I Иван Грозный – Великий Государь. Достойно сожаления, повторю, что наш современник знает о царствовании Ивана Васильевича в основном со слов государственного изменника Андрея Курбского («Переходя в Польшу, он [Курбский] являлся честолюбивым карьеристом. Король предоставил ему Кревскую старостию, десять сел с 4 000 десятин земли в Литве, город Ковель с замком и 28 селений на Волыни» // Валишевский К. Иван Грозный. - М.: ИКПА, 1989. С. 259), продавшего Отечество за 4 000 десятин ляшской земли, иезуита Антония Поссевина, ‒ творца злонамеренной легенды об убиении Царем Иваном своего сына, ‒ и еще нескольких столь же достойных доверия свидетелей и их духовных потомков.
Приведем несколько фактов и цифр, безпристрастно характеризующих эту поистине необычайную эпоху. Эпоху складывания стратегически прочных форм русской государственности, в которых нашел свое земное воплощение идеал Третьего Рима ‒ последовательно христианского государства, самостоятельного цивилизационного пути (Аверьянов В. Природа русской экспансии. – М.: Лепта-Пресс, 2003, с. 128-141).
Господь не посрамил ни одного великого начинания Грозного Царя. Вот только некоторые краткие итоги его царствования (Царь всея Руси Иоанн IV Грозный. / Под ред. свящ. Серафима Николаева. – М., 2005., с. 369-371).
Иоанн Грозный с момента венчания на Царство 16 января 1547 года правил 37 лет. За это время:
1. Прирост территории составил почти 100%, с 2,8 млн. кв. км до 5,4 млн. кв. км. Были присоединены царства Казанское, Астраханское, Сибирское, а также Ногаи и часть Северного Кавказа. Русское Государство стало размером больше всей остальной Европы.
2. Прирост населения составил 30-50%. Население страны увеличилось до 10-12 млн. человек. Это, при якобы тиране!
3. Известно, что прочность государству придает так называемый «средний класс». При Иване Грозном правительство стало на путь удовлетворения требований дворянства ‒ «среднего класса» тех лет, поддерживавшего все реформы царской власти. Иначе говоря, вместо поддержки тогдашних «олигархов» ‒ удельных князей и иже с ними, Русское царское правительство стало усиленно насаждать, развивать и поддерживать «средний класс»!
И этот класс, худо-бедно, держал Царство и Империю, по крайней мере, до 1861 года.
4. К смертной казни были приговорены 4-5 тысяч человек, из них примерно половина уголовных преступников (т.е. около 100 человек в год).
Для сравнения:
‒ во Франции во время Варфоломеевской ночи (24.08.1572) и после нее за три дня убито без суда и следствия 30 000 человек, из них от 3 до 5 тысяч в самом Париже, ‒ доверчиво приехавших в столицу под честное королевское слово. Причем 30 000 – это минимальная, почти «политкорректная» цифра, ‒ некоторые историки определяют число жертв в 100 тысяч человек (См. напр. Настольный Энциклопедический Словарь Гранат. Четв. изд.. – М.: Т-во Гранат и К, 1901, т. II).
‒ в Англии за первую половину XVI века только за бродяжничество, то есть за отсутствие жилья, повешено 70 000 человек;
‒ в Германии при подавлении крестьянского восстания в 1525 году казнены 100 000 человек.
4. Государь венчался на царство, принял царский титул, равнозначный императорскому, и стал первым Помазанником Божиим на Русском престоле.
5. Проведена реформа судопроизводства. По словам современника, законы стали такими ясными, что каждый мог сам защищать себя в суде, никого не могли казнить смертной казнью без рассмотрения Государем каждого конкретного дела.
6. Введена всеобщая выборность местной администрации, причем только по желанию населения самой административной единицы.
7. Развитие торговли, в том числе и морской, с Англией, и сухопутной, с Персией и Средней Азией.
8. Построено по распоряжению Государя 60 монастырей (то есть почти по два за каждый год правления).
9. Основано 155 городов и крепостей.
10. Создана государственная почта, основано около 300 «ямов» — почтовых станций.
В духовной и культурной жизни в правление Царя Иоанна Грозного:
1. Положено начало регулярному созыву Земских соборов для решения важнейших государственных вопросов.
2. Прошел Стоглавый собор ‒ важная веха в духовной жизни общества, не утративший значения до сих пор.
3. Созданы Четьи минеи Святого митрополита Макария.
4. Положено начало книгопечатанию, причем Государь встретил в этом вопросе ожесточенное сопротивление, вплоть до поджога первой типографии, типография существовала не только в Москве, но и в Александровской слободе.
5. Была собрана книжная сокровищница Царя, которая до сих пор не оставляет равнодушным ни одного исследователя старины.
6. Был придан государственный характер летописанию, создан так называемый Лицевой свод.
7. Создана сеть общеобразовательных школ.
8. Благодаря самому Государю, появился новый жанр в русской литературе ‒ публицистика.
