От редакции: Мы получили из многострадальной Киево-Печерской Лавры фрагмент агиографического повествования – жизнеописания подвижниц благочестия, принявших венец мученичества в Багреевке близ Ялты 20 декабря 1920 года – благоверной княгини Надежды Барятинской и непраздной её дочери Ирины, в замужестве Мальцовой. Обе мученицы были расстреляны спустя 2 года со дня гибели от рук петлюровцев 20 декабря 1918 года в Киеве верного Царю Страстотерпцу Николаю генерала болярина Феодора Келлера. Подробнее см. здесь. Расстрелы в Крыму продолжались три месяца до 25 марта. Очевидно, расстреливали и в Новогоднюю ночь.
Храм Рождества Христова – «золотое яичко». Князь Владимир Анатольевич Барятинский (1843-1914), состоявший при Наследниках Николае и Александре Александровичах, штабс-капитан 26 лет, обвенчался с 23-хлетней графиней Надеждой Александровной Стенбок-Фермор 1 июня 1869 года в Петербурге.
Ко времени строительства имения «Сельбилар» на Южном берегу Тавриды в 1892-1894 годах, у четы Барятинских, согласно справочнику «Потомство Рюрика», было семеро детей: три сына и четыре дочери: Александр, Анатолий, Владимир, Мария, Анна, Ирина и Елизавета. Данные о своих детях предоставил составителю генеалогу Геннадию Александровичу Власьеву лично отец – князь Владимир Анатольевич Барятинский – для самой полной справочной родословной книги Рюриковичей. Первый том вышел из печати в Петербурге в 1906 году.
Крымские исследователи удачно сравнили имение Барятинских «Сельбилар» в Ялте – ныне санаторий им. Кирова – с «золотым яичком ко Христову дню». Поясним, о чём идёт речь. И сегодня в Воронежской губернии существует посёлок Анна, где в храме Рождества Христова совершаются богослужения. Эту церковь построили Владимир Анатольевич и Надежда Александровна Барятинские в своём имении «Анна» ко дню серебряной свадьбы, о чём имеется табличка 1894 года на стене храма. В церкви Рождества Христова два придела: святого равноапостольного Великого князя Владимира и мученицы Надежды. Ежедневно в возрождённом храме об упокоении «строителей ея» возносятся молитвы.
Окончание строительства ялтинского имения «Сельбилар» совпадает с завершением строительства храма Рождества Христова в воронежском поместье – вот какие подарки дорогой супруге к серебряной свадьбе дарил представитель блистательной русской аристократии. Следуя старинной традиции Рюриковичей, дедушка Владимира Анатольевича, князь Иван Иванович Барятинский подарил своё имение в Курской губернии супруге – Марии Фёдоровне, рождённой графине Келлер, ставшей крёстной будущему генералу Фёдору Артуровичу Келлеру. Князь назвал поместье именем супруги «Марьино».
Император Александр Николаевич, при котором начинал свою военную службу Владимир Анатольевич Барятинский, подарил имение «Эриклик» в Ливадии супруге Государыне Марии Александровне. Фрейлиной царицы Марии Александровны состояла княжна (во втором браке княгиня) Мария Владимировна Барятинская (старшая). Её полная тёзка племянница княжна Мария Владимировна Барятинская (младшая) была одной из первых фрейлин Святой Страстотерпицы Государыни Александры Феодоровны. Обе Государыни были принцессами Дармштадтскими, обе благоволили семействам графов Келлер, памятуя о заслугах прусского дипломата при Дармштадтском дворе – отца Фёдора Фёдоровича Келлера, основателя православной ветви рода, крестника Екатерины Великой.
Ныне в имении «Сельбилар» расположен санаторий им. Кирова на улице Кирова - самой длинной в Ялте. До революции часть этой улицы называлась Дворянской. Имение «Сельбилар» числилось на улице Аутской. Часть современной улицы Кирова называлась Барятинской. Рядом с имением, по улице Кирова, 35 до революции находилась старинная греческая церковь Успения Пресвятой Богородицы. Средства на её возрождение вносила Императорская семья. Прихожане храма Барятинские делали щедрые пожертвования.
