Источник: Русский Вестник
Чтобы объективно разобраться в том, что происходило в 1920-х годах, необходимо «открутить историческую ленту» назад. Значительная часть российского общества (не народа) ожидала революцию как некую спасительницу, которая избавит от «устаревшего режима». Многочисленные партии умеренного и неумеренного толка приближали ее как могли. С радостным воодушевлением «прогрессивная общественность» встретила февраль 1917 года. Но очень скоро выяснилось, что после свержения царизма положение не улучшилось. Более того, оно стало быстро ухудшаться. Ровно через восемь месяцев последовала вторая волна потрясений, которая смела революционеров-февралистов и возвела не вершину власти революционеров-октябристов. Февралисты очень надеялись, что октябристы-большевики не совладают с ситуацией и в скором времени будут разгромлены. Последовала кровавая междоусобица и исход миллионов людей за пределы страны. Но, как известно, далеко не все покинули родину. Вот о них и пойдет речь.
По мере знакомства с судьбами людей того времени приходит понимание: почему они принимали решение остаться в Советской России? И более того, трудиться во благо страны, а не только ради самосохранения. Как правило, мы мало знаем этих людей. Во всяком случае, недостаточно. А им следует воздать по заслугам. Они сделали для своего Отечества не меньше, а, пожалуй, больше, чем герои, которые «на слуху». И здесь нам предстоит много открытий.
Начнем с того, что покинуть страну большинство просто не имело возможности да и желания. Во-вторых (и это очень важно), они считали своим долгом оставаться со своим народом в тяжких испытаниях. Пока этого достаточно. Остальные аргументы (доводы) в пользу «сотрудничества с красными» будем рассматривать по мере знакомства с судьбами граждан нового государства, а по сути своей – старой, но резко обновляющейся России.
Принято считать, что в послереволюционной России убивали и сажали всех, кто сопротивлялся «кровавым большевикам», без разбору. И действительно, смерть ходила по пятам за каждым. Кроме преследований ВЧК, могла последовать расправа от «революционно-сознательных граждан» или просто бандитов. Первыми на прицеле были золотопогонники, священники и «недобитые буржуи». А вот спутники всех революций – болезни и голод – не щадили никого, невзирая на наличие «пролетарской сознательности». О притеснении в быту всех «бывших» даже не упоминаем. Тем более удивительны следующие примеры. В Советской России не только остались, но и действовали: крупнейший русский военачальник Первой мировой войны генерал от кавалерии А.А. Брусилов; военный министр Временного правительства А.И. Верховский; генерал-майор медицинской службы Царской армии В.М. Бехтерев; монархист-«черносотенец» историк Д.И. Иловайский; представитель семьи крупных русских промышленников Алексеевых, основатель Художественного театра К.С. Станиславский; преподаватель Калужской духовной семинарии К.Э. Циолковский; сын священника, создатель русского народного хора М.Е. Пятницкий; дворянин, ученый с мировым именем академик В.И. Вернадский; еще один сын священника и ученый И.П. Павлов; представительница старинного дворянского рода артистка Любовь Орлова… И для полноты впечатления: в «совдепии» 12 лет прожил духовный писатель, публикатор нашумевших «Протоколов Сионских мудрецов» С.Н. Нилус. А теперь внимание!!! Известная большевичка А.М. Коллонтай была дворянкой, дочерью генерала М.А. Домонтовича! Не случайно она была направлена на дипломатическую службу.
О. Маслов. Неиссякаемый родник
Скептики могут ответить: это исключения. Остальных уничтожили. Извольте. Продолжим список: военный министр в правительстве Николая Второго (!) А.А. Поливанов; «красный граф» русский писатель классик А.Н. Толстой; создатель Марфо-Маринской обители и мавзолея архитектор А.В. Щусев; автор духовной музыки А.Д. Кастальский; крупный мехоторговец В.Н. Муравьев, более известный как старец Серафим Вырицкий… Поверьте, этот список можно продолжать долго. И мы его продолжим. Более подробно. Нас еще ждут новые открытия.
Они победили в битве за Россию. Но не на полях сражений. Эта брань была духовная, мировоззренческая, но при этом не менее трудная и кровавая!
Террор? Да, в эти годы был жесточайший террор. Может быть, самый жестокий за все время нашей непростой истории. Просто жутко становится, когда знакомишься с судьбами многих наших сограждан. Тем более следует отметить тех, кто смог в эти грозные годы послужить своему Отечеству, рискуя ежеминутно пополнить число арестованных, ссыльных и расстрелянных.
Всякие события земной истории имеют свои предпосылки и духовное значение. Наши духовные мыслители высказывались о значении потрясений ХХ столетия как о наказании за Бого- и цареотступничество, уход с традиционного исторического пути. Но я отложу до времени изложение этих высказываний, до тех пор, когда созреет собственное целостное понимание произошедших событий. Чтобы не ошибиться при их подборе и тем самым не ввести людей в искушение.
После революции духовные понятия ушли из государственной политики, построенной на материализме, господствующее положение занимала идеология. Однако и нерелигиозная идеология все-таки тоже относится к сфере Духа. Она определяет мировоззрение людей и соответственно их действия. В марксистской терминологии это называется «надстройкой», хотя такое определение схематично и не раскрывает всей сути понятия. Так ведь и небо можно назвать надстройкой над землей.
