Появление новых Гитлеров на Западе неизбежно

Я держу в руках толстенную – почти 800-страничную – книгу, написанную очень известным западным ученым, нейробиологом и приматологом, профессором Стэнфордского университета Робертом Сапольски, этническим евреем (что, на мой взгляд, кое-что объясняет, хотя и не оправдывает) и атеистом (что также имеет значение). Книга называется «Биология добра и зла. Как наука объясняет наше поведение» и издана в 2021 году в Москве солидным издательством «Альпина нон-фикшн» в серии «Книжные проекты Дмитрия Зимина» весьма приличным для России тиражом – 15 000 экземпляров. Кто не знает: Дмитрий Борисович Зимин – основатель компании «Вымпелком», ныне известной всем «Beeline».

Действительно умная, интересная книга начинается вот с чего: «Мое воображение то и дело рисует подобный сюжет: команда наших с боем прорывается в его секретный бункер. Ладно, фантазировать так фантазировать: я одной левой вырубаю его элитную охрану, влетаю в бункер с пулеметом Браунинга на изготовку. Он выхватывает свой люгер, но я вышибаю у него пистолет. Его рука тянется за припрятанной на случай провала капсулой с цианидом. Но я и тут успеваю – выбиваю ее. Он издает яростный рык и бросается на меня с нечеловеческой злобой. Мы схватываемся, катаемся по земле, я изворачиваюсь, придавливаю его и молниеносно надеваю наручники. «Адольф Гитлер! – объявляю я. – Вы арестованы за преступления против человечества!».

И вот в этом самом месте героическое выступление фантазии заканчивается и воображение блекнет. Что я сделаю с Гитлером? Организм реагирует настолько остро, что мне приходится мысленно переключиться на глаголы в сослагательном наклонении, чтобы хоть как-то дистанцироваться от ситуации. Что следовало бы сделать с Гитлером? Стоит дать себе волю, как в голове тут же рисуются картины мщения. Перебить позвоночник в районе шеи так, чтобы его парализовало, но при этом он бы все чувствовал. Ослепить с помощью тупого предмета. Лишить слуха, проткнув барабанные перепонки; вырвать язык. И чтобы он продолжал жить, питался через трубку и дышал на аппарате. Обездвиженный, лишенный возможности видеть, слышать и говорить – только чтобы чувствовал. Впрыснуть ему что-нибудь, из-за чего он заболеет раком, и рак будет разъедать его плоть, и язвы будут расти и расти – пока каждая клетка его тела не возопит в агонии, пока каждый миг существования не превратится в ад. Вот что следовало бы сделать с Гитлером. Вот что я хотел бы сделать с Гитлером. И сделал бы.

В детстве я не однажды проигрывал подобные сцены в воображении. Я и сейчас иногда их себе представляю. И когда я погружаюсь в них, сердце начинает колотиться. Мне становится жарко, кулаки сжимаются. Да, пусть все это случится с Гитлером, самым ужасным злодеем в истории человечества, его душа заслужила самое адское наказание».

Речь не пойдет о явной фантасмагоричности описанной ситуации: вообразить себе рукопашную схватку с 56-летним фюрером Третьего рейха, который в 1945 году, как известно, представлял собой трясущуюся развалину, мог только человек с очень богатым и болезненным воображением. Я не врач, но мне написанное Сапольски показалось частью анамнеза пациента психиатрической клиники.

В этом фрагменте производит впечатление то, с какой запредельной жестокостью автор готов расправиться с плененным врагом – пусть даже и с Гитлером. И, описав собственные садические фантазии, поданные с каким-то упоительным сладострастием, он прибавляет: «Вот что я хотел бы сделать с Гитлером. И сделал бы».

То есть автор до сих пор не относится к своим детско-отроческим фантазиям адекватно, как к фантазиям: он готов их реализовать. Мне кажется, такое отношение к Гитлеру не менее чудовищно, чем сам Гитлер.

Почему так важен процитированный отрывок (это действительно первые строки большой книги Сапольски, ее зачин и один из главных посылов), почему именно он привлекает внимание?

Не потому ли, что в нем, как некогда в портрете Дориана Грея, отразилось душевное состояние западной цивилизации, давно и почти запредельно невротизированной и психотизированной? При том невротизировано и психотизировано не только абстрактное, безликое население. Невротизированы ученые, специалисты, которые эту самую невротическую и психотическую патологию призваны изучать и с нею бороться.

Продемонстрированный Сапольски подход – это подход не только к Гитлеру. Это – западный подход ко всему, что расчеловечено в сознании западного человека так же, как Гитлер. В отношении таких «нелюдей» позволено всё, любое насилие, любые пытки.

Ими могут быть немцы (Дрезден), японцы (Хиросима и Нагасаки), ими могут быть сербы и ливийцы, ими могут быть китайцы и русские и даже собственные граждане, отличающиеся, например, другим цветом или оттенком кожи, Каддафи или Хусейн… В заданной Западом нравственной (?) парадигме зверства, которые творятся в настоящее время украинскими нацистами, это входной билет в западную цивилизацию. По этой причине творимые зверства Западом или не замечаются, или не интерпретируются им, как зверства. По этой же причине Запад спасал, спасает и будет спасать «обилеченных» палачей.

Такой подход страшен своей рутинностью, своей обыденностью. Внутренний Гитлер – при всей показной ненависти к реально существовавшему Гитлеру – сидит в каждом западном обывателе и только ждёт своего часа – именно это демонстрирует Сапольски. Поэтому появление новых Гитлеров на Западе неизбежно. Но это означает также и то, что неизбежно, исторически предусловлено появление новых Сталиных, которые свернут таким Гитлерам шеи.

Путник Константин Владимирович, руководитель миссионерского отдела Челябинской епархии Русской Православной Церкви