Успенскую церковь на Аутской улице упоминает в доносе на свою хозяйку бывшая горничная, а в 1920 году – «красная сестра» Мария Новикас: «Перед приходом красных семьи Барятинских и Мальцевых готовились к эвакуации, для чего начали укладывать вещи и ценности. Так я знаю, что с помощью няни Барятинских - Полины Ивановны - были уложены следующие ценности: одна брошь с бриллиантом, брошь серебряная с вензелями, два образка, усыпанные бриллиантами, золотые серьги, жемчуг, маленький бриллиантик, несколько золотых кулонов на золотых цепочках, золотая булавка и один драгоценный образ, отданный княгиней Барятинской, чтобы скрыть, в одну из церквей по Аутской улице. Две дочери княгини Барятинской – Анна и Аграфена Апраксины – уехали за границу перед вступлением красных в Крым. Настоящие показания даны мною и мне известны. Красная сестра. (Подпись)».
Успенскую церковь разрушили в 1934 году. «Анна и Аграфена Апраксины» выдуманы доносчицей. Очевидно, «Аграфена Апраксина» – это графиня Апраксина, Елизавета Владимировна, фрейлина, одна из княжон Барятинских. Анна, другая дочь, тоже фрейлина, ко времени доноса давно была княгиней Щербатовой. Для безграмотной доносчицы графский титул превратился в имя «Аграфена»… Этот подлый документ, состряпанный человеком без чести, свидетельствует о том, что, к счастью, большевикам не было известно точное количество детей княгини Надежды Александровны Барятинской.
О Надежде Александровне в Крыму сложилось мнение как о нищелюбивой благотворительнице: «последнему нищему в Ялте было известно, что княгиня Барятинская щедро помогала нуждающимся, построила и содержала убежище для бедных при Аутской церкви Успения Богородицы. И сама церковь вместе с причтом поддерживалась её стараниями. В санатории «для недостаточных чахоточных больных» имени Императора Александра III на её взнос в сумме 7000 рублей был сооружён отдельный корпус в память матери и брата: графини Надежды Алексеевны и графа Владимира Александровича Стенбок-Фермор». К пожертвованию присоединилась её старшая дочь княжна Мария Владимировна Барятинская, в замужестве Родионова, пребывавшая в Томске и распоряжавшаяся обширным наследством своей бабушки графини Надежды Алексеевны Стенбок-Фермор, рождённой Яковлевой. Упомянутая «санатория имени Александра III» была построена на другом конце Ялты её тётушкой и полной тёзкой княгиней Марией Владимировной Барятинской, известной ялтинской благотворительницей. Сейчас там находится Институт климатологии им. Сеченова.
Многодетная княжеская семья. Надежда Александровна Барятинская (рождённая графиня Стенбок-Фермор) по имеющимся в России сведениям родилась 31 июля/12 августа 1845 года в Санкт-Петербурге. Исповедовала Православие. Её отец – граф Александр Иванович Стенбок-Фермор (Гапсаль, 14 сентября 1809 – СПб, 19 мая 1852). Мать – графиня Надежда Алексеевна Стенбок-Фермор, рождённая Яковлева (5 января 1815 – 3 октября 1897) – правнучка и наследница Саввы Яковлевича Яковлева-Собакина, золотопромышленника, владельца нескольких уральских заводов. В 1869 году графиня Надежда Александровна Стенбок-Фермор, как мы уже сказали, венчалась благословенным Таинством Брака с князем Владимиром Анатольевичем Барятинским и родила ему восьмерых детей. Считается, что Надежда умерла в младенчестве. Осталось семеро.
Трое её сыновей – очень разные. Все получили военное образование. Старший Александр Владимирович (1870-1910) унаследовал курское отцовское имение Бунякино в Путивльском уезде, ныне там проходит линия боевого соприкосновения СВО. Князь был избран мировым судьёй за год до своей внезапной кончины в 1910 в изгнании. В поместье Александр Владимирович начал строительство господского дома с пристроенным Архангело-Михайловским храмом. Второй сын – Анатолий Владимирович (1871-1924), кадровый военный, генерал-лейтенант Свиты, кавалер ордена Святого Георгия IV степени с 1904 года. По воспоминаниям современников, Анатолий Владимирович был одним из четырёх приближённых, к кому Государь Николай II обращался на «ты». Супруга князя Мария Сергеевна Барятинская, рожденная Башмакова, навестила своего дядюшку графа Фёдора Артуровича Келлера в заточении в Киеве в Михайловском Златоверхом монастыре незадолго до его мученической кончины, о чём сообщила потомкам в своих воспоминаниях. Третий сын Барятинских – князь Владимир Владимирович (1874-1941), окончил Морское училище, стал известным драматургом, сатириком. По благословению святого праведного Иоанна Кронштадтского написал исследование «Царственный мистик» о духовном подвиге Государя Александра Благословенного. Князь завершил в имении Бунякино строительство дома и храма, начатое старшим братом. В советское время в господском доме Барятинских на Слобожанщине располагалась школа, а в храме – спортзал. В наши дни в храме возобновлены богослужения стараниями монахов Молченского Софроньевского монастыря, а господский дом Барятинских преобразован в подворье обители.