II. Иван Грозный – писатель и публицист. Иван Васильевич как писатель заслуживает отдельного рассмотрения. Здесь скажем об этом лишь несколько слов. Дар слова Царя вызывал восторг у такого строгого ценителя, как Дмитрий Сергеевич Лихачев (Лихачев Д.С. Иван Грозный ‒ писатель // Послания Ивана Грозного / Подг. текста Д.С. Лихачева и Я.С. Лурье. М.; Л., 1951. С. 452-467; его же: Сочинения царя Ивана Васильевича Грозного // Лихачев Д.С. Великое наследие. – М., 1975. С. 265-288): «Это был поразительно талантливый человек. Казалось, ничто не затрудняло его в письме. Речь его текла совершенно свободно.
И при этом, какое разнообразие лексики, какое резкое смешение стилей, просторечия и высоких церковнославянизмов, какое нежелание считаться с какими бы то ни было литературными условностями своего времени!
И это сразу после того, как сам же ими пользовался в полной мере».
Шишикин А.А. Иван Грозный у окна. 2009.
«Грозный ‒ политический деятель, тщательно доказывающий разумность и правильность своих поступков, стремящийся действовать силой убеждения не в меньшей степени, чем силой закона и приказа. И в его писательской деятельности не меньше, чем в его деятельности государственной, сказалась его исключительная талантливость.
Вряд ли существует в средневековье еще другой писатель, который бы так мало сознавал себя писателем, как Грозный и, вместе с тем, каждое литературное выступление которого обладало бы с самого начала таким властным авторитетом».
«Все написанное им стоит на грани литературы и деловых документов, на грани частных писем и законодательных актов. И всюду он резко проявляет себя: в стиле, в языке, в темпераментной аргументации и, самое главное, в непрерывно дающих себя знать политических убеждениях.
Во всех областях своей кипучей деятельности Грозный был новатором, человеком, стремящимся сбросить груз многовековых традиций "удельной" Руси, остро видящим будущее и сознающим интересы централизованного государства.
В дипломатической практике, дерзко нарушая условные формы посольских обычаев своего времени, Грозный впервые стал лично вести переговоры с иностранными послами.
Грозный непосредственно сам, а не через своих дьяков или бояр, обращался и к литовскому послу Ходкевичу в 1563 году и к польским послам Кротошевскому и Роките в 1570 году.
Речь его к польским послам была столь обширна, что секретарь польских послов сказал Грозному: "Милостивый Государь! таких великих дел запомнить невозможно: твой государский от Бога дарованный разум выше человеческого разума".
Минуя обычаи своего времени, Грозный сам непосредственно вел споры о вере с Яном Рокитой и Поссевино. По свидетельству англичанина Горсея, царь отличался в этих выступлениях "большим красноречием", "употреблял смелые выражения". Неудивительно, что и в своих литературных произведениях Грозный дерзко нарушал стилистические традиции.
Нельзя думать, что Грозный нарушал современные ему литературные каноны "по невежеству", как изображал это его противник князь Курбский.
Грозный был одним из образованнейших людей своего времени. По свидетельству венецианца Фоскарини, Грозный читал "много историю Римского и других государств... и взял себе в образец великих римлян".
Грозный заказывал перевести Историю Тита Ливия, биографии цезарей Светония, кодекс Юстиниана. В его сочинениях встречается множество ссылок на произведения древней русской литературы.
Он приводил наизусть библейские тексты, места из хронографов и из русских летописей, знал летописи польские и литовские. Он цитировал наизусть целыми "паремиями и посланиями", как выразился о нем Курбский.
Он читал "Хронику" Мартина Вельского (данными которой он, по-видимому, пользуется в своем послании к Курбскому).
По списку Библии, сообщенному Грозным через Михаила Гарабурду князю Острожскому, была напечатана так называемая Острожская библия ‒ первый в славянских странах полный перевод Библии.
Он знал "Повесть о разорении Иерусалима" Иосифа Флавия, сложную в философском отношении “Диоптру” инока Филиппа ("Дио́птра" или "Душезри́тельное зерца́ло" (др.-греч. "Διόπτρα" ‒ зеркало) ‒ сочинение византийского монаха XI века Филиппа Монотропа ("Пустынника"). Основу сочинения составляет разговор Души-госпожи и служанки-Плоти. В этом диалоге представлены различные сведения о человеке, которые были заимствованы из св. Писания и святоотеческой литературы (в частности, из "Лествицы" Иоанна Синайского), а также у античных философов ‒ Платона, Аристотеля, Плотина, Гиппократа, Галена. Текст был полностью переведен на славянский в 50-60-х гг. XIV века на Балканах, а затем до конца XV века попал на Русь. Вместе со славянскими Ареопагитиками они образуют группу памятников христианского неоплатонизма на Руси, которые имели мощное и плодотворное влияние на древнерусскую богословскую и философскую мысль. "Диоптра" была одной из любимых книг Иосифа Волоцкого. - Прим. авт.) и многое другое.
