«В учебниках по истории говорится, что Вторая мировая война началась 1 сентября 1939 года. С нападения Германии на Польшу, после чего 3 сентября 1939 года в 11.00 войну Германии объявил Лондон. Можно уверенно сказать, что старт Второй мировой войне дал именно Лондон. Историки утверждают, что на германо-польской границе в ночь на 1 сентября имела место провокация, подготовленная англосаксами. К тому же Гитлер чувствовал, что со стороны англосаксов готовится какая-то пакость, пытался заранее начать переговоры с Лондоном, но англосаксы всячески от них уклонялись. Через несколько часов после объявления войны Германии Лондоном то же самое сделал Париж. А дальше в конфликт стали втягиваться и другие государства, что позволило назвать его не просто “международным”, а именно “мировой войной”», – пишет в статье «Как англосаксы добивались от Гитлера “Дранг нах Остен”. Не всё пошло по плану Лондона» д.э.н., профессор, председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова Валентин Юрьевич Катасонов. Статья опубликована на сайте Фонда стратегической культуры.
«Вторая мировая война, согласно официальным источникам, длилась с 1 сентября 1939 по 2 сентября 1945 года (до момента капитуляции Японии), т. е. ровно шесть лет.
Впервые меня заставили усомниться в такой датировке китайские товарищи, с которыми мне пришлось общаться в далекие нулевые годы. Когда я упомянул 1 сентября 1939 года как дату начала Второй мировой войны, они очень обиделись. Разъяснив мне, что это “западно-центрический” взгляд на историю. Что на самом деле мировая война уже как минимум два года полыхала на Дальнем Востоке. Они имели в виду начавшуюся в 1937 году интервенцию Японии в Китае. И сказали, что к началу Второй мировой войны в Европе число человеческих жертв японской агрессии против Китая измерялось уже миллионами. Погрузившись в хронологию Второй мировой войны, я неожиданно нашел даже таких авторов, которые датировали ее начало 1935 годом, когда Италия вторглась в Африку (“Эфиопская кампания Италии”).
Но даже если ограничиться Европой, то и тут есть сомнения, что война началась 1 сентября 1939 года. Ведь к этому моменту с карты Европы исчезли три государства: Австрия, Чехословакия и Албания. Некоторые авторы называют это “тихой” войной, или “предисловием” ко Второй мировой войне, начавшейся 1 сентября. Ведь там почти не было выстрелов и боевых действий.
Но можно ли сказать, что с 1 сентября 1939 года в Европе действительно началась “горячая” война? То, что происходило в Европе на протяжении многих месяцев после указанной даты, некоторые историки справедливо называют “странной войной”. Хотя Лондон объявил войну Берлину, однако никаких по-настоящему боевых операций ни Лондон, ни Париж, ни другие страны антигитлеровского альянса не вели. Была имитация войны. За это время без особых трудов Германия сумела оккупировать Норвегию и Данию. И так продолжалось до 10 мая 1940 года», – сказано в публикации.
«С указанного момента началась новая фаза войны, которую образно можно назвать еще не “горячей”, но уже “тёплой”. Гитлер начал широкомасштабные наступательные действия на территории нейтральных Бельгии, Голландии и Люксембурга. Затем через территорию Бельгии, обойдя линию Мажино с севера, немецкие войска вторглись в глубь Франции. Спустя месяц англо-французские войска были вытеснены в район Дюнкерка, а затем они через пролив бежали в Великобританию. С этого момента Британия, наконец, почувствовала войну, поскольку немцы с территории Франции, а также Бельгии и Голландии стали осуществлять авиационные налеты на острова Туманного Альбиона. Для Лондона война де-факто началась с мая-июня 1940 года. Но эта часть Второй мировой войны, которую уже не называли “странной”. Тем не менее она была все-таки достаточно вялой. Я ее предпочитаю называть “теплой”. Она была “теплой” как для Великобритании и ее союзников, так и для Германии и других стран “Оси”.
По-настоящему “горячей” для Третьего рейха Вторая мировая война стала начиная с 22 июня 1941 года, когда немецко-фашистские войска вероломно вторглись на территорию Советского Союза и встретили настоящее сопротивление со стороны советских вооружённых сил. С этого момента война стала “горячей” для Третьего рейха и его союзников по “Оси”. Но для Англии она по-прежнему оставалась лишь “теплой”. В декабре 1941 года после Перл-Харбора в войну вступили Соединенные Штаты, став ключевым участником антифашистского блока. Но для Англии и США (англосаксов) война была “теплой”. Главное – англосаксы избегали прямого военного противостояния с Третьим рейхом в Европе. Против Третьего рейха и других стран “Оси” в Европе по-настоящему воевал лишь СССР», – подчеркнул автор.