Дочь Мария Владимировна (1877-1973), фрейлина, вышла замуж за донского казака хорунжего Василия Васильевича Родионова, осталась в СССР. Дочь Анна (1879-1942), фрейлина, стала княгиней Щербатовой, скончалась в изгнании. Дочь Ирина (1880-20.12.1920) вышла замуж за наследника владельцев посёлка Симеиз в Крыму Сергея Ивановича Мальцова. Родила четверых детей: Марию (1903 - 1996); Ванечку (1905-1908) – умер в младенчестве; Коленьку (1907-1992); Наденьку (1915-2011), расстреляна в Багреевке близ Ялты. Дочь княжна Елизавета (1882-1948), фрейлина, стала графиней Апраксиной.
Надежда Александровна Барятинская после кончины мужа в 1914 году состояла при вдовствующей императрице Марии Фёдоровне, супруге Александра III. Их сблизило не только родство, но и чувства матери к своим, таким разным, сыновьям. В ноябре 1913 года Надежда Александровна Барятинская была пожалована в статс-дамы. Петербургская пресса, отметившая почётное назначение, сообщила общественности о том, что княгиня Барятинская состоит вице-председательницей Комитета Гатчинского Дома Попечения о больных детях, является Почётной попечительницей Домов трудолюбия в память Святой Ксении Петербургской, Почётной попечительницей Адмиралтейской школы, уделяет много личных забот Убежищу для девиц во имя Святой Надежды. Во время революционных событий, с 1917 года Надежда Александровна пребывала в крымском имении «Сельбилар» в кругу родственников.
Княгиня Надежда Александровна Барятинская, рожденная графиня Стенбок-Фермор, Императорский бал 1903-4 г.
Из Ялты на Мальту и обратно… На южном берегу России в то мятежное время находились и Великие князья, и вдовствующая Императрица Мария Феодоровна. В Ялте собрался весь цвет русского общества. Рядом проживали знакомые, родственники, друзья. Власть переходила «из рук в руки» неожиданно и быстро. Имение «Сельбилар» пытались национализировать дважды… Вдовствующая императрица Мария Феодоровна, по воспоминаниям современников, приказала - буквально приказала - Надежде Александровне Барятинской, как статс-даме, как подруге и родственнице уехать вместе с ней и спасшимися представителями Династии Романовых на английском дредноуте «Мальборо» 11 апреля 1919 года из Ялты на Мальту. Вместе с Надеждой Александровной поехала её дочь Ирина Владимировна Мальцова и сын генерал Анатолий Владимирович Барятинский. Семья князя Анатолия – супруга с дочерью и гувернантками - эвакуировались из Киева в Берлин в декабре 1918 года после мученической гибели от рук петлюровцев дядюшки графа Фёдора Артуровича Келлера. Племянник князя Борис Фёдорович Келлер, сын убитого легендарного генерала, игнорируя смертельную опасность, спешно вернулся из Крыма в Киев к жене, пребывавшей в ожидании рождения ребёнка. Не доехал – был убит большевиками по дороге в полтавском поместье в марте 1919 года. Императрица Мария Феодоровна умоляла княгиню Надежду Александровну Барятинскую не возвращаться в Россию с Мальты, приглашала поехать с ней в Европу. Сама она так и поступила: далее последовала в Лондон и Копенгаген, где закончила свои дни в 1928 году.
