Сергей Нилус и преподобный Варсонофий Оптинский

Ранее мною была написана статья «Был ли погром в Оптиной пустыни?», в которой я опроверг (или, по крайней мере, попытался опровергнуть) утверждения, будто бы епископ Серафим (Чичагов), будущий священномученик, повинен в разгроме Оптиной пустыни и гонениях на преподобного Варсонофия Оптинского и духовного писателя Сергея Нилуса, изгнание которого некоторые связывают с местью за то, что он «открыл» т.н. «Протоколы Сионских мудрецов».

Никакого разгрома святитель не учинял, гонений на преп. Варсонофия не устраивал (а совсем даже наоборот), а Сергей Нилус был совершенно справедливо удален из Оптиной пустыни. Однако я хочу заметить, что вовсе не считаю С. Нилуса неким прохвостом и проходимцем, как может показаться из моей статьи. Да, его попытка рукоположиться в священники, имея серьезное каноническое препятствие (то обстоятельство, что некогда он сожительствовал с некоей Володимировой) не красит его, и всё же, думаю, что человек он был искренний. Об этом говорит тот факт, что он смело стоял в православии во времена большевицких гонений. Я лично отнюдь не одобряю его антисергианства, но не уважать его принципиальность нельзя.

В своей статье я упоминал статью иеродиакона Платона (Рожкова) «Преподобный Варсонофий и Оптинская смута», но не стал разбирать его следующее утверждение о причинах изгнания Нилуса: «... вероятна месть определенных столичных кругов к писателю С.А. Нилусу, трудившегося под покровительством оптинских старцев и опубликовавшего свои резонансные сочинения «Близ есть при дверех» и «Протоколы сионских мудрецов». Другими мотивами объяснить совершенно нелогичный, не относящийся к ведению монастырского хозяйства, запрет на проживание мирян при монастыре не более 10 дней трудно. Эту версию подтверждают слова Елены Концевич, которая пишет, что именно за поддержку С.А. Нилуса пострадал старец Варсонофий».

Хотелось немного прояснить и этот момент, хотя бы кратко, обратившись к «Воспоминаниям о С.А. Нилусе» некоего графа Александра дю Шайла. Конечно, к этому графу можно относиться по-разному. Кто-то может считать его неким модернистом, учитывая его собственное свидетельство о себе: «...к кораблю Православия принесли меня те либеральные течения Западного христианства, которые смывают с церквей исторические наслоения искусственного и чуждого Христу происхождения. Модернизм и старокатолическая критика, как независимые методы научно-религиозного познания, восстановили в моем сознании образ истинной христианской церкви, дальнейшее раскрытие которой совершилось под влиянием А.С. Хомякова, В.С. Соловьева и более современных представителей русской религиозной мысли».

Но, думаю, что сильно ошибётся тот, кто посчитает на этом основании, будто бы либеральный граф попросту злобно клевещет на истинного консервативного мыслителя Нилуса, или, по крайней мере относится к нему, как непримиримому оппоненту, предвзято. Я сталкивался с подобными предвзятостями. Думаю, что это совсем не тот случай.

На самом деле граф вполне доброжелательно описывает Нилуса, и вовсе не считает его прохвостом. А ведь мог бы, учитывая его некрасивую историю с рукоположением. Напомню, что Сергей Нилус некогда сожительствовал с некой Володимировой, и именно обнаружение сего факта его биографии помешало его намечавшемуся рукоположению. А ведь это – прямое попрание канонов. Сознательно ли он скрывал этот эпизод своей биографии, или он просто не был знаком с канонами, теперь уже мы, наверное, не узнаем. Граф нисколько эту историю не педалирует, хотя и упоминает об этом эпизоде, описывая биографию Нилуса и свое знакомство с четой Нилусов (в доме которых в то время проживала Володимирова). Был бы предвзят, наверняка бы раздул это, доказывая, что Нилус – прохвост и негодяй. Но нет.

Кроме того, граф вполне убеждён, что отношения между четой Нилусов и бывшей сожительницей писателя, которую они приютили у себя, проживая близ Оптиной пустыни, были совершенно чистыми. Между тем, именно это обстоятельство – совместное проживание супругов Нилусов и бывшей сожительницей писателя, как мною было уже указано, и послужило причиной удаления их из Оптиной. Это рождало некое смущение у окружающих, тем паче, что обстоятельства неудачи Нилуса с рукоположением стали известны обществу.

