Наши соотечественники за рубежом много сделали для ослабления информационной блокады России, считает известный российский публицист Ольга Туханина.
Имя публициста Ольги Туханиной известно, наверное, каждому, кто интересуется российской журналистикой консервативного толка. Ее статьи в прессе, публикации в социальных сетях неизменно вызывают большой интерес и острые дискуссии, при этом мало что известно о самой Ольге.
Именно это обстоятельство и стало поводом для интервью, в ходе которого Ольга Туханина рассказала порталу «Русское поле» о том, каким был ее путь в журналистику, что для нее современная Россия, каково ее отношение к феномену русской эмиграции и многое другое.
- Ольга, позволю начать себе нашу беседу с вопроса личного. Для очень многих Ваших читателей ( и почитателей), да и для меня, не скрою, тоже - публицист Ольга Туханина «возникла» как будто бы из ниоткуда. Ваши тексты читают по всему миру, однако, уверен, мало кто знает, а кто такая Ольга Туханина? Как она стала человеком, к которому прислушиваются те, кто жаждет знать - что такое Россия, свободная от стереотипов со всех сторон?
- Спасибо на добром слове, но я человек скромный, своё значение не преувеличиваю. Вряд ли я сама свободна от стереотипов. Не знаю, возможно ли это вообще. «Возникла» я там же, где возникают сегодня десятки других колумнистов и публицистов - в блогосфере.
Пятнадцать лет я преподавала в средней школе, потом была вынуждена уйти с работы по семейным обстоятельствам. Школу всегда любила - это место, где много детей, много людей, общения, много жизни, энергии. Чтобы я не очень-то кисла в роли домохозяйки, муж мой буквально силком заставил меня завести блог в «Живом журнале». Но и после этого я много месяцев не совсем понимала, что с ним делать, зачем он мне нужен. Читала других, размещала фотографии своих котов и кошек, писала короткие бытовые заметки в три фразы.
А потом, как с курением - втянулась, не заметила, как. Появились серьезные тексты, развернутые. Ещё через пару лет их стали публиковать в интернет-прессе. Ничего необычного. На моих глазах многие прошли тот же путь куда стремительнее, чем я, с куда более впечатляющими результатами. Это не закрытый клуб, вход открыт для всех. Желание, любой компьютер с выходом в сеть - всё, что сегодня необходимо. Но вряд ли я бы рекомендовала кому-нибудь такой социальный лифт. Нужно быть хотя бы отчасти графоманом, получать удовольствие от процесса. Иметь необходимость и потребность что-то сказать людям. Потому что современная медийная среда - не спа-салон. Каждый день я читаю о себе столько гадостей, которых иной человек и за всю жизнь не услышит. Издержки занятия.
Подводя краткий итог. У меня педагогическое образование, я бывшая учительница. Замужем, в этом году отметили серебряную свадьбу. Две взрослых дочери. Пишу тексты на общественно-политические темы с 2009 года, публикуюсь с 2011.
- Вы живете в Новосибирске, и очень многими (возможно, это станет откровением для Вас) Ваши тексты воспринимаются как тот самый голос «России нестоличной», голос здравого смысла, без иллюзий воспринимающий российские реалии, при этом не впадающий в безудержное самобичевание. Так какой, в целом видится Вам окружающая Вас российская действительность, да и вообще - Россия?
- Действительно, родилась я и выросла в новосибирском Академгородке. Но все нулевые прожила в Москве, а потом ещё четыре года - в дальнем Подмосковье, в Рошале. Это такой маленький депрессивный моногород. Двадцать тысяч жителей, градообразующее предприятие закрыто ещё в девяностых. Нет даже железной дороги.
В Новосибирск вернулась только в прошлом году. Поэтому, наверное, в общих чертах я представляю себе и жизнь столицы, и жизнь глухой провинции, и жизнь среднего российского мегаполиса. Но Россия настолько велика и разнообразна, что я бы никогда не осмелилась говорить за всю страну. Куда там - и за своих соседей по площадке не стану этого делать.
Чтобы ответить на вопрос, какой мне в целом видится российская действительность, надо было бы, наверное, написать толстенный фолиант. Если же говорить совсем кратко: она мне видится прежде всего родной. Это моя действительность и моя реальность.