В апреле 1920 года барон Пётр Николаевич Врангель стал правителем Крыма. Княгиня Надежда Александровна Барятинская вместе с дочерью Ириной Владимировной Мальцовой внезапно вернулись в Россию. Очевидно, им стало известно от зятя полковника Василия Васильевича Родионова, пребывавшего на военной службе в Севастополе, о том, что его жена Мария Владимировна, рожденная княжна Барятинская, с дочерью Еленой остались на Слобожанщине, уже захваченной большевиками. Ирина Владимировна Мальцова особенно почитала старшую сестру, как и она, потерявшую в замужестве титул, но продолжившую семейную благотворительность. Традиционно, в честь старшей сестры и в память о прабабушке Марии Фёдоровне, рождённой графине Келлер, нарекла Ирина Мальцова свою дочь-первенца Марией. После возвращения с Мальты, родную землю мать и дочь княгиня Надежда Александровна Барятинская и Ирина Владимировна Мальцова не покидали. Имея возможность спасти себя, они вернулись в Россию, где приняли мученическую кончину, следуя духовному подвигу болярина Феодора Келлера. Не пожелавшая покинуть Россию, проживавшая в СССР Мария Владимировна Родионова всю жизнь посвятила достойному молитвенному поминовению крымских мучениц – матушки и сестры. Она воспитала двух монахинь – инокиню Варвару (Примину) и схимонахиню Иустинию (Ветрову). Обе подвижницы благочестия заботились о монахине Херувиме (Николаевой), вдове графа Фёдора Артуровича Келлера, двоюродного дядюшки Марии Владимировны Родионовой (рождённой княжны Барятинской). Подробнее см. здесь. Среди монахов Киево-Печерской Лавры бытует мнение о святости подвижниц благочестия.
«Расстрелять». Княгиня Надежда Александровна Барятинская после возвращения с Мальты в Крым весной 1920 года перенесла инсульт и передвигалась на коляске. Её дочь Ирина Владимировна Мальцова ожидала рождения пятого ребёнка. В крымском имении находились ближайшие родственники – Апраксины, Щербатовы, Мальцовы вместе с детьми, прислугой. В это время в Крыму у княгини Надежды Александровны Барятинской родились ещё одна внучка и внук, была сыграна ещё одна свадьба между родственниками… Но события вокруг драматизировались: уехали Апраксины, Щербатовы, а Мальцовы остались вместе с недугующей матушкой. Только через более чем 70 лет станет известно, но не до конца, как разворачивались события. Киевский юрист Леонид Михайлович Абраменко и крымский искусствовед, краевед Анна Абрамовна Галиченко выпустили в 2006 году в свет книгу «Под сенью Ай-Петри: Ялта в омуте истории, 1920-1921 годы: Очерки, воспоминания, документы». В 2005 году издана книга «Право на прошлое» внука Надежды Александровны Барятинской – князя Алексея Павловича Щербатова (14.10.1910 – 10.06.2003), профессора истории в США. Тайное стало явным, благодаря сохранившимся документам.
Анкета, с размашистой надписью «расстрелять», под номером шестнадцать: «Барятинская Надежда Александровна, 1847 г.р., уроженка Петербурга, княгиня, статс-дама императрицы Марии Фёдоровны». К анкете приобщены красноречивые документы. Среди них полуграмотное заявление некоего Александра Григорова в особый морской отдел и уже процитированный донос горничной Барятинских Марии Новикас. Леонид Абраменко пишет о том, что не будь доноса Новикас, возможно, и Надежда Александровна уцелела бы. По этому доносу в «Сельбилар» был проведён обыск с целью изъятия денег и ценностей, о которых донесла «красная сестра» Новикас. Сохранился протокол обыска, проведённого 16 декабря 1920 года в доме Мальцовых (номер не указан) по улице Аутская, по ордеру №256. При обыске было изъято: «четыре серебряные иконы малые, 12 штук рамок для «карточек», восемь штук булавок больших серебряных, 27 предметов из золота, 34 штуки жемчужин, две пары серебряных серёжек, две серебряные брошки, десять штук булавок серебряных, один сервиз из горного хрусталя».