«И так продолжалось до 6 июня 1944 года, когда, наконец, союзники открыли второй фронт, когда, наконец, англичане и американцы высадились на атлантическом берегу Франции. Т. е. Лондон 3 сентября 1939 года запустил Вторую мировую войну, а реально начал воевать лишь через 4 года и 9 месяцев. С момента высадки англосаксов во Франции и до капитуляции Третьего рейха и объявления победы прошло еще 11 месяцев. Если внимательно отслеживать события на этом отрезке времени на восточном фронте (где боевые действия вел СССР) и на западном фронте (где эти действия вели американцы, англичане и примкнувшие к ним французы), то мы увидим очевидную асимметрию. Образно выражаясь, температура боевых действий на восточном фронте была на порядок выше, чем на западном.
В ходе войны просматривается множество странностей. И в этом ряду так называемых “странностей”, наверное, первое место занимает резкая метаморфоза отношений между Берлином и Лондоном, которая произошла накануне 1 сентября 1939 года. Ведь в 1938 году Берлин и Лондон подписали договор о ненападении. Примеру Лондона последовал Париж, подписавший аналогичное соглашение с Берлином. Лондон, а также Париж в отношении Третьего рейха проводили политику “умиротворения”. Конечно же Лондон в этой политике был ведущим, а Париж ведомым.
Достаточно в качестве примера привести так называемый “Рейнский кризис” 1936 года – резкое обострение отношений между Францией и Германией, когда французы были готовы оккупировать Рейнскую область. Естественное развитие “Рейнского кризиса”, как отмечают историки, привело бы к свержению Гитлера (тем более что и внутри самой Германии готовился заговор генералов против фюрера). У Третьего рейха шансов выйти победителем из этого кризиса не было, так как 13 французским дивизиям противостояло всего 3 немецких батальона. Так вот, Лондон заставил Париж отказаться от оккупации Рейнской области. Т. е. он спас режим Гитлера от почти неизбежного краха», – отметил Валентин Юрьевич.
«Об особых отношениях Лондона и Берлина еще более убедительно свидетельствует то, что еще за 11 месяцев до начала Второй мировой войны (а именно 29-30 сентября 1938) в Мюнхене имела место доверительная встреча между рейхсканцлером Германии Адольфом Гитлером и британским премьер-министров Артуром Невиллом Чемберленом (другие участники встречи – премьер-министр Франции Эдуард Даладье и премьер-министр Италии Бенито Муссолини).
Все грамотные люди знают о том соглашении, которое было подписано на той встрече и которое получило название “Мюнхенский сговор”. Британский премьер – главная фигура встречи, ему подыгрывали французский и итальянский премьеры. Они Гитлеру преподнесли на блюдечке с голубой каемочкой подарок под названием “Судетская область Чехословакии”. Прагу обязывали буквально в течение недели передать Третьему рейху эту область со всеми укреплениями, сооружениями, путями сообщения, фабриками, заводами и огромным количеством вооружения.
Некоторые историки и эксперты считают, что Мюнхен 1938 года фактически знаменовал формирование альянса четырех государств, которые собрались перекроить мир. Вот, например, Игорь Шишкин в статье “Пакт Молотова-Риббентропа – приговор Британской империи” пишет: “Де-факто, по Мюнхенскому соглашению была образована Директория четырех (Англия, Франция, Германия и Италия), наделившая себя правом решать судьбу всех остальных европейских государств. А во главе этой Директории, а соответственно всей континентальной Европы, встала Великобритания. Это ли не успех?”
Какая муха укусила Чемберлена, который через 11 месяцев после Мюнхена, не желая разбираться в расследовании так называемого “германо-польского пограничного инцидента”, вдруг решил защищать Польшу путем объявления войны Германии?
Да всё очень просто. Гитлер стал выходить из-под управления англосаксов. Дело в том, что Адольфа Гитлера еще с момента назначения рейхсканцлером Германии в январе 1933 года (назначение было оформлено как “победа в выборах”) они уже разворачивали на восток. Т. е. подталкивали к войне с Советским Союзом.
Да, поначалу Гитлеру казалось, что Третий рейх как мировая империя может состояться лишь при наличии очень мощной экономики. А для мощной экономики нужна ресурсная база. Но ее у Германии не было. У Англии, Франции, Голландии и других европейских государств были колониальные владения. Особенно у Англии, над колониальной империей которой “солнце никогда не заходило”. А вот у Германии таких владений не было. Лондон намекал Берлину, что единственное “неосвоенное” пространство – Россия (Советский Союз). Это целый континент, который раскинулся от Балтики до Тихого океана, с богатейшими природными ресурсами. К тому же население России – потенциально бесплатная рабочая сила. С точки зрения новой “науки” под названием “евгеника” (она, между прочим, зародилась в англосаксонском мире, а потом уже стала приживаться в Третьем рейхе), жители России – “недочеловеки”, следовательно, рабы, призванные служить представителям “высшей расы” (т. е. англосаксам и арийцам)», – сказано в статье.
«И Гитлер на протяжении нескольких лет настраивался на “Дранг нах Остен”. Но в конце 1938 – начале 1939 гг. его настроения стали меняться. Фюреру показалось, что если ему так легко досталась Чехословакия (кроме Судетской области он к марту 1939 году прибрал к рукам всю Чехословакию), а также Австрия (аншлюс Австрии, т. е. включение ее в состав Третьего рейха произошел в марте 1938 года), то, может быть, проще осваивать территорию Старого Света, чем лезть на советский рожон? Фюрер поднял флаг с лозунгом “Дранг нах Вест”.