Какая же идеология господствовала в России после прихода к власти большевиков? Казалось бы, ответ очевиден: марксистско-ленинская. Тем более что они как истинные революционеры понимали ее определяющее значение и сразу же предприняли все возможные усилия, чтобы устранить другие классово чуждые идеологии. Но вся сложность положения для них была в том, что и марксизм, и его продолжение – ленинизм, подробно исследовавшие «капиталистическую формацию», были разработаны еще до начала эры социализма. Нельзя же, в самом деле, ленинские статьи «Великий почин», «Как нам организовать Рабкрин» и «О кооперации» считать стройной системой государственного строительства. Не случайно Сталин впоследствии говорил, что Ленин намеревался создать теорию социалистического строительства. Но таковая не была даже сформулирована, несмотря на наличие авторитетных теоретиков. И чем дальше, тем слабее становилась теоретическая база социализма. К 1980-м годам она и вовсе заглохла. Марксисты были, конечно, и даже с академическими степенями. Вот и термин, соответствующий времени, придумали «развитой социализм». Но при этом был и очевидный идеологический вакуум (пустота). Советскому руководству нечего было противопоставить банальной западной пропаганде комфортной жизни.
Что делать в стране победившего социализма, даже большевики понимали по-разному. Одни считали Россию «топкой дров для мировой революции». Условно их можно назвать истовыми революционерами или «троцкистами». Другие желали строить «светлое будущее» именно в России. Их тоже условно можно назвать национал-большевиками или «сталинистами» (Сталинская теория о построении социализма в одной стране. – В.А.). Подобное разделение на «западников» и «почвенников» наблюдалось и до революции. Не случайно и в советский период нашей истории политическая жизнь проходила в непримиримой борьбе этих двух противоположных начал. Не учитывать этого – значит ничего не понять в нашей истории. И в сегодняшнем дне тоже.
Однако если стройной идеологии не было, то идеологические установки, которые во многом определили внутреннюю политику государства, родились именно в эти годы.
Первая из них – советский патриотизм – появилась уже в 1918 году. «Социалистическое Отечество в опасности» было провозглашено в декрете-воззвании СНК РСФСР 18 февраля в дни наступления германцев на «колыбель революции» Петроград. Очень наглядная эволюции большевиков от лозунга «Поражение своего правительства в империалистической войне» к призыву воевать с теми же империалистами. Но, правда, для защиты достижений революции.
Вторая относится ко всей жизнедеятельности народа. Слова песни «Раньше думай о Родине, а потом о себе…» действительно были идеологемой страны Советов. В послереволюционные годы очень многие вдохновенно жили, трудились и воевали ради счастья людей и светлого будущего. Этот душевный порыв назвали «энтузиазмом». В переводе с греческого это слово означает «воодушевление». Всенародное воодушевление и позволило наладить хозяйственную жизнь, ликвидировать безграмотность и беспризорность, провести индустриализацию, победить в Великой Отечественной войне и восстановить разрушенную войной страну. Но со временем энтузиазм стал заметно угасать, а на его месте уютно расположилось бытовое благополучие.
После того как «трудящиеся» взяли власть в свои руки, приоритетом государственной политики неизбежно должна была быть провозглашена забота о трудовом народе. Но исполнение этой заботы носило противоречивый характер. Мало того что вся внутренняя политика выстраивалась на основе учения о «диктатуре пролетариата», большевистская партия решала и то, что нужно этому самому трудовому народу. При этом случалось, что интересы правящей партии и «правящего» класса не всегда совпадали. А те, кто не принимал решения «партии и правительства» как свои, становились «врагами народа» независимо от классовой принадлежности. Это противоречие предопределяло всю жизнь советского периода. Надо признать, что к 1970–1980 годам действительно было построено развитое социальное государство. Условия для жизнедеятельности «простого народа» (не для «эффективных менеджеров») действительно были созданы (при наличии всех военных разрушений и ошибок управления). И теперь даже представляются сказочными. Но идеологический «пресс» вульгарного марксизма существенно их усложнял.
Схожая установка служения трудовому народу относилась ко всем. Снизу доверху. Но если в первые годы «на верху» эта установка во многом соблюдалась, то со временем «слуги народа» стали мало чем отличаться от «старорежимных кровопийц». Разве что отсутствием благородства.
Это же относится и к нестяжательству. Презрение к земному богатству, по сути своей, является христианским постулатом. Но в советской терминологии оно было названо «коммунистической сознательностью». Однако очень скоро оно исчезает сначала из партноменклатуры, а затем, с наступлением «развитого социализма», размывается и в «низах». Ко времени очередной революции (1991 года) большинство населения прежде думало о себе, а потом уже о Родине (причем не всегда положительно. – В.А.).
Формально марксистская идеология существовала, но она не отвечала на конкретные запросы жизнеустроения государства. Да, на первом месте всегда были высказывания «основоположников», но почти все они относились к досоциалистической эре. Большевики очень опасались «идеологического оппортунизма». Душили любые попытки философствования не в русле марксизма. И в конечном счете задушили и сам марксизм. К концу советского времени штатными марксистами были: Яковлев, Гайдар, Чубайс, Коротич и им подобные одиозные персоны. СССР проиграл Западу идеологически. Только поэтому были возможны новая революция и последующее разрушение могучей Сверхдержавы.
Владимир АНИЩЕНКОВ
Источник: Русский Вестник