Книги и отдельные сочинения присылали Ивану Грозному из Англии (доктор Яков ‒ изложение учения англиканской церкви), из Польши (Стефан Баторий ‒ книги о Грозном), из Константинополя (архидиакон Геннадий ‒ сочинения Паламы), из Рима (сочинения о Флорентийском соборе), из Троицкого монастыря, из Суздаля и т.д.
Каспар Эберфельд представлял царю изложение в защиту протестантского учения, и царь охотно говорил с ним о вере.
Отправляя архидиакона Геннадия на Ближний Восток, Грозный приказывал "обычаи в странах тех писати ему". Он заботился о составлении тех или иных новых сочинений и принимал участие в литературных трудах своего сына, царевича Ивана Ивановича.
К нему обращались со своими литературными произведениями Максим Грек, князь Курбский, митрополит Макарий, архимандрит Феодосии, игумен Артемий, Иван Пересветов и многие другие.
Грозный знал цену слову и широко пользовался пропагандой в своей политической деятельности. В 1572 году литовский посол жаловался, что Грозный распространяет глумливые письма на немецком языке против короля Сигизмунда-Августа, и русские не отрицали этого. … Если Грозный и не был непосредственным автором этих листков, то, во всяком случае, он был их инициатором и редактором.
Грозный вмешивался во всю литературную деятельность своего времени и оставил в ней заметный след, далеко еще не учтенный ни в историческом, ни в чисто литературном отношении».
«Грозный мог быть торжественным только через силу. Он был чужд позы, охотно отказывался от условности, от обрядности.
В этом отношении он был по-настоящему русский человек».
«Богатство его лексики поразительно. Язык Грозного отличается необыкновенною гибкостью, и эта живость, близость к устной речи вносит в его произведения яркий национальный колорит. Это ‒ по-настоящему русский писатель.
Те же черты литературной манеры Грозного наблюдаем мы во всех его произведениях. Во многих письмах к иностранным государям можно определить немало страниц, написанных самим Грозным. Эти страницы опознаются по властному тону, по живой игре характерного для Грозного остроумия, по самому стилю грубой, сильной и выразительной речи.
"Подсмеятельные слова", до которых был большим охотником Грозный, страстная, живая речь свободно вторгаются и в послание к королеве Елизавете Английской, и в послание к Стефану Баторию, и в послание к шведскому королю Иоганну III».
«И в том, с какою смелостью доказывал Грозный свое царское самовластие, видна его исключительная одаренность.
Никогда еще русская литература до Грозного не знала такой эмоциональной речи, такой блестящей импровизации и, вместе с тем, такого полного нарушения всех правил средневекового писательства. Все грани между письменной речью и живой, устной, так старательно возводившиеся в средние века, стерты; речь Грозного полна непосредственности. …
Роль Грозного в историко-литературном процессе древней Руси громадна и далеко еще не оценена. … Живая эмоциональная речь, непосредственная национальная демократическая стихия языка хлынула в письменность.
Грозный значительно опередил свою эпоху, но писательское дело Грозного не осталось без продолжателей. Во второй половине XVII века, через сто лет, его талантливым последователем в чисто литературном отношении явился протопоп Аввакум, недаром так ценивший "батюшку" Грозного царя».
Читавшие самого Аввакума знают, что говоря о Грозном, он всегда прибавляет: «миленький Царь Иван Васильевич». И так жалеет, что не может добраться Царь Иван до устроителей раскольной «правки»! Вообще-то говоря, интересно было бы посмотреть…
«Смелый новатор, изумительный мастер языка, то гневный, то лирически приподнятый, мастер "кусательного" стиля, всегда "Самодержец всея Руси", пренебрегающий всякими литературными условностями ради единой цели ‒ убедить своего читателя, воздействовать на него ‒ таков Грозный в своих произведениях».
Все-таки плохо знаем мы своих гениев!
И все перечисленное выше было совершено несмотря на многочисленные войны и 20-летнюю борьбу с европейскими странами, поддерживавшими Польшу, Литву и Швецию в войне против России. К последним принадлежали в той или иной степени Ватикан, Франция, Германия, Валахия, Турция, Крым, Дания, Венгрия. Кто способствовал антирусской коалиции деньгами, кто солдатами, кто дипломатическими интригами.
Царь Иоанн Васильевич Грозный оставил после себя мощное государство и армию, позволившую даже его наследникам одержать победу в войне над Швецией и выставлять при нужде в поле пятисоттысячное войско, как в 1598 году.
Но главным итогом царствования Иоанна IV было то, что за это время сложился завершенный образ русской цивилизации, как сверхнационального типа государства, оплота православия и самодержавия.
Развитая Иоанном Грозным концепция самодержавия, как имперского стержня в символическом и административном смысле, воплощалась в жизнь в Московском Царстве и далее в Российской Империи. Этот образ не утратил своего значения и через сотни лет, а в наше время является путеводной звездой для всех патриотов и молитвенников России.
Это понимают и боятся наши враги. Это должны знать и применять в своей жизни мы ‒ Русские люди. Независимо от так называемой национальности.
Честь имею.
Борис Глебович Галенин, военный историк
