1. Про вершки и корешки. Все знают русскую народную сказку «Мужик и медведь». Для тех, кто не помнит, перескажу содержание.
Повадились звери к мужику на поле ходить, да пшеницу его травить. Совсем замучили бедного труженика. Он возьми, да и заключи договор с медведем.
- Ты, медведь, – говорит мужик, – поле от других зверей охраняй, а я осенью с тобой урожаем за работу рассчитаюсь. Поровну поделим: тебе вершки, а мне корешки.
Медведь, думая, что это опять будет пшеница, не долго сопротивлялся и сделку заключил.
А хитрый мужик вместо пшеницы по весне репу посеял. Собрал по осени урожай, отделил ботву от репы и медведю отдал. Договор есть договор. Потом севооборот соблюдать надо было, не дозволить землю истощить.
На следующий год мужик говорит: «Теперь по справедливости, тебе – корешки, а мне – вершки». И посеял пшеницу. Опять медведь только с соломой остался, которую, как известно, медведи не едят. А звери привыкли уже, что поле медведь охраняет и на него больше не ходили, пшеницу не травили. Да и медведь, не солоно хлебавши, в лес подался.
Очень схожая со сказочной ситуация сложилась в Европе после распада мировой социалистической системы. США установили монопольную систему власти над всем миром, включая страны Восточной Европы и постсоциалистические республики стали тем самым сказочным медведем. Однако возделывать новый надел не стали, а отдали его западноевропейскому мужику под договоренность, что тот его будет «обрабатывать», а потом собранный урожай поровну поделят.
Европейцы же, что тот хитроумный мужик из сказки, заморскому медведю то ботву, то солому подсовывали. Да не два года, а тридцать лет подряд. Медведь сильно отощал. И оттого сам забрался на черноземное поле – пшеницу потравить, а там уже и есть нечего было.
Три года медведь по черноземному полю бродил, а потом разозлился и заявил мужику западноевропейскому:
- Ты тут сам с другими зверями разбирайся, а я в свой лес возвращаюсь!
После этого все и завертелось. Западноевропейцам пришлось задуматься над тем, как самостоятельно жить дальше. Сказочный сюжет об этом уже советов не давал. Его надо дополнять и мы попытаемся это сделать.
2. Как американский медведь с западноевропейским мужиком разбирался. Это может показаться необычным, но курс на наказание западноевропейского конкурента-хитрована взяла администрация демократов во главе с Дж. Бушем. Развязав конфликт на Украине, она инициировала санкции против России, и тем перекрыла поступление дешевых энергоресурсов и сырья в Европу, лишив последнюю большого рынка сбыта товаров. Сами же демократы с Россией втихую продолжали торговать.
Многие крупные европейские предприятия, вроде «Фольксвагена», вынуждены были закрыть свое производство или перенести его в Америку.
Республиканская администрация под руководством Д. Трампа ввела против Евросоюза 20% импортные пошлины, а когда последний стал кочевряжиться, говоря по-деревенски, повысила их до 50%.
Потом было заявление, что Вашингтон больше не будет финансировать украинскую сторону конфликта. Потом с Украины взыскали то, что в нее вложили демократы через «сделку» с месторождениями нефти, газа, редкоземов, энергообъектами. Европейцев при этом даже не подпустили к переговорам. Еще были заявления, что Вашингтон сократит финансирование НАТО, а это три четверти бюджета организации. В итоге экономический рост в Европе остановился, заводы стали закрываться, безработица росла.
Европейцы попытались подхлестнуть экономический рост за счет развития собственного военно-промышленного комплекса, даже деньги на эти цели выделили. Однако американцы им современные технологии предоставлять отказались, потребовали производить военные закупки у них. Воевать Брюсселю за черноземы Вашингтон не запретил, даже назвал тех, кто может это действие возглавить – Лондон или Париж. Они составили «коалицию желающих», Берлин в нее вовлекли. Запланировали в 2030г. войска ввести на то самое хлебородное поле. Но тут что-то пошло не так.
3. Что пошло не так? Выяснилось, что без поддержки американцев воевать не выходит. Своих сил мало, да и управление ими идет через НАТО, которое никакого отношения к Евросоюзу не имеет. Даже общего военного командования у немногих Европейских бригад нет. Все это надо с нуля создавать.
Разговоры о создании единой европейской армии, параллельно со структурами НАТО шли давно, но все закончилось планами создания небольшой мобильной группы быстрого реагирования, составленной опять-таки из национальных частей.
Причиной неудач в военном строительстве была политическая структура самого Евросоюза. Европейский союз в настоящее время представляет собой конфедерацию 27 независимых государств, которые создали общий рынок товаров, услуг, капиталов, рабочей силы, общую кредитно-денежную структуру. Все остальные права остались за национальными государствами.
Важнейшие решения в конфедерации принимаются главами правительств, которые собираются в рамках Европейского совета. Решения принимаются на основе консенсуса. Одна страна, независимо от численности ее населения и экономического потенциала, имеет один голос.
Конечно, воевать с такой структурой исполнительной власти нельзя. Решение о начале войны, стратегии ее ведения согласованы никогда не будут. Уже сейчас относительно небольшая Венгрия блокирует большое количество решений Европейского союза, которые касаются санкций, применяемых к России.
Есть еще Европейский парламент, избираемый всеми жителями и подчиняющийся ему кабинет министров – Европейская комиссия. Но их компетенция еще больше ограничена правами наций – членов Евросоюза.