Подробности расстрела. О подробностях ялтинского расстрела 1920 года стало известно лишь 80 лет спустя. Вместе с княгиней Надеждой Александровной Барятинской арестовали её дочь Ирину Мальцову. В анкете на вопрос о профессии Ирина Владимировна ответила: «Воспитание детей»: «108. Мальцева Ирина Владимировна, 1880 г.р., уроженка Петербурга, княжна Барятинская, проживала в пос. Симеиз». Арестовали и мужа Ирины – Сергея Ивановича Мальцова и его отца: «107. Мальцев Сергей Иванович, 1876 г.р., уроженец Орловской губернии, полковник Российской армии, в Белой армии не служил, проживал в пос. Симеиз. 106. Мальцев Иван Сергеевич, 1847 г.р., уроженец Петербурга, генерал от инфантерии в отставке. Награждён многими орденами и медалями Российской империи, проживал в пос. Симеиз». Троих детей Мальцовых спрятала няня.
20 декабря 1920 года – в тот же день, спустя два года после мученической гибели графа Фёдора Артуровича Келлера в Киеве - Чрезвычайная «тройка» особого отдела ВЧК при РВС Южного и Юго-Западного фронтов под председательством Чернабрывого, членов Удриса и Гунько-Горкунова приговорила к расстрелу 204 человека. В конце постановления приписка: «Приговор должен быть приведён в исполнение в 24 часа. Тов. Агафонову предлагается привести приговор в исполнение, после чего доложить». Последовательность действий мучителей следующая: первый донос Григорова; 16 декабря – донос горничной; в тот же день – обыск, арест Надежды Александровны Барятинской парализованной, передвигающейся на коляске, 74-летней; Ирины Мальцовой – 40 лет, беременна; Сергея Ивановича Мальцова, 44 года; Ивана Сергеевича Мальцова, 77 лет; на следующий день, 17 декабря, второй донос Григорова.
Под места предварительного заключения наскоро приспосабливали подвалы некоторых зданий в центре города. Самый страшный подвал, прозванный народом «аквариумом», – там люди стояли по колено в воде - находился на Виноградной улице, ныне улица Чехова.
Ирина Владимировна с супругом Сергеем Ивановичем Мальцовым, Крым, 1918 год, фрагмент группового снимка из архива кн. А.П. Щербатова
20 декабря все они и ещё 200 человек были расстреляны за городом, в лесу, на даче присяжного поверенного Фролова-Багреева. Одному, 204-му, удалось бежать. Тогда, в 1920-х знали о расстрелах все, так как списки одно время печатались в газетах. Были и невольные свидетели. Люди, идя на казнь, старались бросить в кусты, на обочину что-то из личных предметов, чтобы дать о себе знать: платочек с вышитым вензелем, поясок, брошку, крестик с выгравированной надписью имени и года рождения… Вспоминая много лет спустя своего первого духовника – ялтинского священника отца Сергия Щукина, будущая настоятельница русского православного монастыря Покрова Божией Матери во Франции мать Евдокия, – а тогда жительница Ялты Екатерина Куртен, в замужестве Мещерякова, – свидетельствовала: «С 7 декабря под руководством Бела Куна начались расстрелы «в порядке проведения Красного террора». Официально известно, - писала она, - что в Ялте должно было быть расстреляно 6000 человек. Эти расстрелы происходили за городом, в лесу, на даче присяжного поверенного Фролова-Багреева и закончились 25 марта 1921 года. Потом наступила передышка».
Заметая следы преступления, чекисты долгое время никого не подпускали к даче Фролова-Багреева. И всё же однажды к ней привели главного санитарного врача Ялты Василия Ивановича Косарева. Вот что рассказал его внук Андрей Николаевич Савельев, 1934 года рождения: «Когда весной 1921 года началось таяние снегов и установилась тёплая погода, сукровица от разлагавшихся трупов попала из наземных и подпочвенных вод в исарский водовод и проникла в ялтинскую водопроводную сеть. Возникла угроза эпидемии. Поэтому санитарному врачу вынуждены были показать водонакопительный бассейн. Он был почти до краёв заполнен человеческими телами и слегка припорошён землёй. Едва начали снимать верхний слой, как дедушка узнал своих знакомых и чуть не потерял сознание… Что он ещё мог сделать? Разве что посоветовал привезти сюда 12 подвод негашёной извести, которой и засыпали бассейн. С тех пор близкие стали замечать за Василием Ивановичем некоторые странности поведения, как будто у него «повредился рассудок» и появились провалы памяти».
