Громкое заявление президента Республики Сербской Милорада Додика, допустившего возможность её выхода из состава Боснии и Герцеговины, хотя и вызвало некоторый общественный резонанс в регионах бывшей Югославии, не является сенсационным и уникальным по своей сути. Возможность отделения Республики Сербской при возникновении соответствующего повода обсуждается в публичном пространстве многими политиками и различными экспертами едва ли не с момента подписания Дейтонских соглашений от 14 декабря 1995 года, положивших конец кровопролитной Боснийской войне и заложивших основу конституционного устройства Боснии и Герцеговины.
По конституции государство Босния и Герцеговина состоит из двух имеющих собственные органы власти административно‑территориальных образований: Федерации Боснии и Герцеговины и Республики Сербской. Подобное деление, согласно задумке политических архитекторов современных Балкан, было призвано обеспечить соблюдение законных прав и интересов трёх государствообразующих народов: сербов, бошняков и хорватов. Полномочия главы государства переданы Президиуму, куда входят по одному представителю от каждого народа. Эти представители поочерёдно председательствуют в нём, а координировать их работу призван высокий представитель по Боснии и Герцеговине, назначаемый Советом безопасности ООН. Нетрудно догадаться, что такая непростая конфигурация власти изначально не может в полной мере устраивать всех.
Основной причиной, по которой Республика Сербская, поддерживающая политику военного нейтралитета, может объявить о независимости, по словам Додика, является возможное вступление Боснии и Герцеговины в НАТО. Кроме того, серьёзной внутриполитической проблемой являются попытки центральных властей на законодательном уровне перевести имущество сербского региона под своё управление, что ставит под угрозу привлечение туда инвестиций и справедливое распределение налогов.
Наряду с указанными выше причинами, существуют и другие, пока ещё не озвученные во весь голос. В частности, не секрет, что, по мнению сербов, политические представители бошняков в руководстве Боснии и Герцеговины склонны трактовать конституцию и законы страны в свою пользу, и благодаря большей численности избирателей они, помимо собственного члена Президиума, выбирают также и хорватского, что позволяет им постепенно лишать Республику Сербскую некоторых полномочий. Сербский народ в Боснии уважает справедливость, он свободолюбив и горд, поэтому очень не любит, когда кто-либо такими способами указывает ему, что делать и как нужно жить.
Однако важно здесь не само заявление о возможной независимости, а то, что сделано оно было во время официальной встречи с президентом Сербии Александром Вучичем, на которого уже длительное время оказывается беспрецедентное давление со стороны западных партнёров, требующих от него присоединения к санкционному давлению в отношении России, признания независимости Косово и более тесного сотрудничества с блоком НАТО. В отношении данных требований позиции Вучича и Додика схожи. Например, именно Баня-Лука раз за разом использует своё право вето, накладывая его на решение центральной власти в Сараево ввести санкции против России.
Таким образом, любые мало-мальски настойчивые попытки ущемить Республику Сербскую в правах вполне могут возыметь обратный эффект, спровоцировав движение региона к обретению суверенитета, само упоминание которого сегодня является тяжеловесным аргументом руководства республики, позволяющим ему отстаивать свою позицию по более насущным вопросам.
Если всё же вообразить, чисто гипотетически, что за столь ультимативной риторикой Додика последуют конкретные политические шаги, то это не только станет препятствием для поглощения Североатлантическим альянсом очередного государства Юго-Восточной Европы, но и может поставить вопрос об углублении связей между разделённым границей сербским народом. Ведь следующим логичным шагом была бы постепенная интеграция Республики Сербской с Сербией, что, по большому счёту, является исторически обоснованным процессом и соответствует чаяниям полутора миллионов боснийских сербов, сумевших по итогам войны в Боснии отстоять своё право на собственное государство, пускай и условное, обозначаемое словосочетанием «этинтет Республика Сербская» и не являющееся самостоятельным членом международного сообщества, однако политически устойчивое и имеющее крепкое руководство, способное защищать интересы своего народа даже тогда, когда силы не равны. Не стоит забывать, что на противоборствующей сербам стороне решающую роль сыграл блок НАТО, осуществивший против них осенью 1995 года военно-воздушную операцию «Обдуманная сила», помешавшую Войску Республики Сербской одержать военную победу.
Воплощению подобных планов интеграции в жизнь, если, конечно, они есть в реальности, неизбежно сопутствуют серьёзнейшие военно-политические риски, потому что это будет выглядеть в качестве попытки нарушить установленный Западом порядок со всеми вытекающими санкциями в отношении нарушителей, в связи с чем маловероятно, что подобное объединение возможно в обозримом будущем, да и потенциальное размораживание боснийского конфликта сербам абсолютно не нужно, однако никто не мешает двум сербским лидерам продемонстрировать миру готовность поддержать друг друга и прозондировать почву для углубления сотрудничества в нынешних внешнеполитических условиях, когда перманентная экспансия блока НАТО на Балканы, его стремление контролировать регион, навязывать в нём собственные правила игры может со временем запустить обратный, исключительно мирный процесс, который внесёт коррективы в закреплённый там более четверти века назад порядок.
Алексей Сергеевич Гладков, филолог, публицист