Такая слабая структура политической власти была создана в 1993г. западноевропейскими странами для подчинения себя в экономическом плане восточноевропейских стран. Экономической эксплуатации он не мешал, но создавал иллюзию равноправия. Европарламент и Еврокомиссия при этом распределяла средства западноевропейских стран, которые шли на создание инфраструктуры в восточноевропейских странах. До тех пор, пока прибыли от эксплуатации коллективным западноевропейским империализмом были велики, восточноевропейским колониям выделялись крохи для «поддержки порток», обращаясь к сказочному языку.
Отметим, что как только взносы Великобритании в бюджет ЕС стали значительно превышать извлекаемые из союза прибыли, произошел «брэкзит». На грани «ползита» находится Польша, которая удачно использовала европейские субсидии для индустриализации и не хочет теперь платить большие суммы в евробюджет.
Проблема политической рыхлости Евросоюза обсуждается уже довольно давно. Предлагалось, к примеру, принимать решения в Евросовете квалифицированным большинством голосов.
Крупные западноевропейские страны высказывались против этого предложения, поскольку от него выгоду получали мелкие восточноевропейские страны, которых численно было больше. Не проходило и предложение крупных западноевропейских стран наделять участников голосами с учетом численности их населения и экономического потенциала.
Обсуждалась также модель «Европа двух скоростей», предполагавшая скрытный раздел Евросоюза на две части. Первую представляли бы западноевропейские страны с высоким уровнем социально-экономического развития, вторую – восточноевропейские страны, которые за последнюю четверть века так и не обеспечили рывка вперед в своем развитии, несмотря на всю помощь.
Однако никаких решений не принималось. И только уход США из внутриевропейских разборок опять поднял вопрос о реформировании Европейского союза.
4. Мы рождены, чтоб сказку сделать былью. Суть политического реформирования Евросоюза заключается не в том, чтобы создать «правильный» институт управления, а в том, чтобы он опирался на реально происходящие внутри сообщества этнические процессы. Евросоюз состоит из 27 самостоятельных наций и не меньшего количества народов, которые входят в эти нации. Внутри Британии, наряду с англичанами, живут шотландцы, валлийцы, ирландцы, внутри Испании – каталонцы и баски, наряду с кастильцами, внутри Франции, наряду с собственно французами, бретонцы, окситанцы, корсиканцы.
Все эти этносы должны объединиться в единую европейскую нацию, чтобы на этой основе создать единое государство и единый механизм управления им.
Мы выделяем три модели формирования единой нации из разнородных этнических элементов: «белую», «черно-коричневую» и «красную».
«Белая» модель предполагает, что одна из наций реализует функцию носителя научно-технического прогресса, устраняет барьеры социально-экономического развития, предоставляет новые возможности для других народов. В роли такой нации в континентальной Европе выступили французы после своей революции 1789 г. Реализовывал эту функцию император Наполеон. Объединял европейские нации Наполеон силой оружия, но находил повсюду сторонников, которые были заинтересованы в проведении буржуазных преобразований. Конечно, он ставил во главе завоеванных наций французов, навязывал французский в качестве государственного, распространял французскую культуру, но построить единую офранцуженную европейскую нацию не успел – был разбит в 1812 г. в России и добит ею с союзниками в 1815 г.
«Черно-коричневый» проект предполагает господство, опять-таки одной нации над всеми другими, их эксплуатацию, порабощение и частичное уничтожение.
Такой проект реализовывали немцы в 1939−1948 гг. в континентальной Европе на основе учрежденного ими Третьего рейха. Немцы под руководством А. Гитлера присвоили себе функции господствующей нации, распространяли повсюду немецкий язык, правовые порядки, уничтожали евреев и прочих «неполноценных», как следовало из их доктрины расового господства.
На территории СССР немцы потерпели поражение, а потом были добиты с помощью Союзников в Германии. Третий рейх распался, не просуществовав и полдюжины лет.
«Красный» проект предполагает, что господствующий этнос, в нашем случае нация, подкупает подчиненные этносы, в нашем случае народы, и за счет этого объединяет их под своей властью. Именно этот проект реализовывали объединенные западноевропейские нации в отношении восточноевропейских наций, как мы писали выше.
Но он реализовывался под «зонтиком безопасности» американцев, по существу за счет экономии на затратах европейцев на оборону. Больше такой экономической возможности нет.
Для реализации «черно-коричневого» проекта, судя по предшествующему опыту, необходима мобилизация элитами масс на национальной основе. Вряд ли это возможно на коллективной западноевропейской платформе, а тем более на общеевропейской основе. Неизбежен конфликт за то, кто будет во главе новой этносоциальной пирамиды, займет ключевые политические посты, сможет присваивать себе подавляющую часть захватываемых ресурсов, навязывать свой язык в качестве lingua franca, свою культуру. Французы, немцы, англичане неизбежно перессорятся между собой. Нельзя будет решить вопрос о том, кто будет командовать объединенными вооруженными силами.
Есть еще один серьезный аргумент против того, что союзы типа «коалиции желающих» имеет шансы на успех в деле построения единой европейской нации по рассматриваемой модели. Он называется ядерное оружие.
Поэтому многонациональную евросоюзную нацию ждет судьба многонационального советского народа – распасться на части, так и не завершив свое строительство.
Александр Владимирович Гапоненко, доктор экономических наук, правозащитник, узник Рижской центральной тюрьмы
