал, что как-то у
него не было муки, и он не знал, чем кормить братию. Целую ночь
промучился думами настоятель, а утром к нему пришел Схимонах Михаил и
принес бумажками 25 рублей, сказав: «На-ко тебе хламу! Натаскали мне. Он
мне не нужен». Высыпал у порога деньги и ушел.
Современники
вспоминали множество случаев духовной прозорливости старца. Рассказывали
об одной светской женщине, которая, желая проверить дар прозорливости
Старца и убедиться в нем, задумала так: если Старец святой, то он
узнает, если она положит руку на колонну, перед которой стоит он, а если
не святой, он об этом не узнает. И сделала, как задумала. А Схимонах
Михаил, сердито оглянулся, подошел к ней и, строго грозя пальцем,
сказал: «Уходи, здесь святых нет, здесь грешники стоят»...
Одна
девушка - чадо схимонаха Михаила вспоминала, как он благословил ее перед
началом трудного дела сбора пожертвований на строительство
Благовещенского храма в Харбине. «...Нам, членам Российской Духовной
Миссии были выданы подписные листы и квитанционные книжки. В то время я
только что кончала гимназию, поэтому не знала, как приступить к новому
для меня трудному начинанию...Старец Михаил велел с листами и
квитанционными книжками придти к нему за благословением, а он даже не
знал о моем вступлении в члены Благовещенской церкви...
Радостно я
вошла к Старцу, и первое его слово было слово одобрения...Он велел встать
на колени и, призывая Божие благословение, благословил меня и
принесенные лист и книжки со словами: «Не бойся»; тут он наклонился и
достал из-под кровати фанерный ящик, в котором хранилась схима, достал
из платка 1 рубль и, отдавая мне, добавил: «Вот тебе мое благословение,
не бойся, иди с Богом и собирай на храм Пресвятой Богородицы. Я
помолюсь, и Бог тебе поможет, и соберешь больше всех сверстниц своих».
После этих слов на душе стало опять легко, светло и отрадно...
Он
положил в молитвослов оторванную квитанцию, которую в подтверждении
молитвенной памяти неоднократно показывал потом со словами: «Я ведь
молюсь, чтоб тебе Господь посылал на храм».
Я твердо верила каждому
слову Старца, и было так, что по его молитвам часто поступали жертвы, о
которых я не просила. Фраза же: «Соберешь больше сверстниц своих», -
сбылась, а от человеческой слабости и нескрываемой зависти пришлось
немало потерпеть...»
У Старца было много почитателей и духовных
чад, которые после прихода коммунизма в Китай рассеялись по всему миру.
Скончался схимонах Михаил в очень преклонном возрасте и был погребен на
монашеском кладбище возле памятника русским воинам, как бы в напоминание
всем, что он был когда-то участником русско-турецкой войны, а затем всю
оставшуюся жизнь вел брань духовную. В первую же ночь после похорон
Старца рассказывали сон с фразой: «Кто придет на его могилку, того он
услышит»...
Вечная память Старцу схимонаху Михаилу и всем инокам
«Дальневосточного Валаама» - духовным созидателям и хранителям Святой
Руси! Верим, что их святыми молитвами и ходатайством перед Богом,
Господь оградит Россию от всяких бед и укрепит ее дальневосточные
рубежи!
Романова Владислава Николаевна, Центр церковно-государственных отношний «Берег Рус»