Гитлер стал переосмысливать свою политику в отношении СССР. И этот пересмотр закончился подписанием 23 августа 1939 года так называемого пакта Молотова-Риббентропа. Это договор о ненападении между СССР и Германией. Москву к этому договору подтолкнуло то, что ни Лондон, ни Париж не желали подписывать с нами соглашения по обеспечению взаимной безопасности на случай внешней агрессии. Лондон и ведомый им Париж последовательно проводили линию на полную изоляцию Советского Союза. Что гарантировало бы с их точки зрения успех немецкой операции “Дранг нах Остен”.
Неудивительно, что сделка Берлина с Москвой просто взбесила Лондон. Бурная реакция Лондона закончилась подготовкой и проведением провокации на границе Германии и Польши (с участием тех военных вермахта, которые также были против пакта Молотова-Риббентропа), а затем объявлением войны Германии. Тем самым Лондон давал Берлину команду: мол, надо идти на восток. “Дранг нах Остен”! Но Гитлер уже разогнался в западном направлении, вошел в азарт. Лондон войну-то Гитлеру навязал, а вот остановить его движение по Европе он не сумел. А потому Гитлер без особых трудов дошел до Атлантического океана.
В период так называемой “странной войны” (с 1 сентября 1939 г. по 10 мая 1940 г.) и далее после начала так называемой “теплой” войны Гитлер занял большую часть Европы. Вот, например, любопытное исследование английского экономиста Марка Харрисона “Экономика Второй мировой войны: шесть великих держав в международном сравнении” (Mark Harrison. The Economics of World War II: Six Great Powers in International Comparison. - Cambridge University Press, 1998). В работе содержатся оценки экономик воюющих стран с помощью показателя валового внутреннего продукта (ВВП). У Германии в 1940 году ВВП, выраженный в американских долларах 1990 года, составил 387 млрд долл. А вот экономики оккупированных Германией европейских стран создали в том же году ВВП в размере 430 млрд долл. Т. е. экономический потенциал Третьего рейха более чем удвоился», – подчеркнул профессор.
«Возникает вопрос: а почему все-таки Лондону удалось вернуть Гитлера на рельсы плана “Дранг нах Остен”? Почему все-таки Гитлер решился на вероломное вторжение на территорию СССР 22 июня 1941 года? Думаю, что это было уже исключительно решение самого Гитлера. А принимал его он потому, что утратил способность трезвой оценки и самооценки. Ведь он в течение короткого срока получил мощную экономическую поддержку оккупированных стран. К моменту начала войны с СССР ВВП оккупированных Третьим рейхом стран уже в 2,5 раза превышал ВВП самой Германии.
Гитлеру показалось, что если он за какие полтора года сумел “освоить” большую часть Европы, то уж на Востоке он сумеет также активно осваивать просторы России. Согласно архивным данным, за период с начала сентября 1939 года по начало июня 1941 года, т. е. за 21 месяц людские потери вермахта составили около 90 тысяч человек, т. е. в среднем немного более 4 тысяч в месяц. При этом статистика учитывает всех умерших – как погибших в военных операциях (и умерших от ран), так и скончавшихся от обычных болезней.
А вот после начала настоящей, “горячей” войны после 22 июня 1941 года потери стали несопоставимо большими. Например, в июле 1943 года число умерших военнослужащих вермахта составило 57,8 тыс., августе – 58,0 тыс., сентябре – 48,8 тыс. Появилась статья людских потерь, которой почти не было во время “странной” и “теплой” войн – “пропавшие без вести”. Рекордные величины пропавших без вести стали фиксироваться в 1944 году. Например, в июле – 310,0 тысячи, в августе – 407,6 тысячи. (Статистический ежегодник Федеративной Республики Германия за 1960 год, стр. 78).
Накануне вторжения в СССР у Гитлера было “головокружение от успехов”. Он полагал, что “Дранг нах Остен” будет лёгкой прогулкой. А между тем на восточном фронте Гитлер потерял 607 дивизий (507 немецко-фашистских и 100 дивизий её союзников). Суммарные людские потери военнослужащих Германии на всех фронтах и театрах боевых действий за период с 1 сентября 1939 года по 31 января 1945 года, включающие в себя убитых, пропавших без вести и взятых в плен составили 4,4 млн человек. В том числе на восточном, или советском фронте, т. е. в боевых действиях с Советским Союзом – 3,5 млн человек. (Перси Шрамм. Военный дневник Верховного командования Вермахта: 1940—1945. 1961 г.).
Вероломное нападение на СССР стало роковой ошибкой фюрера. Но не меньшей оказалась и ошибка Лондона, который рассчитывал с помощью Гитлера реализовать свои планы “Дранг нах Остен”. Они провались, что и было зафиксировано 8 мая 1945 года в Акте о безоговорочной капитуляции Германии», – заключил Валентин Катасонов.
