В отличие от, казалось бы, привычного сербского пейзажа с его холмами, возвышенностями и горами Воеводина равнинная: кругом поля, почти до горизонта, сады, луга. После гористой местности непривычно, но взгляд отдыхает. Иван, будучи патриотом Воеводины, однако, убежден: ландшафт ландшафтом, но и святынями его край может по достоинству похвалиться – ничуть не меньше, чем остальная Сербия. Например, говорит, почти незаметным, маленьким монастырем святого апостола Марка, что рядом с городком Инджия, есть такой неподалеку от Белграда. «И не нужно думать, - говорит, - что возраст играет какую-то решающую роль для святости, мол, чем древнее, тем святее: святость, она, брат ты мой, таким законам не подчиняется. Кажется, и монастырек-то маленький и юный, но, побывав здесь, узнав о его жизни подробней, человек, я думаю, и восхитится, и поблагодарит Бога: святость и в наше время есть. Давай съездим». О чем речь – я только за.
На первый взгляд обитель напоминает обычный приходской храм, стоящий где-то в поле в нескольких сотнях метрах от дороги. Только приблизившись, вы увидите и новый «конак», жилой сестринский корпус с трапезной, и сень над источником святого апостола Марка, и небольшие хозяйственные угодья монастыря.
История возникновения обители, согласно привычному закону христианского чуда («у нас чудо как «добрый день», - говорят многие), проста: в начале XIX века здесь пас свой скот слепой пастушок Марко. Места знакомые, поэтому не тревожился, что может заблудиться. Но заблудился, испугался. Обессилев, заснул. Во сне, согласно преданию, ему явились апостол и евангелист Марк, его покровитель, и Пресвятая Богородица, которые посоветовали ему умыть лицо в источнике, чья вода шумит совсем недалеко от места, где тот лег спать. Умылся – и прозрел. Благодарные родители, как и сам пастушок, поставили здесь икону апостола, украсили святой источник. Позже стараниями духовенства и крестьян была поставлена и церковь. Нельзя сказать, что она постоянно была полна молящимися: службы здесь проходили всего два раза в год – в день памяти апостолов Марка и Варфоломея, покровителей соседних сел. Не было здесь и каких-то «особых» святынь: мощей, чудотворных икон. Так храм скромно стоял до ХХ века с его страшными испытаниями и катастрофами.
Во время коммунистических гонений здесь устроили то ли приют, то ли притон работники социалистического сельского хозяйства: в храме, как говорят очевидцы, валялись бутылки, окурки, стены были исписаны и исцарапаны – многим из нас, увы, такая печальная картина вполне знакома. Так продолжалось до тех пор, пока сюда не приехали супруги по фамилии Обрадов, которые целью своей жизни поставили возрождение храма и обустройство обители. С одним из этих супругов, очень скромным и даже стесняющимся отцом Емилианом, мы и побеседовали после литургии в храме. Он, правда, стесняется:
- Да какой из меня священник – не достоин я! Так – обычный монах. Плохой монах, доложу тебе. Живу тут, молюсь, вот. Как все было-то? Скоро уж 20 лет исполнится, как мы сюда с женой приехали. Она и говорит: «Слушай, давай храм восстановим, монастырь пусть тоже будет. Мы с тобой последние годы доживаем, так хоть что-то толковое напоследок сделаем». Я и поддержал, конечно.
Надо сказать, что рос я в совершенно безбожной среде. Что ты хочешь: социалистическая Югославия, издевки над Церковью, люди больше озабочены заработками в какой-нибудь Германии или Швейцарии – какая тут духовность. В общем, о Боге я не знал ровным счетом ничего. И работал, конечно, в Германии: мечта у меня была – купить микроавтобус. Немцы меня уважали, называли Георгом (меня раньше Джоко звали), платили исправно. Но, слушай, как-то не по себе мне там было – все упиралось только в материальный достаток. Смотришь на человека: в одном глазу дойчмарка, в другом доллар по курсу. Ладно, заработал я на фургон, купил, явился домой. И что, спрашивается, дальше делать? Слава Богу, познакомился с будущей женой, она тогда была Персидой. А она оказалась человеком верующим. Тут ведь как получается, все как у коринфян: муж неверующий освящается женою верующей (1 Кор.7:14). И вот так, шаг за шагом, Персида привела меня к Христу. Не то чтобы «пилила», наседала, настаивала, нет – мягким добрым каким-нибудь словом, а то и взглядом мне про Бога рассказывала. Просила помочь с доставкой, например, стройматериалов в какую-нибудь церковь, или паломников подвезти. Так что я на первых порах у родной жены водителем работал, представляешь? На заработанном в Германии фургоне.