Ещё я вижу Россию страной взрослой. Не осталось, как мне кажется, у наших людей никакой щенячьей инфантильности, характерной для конца восьмидесятых годов прошлого века. Нет универсальных рецептов, нет доброго дядюшки за океаном, который придет сюда и расскажет, как нам тут всё обустроить, который решит за нас наши задачи, избавит от проблем. Мы не превратимся по мановению волшебной палочки в маленькую уютную европейскую страну. У нас, конечно, есть свой путь, обусловленный и нашей культурой, и нашей историей, и нашей религией, и годами тотального атеизма тоже, да и географическим положением, наконец. Не вижу в этом ничего вызывающего. Франция не похожа на Германию, а Италия - на Испанию. Несмотря на всю их европейскую близость.
Разнообразие - это же чудесно, разве не так? Нельзя потому говорить, что весь мир шагает в ногу, по удобной дорожке, а Россия прет куда-то сама по себе, через буераки. Именно такое представление о происходящем, которое нам активно навязывали наши либералы (можно брать их в кавычки, но можно и не брать) приводило нашу страну дважды за один век к серьезнейшим потрясениям. А сегодня мы это наблюдаем на Украине.
- Так как это интервью для портала российских соотечественников в Германии, было бы интересно узнать Ваше мнение по поводу наших людей, по тем или иным причинам оказавшихся за границей. Дело в том, что зачастую те из них, кто стоит на стороне России в нынешней ситуации, оказываются под «перекрестным огнем». Одни говорят им: «ах, вы так любите Россию? Так что ж вы в нее не возвращаетесь?» А другие упрекают их в том, что «Уехали? Значит, предатели». Что бы вы сказали, в контексте вышеописанного, нашим соотечественникам, которые оставаясь за рубежом, не просто на словах поддерживают Россию и Донбасс, но и активным разом участвуют, например, в сборе гумпомощи для Новороссии?
- Эмиграция весьма изменилась со времен Советского Союза. Не существует «железного занавеса», каждый гражданин России волен сам выбирать, где ему жить и работать. Принимать чужое гражданство или нет. Это одна из свобод, мы, к огромному несчастью, за неё заплатили слишком высокую цену. Но фарш обратно не провернуть, сделку не переиграть. Не считаю людей, которые уезжают, живут по всему миру, предателями. Это дикость. Надеюсь, амбарного замка на наших границах больше никогда не будет. Мои виртуальные друзья, знакомые, читатели где только не живут. В Германии, само собой, в Швеции, в США и Канаде, в Испании, в Израиле, в Польше, в Великобритании. Не говоря уж о республиках бывшего СССР. Трудно вспомнить и перечислить все страны. Полагаю это большим плюсом, а не минусом.
Россия сегодня испытывает огромную потребность именно в народной дипломатии. В контактах между обычными людьми. Мы находимся в своеобразной информационной блокаде, и как раз наши эмигранты много сделали для того, чтобы она ослабла. Именно они пытаются хоть как-то доносить до западных граждан правду о событиях в Одессе второго мая, о том, как живут сегодня люди в Донецке, Луганске, Горловке.
Другое дело, что многих, да и меня в том числе, раздражают безапелляционные поучения из-за рубежа, которые мы иногда слышим от наших бывших соотечественников. В первую очередь это касается тех, кто не мог больше «жить и дышать в этой кошмарной стране». Ну, вы больше не здесь. Наслаждайтесь воздухом свободы, к чему себя истязать и начинать день с российской прессы? Простите, спасибо, мы уж как-нибудь сами. Поражают политические деятели, которые, проживая основную часть времени в Лондоне или Нью-Йорке, пытаются влиять на ситуацию в России, бегая при этом жаловаться в администрации чужих стран на свою собственную. Тут, само собой, есть вопросы.
Вопросы есть и к тем, кто эмигрирует в современную Украину, начинает там работать на нынешний Киевский режим. Большинство у нас полагает этот режим преступным, так что и отношение соответствующее. К счастью, думаю, что такое отношение и у большинства наших эмигрантов. Разумеется, поддержка Донбасса даже на словах в других странах необыкновенно важна. Не говорю уже о гуманитарной помощи. Что ж тут можно сказать, кроме «спасибо огромное»?
- Вы высказываетесь по поводу событий на Украине достаточно часто, лично я далеко не всегда с Вами согласен, но, в любом случае, Вы очень точно и ярко обозначаете болевые точки в российско-украинских отношениях. Каков, на Ваш взгляд, оптимальный выход из украинского кризиса?