Так что, на мой взгляд, как бы ни относиться к графу Александру дю Шайла, на мой взгляд, он в своих воспоминаниях о писателе Нилусе достаточно объективен.

Я рекомендую читателю ознакомиться с этими воспоминаниями отдельно, здесь же укажу на отдельные моменты, касающиеся именно отношений писателя с Оптинским старцем Варсонофием. Так, граф пишет:

«Летом того же года [1909] происходила вторая младо-турецкая революция. Салоникская армия Махмуд-Шефхет-паши подходила к Константинополю. Раз прихожу к С.А. и застаю его в большом возбуждении. Перед ним была развернута бывшая в приложении к «Русскому Знамени» карта Европы, о которой идёт речь на странице 128 французского издания «Протоколов». На этой карте изображён ползущий змий и обозначен датами его исторический путь через завоёванные им европейские государства, причем Константинополь является последним этапом на его пути к Иерусалиму.

Видя С.А. страшно расстроенным, спрашиваю: «Что случилось?» – «Голова змииная приближается к Царьграду», – ответил он. Потом С.А. пошёл служить молебен о даровании победы султану над младо-турками. Чередной иеромонах не счёл возможным помянуть Абдул-Гамида. Стоило многих усилий покойному старцу о. Варсонофию, чтобы доказать С.А., что Абдул-Гамид понес заслуженную кару за массовые избиения христиан и гонения на наших единоверцев. Впрочем, С.А. не успокоился и вернулся в великом гневе и негодовании на старца».

Как видим, преп. Варсонофий вовсе не разделял конспирологических идей Нилуса, и даже пытался разубедить писателя. Если верить воспоминаниям графа, конечно.

Замечательно также следующее сообщение графа: «Что касается Старцев оптинских, то, пока С. А. воздерживался от пропаганды своих идей, они относились к нему с большой снисходительностью и некоторым вниманием. Ведь последнее издание "Протоколов" относилось к 1905 году, а в промежутке с 1905 по 1911 годы С.А., прибывший в Оптину Пустынь в 1907 году, кроме благотворительности и строгого соблюдения церковных правил, занимался лишь писанием душеполезных листков и житий святых. Выпустил он в 1907 году небольшой сборник красочных рассказов о смерти праведных. Таким образом, не было повода к выявлению отрицательного отношения к С.А. со стороны Старцев.

Необходимо отметить, что всё же и в эту эпоху нельзя было причислить Оптинских старцев к числу последователей С.А. В частности, о. Варсонофий несколько раз спрашивал меня, не надоедает ли Нилус своими «Протоколами», упрекая его притом в стремлении возводить частное мнение в догмат.

Совершенно иным оказалось их отношение к С.А. после выпуска издания 1911 года, сделанного за счёт одного Козельского старообрядческого купца.

К появлению этого издания Нилус приурочил открытие устной проповеди о скором пришествии антихриста. Он обратился к Восточным Патриархам, к Св. Синоду и Папе Римскому с посланием о необходимости созвать VIII-й Вселенский Собор для принятия общих для всего христианского мipa согласованных мер против грядущего антихриста. Одновременно проповедуя оптинским монахам, он определил, что в 1920 году явится антихрист. В монастыре началась смута, вследствие которой С.А. попросили оставить монастырь навсегда».

Что из этого мы видим? Мы видим, что граф дю Шайла связывает удаление Нилуса не с тем, что супружеская чета приютила бывшую сожительницу (а официальной причиной было именно это), и вообще, повторюсь, он нисколько не педалирует эту тему. А с сомнительной проповедью Нилуса о скором пришествии антихриста. Насколько граф прав или неправ в этом, судить не берусь. Но, на мой взгляд, одно другому не мешает. Возможно, Синод просто не пожелал давать огласку сомнительным идеям Нилуса, а предпочел просто ограничиться удалением писателя под предлогом устранения соблазна, который давал окружающим тот факт, что писатель жил возле монастыря под одной крышей с женой и бывшей любовницей. Предлог, надо отметить, более чем убедительный.

Как видим, граф вовсе не считал писателя прохвостом. Он считал Сергея Нилуса просто человеком, находящимся в серьёзном заблуждении. Кому-то не понравится и эта оценка, но я с ней согласен. И самое главное, утверждение Елены Концевич, на которое ссылается иеродиакон Платон (Рожков) и прочие, о том, что преподобный Варсонофий пострадал за поддержку Сергея Нилуса, причём гонителем его являлся святитель Серафим (Чичагов), – ложно в корне.

Тимур (Сергий) Хамзатович Давлетшин, православный публицист