А потом, когда я уже стал христианином, мы с матушкой приехали вот на это самое место. Стареем уже. И спрашивается, зачем нам все эти пенсии, квартиры – помирать скоро, а мы за пенсию переживаем. Вот и решили купить этот участок, восстанавливать храм, строить монастырь, а деньги тратить на наше общее дело.
Жили сначала прямо в поле. То еще удовольствие, поверь. Но это одни из самых светлых дней в жизни были. Ветер шумит, грязища непроходимая кругом, а мы в фургоне живем и горя не знаем. Матушка со временем устроила огород, сад разбила, цветник – красота. Я больше по строительству, конечно: копал, чистил, штукатурил.
Уныние? Нет, никогда не было. Мы точно знали, что Бог не оставит, даже если ты в одиночестве. Хотя, если вы вдвоем Божие дело делаете, разве ж это одиночество. Сам Христос говорит, что Он посреди нас в таких случаях, правда? Со временем, и довольно быстро, кстати, о нас прознали друзья, знакомые, рассказали другим, и сюда, к храму святого Марка началось самое настоящее паломничество со всей округи. Сейчас вот, смотрю, и из России приезжают (это я по твоему акценту тебя раскусил). Так вот, начали приезжать, помогать – кто деньгами, кто краской, кто умным советом или руками, техникой. Почему-то все восхищались нашим гостеприимством. А какое у нас гостеприимство: чайник, почерневший на костре, пирожки какие-нибудь, ну обед могли соорудить. Всем нравилось.
И понимаешь, какое дело: если Христос посреди нас, то все каким-то чудесным образом устраивается, несмотря на все преграды и препоны. В 2006-м мы сюда с матушкой приехали, а через год в храме была отслужена первая литургия. Народу было – о-о! А в 2011-м году епископ Сремский Василий освящал уже новый женский монастырь, сейчас здесь несколько монахинь и послушниц.
Персида потом стала матушкой Емилией в этом самом монастыре, а я, как видишь, Емилианом – владыка одобрил наше решение, а мне позволил остаться жить в обители. Игумен Дамаскин у нас добрый очень, хоть и строгий.
Матушка Емилия отошла ко Господу в 2015-м году, вот ее могила. Скажи мне: что она взяла с собой к Богу? Пенсию? Квартиру? Думаю, все же добрые дела она с собой взяла. Вот и нам бы тоже почаще о добрых делах задумываться, а не о земном и тленном – куда мы эти дойчмарки с долларами потащим? А, нет больше марок? Ну и ладно.
Я всем нам желаю повстречаться в раю, в Царствии Небесном. Вот там чайку попьем – всяко вкусней будет, чем на костре в поле. Хотя, кто знает: тот тоже был ничего. Пошли, кстати, в трапезную.
Иван многозначительно молчал на обратном пути. Прав мой добрый сербский приятель: святость не всегда определяется возрастом святыни.
Степан Игнашев, публицист
P.S. Дорогие братья и сестры, мы продолжаем помогать косовским сербам и храмам, монастырям Косово и Метохии. Если у вас есть возможность и желание оказать помощь, то пожертвование можно перечислить:
- по номеру карты Сбербанка «МИР»: 2202 2014 2978 2747 (получатель: Петр Михайлович Д.);
- через PayPal
- Обязательна пометка: «Помощь Косово».
Храм святого апостола Марка
Сень над чудотворным источником