- Если бы у меня был точный рецепт, я бы, наверное, уже работала советником президента, по меньшей мере. Но ответить попытаюсь. Прежде всего, надо прекратить убивать людей, особенно мирных людей, женщин, детей, стариков - тех, кто не держит в руках оружие, тех, кто не может выехать по разным причинам из зоны боевых действий. Но это зависит во многом от Киева и от тех, кто за ним стоит.
Тут мне хотелось бы знать, где все эти общественные движения «за мир во всём мире», куда они вдруг подевались? Почему никто не видит, что творится на Юго-Востоке Украины, в европейской, как нам говорят, стране? Есть же минский формат, хотя бы первые пункты можно выполнить? Вопросы риторические, понимаю. Оптимальный же выход из кризиса - признание горькой реальности. Донецк и Луганск - это больше не Украина. Во всяком случае, пока на Украине сохраняется нынешний режим. Но, быть может, возвращение невозможно в принципе. Вне зависимости от того, что там решили в Кремле или в Белом доме.
Киев мог договориться с Донбассом дважды. Первый раз до начала всяких боевых действий. Второй раз - после избрания Порошенко. Эти поезда ушли. Теперь надо исходить из фактического положения дел. Военный путь чем дальше, тем опаснее. Мы и без того на грани общеевропейского конфликта, если не сказать больше. Надо потихоньку отползать от края пропасти. Полагаю, мировому сообществу стоит признать, что распад Советского Союза по границам административным, а не фактическим, и был той самой геополитической катастрофой. Трагической ошибкой, которую надо осторожно и аккуратно исправлять.
Мы даже по электоральной карте видим, что Украина все годы своей независимости не являлась стабильным государством, была расколота по меньшей мере на две части. Если же посмотреть на общую картину, то станет понятно - украинский кризис есть часть кризиса постсоветского. Десятки тысяч людей сегодня живут в непризнанных государствах - таких, как Приднестровье. Они ни капли не виноваты в том, что какие-то государственные мужи в своё время столь дурно сделали свою работу. Глупо отрицать реальность, а не фиксировать её. Только признанием и юридическим оформлением очевидного можно постепенно исправить ситуацию.
Боюсь, правда, что наши, как у нас принято говорить, «партнеры» за океаном видят ситуацию по-своему и вовсе не хотят ничего исправлять. Оптимизма это не добавляет. Увы, но решение вопроса не зависит от одной России, поэтому сколь угодно долго можно плодить химеры, теоретизировать - это сотрясение воздуха. А люди тем временем продолжают погибать.
- Россия проходит сейчас, наверное, один из самых тяжелых, на мой взгляд, периодов в своей истории. Что нам всем, россиянам, нужно предпринять, чтобы пережить этот период, и не просто пережить, а сохранить нашу страну?
- Самый тяжелый? Пока это, слава Богу, не так. Разве осенью сорок первого было проще? Осенью девяносто третьего? В начале двадцатых? У нас с вами не самая простая история. Поэтому мы переживаем сейчас далеко не худшие дни. Никто, полагаю, не назовёт положение благоприятным, но, с другой стороны, у нас есть надежда. Мы осознали ценность и хрупкость своего государства. Хрупкость всего мироустройства вообще. Надеюсь, это поможет и нам, и нашим властям не делать опрометчивых шагов, отмерять по семь раз, прежде, чем резать. Хотя иногда условия и не позволяют этого, как, допустим, произошло с Крымом, когда все решения нужно было принимать моментально.
Нам, думаю, нужно больше уделять внимания друг другу, принимать участие в тех процессах, которые сегодня происходят. Не ждать, что какие-то чиновники или депутаты всё решат без нас. Это не означает, что надо идти на площадь и скакать там бабуинами, требуя всего и немедленно. Многие инструменты гражданского участия в политической жизни государства уже есть, они созданы, только ими до сих пор мало пользуются. Но в первую очередь надо прекращать все виды виртуальных гражданских войн: красных с белыми, атеистов с верующими, физиков с лириками - каких угодно.
Это не значит, что надо менять убеждения. Это значит, что надо договариваться, вырабатывать общий фундамент, учиться компромиссам. Иначе нас съедят.
Беседовал Аркадий Бейненсон