У нас, родившихся в 60-годы при советской власти такие «провалы в памяти» были изначально, поскольку никто об этом не рассказывал, никто об этом не писал. И вот, конец 90-х годов как «гром среди ясного неба» - Багреевка и многочисленные документы. Эти документы дают основания для причисления матери и дочери Барятинских – Надежды и непраздной Ирины – к числу местночтимых новомучеников Таврической епархии.
Сбор сведений о крымских мучениках. В середине 1930-х годов сведения о крымских мучениках стали собирать в строившемся в Брюсселе на средства православных верующих храме-памятнике во имя Святого Праведного Иова Многострадального в память Царя Страстотерпца Николая и всех русских людей, богоборческой властью в смуте убиенных. Деятельное участие в создании храма приняли многие бывшие ялтинцы. В том числе все дети и внуки княгини Надежды Александровны Барятинской – Щербатовы, Апраксины, Стенбок-Фермор, дочь и зять генерал-майора Александра Николаевича Витмера, личный придворный архитектор императора Николай Петрович Краснов, граф Павел Фёдорович Келлер - старший сын генерала Фёдора Артуровича Келлера от первого брака. При торжественном освящении храма, которое состоялось 18 сентября/1 октября 1950 года, присутствовала Святая Путеводительница Русского Зарубежья – икона «Знамение» Божьей Матери Курская Коренная, специально привезённая по такому случаю митрополитом Анастасием (Грибановским) в Брюссель. Со временем в храме образовался огромный синодик, в который вошли также запечатлённые на мраморных досках имена убитых в Ялте - княгини Надежды Александровны Барятинской (рождённой графини Стенбок-Фермор) и её дочери непраздной Ирины Владимировны Мальцовой с мужем и свёкром. На одной из памятных досок – имена генерала графа Фёдора Артуровича Келлера с адъютантами и его сына Бориса.
Из Ялтинской газеты «Южная губерния» за ноябрь 2006 года: «Часовня, на месте массовых расстрелов жителей Ялты в период с 7 декабря 1920 по 25 марта 1921 года, была построена в течение одного летнего сезона и освящена 11 ноября 2006 года митрополитом Симферопольским и Крымским Лазарем при огромном стечении народа и духовенства. Часовня освящена в честь чудотворной иконы «Знамение» Божией Матери Курской Коренной – «путеводительницы русского Зарубежья», которая спустя 86 лет вновь посетила эти места, откуда была вывезена вместе с войсками Белой армии. Средства на возведение часовни были собраны на Западе потомками расстрелянных – семьями Апраксиных, Виттук, Всеволожских, Мальцевых, Стенбок-Фермор, Щербатовых. Это первый на территории бывшего СССР памятник расстрелянным после взятия Крыма войсками Красной Армии. Православная часовня построена в традициях крымской церковной архитектуры из бутового камня, стараниями отца Владислава Шмидта – настоятеля храма Святого Иоанна Златоуста в Ялте, и известного в городе краеведа – Анны Галиченко, по проекту архитектора крымчанки Александры Петровой. На церемонию освящения приехали потомки «белой гвардии» из Лос-Анжелеса, Нью-Йорка, Парижа, Канн, Москвы и Брюсселя – представители известных дворянских фамилий: князья Барятинские и Щербатовы, графы Апраксины, Мальцевы и Стенбок-Фермор. Посетила мероприятие и 91-летняя баронесса Надежда Тер-Линден, которая последний раз была здесь в пятилетнем возрасте и видела, как большевики уводят её родителей. «Тут расстреляли мою бабушку, дедушку, прадеда, прабабушку», - сказал глава рода Мальцевых на Западе Сергей Николаевич Мальцов, – Я счастлив, что память о них теперь не исчезнет. Уверен – будут другие памятники, наверное, больше, выше, красивее, богаче, чем эта скромная часовня. Но в историю она войдёт как первая на братской могиле жертв красного террора. Это место – святое…».
Через некоторое время на Набережной Ялты появился и храм-памятник в память иконы Пресвятой Богородицы «Знамение» Курской Коренной, построенный на средства потомков Надежды Александровны Барятинской и Ирины Владимировны Мальцовой.
Фотография с внуками. На чудом сохранившейся фотографии 1909 года в воронежском поместье «Анна» – в младенческом возрасте запечатлены лишь некоторые из внуков четы Барятинских. На коленях у княгини Надежды Александровны, которая будет расстреляна в Крыму большевиками через одиннадцать неполных лет, сидит самый младший – Коля Мальцов. Ему не больше двух лет. Он родился в Ялте в имении бабушки «Сельбилар» и даже был крещён в городском соборе Святого Благоверного Великого князя Александра Невского. Пройдёт время, и в 1930 году Николай Сергеевич Мальцов обвенчается с Прасковьей Аполлинарьевной Бутеневой, внучкой ректора Московского университета, знаменитого князя-философа Сергея Николаевича Трубецкого. Она подарит ему двух близнецов – Сергея и Екатерину. Екатерина выйдет замуж за итальянского аристократа Винченцо Социани. Одна из её дочерей, Мария, станет женой Иосифу Бродскому, известному поэту, лауреату Нобелевской премии. Другая, Анна, станет актрисой.
Ещё один поворот судьбы: рядом с Колей стоит его старшая сестра Маричка – Мария Сергеевна Мальцова, в замужестве Всеволожская. Это она, всегда тосковавшая по Симеизу, первая навестит его в советское время и даже разыщет своих сверстниц. Возможно, Мария Сергеевна помнила крымские тревожные рассказы о своей тезоименитой тётушке Марии Родионовой, оставшейся в СССР, и надеялась что-то услышать о её судьбе. На коленях у дедушки, генерала от инфантерии Владимира Анатольевича Барятинского, сидит трёхлетняя Елена – будущий художник-дизайнер и жена бельгийца Мишеля Виттука. И она не побоялась в 1965 году приехать в Киев, а через несколько лет – в Ялту, где, после заказанной в соборе панихиды по бабушке Надежде Барятинской и за всех убиенных, всё-таки имела неприятную беседу с сотрудниками КГБ. Самая старшая и самая неординарная из всех детей Щербатовых – Надежда, на снимке стоит, прислонившись к деду справа - дожила до 99 лет. С первым своим мужем Иваном Стенбок-Фермором она обручилась в Ялте и родила ему двух сыновей - Ивана и Андрея. Женщиной она была красивой, вполне самостоятельной и очень энергичной. В 1930-м работала манекенщицей и одно время заведовала филиалом фирмы «Шанель» в Биаррице. В 1935 году от второго мужа, графа Луи де Бранта, Надежда родила девочку, названную в честь матери и бабушки Наденькой. В годы войны бесстрашная мать Наденьки, вместе с её старшими братьями, помогала французскому Сопротивлению, арестована гестапо и только чудом была спасена. После её спасения в камере гестапо на стене осталась надпись: «здесь хуже, чем в чека…».
На снимке нет еще внучки Елены Родионовой (родилась в 1913 году в Томске) и трёх внуков Щербатовых: Анны (родилась в 1909 году), Алексея (родился в 1910 году), Ксении (родилась в 1919 году). Из них – Анна навсегда останется жить в Бельгии и обвенчается там с Сергеем Набоковым, двоюродным братом писателя Владимира Владимировича Набокова. У Анны Павловны Набоковой и сохранится этот уникальный жизнеутверждающий снимок. Алексей, после долгого странствия по Европе и после участия во Второй мировой войне в составе вооружённых сил США – окончательно обоснуется в Америке. Он будет профессором и станет преподавать курс современной истории в университете Фарлей-Диккенсон. Алексей Павлович Щербатов считал справочник Власьева, с которого мы начали это повествование, самым достоверным источником родословия Рюриковичей.
Анна Галиченко в своей книге «Под сенью Ай-Петри» рассказывает о том, что, будучи в Париже в доме прямого наследника, Сергея Николаевича Мальцова, она спросила о том, как удалось спасти детей Мальцовых? И в ответ услышала: «Их выкупили через два года у большевиков за большие деньги, оставшиеся в живых дети бабушки Барятинских - Щербатовы, а до тех пор скрывала и спасала от голода няня, простая русская женщина Мария Григорьевна Шуйская, которую все почему-то звали Финн. Весной 1922 года она вывезла девочек из Симеиза в Болгарию на фелюге турков-контрабандистов. Через два месяца к ним присоединился Николай. Теперь няня покоится в семейном захоронении князей Щербатовых в Брюсселе».
Надежда Миллер-Христева, Киев
